Кафе Республика

Кафе «Республика»
Политизированная история любви в двух действиях

Действие первое
Картина первая
Действие начинается с полуслова. Зритель застает персонажей во время теледебатов, которые подходят к концу.
Харитон: Какой смысл в государстве, если каждый человек в нем предоставлен самому себе? Государство – это просто громадный тролль с дубинкой. 
Ведущий: Каким, по-вашему, должно быть государство?
Оппонент:  Он ничего нового вам не скажет. Сколько раз уже люди пытались достичь каких-то эфемерных социальных высот. Все это обычно заканчивается террором. Этот молодой политик не предложит вам ничего кроме фантазий и своих идеалов.
Ведущий: Что ж, уже хорошо, если у него есть идеалы.
Харитон: Вы, видимо, издеваетесь. У нас в конституции прописано, что мы – социальное государство. Так что давайте от этого отталкиваться. А террор – это ваша реальность. Реальность брошенных людей, закрывающихся школ,  нищих, полусытой средней прослойки населения, озлобленной, мрачной, несчастливой. Нам внушили, что средний класс – это средний класс. И никто не подвергает это сомнению. Я же заявляю – средний класс – это не средний класс. Это люди, живущие по талонам. Люди, погрязшие в кредитных долгах. Аполитичные, циничные, недополучившие образование, склонные к алкоголизму и противоправным действиям.
Оппонент: Еще несколько десятилетий назад наши люди не могли мечтать о тех благах, которыми располагают. И нет ничего постыдного в том, чтобы после полноценного рабочего дня выпить заслуженную пинту пива. Возможно, вы слишком требовательны. Или вы попросту утопист, а таким, простите, желательно не пробовать свои силы в политике.
Ведущий: Мне кажется, вы сейчас близки к тому, чтобы начать спор о том, счастливо наше общество, или нет. Есть множество социологических методик, индексов и тому подобных вещей, которые этот вопрос  пытаются раскрыть. Но давайте не углубляться в философию...
Харитон: Я с вами не согласен. Мой оппонент не видит ничего постыдного в том, что молодой человек напивается в баре после бессмысленного корпоративного дня, а я, в свою очередь, не вижу ничего постыдного в том, чтобы задаваться вопросом: «Счастлив ли этот человек?» С этого простого в сущности вопроса нужно начинать любые политические, социальные, экономические и культурные преобразования.
Ведущий: И все же, давайте вернемся к теме нового законопроекта...
Оппонент: Счастье! Вы молоды и поэтому зациклились на красивом, романтичном слове, и манипулируете им. Но как там у Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Харитон: Вам, наверное, особенно легко говорить о том, что счастья не существует, имея недвижимость в Халкидиках и на Санторини. Вам легко говорить, что нет счастья, и нам на него не стоит даже надеяться, ведь вы обслуживаете интересы олигархов. Это вы бездумно запустили в нашу страну невидимую руку свободного рынка, коррумпировали ее, и дали ей здесь все разрушить.
Оппонент: Очередная порция популизма с вашей стороны.
Харитон: Вы не видите в человеке потенциально счастливое существо, это понятно. Вы также не видите в нем потенциально здоровое существо – поэтому вы всячески блокируете реформу здравоохранения.  У вас в голове не может уместиться, что здравоохранение может быть всеобщим и бесплатным.
Оппонент: Здравоохранение должно быть качественным и развитым, а не бесплатным.
Харитон: Вы также не видите в человеке существо, достойное жить в здоровой, чистой среде. При вас нарушается лесное законодательство, при вас за последний год вырублено 15 тысяч гектаров леса. Но самое ужасное, что вы не видите в человеке человека, поэтому мы наблюдаем катастрофические показатели нищеты, безработицы и минимальную заработную плату, которую стыдно даже озвучивать.
Ведущий: И все же, у нас остается буквально пара минут – какие ваши прогнозы – пройдет ли в парламенте законопроект о финансировании политических партий из государственного бюджета?
Оппонент: Фракция «Сильная территория» будет выступать категорически против этого закона. Мы считаем его антидемократическим.
Харитон: Фракция «Оборона идеалов» будет всячески добиваться принятия этого закона. Этот закон поможет в борьбе с олигархами. Перед нами стоит, казалось бы, непосильная, но на самом деле выполнимая задача – нам необходимо отделить деньги от политики, уменьшить корпоративное и олигархическое влияние на наше государство и устройство общества. Партии должны зависеть от избирателей, а не от частного капитала.
Ведущий: Хорошо. Спасибо вам за беседу. С нами были Ярослав Темноликов – депутат от партии «Сильная территория» и Харитон Дальний – депутат от оппозиционной партии «Оборона идеалов». Благодарю зрителей за внимание и спасибо вам, господа, что посетили нашу студию.
Свет становится менее ярким. Ведущий и оппонент расслабляются в своих креслах, в то же время видно, что Харитон остается напряженным и сконцентрированным. К сидящим подбегает молодая девушка – помощница режиссера программы, и начинает освобождать гостей от микрофонов. Сначала она подходит к оппоненту и с некоторой долей услужливости и подобострастием снимает с него приспособление, но тот не обращает на молодую особу внимания – думает о чем-то своем. Затем девушка подходит к Харитону.
Харитон: Вы так умело это делаете. Целое искусство!
Белла: Не преувеличивайте. Но мне приятно.
Харитон: У вас уникальные, исключительные пальцы. В первый раз вижу такие.
Белла: Меня зовут Белла.
Харитон: Белла? Удивительно.
Белла: Что тут удивительного?
Харитон: Редкое имя. И красота у вас редкая.
Белла: Спасибо.
Харитон: Очень приятно с вами познакомиться. (Протягивает руку.) Харитон.
Белла: Не шутите и не скромничайте – я знаю, что вас зовут Харитоном. Кстати, тоже довольно редкое имя. Вы сегодня выглядели очень убедительно. Я вам верила.
Харитон: О таком избирателе можно только мечтать.
Белла: Не спешите, я не говорила, что готова голосовать за вас. На избирательных участках мне становится не по себе.
Харитон: А встретиться со мной за пределами студии вы готовы? Таким знакомством было бы неправильно пренебрегать.
Белла: Мы будем говорить о политике?
Харитон: Не обязательно вообще о чем-то говорить. Можем понаблюдать за тем, как говорят другие. Идемте в театр.
Белла: В театре темно и нельзя шуметь. Как вы будете делать мне комплименты? Вы же ничего не разглядите. Все, мне пора.
Харитон: Тогда кофе, крепкий, черный, как ваши глаза.
Белла: В среду, вечером, часов в восемь. Кафе "Республика". Знаете это место? Это возле телеканала.
Харитон: Я найду. Буду вас ждать.
Белла: Давайте на "ты". До встречи.
Белла уходит.
Харитон: Какие же у нее черные глаза...
Сцена затемняется
Картина вторая
Темная сцена. Посреди сцены выхваченный светом Харитон. Со всех сторон слышен человеческий глас. Харитон поднимает руку, готовясь произнести речь.
Харитон: Пожалуйста, не паникуйте. И не делайте лишних движений. Они только этого и ждут. Ждут, чтобы мы растерялись. Но мы не растеряемся, поверьте. Первыми продемонстрировали то, что теряться нельзя – наши телевизионщики. Спасибо вам за ваши подсветки на камерах. Руководство супермаркета решило, что нас можно вытравить отсюда, выключив в помещении свет. Господа, я готов говорить с вами в кромешной тьме, она не заткнет меня. Мы ведь просто пришли сюда прицениться, посмотреть, что тут по чем, проверить хватит ли нам денег на буханку хлеба. Мы удостоверились, что антимонопольный комитет в нашей стране напрочь коррумпирован и не функционирует. Вы заметили, что национальная валюта стабилизировалась, а цены в магазинах не только не снизились, но продолжают расти. Они объясняют это просто – они таким образом должны восполнить свои потери. Знайте же, что они никогда снизят цены, потому что весь мир им должен, так они его воспринимают. Они всю свою жизнь занимаются восполнением своих убытков. Вы для них – убыток.
Шум усиливается.
Харитон: Как мы будем с этим бороться? Я скажу. Заодно проинформирую вас о нашей предвыборной программе. Мы отправим в отставку генерального прокурора. Этот пост должен занимать человек, способный расследовать картельный сговор торговых сетей. Это сговор в масштабах всей страны.  Теперь о предвыборной программе. Минимальные пенсии, соответствующие прожиточному уровню, обеспечение многодетных и бедных семей, регуляторная политика, тормозящая рост стоимости жизни, развитие реального сектора экономики, реформа налогообложения, призванная бороться с концентрацией всех средств у нескольких процентов населения, которые забирают у страны все, взамен не давая ничего, минимальная заработная плата, получая которую, человек перестанет чувствовать себя животным. И последнее. В каждом детском доме, каждый ребенок должен иметь компьютер с выходом в интернет. Мы должны воспроизводить детей, а не неравенство между ними. Все, можете включать свет! Прощайте, спекулянты, мы уходим из вашего супермаркета.
Круг света, освещавший Харитона, резко гаснет.
Картина третья
Глубокий вечер. Темный переулок. Харитон идет не спеша, изредка поглядывая на небо. В один из таких моментов его окликает женщина в черном.
Неизвестная: Любите ночное небо?
Харитон: Звезд почти не видно. Вы идете за мной уже два квартала.
Неизвестная: Вы так мило оглядывались. Мне кажется, между нами успела установиться какая-то связь.
Харитон: Да, приятно, что меня преследует элегантная женщина. Но если честно, мне немного не по себе.
Неизвестная: Вам?! Не по себе?! Вы же Харитон Дальний – главная надежда оппозиции, борец с несправедливостью. И вас смогла смутить хрупкая дама?
Харитон: Всего доброго. Надеюсь, вы не заблудитесь.
Неизвестная: Не обижайтесь. Вы должны меня выслушать. Поверьте, это не займет много времени.
Харитон: Хорошо.
Неизвестная: Вы сегодня так блистали, там в магазине. А как вы туда вошли. Походка победителя. Кассирши не могли оторвать от вас глаз.
Харитон: Милые, несчастные женщины, получающие гроши.
Неизвестная: Вам всех жалко. Даже тех, кого жалеть не стоит. Впрочем, вы получаете за это большую награду. Вас все любят. Особенно председатель вашей партии. Вы для него как сын.   
Допускаю, что и он для вас как отец. Тем более своего у вас никогда не было.
Харитон: При чем здесь Владислав Маркович?
Неизвестная: Сколько, по-вашему, может стоить предательство такого рода? Сын предает своего отца, своих коллег, своих братьев, всех тех, кто в него верит.
Харитон: Чего вы хотите от меня?
Неизвестная: Станьте перебежчиком, тушкой. Сделайте заявление, что вы повзрослели в политическом смысле и выходите из фракции "Защита идеалов". Я обещаю, что до конца ваших дней вам не нужно будет работать и вообще, хоть как-то напрягаться.
Харитон: Кто вы?
Неизвестная: Я та, кто делает предложение. Эта моя профессия. В данном случае я представляю интересы людей, под которых вы копаете, против которых так эффектно подняли революционные стяги. Они хотят продемонстрировать, что на самом деле добры и, что еще важнее, щедры, очень щедры.
Харитон: Мне неприятна эта беседа.
Неизвестная: Почему вы свернули с верного пути? Прилежный студент, которому сулили будущее блестящего дипломата. Перед вами открывались двери стольких консульств. Но вы захотели стать площадным агитатором. Еще не поздно все вернуть, и разбогатеть.
Харитон: Все это крайне забавно. Но что, если вы ночная самозванка, или это провокация, какой-то подлый розыгрыш?
Неизвестная: Глядите, что у меня есть. Думаю, эта вещица вас заинтересует. Помните, на втором курсе вы заложили в ломбарде золотую цепочку, подаренную вам матерью.
Харитон: Откуда...
Неизвестная: Вы заложили ее, чтобы помочь своему другу, вы ведь всем стараетесь помочь. Друг вас потом, однако, предал, но это, конечно же, другая история. Вы хотели выкупить цепочку, но ее успели перепродать. Держите, вы без труда узнаете ее по уникальному плетению.
Харитон: Невероятно.
Неизвестная: Это подарок. И, не сочтите за нескромность, демонстрация наших возможностей.
Харитон: Я был уверен, что больше никогда не увижу ее.
Неизвестная: Так что, Харитон, вы подумаете над моим приложением?
Харитон: Как бы ни была дорога мне эта цепочка, я не могу принять ее из ваших рук. Я лучше положу ее здесь. (Харитон кладет цепочку на землю.) А нам с вами лучше разойтись в разные стороны. Я не предам своих соратников ни за какие деньги. Доброй ночи.
Неизвестная: Ночь сегодня очень темная. Надеюсь, она посеет в вашей душе сомнения. Я еще навещу вас.

Харитон и женщина в черном расходятся в разные стороны. Какое-то время сцена остается пустой. Внезапно Харитон появляется вновь и быстрым шагом подходит к месту, где оставил цепочку. Он поднимает ее и с любовью разглядывает.
Харитон: Мама... Мамочка...
В последний раз взглянув на украшение, Харитон кладет его обратно на землю и, оглядываясь, покидает переулок. Сцена затемняется.
Картина четвертая
"Кафе республика" пустует. За столиком задумчиво сидит Харитон. Появляется Белла. При виде девушки лицо Харитона озаряется. Он встает из-за стола и отодвигает для Беллы стул.
Белла: Спасибо. Ты выглядел погруженным в себя.
Харитон: Да. Я словно заснул. Жизнь, – конечно, сон. Особенно молодость. В молодости все как будто во сне, в приятном тумане. А в зрелости человек просыпается. Понимает, что здесь делать нечего и засыпает снова.
Белла: На работе ад. Не могу больше выносить это. Режиссер опять меня выругала. Как надоело быть девочкой на побегушках. 
Харитон: Я не буду спрашивать, что ты сделала не так... Даже если ты спалила студию – это не повод ругать такое совершенство, как ты.
Белла: Ой, сладкие речи. Я плохо прикрепила микрофон к какому-то жирдяю. Культуролог.
Подходит официант.
Официант: Здравствуйте.
Белла: Мне раф-кофе.
Харитон: Мне двойной капучино с ореховым сиропом.
Официант: Понял.
Официант отходит. Белла в упор смотрит на Харитона.
Харитон: Ты прекрасна. Спасибо, что подсказала такое хорошее место. Здесь уютно. Правда, нет людей.
Белла: Ты не устал от них, от людей? Ты же политик. Ты должен их ненавидеть.
Харитон: Я не представляю себя без людей. Люблю когда их много, хочу, чтобы они были счастливы, чтобы не испытывали злости, не чувствовали зла.
Белла: Так, Харитон. Ты, может быть, подумал, что я одна из тех восторженных активисток, которых ты без труда затаскиваешь в постель.
Харитон: Я не затаскиваю активисток в постель. Я вообще плохо представляю, кто это такие – активистки, и остались ли они в природе. Если честно, у меня давно не было женщины.
Белла: Целомудренный?
Харитон: Отнюдь нет. Я бы снял с тебя эту одежду, аккуратно и не спеша, чтобы ты постепенно привыкла к своей наготе, и уложил бы тебя на просторную постель. Это бы происходило в небольшом номере средиземноморского отеля.
Белла: Нет уж. Если номер, то только люкс. Но я тебя поняла. Значит это тебе от меня нужно? Я замученная жизнью девушка, которая еще чуть-чуть (смотрит на часы) и все будут называть женщиной. И только этого мне не хватает – быть использованной известным молодым политиком. Ты, небось, думаешь, что я должна быть счастлива оттого, что сижу здесь с тобой.
Харитон: Нет, мне нужна не только ночь в средиземноморском отеле, хотя, глядя на тебя, я мечтаю об этой ночи, потому что она бы наполнила мою жизнь новым смыслом. Я ищу любви.
Белла: Ты бы смог полюбить такую противную девушку как я?
Харитон: Почему бы и нет? Может быть, я уже. И ты не противная.
Белла: А что получу я?
Харитон: В каком смысле?
Официант приносит кофе.
Официант: У нас есть еще свежие чизкейки.
Белла: Нет, спасибо.
Харитон: Я подумаю.
Официант кивает и удаляется.
Белла: Ты будешь купаться в славе, блистать перед толпой, ходить на интервью. Что прикажешь делать мне? Ютиться в твоей тени, стоять скромно возле тебя на банкетах, ждать тебя дома с кастрюлей борща?
Харитон: Я не люблю борщ.
Белла: Какая твоя цель в жизни, Харитон?
Харитон: Остановить инфляцию, поднять внутренний валовый продукт, увеличить расходы на социальное обеспечение, каждый день, всеми силами, уменьшать страдания людей, приблизить торжество равенства и любви. 
Белла: Ты говоришь о страданиях. А ты знаешь, как страдаю я?
Харитон: Из-за чего?
Белла: Меня сводит с ума моя теперешняя работа, и я понимаю, что лучше уже не будет. Вместе с тем у меня есть мечта.
Харитон: Какая?
Белла: Я с детства мечтала петь. Мне каждый день снится сцена и благодарные люди в зале, которые мне аплодируют. 
Харитон: Я уверен, у тебя красивый голос.
Белла: Его никто не слышит. Кроме лейки в душе. Я представляю себе, что это микрофон.
Харитон: Слушай, у меня есть знакомые джазмены, талантливые молодые ребята. У них студия. Давай ты себя попробуешь? 
Белла: То есть ты хочешь мне помочь?
Харитон: Конечно. 
Белла: Но я это все уже проходила. Молодые, независимые ребята, маленькая студия. Нет, мне нужно другое.
Харитон: Что же?
Белла: Я хочу то, что есть у тебя. Хочу быть известной на всю страну, и даже за ее пределами, хочу, чтобы меня любили миллионы, хочу бесконечные интервью на радио и телевиденье, хочу видеть репортажи о себе на первых полосах бульварной прессы, хочу самые лучшие, самые дорогие видеоклипы.
Харитон: Звучит серьезно.
Белла: Если ты дашь мне это, я сделаю тебя самым счастливым мужчиной на земле.
Харитон: Ты приняла меня не за того человека. Я, между прочим, живу на съемной квартире. Те вещи, о которых ты говоришь – они, очевидно, требуют немалых капиталовложений. У меня нет таких денег.
Белла: Но ты же такой известный политик...
Харитон: Прости.
Белла: За кофе я заплачу сама.
Харитон: Ты уходишь?
Белла: Да. Я буду искать дальше. Время поджимает.
Харитон: Я тебя еще увижу?
Белла: Не думаю, Харитон. 
Харитон: Подожди... Подожди... Еще одна встреча, завтра, в это же время, хорошо? Я сообщу тебе кое-что очень важное.
Белла: Хорошо.
Сцена затемняется.
Картина пятая.
Кафе "Республика". Харитон взволновано ходит вокруг столика, держа в руке чашку кофе. Входит Егор – соратник Харитона по партии.
Егор: Мрачноватое место.
Харитон: Наконец-то ты пришел.
Появляется официант.
Официант: Кофе?
Егор: Да. По-венски.
Официант (Харитону): Вам повторить?
Харитон: Принесите макиато, пожалуйста.
Официант кивает и уходит.
Егор: Харитон, тебя все ищут. Ты не забыл о заседании фракции? Все ждут от тебя фундаментального отчета по... Как ты выразился... Восхищаюсь твоей поэтичностью.
Харитон: Экологическим ранам. Ранам на нежном теле нашей страны. Из-за добычи янтаря у нас скоро не останется лесного покрова. Я не представляю, кому вообще нужен этот янтарь? Кто им пользуется? Неужели он стоит того, чтобы мы были лишены элементарного воздуха? Человек добровольно лезет в петлю из-за каких-то безделушек. Прекрасное дикое животное – зубр. В последний раз его видели в позапрошлом году. Тридцать процентов береговых зон были отданы под незаконную застройку.
Егор: Что это будет?
Харитон: Химическое производство.
Егор: Ты контактировал со своим информатором из министерства экологии?
Харитон: Он не выходит на связь. Но доклад у меня.
Егор: Его нужно обнародовать.
Приходит официант.
Официант: Ваш кофе.
Егор: Благодарю.
Официант: Еще у нас есть свежие чизкейки. Рекомендую.
Егор: Спасибо, не нужно.
Официант уходит.
Харитон: Егор, насколько сильной может быть власть женщины над мужчиной?
Егор: К чему ты это? Ее вообще не должно быть, этой власти. Когда идешь к женщине, что нужно не забыть взять с собой?
Харитон (вопросительно смотрит на Егора): Что? Не знаю. Средства контрацепции? Бутылку вина? Зубную щетку? Охапку надувных шариков в форме сердечек?
Егор: Харитон, я тебя люблю и тобой восхищаюсь, но ты меня удивляешь. Плеть! Идя к женщине, с собой нужно брать хорошую плеть. (Егор резко бьет по столу.) Бам! Вот так. Это Фридррих Ницше сказал. Смотри. Бам! Попробуй! Попробуй, попробуй.
Харитон неуверенно бьет по столу.
Егор: Бам!
Харитон: Бам!
Егор: Бам!
Так продолжается какое-то время. Входит официант, но, при виде этой картины, удаляется.
Харитон: Ну ты что, Егор, мы же демократы. Мы должны боготворить женщин, их труд, их интеллект, который во много раз превосходит наш.
Егор (виновато): Я же просто человек, который вернулся с далекой войны. Иногда говорю глупости.
Харитон: Со мной происходят странные вещи. Я хочу обладать одной особой. Как только ее увидел – сразу это понял. Только ею и никем другим. У меня зуд во всем теле, я не могу сосредоточиться. Застрял здесь, в кафе "Республика".
Егор: Харитон, мы собрались изменить мир. Ты можешь его изменить. А я буду рад в это время просто стоять рядом. И ты говоришь, что у тебя какой-то зуд, из-за особы? Кто она?
Харитон: Работница телевидения.
Егор: Охотница за эксклюзивом? 
Харитон: Нет. Она прикрепляет микрофоны к гостям студии.
Егор: В чем проблема? У вас что-то не ладиться?
Харитон: Можно и так сказать. Она считает меня влиятельным человеком.
Егор: Ты влиятельный.
Харитон: Она надеется, что я смогу сделать из нее звезду национального масштаба. Она хочет петь. Как ты понимаешь, это очень дорогое удовольствие. Что мне делать?
Егор: Послать ее к черту.
Харитон: Я уже об этом думал. Не получится.
Егор: Воспользуйся своим даром убеждения. Попробуй ее переубедить. Скажи, что она не на верном пути. Но, самое главное, спроси, умеет ли она петь.
Харитон: Неудобно как-то.
Егор: Нет, нет, ты спроси. И, быть может, проблема отпадет сама собой.
Харитон: Хорошо.
Егор: Тот заброшенный завод, который мы хотели оборудовать под штаб-квартиру перед выборами – мы получили отказ от районной администрации. Нужно искать новое место. Мне поручено этим заняться. Ты со мной?
Харитон: Я присоединюсь позже. Мне нужно немного посидеть, подумать.
Егор: Харитон, мы на пороге больших перемен. Ты наш главный козырь. Не дай какой-то глупости увлечь тебя.
Егор кладет на стол деньги за кофе и уходит. Сцена затемняется.
Картина шестая
Кафе "Республика". За столиком сидят Белла и Харитон. Подходит официант.
Белла: Двойной эспрессо. Или я усну. Работа меня вымотала. 
Харитон: Латте с карамелью, пожалуйста.
Официант: Конечно. (Уходит.)
Белла: Скучал по мне?
Харитон: Очень. Спасибо, что пришла. 
Белла: Все, что ты видишь – мое лицо, глаза, руки, которыми ты так восхищался при первой нашей встрече – все может быть твоим. Навсегда. Я верю, что ты можешь помочь мне. Многие люди верят в тебя. И я тоже. Ты можешь спасти мою жизнь. Ты видел новый клип Кати Рубиновой?
Харитон: Нет.
Белла: Она там выходит из лазурного моря и ложится на мелкий, мелкий песок. Хочу как у Кати Рубиновой. Чем я хуже? 
Харитон: Но это же будет всего лишь копия. Ты хочешь быть чьей-то копией? 
Белла: Сделай так, чтобы я была лучше нее. Я же видела тебя по телевизору. Ты стараешься произвести впечатление всесильного, смелого человека. Неужели это ложь?
Официант приносит кофе.
Официант: Напоминаю, что у нас есть отменные чизкейки.
Харитон: Нет, спасибо.
Белла: Мне нужно беречь фигуру.
Официант уходит.
Харитон: Белла, можно нескромный вопрос?
Белла: Давай.
Харитон: А ты поешь красиво?
Белла: Ты что, меня за дурочку принимаешь? Думаешь я не умею?
Харитон: Ну, ты бы могла сейчас что-нибудь пропеть? Хотя бы даже из репертуара этой... Как ее... Кати Рубиновой.
Белла: Значит вот, кто я для тебя. Вот, как ты ко мне относишься. Хочешь, чтобы я как дрессированный зверек стала на задние лапки и исполнила трюк. Начала петь здесь, в кафе, в то время как официант будет надо мной смеяться. Потому что ты, видите ли, мне не веришь.
Харитон: Ну, хоть стихотворение рассказать можешь? У лукоморья дуб зеленый...
Белла: Все, я ухожу. Всего хорошего!
Харитон: Хорошо, давай что-нибудь из Бродского!
Белла: Политикан. Пустышка.
Белла собирается уходить. Харитон настигает ее сзади. Обнимает за плечи.
Харитон: Постой, постой. Мне ясны твои стремления. Я понимаю тебя. Мне знакомо это чувство, когда хочешь доказать нечто очень важное всему миру. Мы с тобой похожи. Ты важна для меня. Рядом с тобой я чувствую себя цельным, живым.
Белла: Харитон, я уже говорила – я не смогу быть с тобой просто так. Я буду до последнего искать способ воплощения своей мечты. Время – коварное существо. Мне нужно успеть.
Харитон: Белла, за мной установили слежку. И пытаться подкупить.
Белла: В каком смысле подкупить?
Харитон: Мне предлагают выйти из фракции, стать перебежчиком, тушкой.
Белла: Сколько предлагают?
Харитон: Сколько я захочу.
Белла: Так, так, так... Они смогут дать миллион?
Харитон: Смогут.
Белла: А два?
Харитон: Думаю, для них это не проблема.
Белла: Чего же ты ждешь?
Харитон: Для меня это будет конец.
Белла: Но ты же ничего не теряешь, остаешься в политике.
Харитон: Я остаюсь в политике номинально. Теряю все: репутацию, доверие людей, но, самое главное, я теряю возможность что-то здесь изменить.
Белла: Не будь таким гордым. Не изменишь ты, изменит кто-то другой. А мы в это время будем наслаждаться жизнью. Я буду дарить тебе тепло и радость.
Харитон: Дело в том, что я подставлю своих соратников. Это будет спланированный удар по партии.
Белла: У тебя есть возможность получить все: деньги и девушку своей мечты.
Харитон: Я схожу с ума, глядя на тебя.
Белла: Я буду любить тебя.
Харитон: Почему ты не можешь любить меня здесь и сейчас, в кафе "Республика"? Белла, мы можем вместе войти в учебники по истории. У меня есть этот шанс. Подумай. Прошу тебя. Не дай мне совершить ошибку. 
Белла: Родненький мой. У тебя есть несколько дней. Я буду приходить сюда, мы будем пить кофе, и ты будешь смотреть на меня. Смотреть, но не иметь права дотронуться. И ты сможешь решить, что для тебя важнее. Все по-честному. До завтра. 
Белла уходит. Сцена затемняется.   
Картина седьмая
Кафе  «Республика». За столиком сидит Харитон. Он напряженно допивает кофе. К нему подходит официант.
Официант: Вам повторить ристретто?
Харитон: Нет. Дайте флэт вайт.
Официант: К этому кофейному напитку как нельзя кстати подойдет наш чизкейк.
Харитон: Спасибо, я не голоден.
Официант: А я вас узнал. Вы Харитон Дальний. Я собираюсь голосовать за вашу политическую силу.
Харитон: Она не моя. Владислав Маркович. Он главный.
Официант: Легендарный Владислав Теплицкий. Старый диссидент. Но, поймите, он как зубр. Время седовласых мудрецов уходит. Вот вы – наш человек.
Харитон: Как вы сказали? Зубр? Вы меня случайно не подслушиваете?
Официант: О чем вы?
Харитон: Не берите в голову. Просто совпадение. Спасибо, ваш голос бесценен для нас.
Официант: Мне особенно нравятся ваши слова... Как вы сказали... Не зарплату нужно подгонять под... Под...
Харитон: Не зарплату нужно приближать к действительности, а действительность нужно приближать к зарплате.
Официант: Верно! Великолепно! Если бы вы знали, как мне хочется выйти отсюда, из кафе «Республика», со своей зарплатой, понимая, что в этом мире она имеет какое-то значение, что с ней я могу чувствовать себя человеком. Пускай простым, но человеком.
Харитон: Поверьте, я знаю. Только прошу вас, не считайте себя простым человеком. Вы не простой. Каждый человек уникален и крайне сложен. И каждый человек вправе не быть идиотом. И каждый человек обязан быть непредсказуемым.
Официант (кивает): Сейчас я принесу ваш кофе.
Официант уходит. В помещение входят Владислав Теплицкий и Егор. Оба взволнованы.
Егор: Прости, Харитон. Пожалуйста, не считай меня стукачем. Но я посчитал, что Владислав Маркович должен на тебя взглянуть. Тебе нужна помощь.
Харитон (встает): Владислав Маркович...
Теплицкий: Харитон, сынок, что здесь происходит? Ты садись, чего ты вскочил, будто призрака увидел. Боишься меня? Разве я тебя ругал когда-нибудь?
Харитон: Нет, не ругали.
Теплицкий: Без тебя наши рейтинги под угрозой. Ты пропустил несколько встреч с прессой, не появляешься на собраниях, не отвечаешь на звонки. Я повторю свой вопрос: что, черт возьми, происходит? Егор мне в общих чертах рассказал, но я хочу услышать от тебя.
Егор: Я не стукач. Прости.
Теплицкий (Харитону): Я слушаю тебя.
Харитон: Сколько раз в жизни мужчине приходится смиряться с тем, что запавшая в душу женщина никогда не будет ему принадлежать? Это происходит постоянно. В метро, на улице, на танцах, в библиотеке. Бывает, мужчина видит женщину и думает: «Боже, как бы я хотел быть с ней». Но потом убеждается, что она уготована не для него. Расстраивается, конечно. Но в голове срабатывает какой-то защитный механизм, щелкает какой-то предохранитель, и мужчина отправляется дальше по жизни.
Теплицкий: К чему ты это, Харитон?
Харитон: Владислав Маркович, у меня не сработал этот защитный механизм. Меня, в некотором роде, парализовало. Я жду ее. Она должна скоро прийти. Она разрешает мне на нее смотреть.
Егор: Харитон, очнись! Ты подвергаешь риску все, над чем мы работали.
Теплицкий: Посмотри на Егора. Ты пример для таких ребят. Которые с детства привыкли к тому, что жизнь – борьба за выживание.  Ты же обещал показать им другой мир. Как ее зовут?
Харитон: Белла.
Подходит официант. Ставит перед Харитоном кофе.
Официант: Что вам принести?
Теплицкий: У вас есть колумбийская арабика?
Официант: Да, конечно.
Теплицкий: Одно американо из колумбийской арабики. Егор, что ты будешь?
Егор: Ничего, спасибо.
Официант уходит.
Теплицкий: Значит, смотри, Харитон. Ты мне как сын. Такое могло случиться с каждым. Мы сейчас выпьем кофе, поговорим о политике и тихо уйдем отсюда. Хорошо?
Егор: Пожалуйста, Харитон. 
Харитон: Белла должна скоро прийти. Мне нужно ее еще хотя бы раз повидать.
Теплицкая: А кто предложил здесь встречаться?
Харитон: Она.
Теплицкий: Странное место. Нет людей. Зато есть колумбийская арабика. Очень странно.
Егор: Да, я тоже об этом подумал. Мне кажется, Харитона здесь обрабатывают. Мы должны все отсюда уйти.
Появляется Белла. Она медленно подходит к столику, садится за него и начинает в упор смотреть на Харитона. 
Белла: Что ты решил?
Харитон: Пожалуйста, дай мне еще время. Я не могу принять решение. 
Теплицкий: Что за решение? О чем она говорит?
Егор: Я же говорю, Владислав Маркович, тут что-то нечисто.
Белла: Я больше не могу. Сегодня по телевизору снова показывали Катю Рубинову. Тридцатиминутное интервью о личной жизни и планах на будущее. Она планирует дать благотворительный концерт. А если бы ты видел ее туфли... Это нечто. Туфли с атласными розами. Неужели я не заслуживаю на такое? У тебя есть возможность все это мне дать. Я могу превзойти Катю Рубинову с твоей помощью.
Егор: Вот, значит, какая она.
Теплицкий: Девушка, чего вы хотите?
Белла: Харитон, я не собираюсь отчитываться перед твоим начальником. Что они здесь вообще делают? Это же наше с тобой место. Ты что, забыл? Оно только для меня и тебя. Кафе «Республика».
Теплицкий: Что она позволяет? Что это за хамство? Ты хоть знаешь, кто я? Я пожертвовал свои кости и внутренности ради вашего поколения. Меня гноили в подвалах. Я месяцами не видел солнечного света.
Белла: И что? Какое это отношение имеет ко мне? Я тоже, между прочим, с утра до ночи на ногах. Обслуживаю таких, как вы. Которые без устали говорят о своем славном прошлом.
Харитон: Владислав Маркович, кто завладеет умом такой вот милой двадцатилетней особы, тот выиграет любые выборы. Тот станет властелином мира.
Появляется официант.
Официант: Вот ваш кофе. (Белле) Что желаете?
Белла: Фраппе.
Официант: Конечно. Я напоминаю, что у нас есть отменный чизкейк.
Все отрицательно качают головой.
Теплицкий: И этим ты здесь занимаешься? Борешься за избирателя? 
Егор: По-моему, пока это она владеет умом Харитона. Давайте выносить его отсюда.
Белла: Он никуда отсюда не уйдет. Пока не даст ответ. Он обещал.
Теплицкий: Что ты ей уже наобещал?
Харитон: Пока ничего.
Теплицкий: Харитон, приди в себя. Нам без тебя трудно. На собрании не хватало твоей энергии, твоих идей. Давай, давай, прямо сейчас. Возможно, это приведет тебя в чувство. Что нам делать в эту среду?
Харитон: А что в среду?
Егор: Ох, боже ж ты мой...
Теплицкий: Работа в парламенте. Давай, Харитон.
Егор: Загорись новыми рубежами. И ты сам покинешь это место.
Официант приносит Белле кофе.
Белла (делая глоток): Солнышко, не отвлекайся на глупости. Должна решаться наша с тобой судьба. Нет времени на политические технологии.
Харитон: Сейчас, сейчас, минутку. Дайте собраться с мыслями. Мы должны подать на рассмотрение как можно больше новых законопроектов. Сконцентрироваться на законотворчестве. Они их, конечно же, все провалят. Но перед выборами нам это только на руку.
Теплицкий: В каких направлениях предлагаешь работать?
Харитон: Во всех. Нужно придумать что-то для наполнения бюджета. Спецагенство для поиска украденных активов. Потом нужно показать, что мы сможем милосердно распоряжаться этим бюджетом. Нужно разработать закон об адресных выплатах незащищенным слоям населения.
Теплицкий: Допустим.
Харитон: И продолжать в таком же духе. Брать любой элемент из таблоида Менделеева и работать с ним. Что там у нас? Вода? Закон о водных ресурсах. Земля? Закон об урожае.
Теплицкий: Ну вот, уже неплохо.
Харитона: Важно, чтобы мы потом об этих законах не забыли, а то очень смешно получится.
Егор: Осталось только допить кофе и пойти бороться за наше будущее.
Белла: Все эти разговоры о благе для людей... Признаете, что просто хотите прийти к власти. Какая разница между хорошими и плохими, если и те, и другие хотят одного и того же. Власть – как секс. К нему можно прийти разными способами. Можно быть обходительным джентльменом, одаривать даму цветами, показывать пейзажи и закаты, ужинать итальянской кухней, говорить о поэзии. И получить в итоге искомое. А можно быть негодяем, грубым и беспринципным. Знаете, женщинам это тоже нравится. Словом, цель одна, разняться лишь средства.
Теплицкий: С этим можно было бы поспорить. Власть как секс... Далеко идущее сравнение. Если уж на то пошло, то в этом мире все, как секс. И что теперь?
Белла (Харитону):  Твой наставник... Разве ты не видишь, что он такой же циник, как и все остальные.
Егор: Пока цинизм здесь демонстрируешь только ты. 
Белла: А второй вообще грубиян. Харитон, выйди из игры, пока тебе предлагают выйти из нее на таких выгодных условиях. Сбудется наша мечта. Номер в средиземноморском отеле. Я буду стоять на балкончике, а ты будешь меня фотографировать на последний айфон. Сам будешь выбирать классные фильтры к фотографиям. Их будут тиражировать все таблоиды. Мы победим их всех. Катю Рубинову и всю это политическую коблу.
Егор: Харитон, брат, о чем она говорит?
Белла: Неужели они до сих пор не знают? Расскажи им, Харитон.
Теплицкий: Ты должен это сделать. Нам нужны объяснения.
Харитон: Несколько дней назад мне предложили выйти из фракции в обмен на крупную сумму денег.
Теплицкий: Что? Несколько дней назад? И ты только сейчас мне об этом говоришь? Несколько дней назад?! Ты вообще собирался мне говорить?
Харитон: Я... Простите, я слишком сильно погрузился в свои мысли.
Теплицкий: Мысли? Какие такие мысли? Ты что же, еще думал? Ты все это время думал?
Харитон: Я думал не о деньгах. Я думал о ней. (Показывает на Беллу.)
Теплицкий: Я бы мог сейчас потребовать, чтобы ты прямо сейчас, при мне, порвал свой партийный билет. Это было единственным верным решением. Потому что ты должен был пулей прилететь ко мне и обо всем рассказать. О таких вещах говорят либо сразу, либо не говорят вообще.
Егор: Владислав Маркович, это какое-то недоразумение. Я уверен, что все это как-то можно объяснить. И Харитон пока ни в чем не виноват.
Теплицкий: К сожалению, виноват. Но я его слишком люблю. Егор, нам с тобой здесь небезопасно оставаться. Неизвестно, во что мы еще можем здесь влипнуть. Розыгрыш, провокация, ловушка... Харитон, у тебя остается последний шанс, который мне бы не следовало тебе давать, потому что это представляет угрозу для партии. Ты теперь представляешь угрозу для партии. Не могу в это поверить. Но я по-прежнему готов, осознавая все риски, принять тебя. Завтра, Харитон. Собрание партии. Я очень надеюсь тебя увидеть. Ты должен сделать выбор между этим гиблым местом и нашим родным офисом. Идем, Егор.
Егор: Харитон, умоляю, появись завтра. Оно того не стоит. Не разрушай все.
Теплицкий оставляет на столике деньги за кофе, и они с Егором покидают помещение.
Харитон: Любовь – это единственное легальное психическое заболевание. Все остальные закачиваются приемом нейролептиков, лечением в стационаре, изоляцией.
Белла: Ты страдаешь сейчас?
Харитон: Да.
Белла: Ты же знаешь, как это прекратить. Сделаешь это – у тебя начнется лучший период в твоей жизни. Ты знаешь, что я уже готовлюсь к тому, чтобы всегда быть с тобой. Я была в книжном магазине. И купила самую большую, самую красивую и самую дорогою книгу с кулинарными рецептами. Сейчас я учусь готовить спагетти по-неаполитански.  Видишь, я думаю о тебе. А ты обо мне?
Харитон: Родненькая... Конечно думаю.
Белла: Харитон, миленькой мой, завтра я приду сюда в последний раз. И ты должен будешь дать мне ответ. Иначе макароны достанутся кому-то другому. Прости...
Белла сострадательно смотрит на Харитона, встает и уходит. Какое-то время Харитон сидит в одиночестве. Затем появляется женщина в черном.
Неизвестная: Здравствуйте, Харитон. Как всегда, найти вас проще простого.
Харитон: Смерть никогда не приходит к человеку внезапно. Перед тем, как прийти окончательно и бесповоротно, она несколько раз делает дружеские визиты, примеряется, осматривает свои владения. Человек этого может и не замечать.
Неизвестная: Вы какой-то мрачный сегодня.
Харитон: Тяжелый день.
Появляется официант.
Официант: Кофе?
Неизвестная: Ненавижу кофе.
Официант: У нас есть... Впрочем, неважно. Приятного отдыха.
Официант уходит.
Неизвестная: Я, если честно, немного переживаю за вас. Я рассчитываю на сделку с вами. Но вы, по-моему, перестали думать о политике. Уже который день проводите здесь, в обществе некой Беллы.
Харитон: Хотите сказать, что это не вы подослали ее?
Неизвестная: Ее? Нет. Вы сами ее нашли. Сами ее выбрали. Мы обычно подсылаем другой тип девушек. Но к вам в этом смысле было не подступиться. Вначале мы думали, что вам нравятся брюнетки. Помните ту приезжую красотку с вороньим волосом и чемоданом, которая узнавала у вас, как проехать в центр?
Харитоном (неуверенно): Да...
Неизвестная: Вот она была нашей. Но ничего не получилось. Тогда мы решили, что вам нравятся блондинки. Помните ту высокую девушку в коротком платье, которая шла на новоселье к друзьям, но ошиблась дверью, и позвонила вам?
Харитон: Помню.
Неизвестная: И снова – промах с нашей стороны. Тогда мы решили, что вам нравятся рыженькие. Помните ту студентку, которая попросила вас помочь с магистерской работой? Ну, чтобы вы отрецензировали ее.
Харитона: Не может быть.
Неизвестная: Да, да. Опять ничего не вышло. И тогда мы решили, что вам нравятся мужчины. Помните того кокетливого атлета в бассейне?
Харитон: Не помню. Пожалуйста, больше не появляйтесь без приглашения. Если мне нужно будет, я свяжусь с вами сам. Только скажите, как это сделать.
Неизвестная: Вот это мне уже нравится. Кажется, вырисовывается некая перспектива. Я сейчас вам кое-что дам. Но вы должны отнестись к этому ответственно.
Неизвестная достает с виду ничем не примечательный мобильный телефон. Протягивает его Харитону.
Неизвестная: Держите.
Харитон: Что это?
Неизвестная (разводит руками): Это телефон. В нем записан единственный номер. Не пытайтесь звонить на этот номер с других аппаратов. Вам никто не ответит. Если решитесь звонить, то делайте это только с этого мобильного.
Харитон: А зарядное устройство?
Неизвестная: Не полагается. Заряда в телефоне хватит на двое суток. К тому времени вы должны решить, готовы ли вы с нами сотрудничать.
Харитон: Я вас понял. А теперь оставьте меня, пожалуйста.
Неизвестная: Всего доброго.
Харитон: Подождите. Я должен знать, кто конкретно хочет меня купить. Мне нужно имя.
Незнакомка. Этих имен много.
Харитон: Меня интересует главный отправитель запроса на мою политическую перебежку. Я имею право это знать.
Незнакомка. Боюсь, что я не могу называть его.
Харитон: Я так и думал. Меня хочет купить человек, которого купил другой человек, которого купила группа лиц, которых финансирует главный бенефициар. Он, в свою очередь, тоже кем-то куплен и кем-от курируется. Какое место в этой цепочке занимаете лично вы?
Незнакомка. Любопытный ход мыслей. Но не нужно заглядывать в места, из которых потом вашим глазам будет сложно выбираться. И не нужно блуждать древними средневековыми лабиринтами – в них нет входа, и уж тем более нет выхода. Что касается меня – то я просто выполняю свою работу.
Харитон: Вам кто-нибудь говорил, что у вас мерзкая работа?
Незнакомка: Во всяком случае – это работа. В отличие от того, чем занимаетесь вы. Я предлагаю вам стать полноценным гражданином.
Харитон: Чем же я занимаюсь?
Незнакомка: Вы вредите. Вмешиваетесь в механизмы, сущность которых вам неизвестна.
Харитон: Что ж тут неизвестного. Одни люди обкрадывают других. В том-то и трагедия цивилизации, что никакой тайны здесь нет. И вместе с тем, никто ничего не может сделать.
Незнакомка: Вы сами это только что сказали. С этим и не надо ничего делать. Давайте сохранять баланс, который достигается с таким большим трудом. Возьмите деньги. Этим вы сделаете мир только лучше. Вы тем самым сделаете его чуточку спокойнее.
Харитон: Вам ли говорить мне о спокойствии? Силы, которые пользуются услугами таких переговорщиков, как вы – они ведь о спокойствии думают в последнюю очередь. Это ведь вы создаете искусственные кризисы, а затем, пользуясь шоком и беспомощностью населения, вводите в обиход политические, или экономические нововведения.
Незнакомка: Есть кризисы контролируемые и неконтролируемые. Первые приносят пользу. Вторые – нет. Вы, дорогой мой Харитон, – неконтролируемый кризис. Вот я и пытаюсь вас образумить. Но сейчас вам, кажется, нужно остаться наедине с собой. Я оставлю вас.   
Харитон остается один. Он кладет мобильный телефон перед собой на стол и долго смотрит на него. Делает глоток кофе. Занавес опускается.
Действие второе
Картина первая
Кафе «Республика». За столиком сидят официант и Харитон.
Официант: Мне не все понятно из того, что вы говорите, но мне кажется, что за вами – правда. И вам хочется признаться во всем. Например, вы знаете, я лежал в психоневрологическом диспансере. Я об этом никому не говорил. Вот сейчас вам говорю. Я мог лишиться права голоса. Я бы не смог за вас проголосовать.
Харитон: Я тоже хочу вам кое-что рассказать. Но пообещайте, что никому не скажете. А то меня сочтут ненормальным.
Официант: Я вас слушаю.
Харитон: У меня есть дивная фантазия. Она касается избирательного права. Демократия начиналась с того, что небольшая группа людей сама себя избирала в представительные органы. Она этим, собственно, и закончилась. Сколько разных цензов стояло на пути человека к его волеизъявлению! Нет имущества? Не голосуешь. Не достаточно морален?  Не голосуешь. Не достаточно образован? Не голосуешь. Что-то не так с цветом кожи? Не голосуешь. Ты женщина? Тут вообще без вопросов. Считается, здесь мы достигли прогресса. Но так ли это? У меня есть мечта. Я хочу, чтобы на избирательные участки пришли все. Несовершеннолетние и дети, которые гораздо мудрее и добрее нас, бродяги и нищие, люди, прожившие на этой земле всю свою жизнь и иностранцы, которые заглянули к нам на огонек, хочу, чтобы пришли и осужденные, и заключенные, хочу, чтобы правом голоса воспользовались те, кого государство признало недееспособными. Даже самый безнадежный человек, застрявший в своих шизоидных грезах – может сделать правильный выбор. 
Официант: Что же это будет?
Харитон: Что будет, если все явятся на выборы? Возможно, произойдет самое лучшее, что только может произойти. Все поймут, что никого выбирать не надо.
Официант: У нас такой сегодня вкусный лимонный чизкейк на кухне. Не хотите попробовать?
Харитон: Нет, спасибо. Кусок в горло не лезет. Одна отрада – кофе. Если уж говорить о лимонах... Вы не могли бы принести мне романо – это эспрессо с цитрусом.
Официант: Да, я знаю. Сейчас приготовлю. Одну минутку.
Официант уходит. Появляется Белла.
Белла: Здравствуй.
Харитон: Здравствуй, любимая.
Белла: Как ты?
Харитон: Не очень. Я скучал по тебе. Когда я вижу тебя, моя жизнь наполняется смыслом. То, что ты разрешала все это время созерцать тебя – самый большой подарок, который я когда-либо получал в этой жизни.
Белла: Я щедрая. Я могу быть еще щедрее, ты знаешь.
Харитон: Если я прикоснусь к тебе – я, наверное, сойду с ума, умру от счастья. Это единственное, что я хочу сделать по-настоящему.
Подходит официант. Ставит перед Харитоном чашку кофе.
Официант (Белле): Что вам принести?
Белла: Марочино. И побольше шоколадного сиропа.
Официант кивает и удаляется.
Харитон: Прежде, чем я окончательно перестану принадлежать самому себе, я должен предпринять последнюю попытку переубедить тебя. Белла, почему ты не хочешь стать моей союзницей?
Белла: Харитон, прошу, не начинай.
Харитон:  Ты хочешь повторить успех некой Кати Рубиновой. Но, ей-богу, я даже не знаю, о ком ты говоришь.
Белла: Я не хочу ничего повторять. Я хочу превзойти ее. Затмить ее.
Харитон: Допустим. Но, подумай, в каком мире ты хочешь обрести  популярность. Оглянись. Этот мир проклят. Давай сначала изменим этот мир, а уже потом ты взойдешь на сцену. Ты будешь петь перед освобожденными, а не перед рабами.
Белла: Харитон, честно, милый, мне все равно перед кем петь и блистать.
Харитон: Да пойми, сколько бы мы в тебя не вложили – миллион, два, три – это здесь ничего не будет значить. Мир не будет тебе принадлежать!   
Белла: Кому же он будет принадлежать?
Харитон: Если мы ничего не сделаем – нами так и будут управлять бизнес-группы, секторальные и отраслевые лоббисты. Я тебе больше скажу.
Белла: Что?
Харитон: Поводья от этой несчастной планеты находятся у людей, которые нанимают себе специалистов и высококлассных засекреченных врачей. Те за огромные деньги поддерживают в них сексуальный интерес к молодым особам. Потому что от переизбытка власти и чрезмерной жизненной активности этот интерес в них гаснет. В это трудно поверить, но – да – сейчас это отдельная профессия. Быть приставленным к высокопоставленному чиновнику и постоянно, при помощи медикаментов и немыслимых психологических практик, не давать угаснуть сексуальной искре у сластолюбца.
Белла: Интересно.
Харитон: То же обстоит и с едой. Эти существа постоянно хотят есть. Но аппетит, к сожалению, такая штука, которая быстро удовлетворяется. Это предусмотрено эволюцией. Чтобы обойти этот досадный нюанс, правителям колют внутримышечно ципрогептадин. Те выблевывают непереваренную черную икру в позолоченные посудины, и приступают к мороженому из бобов таитянской ванили. Но проблема в том, что ципрогептадин блокирует выработку серотонина в мозге и поэтому, чтобы правитель не заскучал, ему приходится принимать тимолептические препараты. Встает вопрос об адекватности человека, который так живет, понимаешь?
Белла: Забавно. И это в то время, когда многим людям нечего есть. Послушай, ты ведь можешь взять деньги, которые тебе предлагают,  и накормить голодных. Это только возвысит тебя, как политика. Будешь устраивать хлебные раздачи, как Гай Юлий Цезарь.
Харитон: Хлеб – скоропортящийся продукт. Раздавать нужно гречку.
Белла: Не важно. И я буду рядом, как ты и хотел. Можем выпустить целое реалити-шоу о том, как начинающая певица раздает пайки. Катя Рубинова тоже была недавно на благотворительном вечере, но мы ее переплюнем.
Харитон: Боже, как я ненавижу эту Катю Рубинову. И как люблю тебя.
Харитон достает аппарат, который ему дала женщина в черном.
Белла (с надеждой в голосе): Кому ты собираешься звонить?
Харитон: Я собираюсь позвонить в ад. Меня там давно ждут.
Белла (готова расплакаться): Неужели, неужели...
Харитон: Мы совершаем большую ошибку. Мы сгорим быстрее, чем ты успеешь моргнуть своими изумительными ресницами.
Белла: Гореть! Гореть! Лишь бы ярко!
Харитон: Ну, наконец-то я раздену тебя.
Картина вторая    
Харитон не успевает набрать номер. В кафе «Республика» врываются Теплицкий и Егор.
Егор: Харитон, ты смотрел новости?
Харитон встает и удивленно, словно впервые, смотрит на вошедших. Невольно откладывает телефон в сторону. Белла вскакивает и цепляется Харитону в руку. 
Белла: Нет! Нет! Не слушай их, не прячь телефон.
Егор: Фракция «Сильная территория» инициирует изменения в конституцию. Они собираются полностью перейти на мажоритарную систему выборов. Ты понимаешь, что это значит в наших реалиях?
Харитон (задумчиво): Узурпация власти.
Теплицкий: В этот момент не до личных обид и гордыни. Ты видишь, мы пришли к тебе, хотя должно было быть наоборот. Потому что ты должен знать, что происходит снаружи, пока ты здесь сидишь.
Белла: Зачем? Зачем вы пришли? Мы были так близки к счастью...
Егор: Что ты скажешь, Харитон?
Харитон: Плохо дело. Если они это протолкнут до выборов, мы не переизберемся. У нас просто не найдется ресурсов. Мы будем проигрывать округ за округом. Никто кроме них не переизберется. Даже люди в сто крат лучше нас туда не попадут. Потом они сделают парламент двухпалатным. Органы власти в стране превратятся в частное предприятие.
Теплицкий: Сегодня вечером передача на одном независимом канале. Журналисты начинают уже что-то подозревать. Они интересуются, куда ты пропал. Это хороший способ напомнить о себе.
Харитон: Никаких передач, Владислав Маркович. Нам нужны дымовые шашки, плакаты и большой национальный флаг.
Теплицкий: Что напишем на плакатах?
Харитон: Подчиняйся только неподчинению. Привилегии только для непривилегированных.
Белла: Как ты можешь, Харитон? Ты же только что любовался моим лицом, хотел меня. А вы? Зачем вы сюда снова нагрянули. Он не ваш! Он мой.
Теплицкий: Девушка, вы много на себя берете. Сходите с ума самостоятельно, и не впутывайте нас. Мы страну пытаемся спасти.
Харитон: Оставьте ее, Владислав Маркович. Она, можно сказать, моя вторая половина. Очень своевольная и противоречивая, но половина. Так уж сложилось.
Егор: У меня вся кладовка в ящиках с дымовыми факелами. Вы этого не одобряли. А я их все равно копил. У меня есть и красного, и желтого, и даже фиолетового цвета. Наконец-то запахнет настоящей политикой.
Харитон: Нужно несколько высоких стремянок. Разделим наших людей на три группы. Первая будет блокировать трибуну и президиум. Вторая будет по стремянкам перебираться к пульту системы голосования, третья будет стараться проникнуть в рубку через кулуары. И да, нужно будет запастить продуктами. Или, стойте, что я говорю. Никаких продуктов. Только старая добрая голодовка. Разве что кофе можно будет взять. Да, побольше кофе.
Теплицкий: Нас могут признать государственными изменниками и диверсантами. Наши коллеги соберутся в другом месте и в ручном режиме лишат нас всех неприкосновенности, после чего залу парламента очистит спецназ.
Харитон: Владислав Маркович, вы правы. Но мы никуда не уйдем. Возьмем цепи и наручники. Придется приковать себя.
Теплицкий (трогает свои запястья): Наручники... Забытое чувство. Не знаю, чем это закончится, но рейтинг мы себе поднимем. И заставим этих сволочей по-крупному опозориться.
Входит официант.
Официант: Господа, рад снова видеть вас в кафе «Республика». Желаете кофе? Прошу прощения, но я обязан напомнить вам, что у нас, как всегда, в наличии превосходные чизкейки.
Егор: Никаких чизкейков.
Теплицкий: Мы уже уходим. (Официант разворачивается и удаляется.) Харитон?
Егор (Харитону): Ты лучший. За тобой – хоть на край света. Я вижу, вижу, что ты снова в строю. Глаз не нарадуется.
Харитон: Заводите машину. Я сейчас выйду.
Егор и Теплицкий уходят. Харитон смотрит на Беллу. Та качает головой.
Белла: Не оставляй меня здесь одну. Что ты собрался делать?
Харитон: Я вернусь к тебе. Это скоро закончиться.
Белла: Какой там скоро! Ты же собрался приковать себя.
Харитон: Просто следи за новостями. И приходи сюда. Это замечательное место. Тут отличный кофе.
Белла: Как ты можешь так поступать.
Харитон: Я хочу тебя больше всего на свете. Я вернусь к тебе, и мы продолжим. Продолжим пить этот крепкий, горький кофе. Но сейчас я должен идти. Позволь мне еще немного побыть человеком. Мужчиной. Позволь мне еще хоть немного почувствовать к себе уважение.
Белла: Ты не вернешься. Ты променял меня на них, на эти дымовые шашки. Я готова была дать тебе то, что не дала бы никакая другая женщина. Всецело быть твоей.
Харитон: Я должен идти. Я буду думать о тебе, любимая. Я не перестаю думать о тебе. И не перестану.   
Белла: Ты такой же, как и другие. Играешься в игрушки. Пытаешься что-то изменить, хотя ведь знаешь, что ничего не измениться. Отказываешься от настоящей любви и красоты.
Харитон (сухо): Меня ждут.
Харитон уходит. Белла остается одна. Она садится за столик и дрожащей рукой делает глоток кофе. Сцена затемняется.
Картина третья
Кафе «Республика». Белла сидит одна за столиком, понурив голову. Появляется женщина в черном.
Неизвестная: Сглупила. Зачем показала свою слабость? Мужчины не любят слабых женщин.  Слабую женщину могут взять разве что в жены.
Белла: Я не слабая! И он меня любит!
Неизвестная: Почему он сейчас не с тобой? Он должен быть здесь.
Белла: Его влечет борьба. Я его не понимаю.
Неизвестная: Его должна была привлекать ты.
Белла: Зачем вы снова явились ко мне? Вы и так перевернули мою жизнь с ног на голову. Я не могу прийти в себя. Я не принадлежу себе.
Неизвестная: Я дала тебе шанс. Только случается только раз в жизни. А ты рискуешь все потерять. Соберись!
Белла: Вы же наизнанку меня вывернули. Откуда вы вообще взялись? Я была обычной девушкой. Как и все остальные. Да, у меня были свои мечты, свои ожидания, как и у любой девушки. Но что вы сделали с этими ожиданиями и мечтами? Вы их отравили, как-то безобразно простимулировали, вы сделали меня заложницей своих желаний.
Неизвестная: Не говори глупостей. Я всего лишь подсказала тебе верное направление.
Белла: Как вы все узнали обо мне? Как вы узнали о том, что сидело так глубоко внутри? 
Неизвестная: Ты есть в социальных сетях. А у нас лучшие аналитики. И о какой глубине ты говоришь? Все лежало на поверхности.
Белла: Значит, вы считаете меня поверхностной? Я тихо жила со своими робкими снами, никому, никому о них не говорила. Вы же превратили их в кошмар. Когда это закончится?
Неизвестная: Я не знаю, поверхностная ты, или нет. Меня это мало волнует. И тебя это не должно волновать. Не вздумай тут мне еще заниматься самокопанием. Еще не все не все потеряно.
Белла: Но его здесь нет.
Неизвестная: Что он сказал, когда уходил?
Белла: Сказал, что хочет меня больше всего на свете. И что он вернется, и мы продолжим пить кофе.
Неизвестная: Белла, девочка моя, ты не должна сдаваться. Твоя мечта по-прежнему осуществима. Нужно только проявить изобретательность и настойчивость. Тебе нужно снова завладеть его вниманием. Кому как тебе не знать, что с мужским вниманием можно играться, как с котенком. Или щенком. Нужно лишь красивая, сочная косточка.
Белла: Он сейчас в эпицентре политических событий. Ему не до меня. И вообще, кто захочет возвращаться к такой стерве?
Неизвестная: К стерве как раз захотят. А к заплаканной слабачке, которая сидит и жалеет себя – нет.
Белла: Ну и что же мне делать?
Неизвестная: У тебя на телефоне есть камера?
Белла: Да, есть. 
Неизвестная: Покажи. (Белла протягивает женщине в черном свой телефон.) Пять мегапикселей. Сойдет. Так даже лучше.
Белла: Зачем вам мой телефон?
Неизвестная: Мне он не нужен. А вот ты обязана им воспользоваться. Используй ресурсы своего тела.
Белла:  Что вы имеете в виду?
Неизвестная: Мне ли тебе рассказывать? Не дай ему забыть о себе. Вышли пару пикантных фотографий.
Белла: Как? Где я буду фотографироваться?
Неизвестная: Здесь. В кафе «Республика». Иди в уборную. Там прекрасное зеркало. Недавно помыли.
Белла: Я не уверенна...
Неизвестная: Куда делась твоя игривость? Сделай хорошие снимки.
Белла: Так, а что фотографировать?
Неизвестная: Основные части женского тела. Постарайся ничего не упустить. И следи за ракурсом. Фотографий не должно быть слишком мало – тогда мужчине может стать обидно, но слишком много тоже не делай – это уже может вызвать раздражение. Штуки четыре нам хватит. Ну, иди.
Белла встает, берет из рук женщины в черном свой телефон и идет в уборную. Через какое-то время слышатся щелчки фотоаппарата. При каждом щелчке женщина в черном спокойно улыбается. Белла возвращается.  Женщина в черном просматривает фотографии.
Неизвестная: Сотри это к чертовой матери. Это никуда не годится. Где искра, где страсть? Нужно больше изгибов, высунь язычок, зажмурь глазик.
Белла снова удаляется. Слышны щелчки. При каждом щелчке женщина в черном удовлетворительно кивает. Белла возвращается.
Неизвестная: Подожди. Не высылай. Давай обработаем.  (Женщина в черном берет у Беллы телефон.) Так, этот оттенок слишком зеленый, этот слишком розовый. Кажется, этот подойдет. Темный, контрастный оттенок.
На этих словах сцена затемняется.
Картина четвертая
Сцена вспыхивает ярким светом. Посреди сцены стоит Харитон. У него несколько помятый вид, но вместе с тем в нем чувствуется уверенность. На лице видны кровоподтеки.
Харитон: Уважаемые журналисты, спасибо, что вы здесь. Как вы видите, не только зал парламента, но и кулуары освещены неестественно ярким светом. Лампы, очевидно, регулируются  некими диммерами. Нам пока не удалось отыскать эти регуляторы яркости. К тому же все технические помещения парламента охраняются вооруженными людьми, которые не хотят представляться. Уже через полчаса у людей начинают болеть глаза. Спать при таком освещении невозможно. Поэтому, партии «Защита идеалов» придется терпеть не только голодовку, но и отсутствие сна. Оказывается, главный законотворческий орган страны оборудован спецтехникой для подавления воли тех, кто пытается бороться за наше будущее. Но и это не все. Под депутатскими столами в зале мы нашли небольшие круглые отверстия. Каково их назначение – нам до конца не ясно, но не сложно предположить, что в нужный момент по них могут пусть слезоточивый газ. Вот, смотрите. (Харитон демонстрирует лоскуток рванной ткани.) Наши пиджаки пошли на такие вот тряпки. Ими мы затыкаем отверстия в полу. Мы не сдаемся. После затяжной и изнурительной потасовки, члены партии «Сильная территория» и ее сателлиты, покинули парламент. Так что этот день мы выиграли. Наша задача – откатить назад изменения к конституции. Новая процедура выборов может привести к диктатуре. Мы намерены отстаивать принципы представительной демократии. Мы не хотим допустить еще больший разрыв между независимыми людьми и представителями власти. Власть не должна ограждаться колючей проволокой и становиться закрытым клубом по интересам. Власть должна напрямую исходить от народа. (У Харитона в кармане звонит телефон.) Простите. Это должно быть из штаба. Наверное, прислали оперативные сводки. (Харитон удивленно смотрит на экран.) Да... Это из штаба... Сообщается, что... Что... Сейчас... Плохо видно, я приближу. (Харитон говорит как бы про себя) Да. В штабе определенно жарко. И времени они не теряют. Сообщается, что мы в очень глубоком кризисе... (В зал.) Но намерения наши твердеют с каждой секундой... Власть… Она… Власть хочет присосаться к народной груди! Простите, я должен вернуться к своим коллегам. Через какое-то время я снова выйду с вами на связь. Так, куда иди...
Харитон растерян.  Сначала идет налево, затем направо, потом скрывается в глубине сцены. Свет резко гаснет.
Картина пятая
Кафе «Республика». Белла сидит одна за столиком. К ней подходит официант.
Официант: Что вам принести?
Белла: У вас есть кокосовый сироп?
Официант: Конечно.
Белла: Тогда принесите, пожалуйста, кокочино.
Официант: Одну минуту. Чизкейк?
Белла: Не хочу я чизкейков.
Официант: Понял.
Официант удаляется.
Белла: Ну и где он? Тоже мне, открыли парню Америку. Взрослый мужчина, что он там не видел?
Из-за кулис появляется женщина в черном.
Неизвестная: Да, он крепче, чем я думала.
Белла: Он хочет перекроить историю. А девушка уж как-нибудь найдется. Боже, как мне хочется петь.
Неизвестная: Нет, надо сделать так, чтобы ему нужна была именно ты. И ты ему нужна.
Белла: Он не может бросить товарищей.
Неизвестная: Где-то, в этой сложной системе чувств и верований, нужно правильно поставить небольшую гирьку. Тогда чаша весов качнется в нашу пользу. В твою пользу. И будешь петь, как и мечтала. Но мы зашли не с той стороны. Ах, Белла, тебе нужно было быть проницательнее, что ли. Ты, например, знала, что Харитон – сирота?
Белла: Нет. Я не знала.
Неизвестная: А надо было! Собралась окучивать мужчину – надо все о нем знать. Все точки. И те, что доставляют наслаждение, и те, что вызывают боль. Чтобы потом давить на них вот этим пальчиком. Зря ты этот момент пропустила. Ты предлагала себя, как любовницу, а нужно было предложить себя как мать.
Белла: Я говорила, что буду заботиться о нем... В конце концов, я делала то, что вы мне посоветовали. Была собой и не постеснялась заявить о своей сокровенной мечте.
Неизвестная: Говорила ли ты ему самое главное?
Белла: Что?
Неизвестная: Что ты его любишь, и что тебе плохо без него.
Белла: Нет. Я об этом не думала. Я до последнего цеплялась за свою независимость.
Неизвестная: Зря. Нужно было сказать.
Белла: Но ведь вы сами говорили мне, что нужно быть сильной.
Неизвестная: По-твоему сказать: «люблю», – значит проявить слабость? Часто это отличный способ продемонстрировать силу.
Белла: Так что мне делать?
Неизвестная: Вышли ему весточку. Напиши, что любишь, и что тебе плохо без него. Не просто плохо, понимаешь? А именно без него.
Белла: Подождите, подождите. Голые фотографии – это еще куда ни шло. Но то, что вы предлагаете мне сейчас... Я не могу так. Я не знаю, люблю я его, или нет. Я не могу такими вещами разбрасываться.
Неизвестная: Давай ты потом разберешься в своих чувствах. Ничего страшного ты не делаешь. Ты просто достигаешь своей цели. А цель у тебя прекрасная. Тебе осталось совсем немножко.
Белла: Мой голос. Он просится наружу. Им непременно понравится мой голос.
Неизвестная: Конечно, понравится. Даже, если будут какие-то шероховатости – их без труда подправят. Так что ни за что не переживай. Пиши.
Белла: Хорошо, сейчас напишу.
Белла набирает сообщение и высылает его.
Неизвестная: Отправила?
Белла: Да.
Сцена гаснет.
Картина шестая
На сцене – мигающий свет – то темно, то светло. Харитон стоит напротив Ярослава Темноликова, своего оппонента из первого действия. Между ними ведущий с микрофоном. Он приближает микрофон попеременно то к Харитону, то к Ярославу. И у Харитона, и у Ярослава на лице видны кровоподтеки и синяки. 
Харитон: Вы перешли черту!
Оппонент: Это вы перешли черту!
Харитон: Вы ежедневно тратите миллионы долларов на борьбу с оппозицией.
Оппонент: Много чести! Вы столько не стоите.
Харитон: И тем не менее. Целые состояния уходят на то, чтобы сохранить тотальный контроль над инакомыслием.
Оппонент: Каким инакомыслием? Да вы просто политические авантюристы!
Харитон:  Вы позорите парламентаризм! Вас, и подобных вам, нанимают олигархи, потому что им выгодно сохранять разруху в стране и усиливать парламентский кризис. Все это делается для того, чтобы не допустить к власти людей, которые бы могли промониторить их деятельность и ввести прогрессивный налог.
Оппонент: Не надо меня забалтывать! Лучше убирайтесь отсюда! Вы готовите государственный переворот.
Харитон: Как можно готовить государственный переворот там,  где нет государства? А только кучка коррупционеров и толстосумов?
Оппонент: Вы позорите нас перед нашими международными партнерами.
Харитон: Должен вас огорчить, у вас нет международных партнеров. На вас весь свободный мир смотрит с презрением.
Оппонент: Это вас презирают! Вас презирает народ! Потому что вы слабые. Вы ничего не смыслите в том, как должно строиться государство.
Харитон: Вас и в странах с тоталитарным режимом не уважают. Потому что у вас даже диктатура кривая получается. Вы не то, что государство, вы вертикаль власти нормально выстроить не можете. Вы же просто хлопаете друг дружку по карманам и соревнуетесь, кто больше наворует у народа.
Оппонент: Говорите, что хотите, но члены ваши партии должны разблокировать президиум и дать возможность нормально работать большинству.
Харитон: А я вам говорю, что конституция останется нетронутой. Отзовите законопроект, и мы вас впустим в зал. А пока убирайтесь и заберите своих цепных псов. И выключите иллюминацию! Постыдитесь! В зале есть женщины-парламентарии. У одной уже случился эпилептический приступ.
Оппонент: Я к этому не имею никакого отношения! Это, наверное, неполадка. Или вы где-то что-то подкрутили.
Харитон: Так это наших рук дело? Ну как можно так врать?
Оппонент: А кстати, что вы так привязались к нашим карманам? Вот скажите честно – вам завидно? Признайтесь, вы ведь бедны. Насколько я знаю, вы – неудавшийся дипломат. Чего так? Прогуливали пары, не учи языки? Вместо этого посещали собрания экологов?
Харитон: Я не богат. Я не стыжусь этого.
Оппонент: Но ведь государственный деятель должен уметь хоть как-то зарабатывать, согласитесь. Понимать природу денег и бизнеса. Тогда и у страны появляются шансы стать богаче.
Харитон: Какая разница, насколько богато государство, если в нем есть нищие и несчастные люди. И богатство не отменяет страданий. И богатство не гарантирует свободу.
Оппонент: Ну да, ну да.
Харитон: Лучше вы ответьте, что вы так прицепились к конституции? Вы же нормально проходили в парламент по старой системе. Вы испугались нас? Вы говорите, что мы завидуем вам. Пусть даже так, хотя это полная чушь – вы последний человек на земле, кому бы я позавидовал. Но ведь вы нас – боитесь. А это говорит о том, что мы на верном пути. И мы не отступим.
Оппонент: Мы вам так этого не оставим! Это антигосударственная деятельность! Вы уберетесь отсюда!
Харитон: Мы... (В кармане Харитона звонит телефон) Подождите. Это должно быть из штаба. Подождите... Это невероятно... Не могу поверить... Она... Она говорит, что любит меня. Что ей плохо без меня. Боже...
Оппонент: Кому плохо? О чем вы?
Харитон: Потом договорим, хорошо? (Хлопает оппонента по плечу). Ну, не грустите, все будет хорошо. Веселее! Расслабьтесь!
Харитон окрыленный уходит. Оппонент растерянно смотрит ему вслед. Ведущий опускает микрофон. Свет гаснет.
Картина седьмая
Кафе «Республика». Белла ходит вокруг стола. Слышен громкий звук секундной стрелки. Появляется Харитон.
Харитон: Белла, я решил вернуться.
Белла (холодно): Очень рада.
Харитон: Мы многого добились.
Белла: Чего, например?
Харитон: Законопроект отправился обратно в комитеты на доработку. Там мы сможем утопить его в бесконечном крючкотворстве и казуистике. Мы также планируем пикетировать конституционный суд. И самое главное – источник сообщил нам, что если выездное заседание парламента будет происходить, то в здании центральной библиотеки. Благодаря вебкамерам мы можем следить за этим зданием круглосуточно. Если мы заметим скопления дорогих машин – оперативно зайдем внутрь библиотеки и снова все сорвем.
Белла: Как же все скучно. Ерунда какая-то.
Харитон: Ты не в духе. Я думал, ты будешь рада меня видеть.
Белла: Я же сказала, что рада.
Харитон: Давай тогда, что ли, обнимемся. Я так хочу прижать тебя к себе.
Белла: Харитон, условия не изменились.
Харитон: Какие условия?
Белла: Ты не можешь прикасаться ко мне.
Появляться официант.
Официант: Чего желаете?
Харитон: Хочу умереть и эспрессо.
Белла: А мне эспрессо-лунго.
Официант: Отлично. (Удаляется.)
Харитон: Я уже и забыл об этих дьявольских условиях. Это плохо.
Белла: По-другому никак.
Харитон: Как же... Как же так, Белла? Ты же написала мне, что любишь меня. Я поверил.
Белла: Мало ли, что я там написала. Ты оставил меня одну. Ты не подумал о том, каково будет мне, пока ты там развлекался.
Харитон: О чем ты говоришь? У меня все тело в синяках.
Белла: Каждый развлекается, как умеет. Ты умеешь только так.
Харитон: Нет, я не хотел этого всего. Я хотел, чтобы все было сбалансированно: левые, правые, центристы. Но при этом разнообразии – терпимость друг к другу и, главное, служение своей родине.
Белла: Так патетично. А ты не думал, что ты, быть может, обычный хулиган?
Харитон: Нет, Белла, ты должна ответить на простой вопрос. Если я раздражаю тебя, если ты не признаешь моих идеалов и моих действий – зачем сообщила, что любишь?
Белла: Люблю, не люблю – какая разница, если ты не можешь поступиться своими идеалами ради меня.
Харитон: Нет, все-таки ты написала это. А вслух ты эти слова произнести можешь? Можешь сказать, что любишь меня?
Белла: Я...
Официант приносит кофе. Видит, что ситуация напряженная и быстро удаляется.
Харитон: Ну! Говори!
Белла: Я не знаю... Быть может, я специально так написала, чтобы спасти тебя.
Харитон: Спасти от чего?
Белла: От рукоприкладства.
Харитон: Спасать таким образом от рукоприкладства не стоит. Это жестоко. Лучше получить еще пару раз по голове, чем впустить в сердце такую сумасшедшую надежду. Я понадеялся на то, что ты меня любишь.
Белла: Зато мы снова вместе.
Харитон: Мы не вместе. Я даже не могу к тебе прикоснуться.
Белла: Ты по-прежнему хочешь ко мне прикоснуться?
Харитон отходит от столика. Поворачивается спиной к Белле. Становится на колени.
Харитон: Конечно, хочу. Я не переставал думать о тебе, и твоем теле. Наверное,  я всех обманывал. Делал одно, боролся, но думал совершенно о другом. Это неизлечимо.
Картина восьмая
В кафе «Республика» появляется Егор. На лице Егора также видны кровоподтеки.
Егор: Харитон, чего ты стоишь на коленях? Встань, не позорься.
Харитон: Только не упрекай ее ни в чем, хорошо?
Егор (смотрит на Беллу): Ее? Да она же несчастный человек, это по глазам видом.
Харитон: Не надо, Егор. (Поднимается на ноги.)
Белла: Да, Егор, оставь нас. Мы тут немного мучим друг друга. Не мешай.
Харитон (Егору):  Я тебя, наверное, в очередной раз разочаровал тебя, да?
Егор: Нет. Хотя мне сложно тебя понять. Но я несказанно рад тебя видеть! Потому, что когда ты снова исчез, я подумал, что тебя похитили. В нынешней ситуации это было бы ожидаемо. Но сразу вспомнил про это место, и ринулся сюда.
Харитон: Я обречен сюда возвращаться.   
Егор: Но здесь же скучно!
Харитон: Ой, нет.
Егор: Ладно. Послушай. Те муниципальные вебкамеры, через которые мы мониторили площадь перед центральной библиотекой. Оказалось, что это частная собственность какого-то провайдера, который числиться в активах наших оппонентов. В общем, как ты уже, наверное, догадался – камеры отключили.
Харитон: Нам нельзя терять из виду входные двери библиотеки.
Белла (Егору): Он никуда отсюда больше не уйдет.
Егор: У него есть дела поважнее, чем торчать здесь с тобой.
Белла: Он никуда отсюда не уйдет. Ему не нужно подвергать себя риску.
Егор: Какая заботливая!
Появляется официант.
Официант: Рады вас снова видеть? Кофе?
Егор: Нет, не нужно.
Официант: Может, чизкейк? Отменный чизкейк.
Егор: Спасибо, не нужно. (Официант уходит.) Харитон, когда вырубили камеры, мне пришла в голову идея. Там возле площади есть тихий переулок. С него прекрасно просматривается фасад библиотеки. Я походил по парадным, почитал объявления. Мы можем снять там квартиру и посменно дежурить.
Харитон: Неплохо, неплохо.
Егор: Ну? Пообщался с этой девушкой? (Показывает на Беллу.) Теперь давай возвращаться к работе, к тому, во что мы верим. Скучно не будет! Я расскажу тебе пару военных историй.
Белла: То есть ты думаешь, что между армейскими байками и возможностью общаться со мной, он выберет армейские байки?
Егор: Ты крайне самонадеянна!
Белла: Он уже, помнится, уходил. И, тем не менее, он здесь, со мной. Оставь его в покое.
Харитон:  Егор, прошу. Прости меня. Дай мне еще немного побыть с ней. Полюбоваться. Она разрешает мне на нее смотреть. Это самый большой подарок в моей жизни.
Егор: Ты же бредишь.
Харитон: Просто дай мне побыть с ней. Если ты мне друг.
Егор молча уходит.
Картина девятая
Кафе «Республика». В помещении Харитон и Белла.
Харитон: Белла, дорогая.
Белла: Я слушаю тебя.
Харитон: Все это зашло слишком далеко. Пора сделать то, чего ты так хотела. Но понимаешь... Все так закрутилось.  Я потерял аппарат, по которому можно было связаться с этими людьми. Даже если бы не потерял – я бы не смог их набрать – там был ограниченный заряд батареи.
Белла: Она сказала, что у тебя есть второй шанс, и ты обязан им воспользоваться.
Харитон (удивленно): Кто «она»?
Белла достает телефонное устройство – такое же, какое давала Харитону женщина в черном.
Харитон: Откуда это у тебя?
Белла: Она мне дала.
Харитон: Женщина в черном?
Белла:  Да.
Харитон (в ярости): Как она с тобой связалась? Нет, ну это слишком. Ты с ними заодно? Это все, весь этот ужас был спланирован заранее?
Белла: Нет!
Харитон: Не ври! Все подстава! Ты с ними заодно. Какой же я дурак! Как я мог понадеяться, что такая прекрасная девушка – случайный человек.
Белла: Все не так!
Харитон: А как? Ты просто часть чудовищного плана. Нет. Подождите. У меня еще есть остатки разума. Самое время прибегнуть к их помощи. Я ухожу.
Харитон собирается уходить. Какое-то время Белла находится в оцепенении, затем окликает его.
Белла: Она заставила меня!
Харитон (оборачиваясь): Как?
Белла: Я не работала на них, честно. Я вообще не знаю, кто эти люди. Я работаю на телевидении. Ты все обо мне знаешь. Стой, не уходи, я расскажу как было. Она подловила меня поздно ночью на улице. Сказала, что все знает про меня. И про тебя. Сказала, что знает о моих мечтах, что они воплотятся в жизнь, если я попрошу тебя помочь мне.
Харитон: И ты согласилась? Ты согласилась участвовать во всем этом?
Белла: Я не знаю, как это объяснить. Но она задела во мне какую-то сумасшедшую струну. Я действительно поверила, что ты превратишь мои сны в явь. А потом я уже просто не могла остановиться. Мои требования к тебе... Они полностью поглотили меня.
Харитон: Бедная. Не трусись. Успокойся. (Харитон обнимает Беллу, затем быстро разжимает объятия.) Ой, прости. Я забыл.
Белла: Ничего, это глупости. Обними меня.
Харитон обнимает Беллу и в тоже время осторожно берет из ее рук телефон. Набирает номер.
Харитон: Странно, гудки. Наверное, они...
Картина десятая
Не дав Харитону договорить, появляется женщина в черном.
Неизвестная: Я здесь, Харитон.
Харитон: Как вы могли впутать эту бедную девушку в свои махинации? Ладно я, политик. Может, я в чем-то неправ. Но она. В чем она провинилась?
Неизвестная: Я подарила ей лучшую возможность в ее жизни. Уверена, она еще будет мне благодарна. Вы оба будете мне благодарны.
Харитон: Скажите, если я соглашусь на сделку, вы отстанете от нас? Вы должны мне гарантировать, что к Белле больше ни вы, ни кто-либо из ваших людей не подойдет и не будет ничего предлагать.
Неизвестная: Да, это я гарантировать могу. Так что, дорогой мой Харитон, вы созрели?
Харитон: Можно я просто сложу депутатские полномочия?
Неизвестная: Нет-нет, это может обелить вас. Нам нужны другие акценты. Мы платим вам за унижение, верно? Вы должны выйти из фракции и продолжать, как бы назло всем, появляться время от времени на заседаниях в качестве внефракционного.
Харитон: Что я должен сказать?
Неизвестная: Вы сами прекрасно знаете. Мы специально не писали вам никаких текстов. Не хотим вносить какие-либо коррективы в ваш природный талант. Так что вы должны сказать в записке, которую передадите спикеру?
Харитон: Я, Харитон Дальний, выхожу из фракции «Защита идеалов» по причине несогласия с политической линией партии и неприятия действий и поступков ее участников. Эти поступки считаю безответственными и такими, что наносят вред обществу. Уверен, что перерос этап контргосударственной деятельности и готов к конструктивной работе на благо страны. В своем заявлении апеллирую к части третьей статьи шестидесятой закона про регламент национального парламента.
Неизвестная: Вот и славно. Какой прекрасный вечер. Средства будут переведены на ваш счет. Что ж, советую отныне наслаждаться жизнью, она у вас вся впереди.
Харитон: Постойте.
Неизвестная: Да.
Харитон: Вы случайно не знаете, чем секрет этого места?
Неизвестная: А в чем, по-вашему, секрет?
Харитон: В кафе «Республика» отсутствуют посетители. Место, конечно, уютное. Но немного на загробный мир смахивает.
Неизвестная: Вы действительно хотите знать?
Харитон: Любопытно.
Неизвестная: Странно, что вы сами ничего не заметили. Или заметили, но не поняли. Когда мы вышли на Беллу, мы, конечно же, узнали от нее, где вы планируете встретиться. Мы выкупили это место, оставили только официанта и повара, убрали вывеску и таблички с улицы. Соседнее заведение мы тоже выкупили. Сделали там вывеску ярче, расставили рекламные баннеры, и предложили посетителям очень качественные, но парадоксальным образом вкусные бизнес-ланчи.
Харитон: Ответьте мне еще на один вопрос. Он меня всю жизнь мучил.
Неизвестная: Какой?
Харитон: Совокупное состояние самых богатых людей мира – семь триллионов долларов. Триллионов. Долларов. Самая дорогая яхта в мире стоит всего лишь пятьсот миллионов.  Даже если запустить на эту яхту самых дорогих проституток и оборудовать ее специальной лазерной системой, которая сделает невозможной фото и видео съемку происходящего на яхте  – ее цена возрастет лишь на пару миллионов. Вопрос. Зачем им остальные деньги? На что они их тратят? Ради чего выжимают все соки из человечества?
Неизвестная: Харитон, вы не получите ответ на подобный вопрос, хотя бы потому что у вас неверные предпосылки. Во-первых, самая дорогая яхта стоит гораздо больше. А во-вторых. Все эти числа были придуманы для простых смертных. То, что вы называете слишком человеческим и приземленным словом «богатство»   – измеряется совсем в других величинах.
Сцена гаснет.
Картина одиннадцатая
Кафе «Республика». За столиком Харитон и Белла. На столике, среди чашек, лежат бумаги, какие-то списки, ручки и блокноты.
Белла: Давай еще раз пройдемся. Педагог по вокалу?
Харитон: Есть. Уже звонил ему. Приятный мужчина. Я обо всем договорился.
Белла: Хореограф?
Харитон: Есть.
Белла: Композитор?
Харитон: Есть.
Белла: Стилист.
Харитон: Да.
Белла: Фотограф?
Харитон: Есть.
Белла: Нужны разные фотографы. Один для портретной съемки, другой в стиле НЮ, третий для репортажной съемки.
Харитон: Понял, запишу.
Белла: Клипмейкер?
Харитон: Есть. Но давай сначала песню запишем.
Белла: Студия?
Харитон: Лучшая в городе. 
Белла: Веб-сайт?
Харитон: Разрабатывается.
Белла: С этим нельзя медлить.
Харитон: Хорошо, конечно.
Белла: Страницы в социальных сетях?
Харитон: Я нанял человека, который в этом разбирается. Он нанял людей, они будут с утра до вечера о тебе писать.
Белла: Диетолог.
Харитон: Я еще работаю над этим...
Белла: Ну Харитон...
Харитон: Прости, все будет.
Белла: Инструктор по фитнесу?
Харитон: Этого нашел.
Белла: Что с медиа?
Харитон: О тебе уже написали в светском вестнике. Можем пойти на телевиденье, но для этого нужно хоть какой-то материал сделать, чтобы перебивки в сюжете делать.
Белла: Хорошо. Билеты на Крит?
Харитон: У меня.
Картина двенадцатая
В кафе «Республика» появляются Теплицкий и Егор.
Теплицкий: Что ты натворил, Харитон?
Харитон: Владислав Маркович...
Теплицкий: Ты же все разрушил. Как ты мог?
Харитон: Владислав Маркович, просто забудьте, что я был. Я вам не нужен. Я вас не достоин. Без меня вам будет только лучше.
Теплицкий: Ты же не просто ушел. Ты оплевал нас.
Харитон: Обстоятельства оказались сильнее меня. Владислав Маркович. У нас этим вечером вылет. Я улечу. Я обещаю, что не скажу в ваш адрес ни одного плохого слова. Я растворюсь. Я не был создан для политики.
Теплицкий: Для чего же ты был создан? Для бессовестного предательства?
Белла: Да. Он улетит. И будет счастлив. Оставьте нас. Не мешайте наслаждаться жизнью. Мы наконец-то счастливы.
Появляется официант.
Официант: Что будете заказывать?
Теплицкий: Дайте чаю.
Официант (Егору): А вам? Вы какой-то мрачный. Может, чизкейк?
Егор: А какие у вас есть?
Официант: Лимонный, черничный, с вишней, клубничный, даже банановый есть.
Егор: Дайте подумать. Сложный выбор. Давайте черничный.
Официант: Отлично. (Удаляется.)
Теплицкий: Нас, считай, уже нет. Из-за тебя. Ты все разрушил. Вернул политику в каменный век.
Харитон: Не преувеличивайте мою значимость. Я был рядовым депутатом. Просто голословным.
Теплицкий: Партия крошится, идиот. Пошла цепная реакция. Еще четверо написали заявления о выходе из фракции. К вечеру это количество увеличится. Мы не можем выйти на связь с некоторыми нашими региональными отделениями. Мы на пороге коллапса. Ты похоронил наше будущее. Все странным образом держалось на тебе. Почти всех наших людей, оказывается, подкупали. В банях, в саунах, в ресторанах, в отелях, в притонах. Но все держались, пока держался ты.
Харитон: Простите, Владислав Маркович.
Официант приносит чай и чизкейк. Теплицкий делает глоток. Егор смотрит на чизкейк, затем берет вилку, хватает Харитона сзади и приставляет зубцы к его шее.
Харитон: Что ты делаешь Егор?! Не надо, прошу.
Егор: Что ты натворил!? Что ты натвори!?
Белла: Оставь его!
Теплицкий: Егор, успокойся! Нам это ни к чему!
Харитон: Прости меня, прости! Я не хотел, чтобы так вышло.
Егор: Я верил тебе! Все тебе верили. Сейчас. Сейчас я надавлю сильнее. Мне хватит мужества.
Харитон: Не надо. Только не сейчас.
Теплицкий: Хотя... Да! Да! Егорушка, коли его!
Белла: Нет, не коли его. Тебя посадят!
Харитон: Не надо, не надо делать это сейчас.
Теплицкий:  Да, Егор, тебя, конечно, посадят. Но это наш шанс!
Егор: О чем вы, Владислав Маркович?
На заднем плане появляется официант.
Теплицкий: Ты выйдешь из этой истории героем! Новым героем! Ты займешь его место! Станешь романтическим узником, убийцей предателей. Тебе будут писать письма красивые, вдохновленные девушки. Мы сохраним репутацию! Мы пополним и сплотим наши ряды! А потом ты выйдешь и мы построим новый мир!
Егор: Я вонжу в него вилку! Но не ради этих вещей, о которых вы говорите. А ради себя. Никакого нового мира не будет. Он, он его уничтожил.
Белла: Перестань! Брось вилку!
Егор: Сейчас, сейчас из тебя брызнет вся гниль, вся ложь. Разойдитесь, чтобы не запачкаться.
Харитон: Егор, я и сам хочу умереть. Но не так. Не сейчас. Убей меня! Но убей потом! Я не могу умереть так. Дай мне провести с ней хотя бы одну ночь. Или мой неудовлетворенный призрак будет преследовать тебя до конца твоих дней, и не будет давать тебе спать по ночам.
Егор: Ты заслуживаешь того, чтобы отправится на тот свет сейчас.
Харитон: Я знаю, я согласен. Но она – все, что у меня есть. Дай мне еще немного посмотреть на нее. Я не могу так. Мои глаза должны видеть ее, не дай им остекленеть. Я должен прикоснуться к ней. Не дай моим рукам окоченеть.
Теплицкий: Да коли его уже, Егор! Пока сюда кто-то не нагрянул!
Официант: Да посмотрите на него! Он его не убьет! Дайте мне вилку. Я это сделаю! Вы тогда возьмете меня к себе в партию?
Официант приближается к Егору и Харитону, хочет взять вилку. Егор отводит ее от шеи Харитона и делает выпад в сторону официанта.
Егор: А ну отошел от него!
Теплицкий: Почему ты сомневаешься?!
Егор: Помолчите. (Харитону.) Билеты при тебе?
Харитон: Да.
Егор: Бери ее и уходите. Я их придержу.
Харитон мне себе шею, приходит в себя. Берет за руку Беллу. Та спешно подбирает со стола бумаги, после чего они удаляются. Немая сцена. Егор пробует вилкой чизкейк.
Егор: Вкусно.
Картина тринадцатая.
Номер в средиземноморском отеле. На кровати лежит Белла. Она может быть и в обычной одежде, или в платье (коротком, длинном), или в пеньюаре, или просто в нижнем белье. Харитон сначала стоит на каком-то расстоянии от нее, затем начинает медленно приближаться.
Белла: Настало наше время.
Харитон: Наконец-то.
Белла: Мы теперь одни. Я принадлежу тебе. А ты принадлежишь мне. И весь мир у наших ног.
Харитон: Да...
Белла: Это будет лучший момент в твоей жизни, я обещаю. Ты заслужил. Ты победитель.
Харитон: Мне кажется, я шел к этому моменту всю жизнь.
Белла: Я восхищаюсь тобой. Ты подарил мне счастье, о котором я так мечтала. Я подарю тебе всю себя. И всегда буду с тобой.
Харитон: Спасибо.
Белла: Иди же ко мне.
Харитон: Иду, уже иду.
Белла: Иди. Я твоя. Блаженство совсем рядом.
Харитон: Совсем рядом...
Белла: Я намазалась нежным кремчиком. Вдохни мой аромат.
Харитон: Сейчас, сейчас.
Белла: Чего же ты ждешь. Я хочу тебя.
Харитон: Я тут вспомнил...
Белла: Что?
Харитон: Я вспомнил... Не пойми меня неправильно... Пока я был в уборной, я вспомнил ту девушку из супермаркета, которая сидела на кассе.
Белла: Ну, и?
Харитона: Она такая пышная была... Румяная...
Белла: О чем ты говоришь? Я тебя не пойму.
Харитона: Я вдруг понял, что хочу ее больше всего на свете. Такая простая, немного уставшая, и оттого еще более сексуальная. Интересно, она еще там работает? Должна же.
Белла: Ты что, сбрендил, Харитон?
Харитон: Я должен выяснить, работает ли она еще там. Если да, я приглашу ее на кофе.
Белла: Какой ужас...
Харитон: Хочу впиться в ее уста...
Белла: Ты там никому больше не нужен.
Харитон: Я знаю, знаю. Конечно, это проблема. Но я уверен, она простит меня. Она ведь из народа, как и я. Народ прощает. Нужно только искренне попросить прощения. И она женщина. Женщины – милостивы. Женщины – самые благородные, самые честные, самые прекрасные и самые милосердные существа во Вселенной. Нет ничего лучше женщин, ради них только и стоит жить. И сколько нерешенных проблем взваливаются на их плечи.
Белла: Не надо, Харитон...
Харитон: Индекс равноправия в плачевном состоянии. Зарплаты у мужчин выше, чем у женщин, на двадцать пять процентов. Количество женщин, занятых в политическом процессе – едва достигает тринадцати процентов.  Женщины лишены вменяемых правовых возможностей для работы во время воспитания ребенка. Список можно продолжать. Я должен вернуться.
Белла: Как? Не уходи...
Харитон: Все деньги на твоем счету. Когда вернешься – тебя будет курировать один толковый продюсер.   
Белла: Не оставляй меня!
Харитон: Я должен познакомиться с той кассиршей. Мы отведаем кофе. Я вернусь в кафе «Республика». Этому заведению нужна новая вывеска.
Харитон уходит. Белла какое-то время сидит на кровати. Потом вскакивает, спешно подбирает какие-то вещи и бежит за Харитоном.
Белла: Подожди!
Сцена пустеет. Занавес.