Я долго смотрю на механические часы, стрелка ритмично обегает сотый круг. Сегодня для меня и Элин очень важный день. Мы уже несколько лет хотим завести ребенка. Хотя, возможно я неправильно выразился - мы пытаемся это сделать. У нас ничего не выходит, словно мы прокаженные Господом.
Дверь кабинета №12, в котором работает доктор Мак Грюн, открывается, и оттуда выходит моя супруга Элин Андерсон. По одному её виду мне стало ясно, что дела плохи и, похоже, это тупик. Мы никогда не сможем иметь детей.
Элин внезапно начинает плакать, так сильно, будто она не плакала лет сто, а теперь решила омыть слезами каждую обиду, случившуюся в её жизни.
Я тут же бросаюсь к ней. Обнимаю её и притягиваю к себе. Но тело супруги, только коснувшись меня, становится как желе в моих руках. Я еле удерживаю её.
- Дорогая, очнись! - говорю я: крепись, детка. Всё хорошо, мы возьмём ребенка из приюта. Ты не должна себя так мучать!
А у самого тоже дрожь изнуряет тело. И жарко так, ужасно. Бррр. Вокруг народ, пришедший лечиться, смотрит на нас. Все после моих слов понимают, что Элин бесплодна.
Какой-то господин с перевязанной рукой, проходя мимо, предлагает мне помочь. Но я отказываюсь. Поднимаю Элин на руки, и как в день нашей свадьбы несу её к машине.
На улице душновато, хотя сейчас уже осенняя пора. Кладу супругу на заднее сиденье нашего авто. Достаю из бардачка воду, открываю. Воду выливаю себе в ладонь, а затем прислоняю ко лбу Элин.
Через несколько минут она приходит в себя.
- Как ты себя чувствуешь? - спрашиваю.
- Голова кружится...
- Не вставай, лежи! - останавливаю я её при попытке подняться.
- Доктор сказал, что последние анализы подтвердили, что я не могу никогда забеременеть!
- Спокойно, Элин! - успокаиваю я, а у самого наворачиваются слезы.
- Спокойно?! Ты говоришь «СПОКОЙНО»?! - кричит Элин: никогда! Никогда! Ты понимаешь, что это ни сегодня, ни через год, а никогда, чёрт возьми!!!
И Элин вновь заливается слезами.
- Я отвезу тебя домой! - говорю я: нам надо немного расслабиться, ты примешь холодный душ, я приготовлю ужин. Главное не терзать себя...
Закрываю заднюю дверь. Сажусь за руль. Еду. Стараюсь вести машину аккуратно и сосредоточиться на этом. Состояние ужасное. Но надо самому не сдаться сейчас, а поддержать Элин. Бедняжка...
За что нам такое горе?! Мы хотим ребенка уже третий год. Я женился на Элин, когда мне было двадцать семь, а ей двадцать четыре. Прошло три года и сейчас вдруг бесплодное клеймо отметилось на нашей семье.
- Стиви! - сзади поднялась Элин: мне надо тебе кое-что рассказать...
- Дорогая, отдыхай, тебе надо успокоиться!
- Нет! Послушай меня! - настаивает она: ты должен это знать! Ты должен знать, почему я бесплодна!
- Элин...
- Молчи! - прерывает она: слушай! Я боялась раньше сказать об этом! Всегда хотела забыть, но это невозможно!
- Что, что ты хотела сказать?!
- Когда я была еще школьницей, меня изнасиловали! Меня жестоко изнасиловали!
- О, блин! - захныкал я от боли защемившей внутри.
- Я тогда испугалась! Мне было страшно, Стив... Страшно и стыдно рассказывать о том, что со мной делать! Полиция просила меня сказать, кто это сделал, но я знала только одного мальчика из той компании и в тот момент не сказала, кто он!
Мимо пролетают дома, автомобили, пешеходы. Я еду, а уже не помню, куда и зачем. А Элин продолжает:
- Тот парень, которого я знала, был моим одноклассником. У него были богатые и известные родители! А мы с мамой жили бедно! Меня всегда притесняли в школе!.. Лохушка Кейт...
Меня словно переклинило:
- Как ты сказала?!
- Лохушка Кейт! - отвечает Элин: меня звали Кейт Брокен, после того случая я доучивалась в другой школе. Хотела, чтобы это навсегда осталось тайной, но не могу... Мне ж тогда было всего-то двенадцать лет. А по окончанию школы, я уехала из родного города, поступила в колледж и сменила имя, надеясь уйти от прошлого...
Но я больше не слышу, что говорит Элин. Я смотрю в зеркало заднего вида, её губы говорят, но я уже не осознаю что! Я вижу Кейт Брокен! Ту Кейт, которую я в компании друзей изнасиловал тем вечером. Её одноклассник - мой тогдашний приятель Джек, он пригласил Кейт на вечернее кино к себе домой, куда, якобы, должен был придти весь их класс. Кейт пришла, а кроме Джека и его пятерых друзей с улицы (в числе которых был я), никого не было. Кейт всегда носила один свитер болезненно-болотного цвета и длинная вельветовая юбка. Над ней в классе постоянно шутили, рассказывал Джек. Это он предложил позвать её тогда. Но помимо свитера и юбки, в тот день в её волосах я заметил большую праздничную заколку, которая впоследствии с клоком волос была выброшена в мусорный бак.
«- Где девочки и остальные ребята?» - тогда спросила Кейт.
«- Видно, задерживаются... - с ухмылкой ответил Джек: проходи!»
Кейт села на край дивана. А Джек обошел её сзади и, закрыв ей рот, стащил на пол. Потом подключились остальные. Я поначалу принимал стороннее участие, но потом Джек, не смотря на то, что он был младше меня, сказал, чтобы я оттянул её ногу в сторону, другую ногу тянул еще кто-то (не помню). И Джек первым вошел в неё.
Я плачу. Память водопадом слез стремится по моему лицу. Глаза широко открыты, а губы трясутся в сумасшедшем ритме. Элин продолжает что-то говорить. А я вспоминаю, как плачет маленькая Кейт и как от безысходности мякнет её борющееся тело. Маленькие черти обступают невинное нагое тело и бросают красные кисти на белоснежный холст.
Я был четвертым в очереди. Джек бил её ладонями по лицу и кричал, чтобы она заткнулась. Потом запихнул ей в рот её порванные трусики. За что?! За что судьба так беспощадна?! Я совершенно не узнал Кейт, я не понял, что Элин и есть Кейт! Так много лет прошло. Она совершенно изменилась. Я тоже во многом стал другим.
Внезапно у меня возникает мысль, что Кейт, в смысле Элин. Чёрт! Что она поняла, что это был я в тот вечер!
- Прости, Кейт! - кричу я: прости, ради Бога!
- Как ты меня назвал?! - возмутилась Элин.
Я не замечаю загоревшийся красный сигнал светофора и лечу прямо через перекресток. Под свист колес и гул транспорта, наша машина от бокового удара закручивается и бабахается в другое авто.
Просыпаюсь в палате госпиталя № 2, в соседней койке лежит Элин. Мы похожи на две полумумии. Кругом кишат и попискивают какие-то приборы. Поворачиваюсь лицом в сторону жены.
- Элин, милая! – зову я её.
Она открывает глаза и смотрит в потолок.
- Мне надо сознаться! – говорю я.
- Не надо, Стив! – останавливает Элин: ты уже во всем признался!
- Когда?!
- Я очнулась раньше тебя, - шепчет Элин: и смотрела на тебя, на твоё беспокойное лицо, а ты мучился во сне, потом заговорил. Мне очень трудно, Стив... Я не знаю, как мне пережить это... Всё на столько печально, что я даже не чувствую боли от сломанных костей...
Элин протягивает мне руку. Беру её за ладонь.
Где-то в моём сознании поселился маленький негодяй - Стивен Андерсон, но я сумел его прогнать из своей жизни и стать хорошим человеком, но сейчас он вдруг вновь помахал мне рукой сквозь пятнадцать лет расставания. Каждый должен отвечать за свои поступки, рано или поздно судьба ставит мат тем, кто сделал ошибочный ход. Главное вовремя признаться не обязательно кому-то, а главное самому себе, и тогда, возможно, Господь даст им своё прощение...
Я смотрю в потолок, куда устремлен взгляд Элин. Потолок зеркальный и я вижу её белое отражение и свое. Одеяло по грудь прикрывает моё тело. А на месте ног, оно необычно плоско облепило кровать.
18-19.03.2015 год.