04.05.11 07:48
7:30 утра. Киев.
Откуда они берутся? Эти противные голоса. Эти изможденные сменами лица и этот лай, вместо человеческой речи? Не может же микрофон, или дырочки в пластиковом стекле кассы ТАК искажать. Нет. Не может. Я не знаю откуда они берутся, но я знаю где они живут. Где их логово. Где их костры, пляски на которых они сделали своей работой. Подсознательно ищешь лицо поприятней. Находишь, представляешь?! Отстаиваешь километровую очередь, а сквозь прорези в пластиковом стекле просачивается всё тот же лай, иногда карканье. У всех до единой – глаза светлого цвета. Немного мутного. Как будто влезли в акварель непромытой кистью. Мне так кажется, что такого цвета. Может быть как раз и не такого.
Но мне нужно думать, что они всё-таки такого… неприятного цвета.
Это хоть немного оправдывает их... и то, что билетов на Харьков НЕТ.
Ведь если бы глаза у них были любого другого, человеческого* цвета, или голубого, но без мутной капли воды, сорвавшейся с колонкового кончика кисти, то я не искала бы лицо поприятней. Я поверила бы глазам.
Мне вообще кажется, что пора бы уже упразднить эти кассы и эти толпы перед ними. Эти голоса и глаза. Поставить сто блестящих роботов-коробок. С ярким табло и надписью – «киев-харьков, извините конечно ленка, билетов нет…» и возврат монет )))))
А я тут глаза какие-то ищу…
Глаз не нашлось. Всё вокруг мелькало, летело, спешило, и только скрипучие, противные голоса, сообщают тебе, что ты останешься здесь навеки. Что ты – привыкнешь и останешься. Посчитай свои деньги в кармане и реши для себя – на сколько ты сможешь здесь остаться. А потом – умри.
Умереть хочется сразу, уверяю. А деньги… деньги можно пропить, перед этим. Все. Даже включая чуждые жетоны на метро, которое всосало тебя как трясина, настойчиво обещающая, что назад дороги нет. И голос откуда-то с неба, постоянно сообщающий тебе, что каждый должен держаться левой стороны, потому что правый поручень эскалатора – НЕ РАБОТАЕТ.
Каждые 30 секунд сообщающий.
Не видно пока что ни левой стороны, ни поручня. Только «голос с неба» и громкий мат какой-то женщины, посылающей нах… Всех… и голос с неба и мильтона, который вжался в стенку и всю толпу и всю страну в целом. Трясина чавкает сумками, обувью, локтями, люди вытягивают шеи и оглядываются на мат, им очень хочется увидеть эту женщину, но тут, же спохватываются… боятся пропустить – левый поручень. Который работает.
Меня несёт эта лавина, внутрь, в себя, подальше от мутных глаз, которые ничего мне не пообещали. Которые, даже не взглянув на меня, временно отобрали у меня возможность вернуться домой. А вот и – она! С громким матом. Женщина в нелепом сером пальто, с пуговицами, застёгнутыми не по порядку и в огромной фиолетовой шапке с люрексовой ниткой. Идитенахуйвсепаразитыпроклятые!!!! Орёт. Никто уже не вертится. Все её видят. И что? Ничего удивительного. Все думают точно так же… - «идитевывсенахуй». Только не орут…а как-то давятся этим и делают вид, что им безразлично. Что они не заметили. Что они, это не – они.
Но это – они.
И я.
И кажется, что нас гонят….куда-то… против воли…
«как в 37-ом» - шепчу я маме на ухо…
Я тоже не трогаю правый поручень. Хотя если я его трону, ничего страшного не произойдёт. Но таков порядок – не трогать правый поручень. Таков порядок для всех… кроме тётки в шапке с люриксом.
Мильтон улыбается.
В парке, около «театра на подоле» /так написано на здании/ очень тепло и каштаны… и много лавочек….голуби и воробьи под ногами…крошу им хлеб и смотрю на людей. Напротив, через дорогу, какой-то малыш сидит прямо на тротуаре, рядом, на корточках мамаша, в шортах, с голыми ногами и футболке, отводит правую свою руку с сигаретой в сторону, чтоб дым был «подальше», а левой рукой вытирает ему слюни. Рядом коляска. Поток машин - то являет их моему взору, то скрывает их, и каждый раз, когда скрывает, хочется больше их не видеть. Моя мама ушла за мороженым. Странный индус дефилирует с неестественно поднятой головой. Туда-сюда. С какой-то гордой головой. Туда-сюда. Туда-сюда. Движение на подоле делает - индус, голуби и машины вокруг…всё остальное замерло в долгожданном тепле…На лавочку рядом со мной присаживается опрятная старушенция. Я сразу достаю сигарету, закуриваю и она – уходит. Просто мне очень хочется быть одной и ещё………… – домой. Потому я совершенно ничего не ем в «Пузатой Хате» и плохо выхожу на фотографиях. Так что здесь их не будет.
Мама заказала борщ и булочку с кунжутом. И томатный сок.
Я только яблочный.
До собеседования в визовом центре 5 часов.
Сижу и вспоминаю Киев - другим. Ведь он был для меня другим. Сегодня я его не люблю… потому что у меня нет обратного билета. Но я так думаю, что даже если бы билет и был, всё равно – не любила бы….
Есть другой Киев. В тот год, когда разноцветными пятнами казалось всё вокруг. Когда Владик Клён звонил мне по телефону, стоя через дорогу, в своей цветной растаманской шапочке и махал рукой. Когда рядом были Макс и Наташка. И у Наташки всегда находился банан или сникерс… и улыбка. И Мастер Евгений, от которого не оторвешься, когда начинаешь говорить. И Крайзер и Ха-а. И Ванька Субботин, в белой рубашке нараспашку, на Андреевском, который схватил меня и сказал – Аверина, я тебя знал всю жизнь!
И ещё много-много лиц… новых…улыбчивых..родных каких-то…
Киев, где Бахыт Кинжеев, спал на полу одного из читальных залов, за задними рядами, подложив под голову сумку. Так свободно и так умиротворённо… А мы с Клёном пили тихонько коньяк и ждали, когда его позовут на сцену, чтоб послушать.
А пока Владька читал мне шепотом Евгения Лесина:
*
Ловил на теле блох
И был для них, как бог...
*
Киев, где до утра Стас Кузьмин читал на балконе стихи. И мальчик Дима, как ангел, только что без крыльев, всегда рядом. И Андрей Мединский. И жадный байкер, что не дал примерить шлем и катание на уборочных машинках и танцующий Сазонов. И Дашка Игнатенко, что под дождём… не успела на мои читки и которой я каждый её приезд в Харьков, даю в «дафi» дружеское, незапланированное «интервью».
И девочка Наташа, случайная попутчица в купе, с трогательными кудрявыми волосами и в трогательном платьице /трогательным я называю в большинстве своём то, что хочется – потрогать..)))) или приятно потрогать/ плачущая от прочитанных стихов в закуренном купе. Стоящая между полками, хрупкая и совершенно нам чужая, прижимающая к груди подаренную ей мою «рабочую» книжку со стихами.
Такая тихая, что её хочется защитить или заплакать вместе с ней. Это был другой Киев. Прозрачный. Красивый. Или дома у Марго. Весной? Вначале? …блин….не помню… у нас снег, там – грязь…. Разве это было важно?! И Лизкой, стоически нянчившей нас обеих. С такими гитарными ночами, что после них можно было спокойно и с улыбкой на губах умирать, /даже без обратного билета/ предварительно сказав всем – искреннее спасибо.
И мы все хорошо выходили на фотографиях.
Но больше нет в живых Владика Клёна.
Случайная попутчица, покинув поезд, растворилась навсегда.
Макс и Наташка стали дальше….и их стало постоянно что-то скрывать от меня, как того малыша на асфальте, потоком машин…. Лизка живёт в моём телефоне номером 050…-…-…-…я живу в Лизкином.
И Ванька Субботин, со своим «тоже…»
И тоненькая-прозрачная Марго.
Их нет никого рядом сейчас… и мне грустно…и плохо… и волнительно…
Посольство Нидерландов. До собеседования 40 минут.
А делов-то на две с половиной….
Цель визита.
Место работы.
Бывали ли Вы в Европе.
-
Нет…
Я сейчас совершенно в другом Киеве. В чужом мне. В невеселом. С платным туалетом за 2 грн. Зайти страшно. Ни одного киевского лица. Командировочные и машины. И индус. Может просто я никого не замечаю? Полная сумка документов с доказательствами родства, и ксерокопиями душ. Электронная книга с закачанным туда Ивлином Во, Чарльзом Буковски и недавно вышедшим романом Ромы Файзуллина.
Меня сгибает пополам от месячных, но не успеть к экспрессу, значит… я не хочу об этом думать.
Возвращаюсь к пластиковым окнам с прорезями и к мутноглазым. Опять они. Все как на подбор. Густо накрашены и мертвы. И ясен пень не виноваты ни в чём! Я же придурок*. Я знаю, что билетов НЕТ. Я могу выстоять полтора часа в очереди, чтобы улыбнуться… хоть одной из них.
Кто сказал, что мёртвым нужны улыбки?
Мёртвые питаются твоим страхом и унижением. Твои слёзы для них деликатес. Сегодня у них пир.
Вспоминаю тётку в люрексовой шапке – пошливывсенахуй.
Проходящий поезд Киев-Луганск. Отправляется с 9 платформы через 10 минут.
Летим, как бешеные. Не новый. Так себе…Проводник бухенький. Возьму, говорит. По 150 гривасов с человека. Но мест нет. Где хотите там и стойте.
Взяла другая. Тоже по 150. В вагон ресторан. 9 часов в пути. Стоя. После целого дня «чужого» Киева.
Закрываю глаза…вспоминаю, как мы занимались любовью…улетаю в тот мир, где нет этих глаз, голосов, и не нужны никакие билеты… только сплетение, наших душ, рук и ног. Меня это спасает.
Только это, наверное, сейчас спасает меня.
- Вы заказывать что-нибудь будете?????????????????
«директор» вагона-ресторана, по совместительству официантка и уборщица, дёргает меня за рукав. И повторяет еще громче:
- Заказывать!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Вот коза…..
Я бы с удовольствием заказала* - её.
В тот момент.
Чтоб её шлёпнули на ходу несущегося поезда Киев-Луганск и она не каркала мне в ухо, а упала аккуратненько между импровизированной стойкой бара и проходом и рассыпала свой салат из свежей капусты, которым размахивала у меня перед лицом, как свои последние поминальные цветы. Она знает почему я здесь. Она всё знает.
Даю ей полтинник и говорю – ничего не надо.
Она не берёт.
- Заказывайте что-нибудь!!!!!!!!!!!!
Вагон-ресторан набит битком.
Боль гнёт пополам. Впереди 9 часов. Стоя?!
Успеваю заметить, что у этой тоже глаза такие… мутные и светлые.
Откуда они такие берутся?
Тётку бы сюда…в шапке той….
Больше всего жалко маму. Хотя мама держится героически.
Станция. На 20 минут. Выхожу покурить. Поезд «Киев Прежний – Киев Сейчас» шипит сзади, как большое, невиданное, пойманное и ко всему равнодушное животное.
Нас уже перекинули через вагон. Купе. Все, как и мы с мамой – «безбилетные» Студенты, едут домой «на майские». Горят синим цветом ноутбуки, смех. Два парня и девушка. Девчонка смешная. 1 курс вроде. Лазит вконтакте в ноуте. Пацаны пьют пиво. У нас с мамой 1 место на двоих и то незаконное. В каждую минуту могут перекинуть еще куда-нибудь. Купе резервное, для одеял, передач и прочей хрени. Сижу молчу. Думаю всё то, о чём сейчас пишу.
Ем анальгин горстями.
Мама мандарины.
Девчонка выдаёт: «Шла Саша по шоссе и ..нашла работу» )))))))))))))))))) – первая моя улыбка за весь день))))))))))))))))))))))))))))))))))))) и ещё запомнилось – «почему парень впадает в ступор, когда я его прошу найти мои цветные невидимки» )))))))))))))))))))))))))))))))))) /девки поймут/ ))))))))))))))))))))))))))))))))))
Курить, как вы помните в укр. поездах низзя. В моём настроении этот закон не работает. Выхожу курить в тамбур, когда захочу и с удовольствием. Народ кстати тоже. В некоторых тамбурах тоже едут люди. С сумками. Полноценные пассажиры. Правда, без места. Так что нам ещё считай, повезло! И если в праздники невозможно обеспечить нормальный уезд студентам, и людям работающим в Киеве, а живущим в других городах, так хоть не лишайте их этой возможности.
Стоять и курить.
Глядя в давно немытое окно.
Работали бы Вы, господин Янукович над более важными проектами. А то смотрите в Европу /какого цвета там у Вас глаза?!/, а видите – ………..фигу.
Харьков будет только в 1:55.
Ребята разгребли одеяла, очень деятельно рассовали всё и уложили на пару часов и меня и маму. Я долго сопротивлялась, но, в конце концов - сломалась. Не потому что анальгин закончился…а потому что увидела – глаза. Чистого цвета.
Ребята, спасибо вам огромное. Всем. Особенно тебе, Антон из Луганска. Человеческое.
Мама домой в люлю…
03:02 Харьков
Мчусь по окружной к себе. Глаза слипаются. Руль виляет влево и вправо.
Голос с неба - «Держитесь левой стороны»… ага….щазззз….
Нет-нет. Мне как раз правой.
120 км/ч
Обгоняю «Газель». Больше на дороге никого нет, как нет уже ни левых ни правых сторон...
Я победила. Я дома.
Вспоминаю твои глаза… - там чистая глубина…
Учу сына смешивать краски…. Получать новые цвета. Из синего с жёлтым – зелёный, из красного с зелёным – коричневый… и т.д. Гуашью. Гуашь противная в работе.
Гуашь – противная.
Акварель – сложная.
Лессировка очень осторожная. Кропотливая.
Чистая вода и чистая кисть.
Мутная капля, срывающаяся с кончика кисточки…это цвет глаз.
Холодные, скрипучие, микрофонные голоса. Такая огромная планета. А я – люблю свой город. Так откуда ж они берутся????!!!
Они живут в кассах, продающих билеты.
А билетов нет.