В средние века по дорогам Франции, Англии, Германии бродили менестрели, миннезингеры – в одном лице поэты, композиторы, певцы, музыканты, которых можно было встретить в трактирах и харчевнях, в рыцарских замках и на площадях больших городов и малых селений. Они пели о героизме и мужестве, воспевали подвиги отважных героев, рассказывали о любви и разлуке, печалях и радостях. Такие бродячие музыканты были и в России. И пели они не заработка ради, а для души.
В процессе работы над книгой "Вспомним песни бардов" я открываю для себя всё новые и новые имена менестрелей, бардов двадцатого века, и не перестаю удивляться своеобразию их творчества. Каждый из них наделён талантом, имеет свою жизненную историю, индивидуальное авторское кредо, манеру поэтического исполнения.
В один из июльских дней 2015-го года случайно узнаю, что на севере Германии, в городе Гамбурге, проживает Александр Соломонов – удивительный человек необычной судьбы – альпинист, кандидат физико-математических наук, бард, сочинитель музыки, исполнитель авторских песен.
Обращаю внимание на фамилию – Соломонов. О чём-то она мне говорит? Что-то напоминает? Ах, да! Притчи о царе Соломоне... В детстве я принимала их за сказки. В юности – поражалась их таинственности. С годами – восхищаюсь мудростью. Одну из таких притч-легенд о необычном кольце я услышала в поезде от незнакомой пожилой женщины. Она тогда верно подметила моё настроение, прочитав грусть в глазах, и сказала в утешение лишь несколько слов: "Всё пройдёт. Запомни эти слова. Они из притчи иудейского царя Соломона". Эта встреча забылась, а слова в памяти остались: "Соломон",
"притча", кольцо с надписью "всё пройдёт". Впоследствии эти слова помогали мне пережить трудные времена. "Всё пройдёт", – твердила я многократно, и становилось легче, и боль уходила, и надежда появлялась, и трудности отступали, и жизнь продолжалась.
Читаю стихотворение Александра Соломонова "Недоумение" и пониманию, что оно обо мне: о моей боли, испытанной в юности, о моём внутреннем одиночестве, страданиях юной души.
"Не дай тебе Господь изведать эту боль,
Носить её в себе, ни с кем не разделивши.
Пусть каждый по себе свою играет роль,
Но упаси Господь от роли "третий лишний".
Пусть истина стара о том, что всё пройдёт,
Что жизнь возьмёт своё, пусть боле или мене...
Не дай тебе Господь познать солёный лёд
Застывшего навек в глазах недоуменья".
Да, это было, было и прошло, но осталось недоумение. Почему он не услышал зов моего сердца? Почему выбрал одноклассницу? Виновата ли сама? Так было пусто тогда, и жить не хотелось, и в себя ушла, и на всю жизнь отметина осталась.
Прошли годы, десятилетия. И вот виртуальное знакомство с бардом Александром Соломоновым – человеком особой крепкой породы и удивительной судьбы. Слушая его песни, поражаюсь их музыкальности и лирическим интонациям. В течение недели не могу оторваться от их прослушивания. Слова завораживают и запоминаются с первого раза. Уже пою вместе с бардом. Мелодии песен звучат во мне и в последующие дни, волнуя, возбуждая, уводят в мир прошлого.
На сайте Александра Исаевича Соломонова знакомлюсь с его биографией и творчеством. А ещё через несколько дней на моём письменном столе лежит диск с записями песен и книга стихов талантливого барда из Гамбурга "Едва коснутся пальцы струн".
Книга издана в 2010-ом году друзьями Александра Соломонова – Евгенией Авериной, составителем сборника, и Исааком Фельдманом, художником. В неё вошли произведения, которые ранее нигде не публиковались. Издатели книги говорят слова благодарности друзьям поэта, принявшим участие в подготовке книги к печати, и выражают особую признательность Аркадию Кофману, близкому другу Александра Соломонова, оплатившему частично тираж книги. Это было с его стороны подарком Александру к 60-летнему юбилею.
Погружаюсь постепенно в мир поэзии Александра Соломонова, изучаю его биографию. От самого барда узнаю, что он родился 16 ноября 1950 года в творческой семье. Частые переезды, связанные с работой матери в разных театрах, изменение обстановки и атмосферы во время проживания в различных точках страны не помешали ему успешно окончить среднюю общеобразовательную школу. Получил он и музыкальное образование по классу фортепиано.
Лишь с годами осознаётся, что и кто оказал влияние на становление характера, выбор профессии, развитие способностей. Для Александра Соломонова – это, прежде всего, родители. Песня "Матушке" посвящена Павлине Васильевне Конопчук, матери поэта, которая в свои 84 года ещё выступала в Санкт-Петербургском драматическом Театре на Васильевском острове. 4-го октября 2015-го ей исполнилось 87 лет. Любовь и уважение к матери звучат в каждом слове сына. Они читаются и между строк:
"Здравствуй, матушка моя,
дорогая!
Видишь, листья октября
догорают…
Сколько листьев мимо нас
облетело?
Время пишет без прикрас
наше "Дело".
Тело старит, а душа
только в росте,
вот и седина пришла,
видишь, в гости.
Время-время, не спеши,
мы не дети,
дай ещё чуть-чуть пожить
нам на свете.
Потому что этот свет –
наша сцена.
Фальши не было и нет,
всё бесценно.
Эта сцена – с давних пор
нам обитель.
Каждый сам себе актёр,
сам и зритель".
Друг Александра Соломонова по школьным годам вспоминает: "Мама Сани – очень приятный и интересный человек. Она была ведущей актрисой Казанского академического русского Большого драматического театра имени В.И. Качалова. Павлина Васильевна рассказывала нам о театральной жизни, актёрах, о смешных случаях в театре. Помню рассказ о том, как она в юности играла юношу-боксёра в спектакле "Золотой мальчик". Ей наняли индивидуального тренера, и он обучал актрису премудростям бокса. Она так "театрально" сказала, что ещё помнит, что такое хук, свинг и правый прямой! Не знаю, как Саша, а я был в полном восторге".
Мало кому известно, что отец барда, Соломонов Исай Матвеевич, начинал работу на Ижевском телевидении, был первым режиссёром Государственной телерадиовещательной компании Удмуртии. Позже много лет проработал в Мурманске, был режиссёром драматической редакции мурманского телевидения. Выйдя на пенсию, он вернулся в Ижевск. Там и случилось непоправимое: в 1986-ом году он умер после операции. Александр Соломонов вспоминает: "Я был на Кавказе, сообщили поздно, пока я сбежал вниз и добрался до Минеральных Вод, пока долетел до Ижевска – я опоздал на похороны... " И в этом откровении Александра я слышу боль от потери, которую ничто не может заменить, и горечь, чувство вины, потому что не успел.
В то же время, когда Александр Соломонов "сбегал" к отцу с гор Кавказа, я летела к своему отцу с северных просторов Красноярского края, куда уехала с мужем за романтикой на строительство Богучанской ГЭС. Я тоже не успела проститься с ним. Это был жуткий случай, когда ничего нельзя изменить, исправить. В то лето я была с учениками в Шушенском, и не просто в городе, а в палаточном туристическом лагере, да ещё в последний день пребывания в нём. Получив телеграмму от мужа из села Проспихино Красноярского края, что отцу плохо, я привезла туда учеников, а потом полетела к отцу с пересадками на трёх самолётах в Новокузнецк. И – не у-спе-ла...
Вот такие ассоциации возникают у меня во время знакомства с биографией и песнями барда из Гамбурга.
* * *
Александр Исаевич Соломонов неоднократно в своих прежних интервью отмечал, что сидит на четырёх стульях: "Семья, Работа, Гитара, Альпинизм. Семья останется в семейной хронике. Работа... мало кто из моих коллег продолжает заниматься тем же самым, то есть наукой... Гитара – это уже пока руки будут держать гитару, а голос звучать".
Сегодня, в свои 65 лет, он говорит, что эти слова уже не так актуальны: "Работы настоящей нет. Альпинизм тоже становится лично для меня ненастоящим". Он – реалист, Александр Исаевич Соломонов. И пусть ему в связи с возрастом остались доступными лишь не слишком сложные восхождения, его жизненные принципы остаются прежними. Лишь акценты несколько сместились. И в сегодняшнем дне главное для него – гитара, семья, работа, альпинизм.
Бард из Гамбурга так говорит о значении альпинизма в своей жизни:
"Как известно, миром правит Его Величество Случай. Позаботился он обо мне и на этот раз. Я учился в Кишинёвском политехническом институте на первом курсе, когда случайно от товарища получил путёвку в Карпаты в поход с одесскими альпинистами. Он почему-то не мог тогда поехать и вместе с путёвкой отдал мне и лыжи, и всё снаряжение, которое у него было приготовлено к этой поездке. Зимой 1969 года после сессии я отправился в Карпаты. И счастлив, что затем всю жизнь отдал альпинизму.
В школьные годы я был довольно сильным легкоатлетом. Занимался под руководством такого высококвалифицированного тренера как Виталий Миронович Хоменко. И у меня было второе место среди школьников в Кишинёве в беге на 400 метров. А в эстафете 4 по 100 метров результат, которого я достиг вместе с Толей Радулом, Славой Лысенко и Валей Шапоревым, некоторое время продержался в качестве всесоюзного рекорда среди школьников! Мой этап был четвёртым. Я, наверное, не улучшил результат, достигнутый друзьями, но, кажется, и не испортил. Эти ребята затем стали известными легкоатлетами. Тогда же я понял, что в спорте главное даже не результат, а твоё внутреннее отношение к делу. И то физическое и духовное здоровье, которое спорт человеку даёт. Увлечение альпинизмом подтвердило правоту этого открытия. В результате горы во многом и сформировали меня как личность. Потому что альпинизм – это образ жизни, это образ мысли, это особая философия.
Я побывал на Кавказе, Памире, Тянь-Шане, в Альпах, на американских горах Сьерра-Невада. В Гималаях был не как горовосходитель, а как путешественник. На Кавказе – любимый мой район – Узункол. Там практически все вершины мною исхожены. Это замечательный, скальный, очень красивый район. На Эльбрусе я был дважды. В 1989 году совершил памятное восхождение на одну из самых романтических вершин Тянь-Шаня – пик Хан-Тенгри. Это – символ Тянь-Шаня, правильная пирамида с ровными гранями мраморного цвета, совершенно потрясающая внешне гора. Тогда же мне удалось сходить и на пик Победы. И я стал "Снежным барсом". А первым семитысячником, который я покорил вместе с друзьями по сборной Молдовы, был пик Ленина. Случилось это в 1980 году, в год 110-летия вождя. Не стыжусь признаться и теперь, какая гордость переполняла меня в те дни. Мой послужной список – это около 140 восхождений, многие из которых были высшей категории сложности".
"Уезжаю, уезжаю,
покидаю Узункол...
И уже сейчас скучаю,
что так быстро он прошёл,
что за встречами, горами
не успели, как всегда,
разобрать, как меж камнями
что-то шепчет нам вода.
До свиданья, до свиданья,
до свиданья, вам друзья!
Кто-то крикнет на прощанье,
чтобы не был грустен я,
что за встречами, делами,
быстро время прокрутив,
зазвучит промежду нами
добрый старенький мотив.
Провожайте, провожайте,
пожелайте мне удач!
Писем зря не обещайте,
что-то грустно мне – хоть плачь!
Опускаюсь в пыльный город,
растворяю грусть в тоске –
вот вам, братцы, вечный повод,
чтобы билась боль в виске".
Александр Исаевич Соломонов в 1991-ом году награждён Федерацией альпинистов СССР Почётным знаком "Покоритель высочайших гор СССР" номер 336 за восхождение на вершины: пик Ленина (7134 метров), пик Коммунизма (7495 метров), пик Е.Корженевской (7105 метров), пик Победы (7439 метров), пик Хан-Тенгри (6995метров). Занимаясь альпинизмом, Соломонов побывал на всех семитысячниках Союза, за что и получил почётное народное звание – "Снежный барс".
А когда я узнала, что эту высочайшую награду, позволяющую называть их почётным званием "Снежный барс", имеют только 567 альпинистов мира, я решила непременно рассказать об этом читателям. Моё уважение к Александру Соломонову как личности растёт с каждым днём. Это действительно удивительный человек, вполне оправдывающий значение своей фамилии – цельный, совершенный, но в то же время дружелюбный, мирный и любящий людей и жизнь во всех её проявлениях.
Вероятно, поэтому ему везло в жизни на хороших людей. Он очень благодарен своим наставникам Александру Владимировичу Блещунову, бывшему руководителю Федерации альпинизма Одессы, который был у него первым учителем по альпинизму, Якову Григорьевичу Аркину, заслуженному мастеру спорта, Владимиру Дмитриевичу Кавуненко, одесситу, выдающемуся альпинисту Украины и Советского Союза. "Общение с такими людьми – это великая удача, счастье, радость", – скажет Александр Соломонов позже. Видимо, от них он научился общению с молодыми людьми, умению видеть в них стержень и помогать его развитию и в альпинизме, и в песне, и по жизни. Он умеет разглядеть способности, уделяет им особое внимание, окружает заботой, помогает поверить в себя, свои силы. В концертной программе Александра Соломонова есть его любимая песня "Уходя, оставьте свет" Альфреда Тальковского на слова Петра Вегина, которая стала своеобразным эпиграфом ко многим его концертам. Она о дорогих его сердцу людях, интеллигентах, наставниках:
"Уходя, оставлю свет
В комнатушке обветшалой.
Невзирая на запрет
Правил противопожарных.
У любви гарантий нет –
Это очень скверно, братцы.
Но, уходя, оставьте свет
В тех, с кем выпадет расстаться!
Жаль, что неизбежна смерть,
Но возможна сатисфакция:
Уходя, оставить свет –
Это больше, чем остаться".
Песня Александра Соломонова на стихи Игоря Виноградского "Крокусы" передаёт атмосферу тех лет, в основе которых – увлечение альпинизмом, горы, песня, друзья, первые потери, гитара, возмужание, одним словом, – становление личности.
"Снова с погодой какие-то фокусы:
Медленный дождь, словно тягостный сон.
Из-под земли рвутся синие крокусы –
Видно, и вправду окончен сезон.
Рвутся они в непроглядные полночи,
Рвутся сквозь полдень, забыв обо всём,
Рвутся к нам в душу, как крики о помощи
Тех, кто навек свой окончил сезон.
Крокусы чистые, хрупкие, светлые,
Вы – словно письма от тех, кого нет,
Вы – словно песни их недопетые
Иль на снегу оборвавшийся след!
Кто от друзей и дорог не отрёкся,
Кто ещё помнит, как вьюга поёт,
Я вас прошу: вы не трогайте крокусы –
В каждом из них чья-то память живёт!
Чьи-то вершины непокорённые,
Чьи-то несбывшиеся мечты,
Чьи-то невесты, не ставшие жёнами,
Чьи-то сожжённые жизнью мосты...
Снова с погодой какие-то фокусы:
Медленный дождь, словно тягостный сон.
Из-под земли рвутся синие крокусы –
Ты не грусти, будет новый сезон!
Будут вершины в серебряном инее
Выше звезды и прекрасней мечты,
А если что, так ведь крокусы синие, –
Самые лучшие в мире цветы".
* * *
Это – только некоторые факты биографии Александра Соломонова. А песни? Вспоминаются слова барда из Гамбурга: "Гитара – это уже пока руки будут держать, а голос звучать". Его песни и стихи рассказывают о жизни мелодиями, интонациями, переборами гитары, волнующими звуками:
"Душа опалённая ляжет стихами,
пространству бумаги доверясь вполне.
Нехитрые строчки проклюнутся сами,
как робкий подснежник, сквозь снег, по весне.
– Ошибка, дружок, в январе не до цвета,
и робкий росток заметает метель…
– Возможно, мой друг. Только сердце Поэта
не знает, январь на дворе иль апрель.
Любовь – состоянье души, а не года,
и если подснежник расцвёл в январе,
теряет значенье, какая погода,
И, значит, Весна на январском дворе.
И эта Весна нам дарована Богом,
студёной зимой нам поют соловьи.
Мы, за руки взявшись, бредём по дорогам,
дорогам Надежды, дорогам Любви".
"Гитара и песня стали одной из важных и крупных составляющих моего "я", – скажет Александр Соломонов позже. – Без этого я уже себя не представляю. Всегда считал, что лучше петь хорошие чужие песни, чем посредственные свои. 20 лет занятий альпинизмом, концертной деятельностью убедили, что этот жанр нужен, даже если в наше тяжёлое время это не очевидно. Появились свои песни и стихи. Я их пою и читаю на концертах".
"Мы уходим из-под снега,
Опускаемся в дожди.
Где ж ты, солнечная нега
И безоблачная жизнь?
Из зимы уходим в лето,
Осень встретив по пути,
И назад, как киноленту,
Время года возвратим.
Совершили восхожденье,
И зачем же нам оно?
Это просто наважденье,
Это как в плохом кино!
Не нашли опять ответа
На незаданный вопрос,
Просто, видимо, от ветра
На ресницах льдинки слёз.
Где ж ты, тайная частица,
Капля смысла бытия –
Коль нам выпало родиться,
Коль уже на свете я?
Это всё-таки немало,
Если хочется найти.
Вот вам песня и гитара,
Вот вам горы и стихи".
О вхождении Александра Соломонова в бардовскую песню читаю и на странице его сайта в интернете: "Авторскую песню впервые услышал от актёров, и были это песни Александра Галича, тогда запрещённые. Мне было 15 лет. Тогда и начал пробовать петь сам. Папа показал аккорды и подарил гитару. Тогда же зазвучали для меня Окуджава, Высоцкий, позже Визбор и другие представители цеха авторской песни. В школе – участие в Клубах весёлых и находчивых с песнями, в институте – тоже программы и вечера самодеятельности. Студенческий театр эстрадных миниатюр. Фестивали авторской песни, где я сначала – зритель, потом – участник, потом – член жюри".
"Эта книга твоя – моя жизнь", – скажет Александр Соломонов позже в одной из своих песен.
"Твою книгу читаю всю жизнь –
не прочесть мне её до конца.
И такие там есть виражи,
что порой замирают сердца.
Когда бьются они в унисон,
затихает в истоме планета,
и несёт удивительный сон
нас на крыльях любви или света".
"Актёрская судьба моей мамы носила нас по Союзу, – пишет мне Александр Исаевич. – Родился я в Сарапуле. Осознал себя в Ижевске. Помню, как отец обнял меня, попрощавшись. Детство проходило на улице Горького, 66. Жили в деревянном доме на втором этаже с соседями. Две комнаты. Самовар, русская печь. Мама работала в драмтеатре. Начал учиться в 25-ой школе. Первая учительница – Александра Анатольевна. Я её любил, как Первую. Потом получили квартиру на улице Коммунаров, дом 220, квартира 8. Перешёл в школу № 24. Недавно я был с концертом в Ижевске – прошёл по этим точкам.
Помню первый искусственный спутник земли, запущенный в день маминого рождения 4 октября 1957-го года и полёт Юрия Гагарина в космос 12-го апреля 1961-го года. Помню поездку по Каме и Волге на пароходе "Капитан Кресанов" от Сарапула до Астрахани и обратно. Тогда впервые увидел Сталинград. И когда маму пригласили работать в этот город, я его уже немного знал. Там начал учиться в школе № 73. Помню, что в первой четверти 4-го класса стал отличником. Больше таких успехов не было. В то время город стал Волгоградом. Потом переехали в Калининград. Жили первое время в гостинице "Москва" напротив замечательного немецкого зоопарка, куда я бегал юннатом. Потом получили квартиру недалеко от развалин королевского замка и могилы Канта на острове реки Преголь. С театром летом ездил на гастроли в Черновцы, Кишинёв, Одессу. Потом Казань. К началу девятого класса переехали в Кишинёв. Окончив там математическую школу № 4, поступил в 1968-ом году в Политех. По окончании его в 1973-ем году работал там же в научной лаборатории.
Накануне нового 1974-го года встретился со своей будущей женой Ириной. В 1977-ом родилась дочь Ксения. Несколько раз меняли место жительства. В 1991-ом году защитил кандидатскую диссертацию в Академии наук Молдавии. В 1992-ом родилась младшая – Алёна".
Так в несколько строк вместилась жизнь в Союзе барда из Гамбурга. А сколько за ними событий и незабываемых мгновений, чувств и эмоций, творческих взлётов и мучительных раздумий... Там – истоки его творческого вдохновения и осознание своего музыкального таланта, там он до сих пор получает энергию для его развития и черпает силу для дальнейших творческих побед.
Теперь я, наконец-то, понимаю, почему выступления барда Александра Соломонова проходят в определённых точках бывшего Союза. В какой-то момент у меня появилось желание нанести на карту его творческие маршруты, и не только по России, но и по всему миру.
А началась его поэтическо-музыкальная биография в Кишинёве. И именно там, в 1979-ом году, был основан песенный клуб "Товарищ гитара". Александр Исаевич вспоминает об этом событии так: "Олег Ильич Харитонов, режиссёр массовых программ в Кишинёве, предложил мне организовать клуб самодеятельной песни, и название он предложил – "Товарищ гитара". А чтоб это было действенно – он организовал мне концерт и сразу заявил, что после концерта предлагает остаться инициативной группе для создания клуба. Так всё и произошло. Я отпел концерт, мы остались, обсудили, выбрали правление, кажется, я был избран председателем. Продержался на этом посту недолго. Но я был в центре авторской песни Кишинёва, организатором фестивалей и членом жюри".
Читаю в одной из кишинёвских газет воспоминания Юлиана Владимировича Киркина, одного из создателей клуба и долгие годы его бессменного президента: "Вскоре удалось организовать своеобразную, как теперь принято выражаться, презентацию недавно созданного КСП (Клуба самодеятельной песни): концерт одного из "отцов-основателей" клуба Александра Соломонова в ныне, увы, уже не существующем Дворце культуры "Современник" на Ботанике. Первый "блин" не оказался "комом": публика с интересом внимала талантливому барду, прежде известному лишь в узком кругу".
Александр Соломонов вспоминает: "Лет 35-40 тому назад в Кишинёве проходил фестиваль самодеятельной песни. У нас была большая квартира в полуподвале. Все барды, приехавшие на фестиваль, собрались там. А я всё бегал по организационным делам. И вот прихожу – дома гости, где только не сидят. И навстречу мне поднимается с дивана тощий рыжий парень, это известный бард Саша Медведенко (в настоящее время проживающий в Израиле –Александр Дов – "Медведь", в переводе с иврита), так многозначительно протягивает мне руку и говорит: "Александр Аркадьевич", а я ему в ответ: "Александр Исаевич". Все рухнули. Эти имена тогда произносить было нельзя, потому что существовали неугодные Александр Аркадьевич Галич и Александр Исаевич Солженицын. Вот такая история".
Один из друзей Александра рассказывает, что в конце 1988-го года Владимир Шкуратов занялся новой литературно-музыкальной композицией "Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ". Велась большая работа по её созданию. Тогда-то и вспомнили об учёном-физике Александре Соломонове, который в то время мощным красивым баритоном пел Галича и лагерные песни, аккомпанируя себе на гитаре, и пригласили его для участия в этом проекте.
В 1989-1990-ые годы показывали эту программу в Москве, Ленинграде, Риге, Таллине, в Крыму. Всю географию выступлений даже её участники восстановить уже не могут, но вспоминают, что самый большой аншлаг был на Украине, в Харькове.
* * *
90-ые годы прошлого века. Они памятны каждому. Прокатились они и по судьбе Александра Исаевича. "Работа в институте закончилась с Союзом, – пишет он. – Начал заниматься, чем придётся: на бирже, потом частными делами, потом попал в правление
Трастовой компании. Некоторое время был её председателем. Всё это – смутное время. В Молдавии было сложно. Уехал на заработки в Москву. Четыре года, с 1996-го по 2000-ый, проработал там. Семья оставалась в Кишинёве. Вернулся. Друзья надоумили подать документы для переезда в Германию. Немного позже, в мае 2002-го года, получили разрешение и выехали".
"Я проживу ещё одну шальную жизнь!
Я прочитаю вам стихи и пропою вам песни...
И птица в клетке будет биться и кружить,
И будет птице в клетке тесно, тесно, тесно!
И что со мною было, всё, что не со мной, –
Всё переплавится в сплав самой странной пробы.
С тобою летом было, а со мной весной,
Когда и с кем всё было – разбери, попробуй!
И тут уж память оживит былую боль,
И жизнь забьётся птицей сквозь стихи и песни.
И не бальзам на душу, а на рану соль –
Терпите, братцы, жизнь не бывает пресной!"
Не знаю, в каком году написаны эти стихи под названием "Преломление", но думаю, что не ошибусь, сказав, что это были годы интеграции физика-барда в новую жизнь в незнакомой стране среди чужой речи. Мне знакомо это чувство внутренней боли и горечи, когда не знаешь, что принесёт тебе завтрашний день, в который нужно принимать решения, начиная жить с нуля. Мне вспоминаются слова барда Евгения Клячкина, написанные примерно в это же время:
"Ты же знал, что начинать с нуля придётся!"
– Да, конечно! Но не знал, что значит "ноль".
В своих интервью с журналистами Александр Исаевич Соломонов обходит стороной эту больную тему, но его стихи помогают почувствовать состояние души в тот период жизни. Тогда-то и проявился его характер. В течение последующих лет он часто бывает в Москве, даёт там сольные и коллективные концерты. Его близкий знакомый Николай Гладких вспоминает: "Почти двадцать лет спустя, мы встретились на концерте Александра, посвящённом дню рождения Владимира Высоцкого, в клубе бардовской песни "Гнездо глухаря". В малом зале клуба-кафе 10 столиков, за каждым примерно 5 человек. Несколько человек – друзья-альпинисты из Москвы и Кишинёва. Рядом со мной сидели две альпинистки, пришедшие "на Соломонова", и двое мужчин, пришедших "на Высоцкого". Последние двое были впечатлены даже больше, реагировали с большой отдачей.
Замечательный, большой, сложный концерт. Исполнитель не копирует Высоцкого и не старается сделать "по-своему". Он очень близко воспроизводит интонации и акценты Владимира Семёновича, вошедшие в "коллективное бессознательное" нашего поколения, только деликатно обозначая надрыв, впадать в который сейчас было бы безвкусно и неуместно. Но я смотрел на реакцию молодежи и видел, что их тоже "пробивало".
В первом отделении были песни из разных циклов, второе представляло собой цельную композицию из песен, стихов и фрагментов из прозы ("Жизнь без сна") – по составу очень близких к тому, что в нашей программе 80-ых называлось "Моя метрика где-то в России хранится…" (Высоцкий о своей эпохе и своей стране). Этот же концерт состоялся 25 июня в Московском центре авторской песни".
Этот перечень выступлений Александра Соломонова можно продолжать долго.
Так, Дмитрий Бикчентаев, бард из Казани, вспоминает о концертах Александра Соломонова в Казани и Берлине. Для него Александр Соломонов – человек, умеющий радоваться чужим удачам, делиться накопленным опытом, не ожидая ничего взамен.
Интернет – прекрасное изобретение человечества. Я слышу из космического пространства ещё одного жителя Казани по имени Рафаэль Садыков. На одном из сайтов он обращается ко всему виртуальному миру со словами: "Прочитал стихи Александра Соломонова и совершенно потрясён! Я знал Александра Исаевича, когда он жил в Казани. Мы жили в одном подъезде и учились в одной школе. Я давно пытаюсь его найти. Люди, может, кто-то сможет мне помочь связаться с Александром Исаевичем, хотя бы передать ему от меня привет. Может, он откликнется. Мы не виделись с ним с года 1966-го". Рафаэль указывает в этом письме свой электронный адрес и выставляет в интернет стихи Александра Соломонова под названием "Шизино":
"Много странностей и совпадений
ожидает на каждом шагу.
Я, конечно, ребята, не гений,
но сложить пару строчек могу.
Я ж не нашей романской породы
и почти что совсем не еврей.
Мне моральные чужды уроды,
а причёска почти из бровей".
Я выполнила просьбу Рафаэля Садыкова, передав от него привет Александру Исаевичу. Написала и Рафаэлю на электронную почту о том, что пишу очерк о его друге, барде из Гамбурга, и вскоре получила ответ:
"Александра Соломонова я нашёл тогда же в 2008-ом, через кишинёвскую газету, напечатавшую о нём статью. Надо вам сказать, я был просто потрясён! "Снежный барс", физик, кандидат физико-математических наук, бард! Ай, молодец! А что до Казани, то Александр рассказывал, что приехали они в 1963 году и сначала жили в общежитии театра Качалова. А в наш дом номер 18-а на улице Гоголя, переехали, наверное, осенью 1965-го года. Тот дом, кирпичная "хрущёвка", стоит и сейчас. Их двухкомнатная квартира № 6 была над нашей № 2.
Прекрасно помню, как увиделись первый раз: я стоял, читал книгу, почему-то у подъезда, а он возвращался домой, вот поздоровались и познакомились. Первое впечатление: очень открытый, располагающий к себе, симпатичный парень с хорошей улыбкой. Учиться в Казани он начал в школе № 3, что на улице Горького, три квартала прямо по Гоголя. Я тогда уже учился в нашей замечательной школе № 131. Школа была тесно связана с Казанским университетом, была с математическим уклоном, в ней было три специальности: программисты, радиомонтажники и химики, но главное – атмосфера в школе. Атмосфера доверия и ответственности, совсем другое отношение учителей к ученикам. Об этом я рассказал Александру и при первой же возможности он перевёлся в 131-ю на специальность программиста. В школе ему понравилось, с ребятами в классе он подружился быстро. В то время Александр учился и в музыкальной школе и посещал секцию лёгкой атлетики. В конце 1966 года они уехали в Кишинёв".
* * *
В наши дни, когда Александр Соломонов приезжает с концертами из Германии в Кишинёв, его ожидают полные залы любящих и понимающих друзей и поклонников. И когда он исполняет всеми любимые песни, зал поёт вместе с ним. И это стало уже традицией.
"Какие нынче Покрова! Прям лето, а не осень! И только жёлтая листва
Да грусть, что в сердце носим".
Утверждение жизни – главный лейтмотив творчества поэта, идущий от позитивного её восприятия. И, наверное, как раз это пробуждает в душах слушателей ответную волну тепла и света. Его песни запоминаются с первого раза. А классическую манеру исполнения – ни с кем не спутать.
"Роза белая в стакане
до сих пор ещё жива!
Из какой волшебной ткани
этой розы кружева?
Из каких волшебных нитей
связан этот узелок?
Объясните, объясните,
как его найти я смог!"
Именно в Кишинёве Александр Соломонов написал много песен и несколько песенных моноспектаклей. Он так вспоминает о начале своего творческого пути:
"Я прослышал, что в Кишинёве есть молодёжный театр "Данко". Его руководителем был Борис Довженко. Помню, что я был занят там в спектакле по Яношу Корчаку. Марк Шор, музыкальный руководитель театра и музыкант, написал к нему музыку. Песни были очень интересные, и я выходил как певец в спектакле и пел эти зонги. В те же годы я вырвался на фестиваль в Казань и спел там одну из этих песен, став лауреатом или дипломантом.
Помню, что председателем жюри был Борис Вахнюк. Из его рук я и получил диплом. С театром работал и профессиональный режиссёр Арнольд Бродичанский, ученик Товстоногова. Помню, что своё сорокалетие я отмечал в нашем театре "Данко". Был концерт, как обычно, и вдруг ребята говорят: "Ты же альпинист! Под куполом тебе подарок. Вот канат – лезь!". Это был удар "под дых"! Я – в концертной одежде и гладких ботинках. А куда деваться – полез. Лезу и думаю, ну, сейчас только на глазах у изумлённой публики рухнуть! Нет, всё же добрался доверху. Все смотрят, а там большой концерт с золотой пластинкой – "И время жить не истекло" – строка из моей песни. И оформлено классно. Это был замечательный подарок!"
* * *
В Кишинёве берёт начало и дружба барда с поэтом Игорем Доминичем. После возвращения Александра Соломонова в 2000-ом году из Москвы, где он записал свои песни на диски, они с Игорем Доминичем решили сделать музыкальную программу. Александр Исаевич вспоминает: "Игорь взял пятнадцать моих песен и подобрал к ним пятнадцать своих стихов. Мы назвали программу "Городской роман". Показали в театре Чехова, на малой сцене, и записали на диск в студии. Эти два года совместной работы сблизили нас. Потом я предложил: "Игорёк, ну что мы всё какие-то школьные монтажи с тобой делаем – стих-песенка, стих-песенка. Напиши цельное либретто, чтоб была одна линия – драматургия". Таков отправной пункт создания мюзикла "Оседлав Росинанта". Он был написан Игорем Доминичем и посвящён своему другу и единомышленнику Александру Соломонову. К тому времени бард уже переехал в Германию. Но это не помешало их совместной работе по написанию музыки к мюзиклу. Работа длилась в течение года, тому свидетельство многочисленные письма из Германии в Кишинёв и обратно.
"Потом я приехал в Кишинёв, – вспоминает Александр Исаевич. – Ещё прорепетировали вместе, потом показали программу в "Проходном дворе". Было такое кафе в Кишинёве. Прошло всё успешно. Вернулся домой, начал думать, где сделать запись. Уже когда мюзикл был обкатан и в Кишиневе, и в Гамбурге, я показал работу Александру Паперному. Он порекомендовал мне студию, и оператора, и аранжировщика в одном лице – Герда Бельманна, и сам выступил в качестве музыкального редактора. Мне кажется, работа оказалась на редкость успешной. Игорю она очень нравилась. А это важно!"
Ещё в 2004-ом году Александр Исаевич с друзьями публикует первую книгу Игоря Доминича "Зелёное время восхода". "Спасибо Александру Соломонову, – напишет об этом событии их общий друг, бард Рустам Ахметзянов, – без него её бы не было. Саша – известный в Молдове, России и Германии бард, друг и коллега по театру – увидел в стихах Игоря Доминича мощный поэтический и песенный потенциал. Игорь стал не только другом Александра Соломонова, но и соавтором: через три года после выхода книги Александр Соломонов записал на диск мюзикл "Оседлав Росинанта" по стихам Игоря Доминича и со своей музыкой".
Приезд Александра Соломонова в Москву в октябре 2015-го и в город Кишинёв в ноябре связан с презентацией книги Игоря Доминича "Неукрощённые мной буквы", в которую наряду с неопубликованными стихами поэта вошёл и мюзикл "Оседлав Росинанта". И эта книга, но уже после смерти талантливого поэта, была выпущена Александром Соломоновым и его друзьями.
"Что касается Игоря Доминича, – пишет мне Александр Исаевич. – Может, его последние стихи несколько иные, потому что первая опубликованная книга "Зелёное время восхода" сделала своё дело. Она разлетелась по свету. Игоря Доминича узнали тысячи людей. Это же бесконечно важно для Художника. И Игорь был мне за это благодарен, да и я горд собой, что сделал что-то путное в этой жизни. На моём экземпляре Игорь написал: "Саня! Что бы я без тебя делал?". Это дорогого стоит".
Александр Соломонов очень требователен к себе и окружающим его людям. В одном из писем ко мне он пишет: "Я себя поэтом не считаю. Поэтов на Век – десяток, если наберётся. Пара удачных строк – это ещё не поэзия! Так, версификатор. Причём, это не ложная скромность, а точка зрения". Игоря Доминича он называет Поэтом. Жизнь покажет, насколько прозорлив бард из Гамбурга. Как всегда, история расставит свои акценты. А в настоящее время по предложению Александра Соломонова мною написано эссе о поэте под названием "Игорь Доминич. Незавершённая строка". Это – моё посвящение памяти поэта из Кишинёва, написанное при непосредственном участии Александра Соломонова, Рустама Ахметзянова и других людей, знавших его.
* * *
Городу Кишинёв Александр Соломонов посвящает и многие песни. С историей создания одной из них, под названием "Шизино", он часто делится со слушателями на концертах. В основу его положен случай, произошедший с его знакомой во французском аэропорту. Вопрос таможенника: "Мадам, куда Вы летите, что такое Шизино?" – вызвал в ней шквал эмоций. По её просьбе, бард запечатлел её бурную реакцию и дополнил её своими размышлениями.
При знакомстве с поэзией Александра Соломонова я тоже обратила внимание на это странное название. Стала разбираться, интересоваться. Узнала, что в Молдове отказались от исторической кириллицы и перешли к написанию латиницей, но мне захотелось уточнить: А как теперь Кишинёв пишется латинскими буквами? Может быть, Kishinjov? Или Kichinau, Kichinew, Kishinev? Посмотрела в Русско-латинском словаре … и – поразилась – Кишинёв, Молдова - Chisinau, Moldavia! В немецком произношении, прошу поверить мне на слово, оно звучит тоже – "Шизино". Для уточнения попросила одного из знакомых французов прочитать мне это слово. Сомнений не оставалось: и по-французски оно звучит как Шизино. А после того как в парижском аэропорте Шарль-де-Голль объявили посадку на Шизино (Chisinau = Кишинэу, Кишинёв), сомнений уже больше не оставалось.
Такова разгадка необычного названия этой песни барда из Гамбурга. А вот и сам текст, который поэт Игорь Доминич назвал шедевром.
"Я же "жё нэ сэ па" по-французски,
кроме, там, "жё нэ манж па сис жур".
Я пишу и читаю по-русски.
Два стакана и дым в абажур.
Но однажды, когда за границу
я собрался на мир посмотреть,
опорочил родную столицу,
не на четверть, а сразу на треть.
А я, как завороженный,
смотрел через окно,
а мне червяк таможенный:
"Вы что, из Шизино?"
– Да нет, из Кишинёва я.
И паспорт – в рожу, но:
"Что за столица новая?
Где ваше Шизино?"
Поневоле задумался всё же,
и земля поплыла из-под ног.
Неужели заметно по роже!
Я ж всё время старался, как мог!
Я же сущность убогую прятал
за улыбку, кашне и пиджак!
Но надежду оттяпал, ребята,
этот подлый таможенник Жак.
И напала до горького вздоха
на меня вековая печаль.
Это как же просёк он, пройдоха,
любознательный ты наш Рошаль,
что на мне, как на всех наших лицах,
неизменно и вечно клеймо –
да такое, что впору напиться –
мы из бывшей страны Шизино!
Не вымолвить ни слова,
весёлое кино!
Выходит так, что снова,
мы все из Шизино!
И ни при чём столица,
обидно, что давно
мелькают наши лица –
и все из Шизино!
За державу обидно мне, братцы!
Ведь над нею смеётся мусью.
Только, кажется мне, может статься,
заклеймили планету мы всю!
Над собою смеёшься, таможня!
Посмотри на всемирный бедлам!
Значит, думаешь ты, вам там можно?
А нам фигу с грехом пополам?
Мы же вместе! Мы все – папуасы!
Мы такой оседлали ковчег.
Нас такие несметные массы!
А который на улице век?
Так что вместе, единой судьбою,
позабыв про простые заветы.
К мировому готовы разбою,
Но, ребята, ни шагу с планеты!
Не люди, а шизоиды, –
под фраком – кимоно.
Мы все тут гуманоиды.
Сплошное гумано!
Не жизнь, а зуд в конечностях,
рулетка в казино!
Летит сквозь вечность вечности
Планета Шизино".
* * *
Для барда из Гамбурга стало традицией – отмечать свои юбилеи концертными выступлениями. На одном из таких концертов, посвящённых его 60-летию и записанных друзьями Александра Соломонова на видео, я часто присутствую в качестве незримого гостя.
"Я жду, просить не смея,
Когда придёт Весна.
И буду, как во сне, я,
И будет не до сна!
И будет не до песен
До третьих петухов,
И будет мир чудесен,
Под музыку стихов!
Как Солнца жду, не смея
Просить согреть меня.
С долготерпеньем змея
Жду твоего огня.
Мне, вечному паломнику,
Как Мекку, ждать Весну.
Хватаюсь за соломинку,
Как щука за блесну.
Я жду, просить не смея,
Но, душу не щадя.
Так тёмная аллея,
ждёт звёздного дождя.
Чтоб всё, что сокровенно,
Но с исполнением врозь,
Пускай хоть не мгновенно,
Но всё-таки сбылось.
Я жду, просить не смея,
Ты знаешь всё сама,
Как буду рад Весне я
И как сойду с ума,
Лишь только мои руки
Твоих коснутся рук.
Сольются в песню звуки
над пропастью разлук".
Я слушаю его песни "Я жду, просить не смея", "Любимая", "Спасибо, милая", "Улыбка", "Король с королевой", "Свет моих глаз", "Голос в ночи", "Не спеши, моя любимая", "Тишина", "Молитва", "Повтори", – и думаю, что так возвышенно о женщине может сказать только человек, которому дар любить – дан от Бога:
"Коронована с моих слов она,
да и нет других королев!"
Кто ещё может так тепло и нежно обратиться к любимой:
"Я укутаю нежные плечи твои разноцветно-весенними снами", "всякий раз я с тобой умираю, чтобы рядом с тобою воскреснуть", "пусть этот мир нам только снится, где только ты и только я!", "я тебя каждый день возношу к небесам, то чуть-чуть возвращаю на царское место". И аккордом верности и надежды звучат для меня строки:
"Этот день у нас с тобой не отнять!" –
повторяю я опять и опять!
Отпечатала навечно следы
та тропинка, где прошли я и ты.
И остался незатейливый след
этой песенки тысячу лет,
тихим эхом в шумном хоре планет
наш нечаянный осенний рассвет.
Подари мне один день в октябре…
Подари мне один день в ноябре…
Подари мне один день…"
Олег Рубанский, организатор в Киеве литературно-музыкального салона, отметил, что он слышит в песнях Александра Соломонова "неизменную щемящую ноту любви. Лирические, трогательно-доверительные, мужские и мужественные – образы и настроения песен Александра Соломонова волнуют глубиной чувств, непреходящей мечтой о главном, человеческом, сокровенном, земном".
"Среди множества фраз есть длинней, есть короче -
две готов повторять тебе неутомимо я:
Засыпая, тебе прошептать "Доброй ночи!"
Просыпаясь, шепнуть: "С добрым утром, любимая!"
Вот и всё. Вот и всё, что мне надо.
Просто жить между этих двух фраз.
И единственная мне награда –
свет твоих удивительных глаз.
Невзирая на лунные фазы,
время года! Без фальши и лжи,
пусть звучат между нами две фразы,
согревающие нашу жизнь:
"С добрым утром, любимая!",
"Засыпай! Доброй ночи!"
Мной и Богом хранимая,
я люблю тебя очень.
Поздним вечером и утром ранним,
на границе и яви, и снов
нашей жизни мгновенья ограним
в рамки этих бесхитростных слов.
Ну, а если во времени оном
сцену жизни моей затемнят,
колокольчик малиновым звоном,
может, скажет тебе за меня:
"С добрым утром, любимая!",
"Засыпай, доброй ночи!"
"Мной и Богом, хранимая,
я люблю тебя очень!"
Среди множества фраз есть длинней, есть короче –
две готов повторять тебе неутомимо я:
Засыпая, тебе прошептать "Доброй ночи!"
Просыпаясь, шепнуть: "С добрым утром, любимая!"
Я думаю, что о поэзии Александра Соломонова ещё будут написаны статьи и книги: о природе его чувств и мыслей, художественных особенностях, о тематике стихов и песен.
Для меня же, с первых услышанных мною песен, Александр Соломонов стал поэтом Вечной Женственности. Его стихи остаются жить струнами, а, исполняя песни, поэт как будто дотрагивается до каждой и возрождает их к жизни. Никогда не испытывала ничего подобного. Песни Александра Соломонова – слова, музыка, манера исполнения – воздействуют на душу, принимающую его мысли и чувства безоглядно и безоговорочно.
"Я люблю эту женщину, Господи, Боже мой, Боже!
Сохрани и спаси её в мире, и в счастье, и в радости...
Если ты на земле нашей грешной хоть что-нибудь можешь,
Сохрани и спаси её, Господи, а меня прости!"
Мне не удалось услышать песни царя Соломона, но, когда я слышу песни Александра Соломонова в авторском исполнении, я понимаю, что его предназначение в воспевании, прославлении человеческой любви, союза между мужчиной и женщиной, основанном на этом великом чувстве. Он пишет о любви цельной, незапятнанной, вечной и возвышенной.
"Ты, моё Божество! Восходи на Олимп!
Я не раб – я стою пред тобой на коленях!
Над твоей головой двойной радуги нимб
Освещает мне путь и в мечтах, и в сомненьях.
Ты, моё Божество! Вернопреданный твой,
Я тебя возношу в неземные высоты!
Я шепчу тебе – Господи! – в тысячесотый:
"Воскреси меня, я без тебя неживой!"
Я однажды прочла, что лучи звезды Соломона помогают в интеллектуальной работе и усиливают талант. Сегодня мне подумалось, может, они помогают поэтам на их творческом пути. Жизненный опыт может служить исходной точкой для пессимизма и оптимизма. У Александра Соломонова он носит ярко выраженный оптимистический характер. Бард не ставит перед собой задачу учить слушателя. Он никого ничему не учит, прекрасно понимая, что быть счастливым – это искусство, требующее не только повседневной душевной работы, но и мудрости, и самопожертвования. "И я, действительно, никого и ничему не учу – по крайней мере, в песнях. Я мог это делать в Политехе на лабораторных работах по физике полупроводников или в горах на занятиях по технике альпинизма. А учить жить и вести за собой... нет, это не я, это не моё. Если вдруг мои строчки кого-то тронули и заставили задуматься о жизни, о себе, то, значит, всё не напрасно! Значит, это кому-нибудь нужно!" В этих словах – весь Соломонов, его жизненная позиция и творческая философия.
В стихах и песнях барда рассказ ведётся и от лица героя, и от лица автора. Поэт обращается к своим героям иногда по именам, но чаще вымышленным. Местами трудно определить, от чьего имени идёт текст песен, но хорошо чувствуется позиция автора по отношению к описываемой ситуации, героям, размышлениям.
Внутренний потенциал, духовный кругозор Александра Соломонова постоянно расширяется. В своих песнях и стихах он исходит из повседневного человеческого опыта о жизни и смерти, любви и дружбе, семье и трудовой жизни, о жизненных коллизиях, которые может переживать каждый человек любой национальности в определённое время.
Несмотря на жизнеутверждающие мотивы, всё же в некоторых стихах слышатся и грустные лирические ноты, философские мысли о времени дают почву для размышлений и ответов на вопросы бытия: о страданиях, вечности, бессмертии души.
Жизнь идёт своим чередом. Поэт не посвящает нас в её перипетии, но когда я читаю строки стихотворения "Когда мне жить уже невмочь", мне вспоминается снова притча о Соломоне. Теперь уже не без любопытства читаю о нём в интернете: "Он женился и жил счастливо. Жена стала самым чутким и близким его помощником и советчиком... Без жизненных потерь не обошлось и у него. И приближалась старость. Не веселили его ни танцовщицы, ни певуньи, ни состязания борцов. Печаль и одиночество. Как с этим жить?" Душевные порывы в какой-то период времени присущи каждому. Являясь частью жизненного процесса, они вечны и неизменны:
"Когда мне жить уже невмочь,
Под звуки старенькой гитары
я разрываю криком ночь,
я разрываю криком ночь
и залетаю под фанфары.
Мой голос глух – кричит душа.
Соседи могут спать спокойно.
И я шепчу, едва дыша,
и я шепчу, едва дыша
про то, как муторно и больно.
Никто не слышит этот крик –
Кому нужны чужие муки?
А я б к рукам твоим приник,
а я б к рукам твоим приник
и целовал бы твои руки.
А на поставленный вопрос:
"Чего ты в этом мире хочешь?",
Отвечу: "Аромат волос,
безумный аромат волос
твоих вдыхать и днём, и ночью".
А мне б услышать крик: "Воскресни!"
Но ночь осенняя молчит.
Со мной мои стихи и песни,
Со мной твои стихи и песни,
и одиночество в ночи".
Царь Соломон взял тогда в руки своё необычное кольцо и прочитал слова, выбитые на нём ювелиром: "Всё проходит". Тоска сдавила его сердце. Царь не хотел мириться с этими словами: с досады бросил кольцо, оно покатилось – и на внутренней поверхности что-то мелькнуло. Царь поднял кольцо, подержал в руках. Почему-то раньше он не видел другой надписи: "ПРОЙДЕТ И ЭТО".
У Александра Соломонова есть "Песенка лирического героя", в которой он подводит промежуточный итог и исповедуется перед собой и миром. Сам поэт в одном из интервью сказал: "Я не могу писать вообще. Пишу о том, что происходит со мной. Если бы всё не обо мне, было бы неинтересно. И об этом моя "Песенка лирического героя".
"Рождение – радость, смерть – печаль.
Привычный ход земных событий...
И расставаться мне не жаль,
Едва хлебнув восторг открытий.
Не миновать печальный финиш –
Так будь же первым у черты!
И как награду яд ты выпьешь,
Достойно встретишь вечер ты.
Ничто не вечно под луной,
Не миновать ночей печальных,
Покроют годы пеленой
И равнодушных, и отчаянных.
И в озаренья звёздный миг,
И в миг трагических прозрений
Ты не сломался и не сник,
Не снизошёл до подозрений.
Ты пригубил судьбы бокал,
Осталось меньше половины.
Судьбы улыбки и оскал –
И виноватым, и невинным.
И поражений, и побед
Успел хлебнуть ты в полной мере –
Тебе ещё держать ответ
За все грядущие потери!
Твой предварительный итог
Мне, как петлёй, сжимает шею.
Я сделал столько, сколько смог,
И ни о чём я не жалею.
Сжигаю письма, как мосты,
Не обессудьте, бога ради...
Лишь белоснежные листы –
В моей распахнутой тетради".
* * *
Читаю в интернете, что Александр Соломонов участвовал в фестивалях в Киеве, Казани, находился в жюри фестивалей в Кишинёве и в Одессе. Он – участник концертов, посвящённых Юрию Визбору, лауреат конкурса "Ах, Арбат, мой Арбат", участник заключительного концерта конкурса в московском Театре Эстрады, даёт сольный концерт, посвящённый 60-летию со дня рождения Владимира Высоцкого в Музее Маяковского в Москве. Он выступает на сцене таких больших концертных залов, как "Россия" в Москве и "Октябрьский" в Санкт-Петербурге...
В какой-то момент я вдруг поняла, что совсем не знаю, как Александру Исаевичу живётся в Германии. После некоторых колебаний спросила его об этом лично.
Ответом послужили многочисленные статьи, высланные по электронной почте. Я так долго искала путь к клубам авторской песни в Германии, и – какое счастье! – наконец-то, его обрела. Я узнала от Александра Исаевича, что в Гамбурге – даже несколько таких клубов и что один из них – "Причал" – ежегодно отмечает своё создание в третью субботу ноября. Это, как правило, выливается в небольшой фестиваль. В 2015-ом году клуб отметил своё девятнадцатилетние.
В этом году он открылся после летней паузы песнями Евгения Клячкина. Александр Соломонов был ведущим на этом концерте. Он по-доброму отнёсся к моему эссе "Евгений Клячкин. Возвращение", что даёт мне уверенность в нужности дела, которому я посвящаю время.
С севера Германии на юг и обратно одно за другим до сих пор летят сообщения, подтверждающие мнение, что для душевного понимания расстояние – не помеха, что люди находят взаимопонимание через пространство и время и что границы между людьми, настроенными на одну волну, не существуют.
Мне вспоминаются слова Дмитрия Сухарева, о том, что если у человека есть дело, он его продолжит в любой точке планеты. Главное – чтобы было то, что возрождать и что продолжать. Эти слова можно отнести и к жизни Александра Соломонова, продолжающего дело бардов в Германии.
"Не перестал он петь и в Гамбурге – чтобы жизнь для него и окружающих становилась лучше, чтобы легче переносились трудности интеграции в новое общество", – пишет Мария Эпштейн в одной из статей русскоязычной прессы Германии. – Руководитель общества "Лира" Римма Самойленко помогла ему организовать первые концерты. С осени 2002-го года Александр ежемесячно выступал перед гамбургскими любителями авторской песни. Это был цикл концертов, каждый из которых посвящался памяти определённого автора. В программу одного из концертов вошли "Песни нашего века", ещё один вечер был посвящён его собственным песням. Свои выступления Александр Соломонов неслучайно называет театром песни. Имея театральную закваску, он с хорошим актёрским профессионализмом играет на гитаре и поёт очень выразительно, ведя проникновенный разговор с аудиторией".
Прочитав эти строки, я порадовалась за Александра Соломонова. Его талант пробил себе дорогу, нашёл своих почитателей и в новом окружении. Отрадно слышать, что это произошло в первые же месяцы проживания в Германии. Позже он скажет, что в профессии физика в новой стране он, как и многие его знакомые, не состоялся. Причин этому может быть много. Но главная – в недостаточном знании немецкого языка. Да и возраст в процессе вживания в жизнь другой страны играет определённую роль. А мне подумалось, видимо, звезда Соломона вывела его на тот путь, которым он идёт уже более десятка лет в новой стране своего проживания.
Может быть, больше, чем другим, мне понятен процесс вживания Александра Соломонова в новую жизнь. Самой пришлось пройти этот путь длиною в двадцатилетие. Здесь главное – самому себя не предать, не сдаться, не испугаться трудностей. Вера в себя, свои способности помогла Александру не растеряться в стремительном потоке жизни, и он – выстоял, нашёл точку опоры в семье и музыке – и выжил. За что я испытываю к нему искреннее уважение.
В такой жизненной ситуации каждый делает выбор сам, и Александр Соломонов сделал его в пользу музыки. Она – интернациональна, не подведёт, не предаст, не причинит боли. Александр – оптимист. И в новом окружении он не только остаётся верен себе, но своей положительной энергией помогает окружающим людям обрести веру в себя.
Не знаю, о чём думал Александр Соломонов, когда создавал песню "Возвращение", но чувства, вложенные им в уста лирического героя, мне близки и понятны:
"Мне уже не вернуться туда,
Где меня и любили и ждали,
И уносят меня поезда
В бесконечные дальние дали.
Только памяти вечный капкан
Меня мёртвою хваткой сжимает,
Только снов бесконечный канкан
Меня снова туда возвращает!
Туда, туда,
Где пьют до дна
И не играют в прятки.
Туда, туда,
Где ты одна,
И любят без оглядки.
Нам уже не вернуться назад.
Мы другие пути выбираем.
Почему не пугает нас ад?
Потому что не балуют раем!
Почему мы так рвёмся вперёд?
Почему мы остаться не можем?
Почему нас за горло берёт
Одинокий случайный прохожий?
Да, уже возвращаться пора
И второй раз войти в эту реку.
Пусть с горой не сойдётся гора,
Только вдруг повезёт человеку!?
И пусть памяти вечным огнём
Под иконой мерцает лампада,
Где она всегда помнит о нём
И куда ему, в сущности, надо".
Философские и лирические песни Александра Соломонова, проникнутые мужеством, благородством, верой, надеждой приняты соотечественниками в Германии. Через год он – уже участник фестиваля "Шансон-2004", на который съехались певцы из Ганновера, Бремена, Вольфсбурга, Гамбурга и других городов Германии.
Журналистка Маргарита Попова пишет об этом фестивале: "Здесь мы встретились с исполнителями, которые начинали петь в стиле "шансон" ещё у себя на родине – Александром Соломоновым, Евгением Башметом, Александром Белинзоном, Славой Иртышским. Ну и, конечно, с теми, кто "заболел" шансоном уже здесь, в эмиграции. Это Жанна и Александр Вайнеры, Олег Таёжный, Вадим Митник, да и сам Александр Потратьев – "Маэстро из Одессы". Именно он и был застрельщиком, идейным организатором и той "тягловой" силой, благодаря которой фестиваль смог состояться. Для барда из Гамбурга – Александра Соломонова такие встречи как бальзам на душу. Он жив ими уже более 30-ти лет!"
Из одного из сообщений барда из Гамбурга я узнаю, что в Германии он записал мюзикл "Оседлав Росинанта", альбом песен "А время жить не истекло", в 2014-ом году двойной альбом, исполнительский, "Памяти Острова". В настоящее время он работает над новым альбомом, в который войдут песни, написанные в Германии.
Меня заинтересовал вопрос, какие же песни написаны бардом в Германии? Без помощи автора я не смогла ответить на него. В выпущенной в Германии книге Александра Соломонова "Едва коснутся пальцы струн" тоже не указаны даты создания песен. Это мешает моему заочному знакомству с личностью поэта. Очень уж хочется проследить путь становления его творческого и духовного развития. Мысли и чувства поэта в тот или иной период времени помогают проникнуть в мир душевных переживаний, связанных с реальными событиями. Особенно это проявляется в философской и любовной лирике, которой посвящено практически всё творчество барда. Но в случае с поэзией Александра Соломонова этот принцип не срабатывает. Он не впускает слушателя в свои душевные глубины. И это его принципиальная позиция.
* * *
Я обратилась к Александру Соломонову с вопросом: Какова история создания и опубликования его книги "Едва коснутся пальцы струн".
Его ответ поразил искренностью и открытостью: "Что касается моей книжки "Едва коснутся пальцы струн ", то мои друзья Женя Аверина и Исаак Фельдман сделали мне сюрприз. Я, в общем-то, знал, что делают книжку, но увидел её только уже напечатанной. Они сделали мне подарок к 60-летию. И как-то летом 2010-го года Женя звонит и спрашивает: "Как называются струны у гитары?" То есть оформление, компоновка, вёрстка, всё-всё было абсолютно без моего участия. Я дал только все тексты и фото. Все вступления друзей они организовывали сами – я ничего не знал. Думаю, что это – самый дорогой подарок!"
Счастлив тот, кто имеет таких друзей, подумала я, прочитав эти строки.
Трогательно звучат во вступлении к книге и слова кишинёвского поэта Игоря Доминича: "Многие Сашины песни я знаю наизусть, но всё равно периодически на проигрыватель водружается диск, и у меня дома звучит Сашин голос. Песни разные – лирические, сатирические, а "Шизино" – шедевр! Гражданскую лирику, песни ранней поры сочинительства и песни более поздние… Все, без исключения, несущие добро и тепло".
А Борис Бурда из Одессы так говорит о творчестве барда: "Песни Соломонова – это классическое для жанра направление, мэйнстрим. Они неразрывно связаны с его немалым альпинистским опытом. Но в то же время они не сводят жизнь к туристским и альпинистским коллизиям, не пытаются упростить её до грубоватых реалий похода. Соломонов говорит со слушателем языком культуры, не опускаясь до него, а поднимая на достойный уровень восприятия мира. Его стилистика не предъявляет необоснованных притязаний, зато ничего лишнего в ней тоже не отыскать. Всё просто и лапидарно, но серьёзно, привлекательно и достаточно глубоко, без вычурного стремления удивить – зачем? Ведь автору действительно важно то, о чём он рассказывает, и это сразу видно".
"Мы живы. Спасибо! Чего там тужить?
Хоть жизнь разбросала далече.
Но знаешь, порою не хочется жить,
Особенно поздно под вечер.
У каждого крепость. У каждого жизнь.
Но мне в этой крепости тесно.
И я продолжаю лепить миражи,
Хотя это вряд ли уместно.
И всё-таки жизнь – это лучше, чем смерть,
Хоть всё в этой жизни непросто,
И каждый без спешки сумеет успеть
Закутаться в белую простынь.
Туда мы успеем. Ещё бы успеть
Увидеть тебя напоследок
И песню тебе колыбельную спеть
Без чутких ушей и соседок.
Увидеть поля колосящейся ржи,
Увидеть тебя в этом поле...
Охапку ромашек у ног положить,
Не боле, ей-богу, не боле!
О, Господи! Благословенная ложь!
Не верь этой праведной роли!
И я на святого совсем не похож...
Конечно же, боле...
Конечно же, боле..."
* * *
Главный итог последнего пятилетия Александр Исаевич видит в выпуске своей книги "Едва коснутся пальцы струн". Уже в начале чтения меня поразила особенность её построения, размещения материала, иными словами – оригинальная композиция. Разделы в книге называются музыкально и необычно – струнами. Названия струнам даны глубокие. Я бы даже отметила их вселенский масштаб: так, первая струна включает в себя ми-ры, ми-ги; вторая – о-си, вы-си; третья – соль, ас-соль; четвёртая – ре-ки, ла-рец; пятая – ля-мур, се-ля-ви; шестая струна – до-ля-ми, до-ми-но. Названия струн раскрывают смысл названия этой книги. Сама же книга названа строкой из песни Александра Соломонова:
"Едва коснутся пальцы струн,
душа, израненная птица,
комочком жалким на ветру
лететь не может, но стремится
к тебе – единственно желанной,
к тебе, увы, опять чужой".
Всё в книге построено очень логично, умно и мудро, органично переплетается с мыслями, чувствами и желаниями автора стихов, музыканта и исполнителя. Всё в книге – оригинально! Видно, что создатели этого своеобразного произведения искусства – люди умные и добрые, логически мыслящие и тонко понимающие, что всё в окружающем мире – и содержание, и форма – имеет своё значение.
"Вы – оптимист, – написала я Александру после недели погружения в его лирику. – Ваша поэзия – жизнеутверждающая. Лейтмотивом Ваших песен я называю слова: "Люблю! Счастлив! Принял. Отпускаю. Не жалею!" – И это прекрасно!"
Позитивная жизненная позиция и друзья, их активная помощь ведут Александра Соломонова по жизни. В каждом её проявлении он видит для себя урок. Опираясь на жизненный опыт, события, ситуации, мгновения, он идёт дальше и ведёт за собой других. Он посылает белые розы любимым. И главное – верит в свою звезду, которая ведёт его и освещает путь света, добра и справедливости. Он сделал когда-то свой выбор и остаётся ему верен.
В песне "Выбор" Александр Соломонов говорит о глубоко продуманном и пережитом.
"Если выбрал путь,
о другом забудь,
поднимай свои паруса!
И держи вперёд,
нынче твой черёд –
выбираешь дорогу сам.
Будет шторм, беда,
шалая вода
ты покрепче держи штурвал!
Будет страшной ночь –
все сомненья прочь,
это только девятый вал".
Читаю в интернете:
"Александр Соломонов – участник многих русскоязычных творческих бардпроектов в странах Западной Европы, один из них – "Песни Снежного барса".
"Из немецкой прессы мне стало известно, что в 2009-ом году Гамбургским литературным объединением совместно с кафедрой славистики Гамбургского университета проводился конкурс на лучший перевод стихов немецкого поэта и публициста Вольфа Бирмана. Конкурс был посвящён 65-летию окончания войны и 50-летию сотрудничества городов-побратимов Гамбурга и Санкт-Петербурга. Итоги конкурса были подведены на концерте, в котором принимал участие Александр Соломонов. Он был составителем музыкальной программы и открыл вечер своей песней "Выбор" ("DieWahl"). "Вольф Бирман был гостем вечера, – вспоминает Александр Исаевич. – Моей основной задачей было спеть лучшие переводы его стихов. Для этого мне пришлось заранее прослушать много песен Вольфа Бирмана, познакомиться с его творчеством, чтоб сохранить стилистику исполнения. А поскольку Бирман переводил и пел песни Булата Окуджавы, то я спел и оригиналы Окуджавы для полноты картины". В заключение вечера Александр Соломонов вместе с дочерью Алёной исполнил песню Булата Окуджавы "Возьмёмся за руки, друзья" ("Lasst uns an den H;nden halten, Freunde"). Присутствующие, знавшие слова, пели вместе с ними".
Александр Соломонов верен себе и авторской песне, которой посвятил всю жизнь. Он верен своим учителям, наставникам: поёт песни, посвящённые Александру Галичу, Булату Окуджаве, активно продолжая начатое ими дело. Александр Исаевич поддерживает дружеские связи и с родственниками Владимира Ланцберга. В одном из сообщений мне он пишет: "Что касается Володи Ланцберга ... Его семья, жена – Ирина Романовна, и дети – сын и дочь, проживают в Германии, в городе Нюрнберге, где похоронен отец. Они продолжают дело отца. Там ежегодно проводятся слёты, посвящённые творчеству Владимира Ланцберга. В прошлом году его сын Борис стал лауреатом чешского фестиваля "За туманом". Я в своё время отправил Володе Ланцбергу первую книжку поэта Игоря Доминича из Кишинёва "Зелёная ветка восхода", позже и запись мюзикла "Оседлав Росинанта", но, видно, Володя уже был плох, и толком мы об этом не поговорили. Меня поразила и восхитила самоотверженность Владимира. На одном из последних его "Вупперталей", уже будучи совсем больным, он пел песни и рассказывал о своих друзьях, а не свои и не о себе! У меня есть несколько видеоальбомов с его записями, сделанными здесь в Германии".
* * *
Не ошибусь, если скажу, что бард из Гамбурга всегда в пути. Он активно участвует в фестивалях авторской песни и с гитарой в руках уверенно идёт по земле.
Так, летом 2011-го года он встретился с бардами в Хакасии, где выступил с концертом на ХIII фестивале авторской песни "Солнцеворот", посвящённом 80-летию города Абакан и творчеству Юрия Визбора. Там он исполнил одну из полюбившихся мне песен "Ассоль" ("Девушка с косой"):
"Где ты, девушка с косой?
Я тебя ищу повсюду,
Я спешу к тебе, Ассоль!
Жди меня! Я скоро буду!
Выходи меня встречать
Ранним утром, поздней ночью,
Вдохновения печать
Нашим душам напророчу.
Наши души в унисон
Будут петь, встречать рассветы!
Жизнь, как чудный вешний сон,
Будет ждать нас! Где ты? Где ты?
А теперь года, как дни, - тают.
Дни текут, как годы,
Потускневшие огни,
Заболоченные воды.
Ничего! Успею! Верю,
Будет сказочная встреча!
Где-то там, за дверью
Мне стучат. Ещё не вечер!
Кто там!?
– "Бабушка с косой!"...
Старая, прости беспечность...
Я готов... Уже босой!
Заходи же!
Здравствуй, Вечность".
Меня заинтересовало, каким же образом в 2011-ом году Александр Соломонов оказался на этом фестивале в Абакане. Республика Хакасия знакома мне по юношеским годам, когда в поисках романтики, да и слух прошёл, что с продуктами в тех местах получше, мы с подругой отправились из Междуреченска Кемеровской области в те края на поезде. Была зима. Снега навалило – море. Сугробы – в человеческий рост. Мороз – около сорока градусов. А нам – всё нипочём. Две молодые учительницы, гонимые нуждой и страстью к приключениям, посетили тогда те места, которые вспоминаются мне сейчас, когда я слушаю ещё одну песню Александра Соломонова – "Первый снег", исполненную им в тот год на фестивале.
С ней связаны воспоминания и Олега Игоревича Трофимова, знатока бардовской песни: "Однажды мой приятель, Стас Брагин, зная о моём увлечении авторской песней, спросил: "Это песня Юрия Визбора?" – и процитировал:
"Снежинки бьются о стекло,
Водой стекают, –
И время жить не истекло,
Но истекает".
Поэтическая сила и красота этих строк пронзили моё сердце, душа замерла... Однако я впервые слышал эти слова.
"У Юрия Визбора (одного из самых лиричных, самых любимых мною бардов) такой песни нет", – ответил я.
Разговор этот состоялся поздней весной 2011 года, а в июне у нас в Абакане должен был состояться фестиваль авторской песни "Солнцеворот". Моя задача была приглашать на фестиваль почётных гостей, то есть "звёзд" фестиваля.
Терзаемый горячим желанием узнать, кто же автор этой песни, я тут же обратился к всезнающему "интернету" и в течение нескольких минут нашёл, что это – бард Александр Соломонов, мне совершенно не известный. Следует заметить, что раньше на выяснение этого вопроса и установление авторства могли уйти десятилетия жизни...
Вначале мы познакомились с Александром заочно, списались по электронной почте, а вскоре я пригласил его к нам на фестиваль в качестве председателя жюри. Приглашение было для него неожиданным, но он согласился. Концерт его прошёл с успехом, потом была поездка на Ергаки – красивейший горный хребет в Саянах, песни и общение в дружеской компании...
Когда я позже спросил Стаса Брагина, где он услышал песню Александра Соломонова "Первый снег", он рассказал, что давным-давно, в прошлом веке, переписывался с дочерью Юрия Визбора – Татьяной. Как-то она прислала ему кассету с бардовскими песнями, среди прочих там была и эта песня:
Как рано нынче выпал снег,
похолодало...
Как ускоряет время бег,
ему всё мало.
Уходят ласковые дни –
приходят зимы,
но глаз осенние огни
неотразимы.
Снег – дождь.
Смех – дрожь.
Тень – ночь.
День, прочь.
И рвутся ниточки судьбы,
как паутинки.
И под ногами у толпы
хрустят снежинки.
Осенних листьев суета
и пантомима...
Но где же та, но где же та?
Все мимо, мимо...
Снег – дождь.
Где ждёшь?
Сон – свет.
Стон, бред.
А где же вы, мои друзья?
Вы все далёко.
А мне без вас никак нельзя –
мне одиноко.
Уходят те, кого люблю,
неудержимо,
и невозможно кораблю
без пассажиров.
Снег – дождь.
Грех – ложь.
Сон – свет.
Стон? – Нет.
Я знаю, этот первый снег
ещё растает,
но вечным холодом в мой век
он всё ж врастает.
Снежинки бьются о стекло,
водой стекают –
и время жить не истекло,
но истекает.
Как рано нынче выпал снег…
Теперь эта песня Александра Соломонова – моя самая любимая. Благодаря ей мы познакомились. Позже Соломонов открыл мне творчество Игоря Доминича, талантливого поэта из Кишинёва. Абакан и Гамбург теперь связаны невидимой духовной нитью поэзии и дружбы".
* * *
За Александром Соломоновым не угнаться. В ноябре 2010-го он выступает с концертом по разным городам СНГ. Бард вспоминает: "Под свои 60 я смог сам организовать себе гастроль. Начал с Питера – там матушка, дочь и друзья на концерте. Ночью в поезд – в Минск. Вечером – концерт. Ночью – поезд в Москву. Вечером – концерт, а ночью – поезд в Киев. Вечером концерт – ночью поезд в Запорожье. Днём – запись на телевидении. Вечером – концерт, ночью – автобус на Одессу. Вечером – концерт, утром – автобус в Тирасполь. Вечером – концерт и, наконец, в день 60-летия – заключительный концерт в Кишиневе. Прилетаю в Гамбург, и с самолёта – на день рождения нашего бардовского клуба "Причал". Девять дней (одного года – был такой фильм!). Девять концертов! Вот это была Гастроль!"
В октябре 2012-го года Александр Соломонов в Москве – с выступлением в Синем зале книжного клуба-магазина "Гиперион". В этом же году – участник фестиваля "За туманом" в Чехии. От Александра Исаевича узнаю, что он постоянный участник этого фестиваля. И не просто участник, а председатель жюри.
В октябре 2014-го – с программой "Неразменный золотой" – он даёт концерт в московском бардовском клубе "Шале". Бард из Гамбурга является также соучредителем и организатором международного детского творческого фестиваля "Перекрёсток". Правда, к сожалению барда, он последние два года не проводится.
Ещё одно сообщение Александра Соломонова – высланная мне афиша с приглашением на концерт авторской песни в Москве 12ноября 2015-го года.
Я позавидовала моему другу, московскому писателю, которому посчастливилось побывать на этом концерте. Он поделился со мной своими впечатлениями от увиденного и услышанного на нём: "Соломонов, видимо, ожидал, что в день его выступления в Москве будут "под ногами не то что лужи – не вода и не лёд, а смесь", и поэтому начал с "И зима здесь какая-то странная, и погода под стать зиме". Но прогноз не оправдался: под ногами не было ни луж, ни воды, ни льда, ни смеси, а вечер был сухим и тёплым. Бард из Гамбурга объявил девиз вечера – "Осень и альпинизм". Спел "Как рано нынче выпал снег" и "Здравствуй, матушка моя дорогая", а затем перешёл на альпинистское: "Росу золотую склевали синицы", песня Глеба Агафонова о вертолётах на Памире, "Крокусы", "Узункол" ("Уезжаю, уезжаю, покидаю Узункол"), "Баксанская", "Мы уходим из-под снега, опускаемся в дожди" и другие. Спел триптих (три песни) "Покрова" и "Берегите нас, поэтов" на слова Окуджавы. Затем исполнял песни и других авторов: Александра Смогула, Леонида Семакова, Игоря Доминича ("Чуть качаясь, отплывают пароходы"), Валерия Чечета, Виктора Фёдорова, Елены Гудковой (все из Петербурга), Александра Журбина ("С каждым часом мы стареем от любви и от беды"). Закончил концерт-встречу песней "Не храни на потом, отдавай всё, что есть". Я сам себе позавидовал, что присутствовал на этом концерте. Впечатление от него останется надолго в памяти".
13 ноября 2015-го года Александр Соломонов уже в Кишинёве в Еврейском культурном центре Кедем, где состоялся концерт-презентация книги стихов поэта Игоря Доминича. 14 ноября концерт в "Кофемолке" – уютное кафе в Кишинёве, 15 ноября бард выступает уже в Одессе.
По словам Олега Рубанского, герои песен Александра Соломонова "сами зажигают звёзды надежды и доверия и затем на протяжении всего своего пути хранят в себе и несут другим их свет, веря, что это кому-нибудь нужно". А я вспоминаю заключительные слова притчи Соломона, написанной более двух тысяч лет назад: "Что это? Снова какие-то буквы?" "Царь подставил ребро кольца заходящим лучам солнца. И на грани блеснули буквы: "НИЧТО НЕ ПРОХОДИТ".
От этих слов на меня повеяло вековой мудростью. Теперь уже невидимая духовная нить истории и песни связала немецкие города Фрайбург и Гамбург, а в лице их – юг Германии и север, и протянулась через сердца моих соотечественников, знакомя с песнями Александра Соломонова следующие за нами поколения. Так осуществляется связь времён – просто, образно и поэтично. Этот процесс преемственности, изучения и восприятия культурного наследия происходит независимо от места проживания людей с поющими сердцами.
И я уже представляю, как мы с детьми, родственниками и друзьями соберёмся на нашей поляне, настроим себя на волну песен Александра Соломонова и посреди Европы – в Германии в земле Баден-Вюртемберг – запоём под гитару полюбившиеся нам песни поэта "Давайте делиться добром", "Много странностей и совпадений ожидает на каждом шагу", "Ангел Хранитель", "Мы живы", "Я не могу сказать "Прощай!", "Снова осень".
И это будет ещё одним подарком поэту, говорящим о том, что всё ещё впереди, что его слово живёт, мысли летят песней, чувства раздвигают горизонты и проникают в души во всех уголках планеты.
Пожелаем ему успешного восхождения на новый Эверест, который ждёт его впереди. Я и мои друзья в этом не сомневаемся.
Ноябрь 2015-го года
Ирене Крекер
Германия