Его звали Ок, и у него все было хорошо.
Вчера утром он заскочил в тир, ибо имел слабость к оружию, и стрелял по движущимся мишеням. Подвижные фигуры визжали и разбегались в разные стороны, он ни разу не попал. Но это не испортило ему настроение, поскольку от самого процесса стрельбы он получил удовольствие.
У него все было хорошо.
Вчера после обеда он отправился на Птичий рынок, желая приобрести канарейку или попугайчика, а может быть, и вовсе черепашку. Желание было его собственным, но ни в чем таком он не нуждался. Это не ему, а племяннице. Он хотел сделать ей подарок, хотел ее порадовать. У него были свои представления о приятных подарках.
Собираясь уже торговаться насчет попугайчика, он поднял голову и увидел высоко в небе курлычущих журавлей.
«Лучше синица в руках»,- пришло ему в голову. Он опустил глаза и сразу увидел одинокую синицу в клетке. Он верил в символы, придавал им значение, любил забавные совпадения, поэтому усмехнулся и тут же купил синицу, забыв о попугайчиках, канарейках и черепашках.
У него была прекрасная квартира, достаточно денег; он принес синицу домой и поставил клетку возле окна.
Вчера вечером он открывал клетку, чтобы покормить птицу, а та сидела нахохлившись и смотрела на него бусинками глаз. А Ок в это время что-то самодовольно ей внушал.
У него все было хорошо.
А сегодня он был убит.
Это произошло в его квартире, совсем недавно. Тело еще не успело остыть, повсюду много свежей крови. Убит из огнестрельного оружия. Сейчас он валяется на полу, с открытым ртом, со страшно искаженным, как будто оплывшим лицом. А рядом, возле окна стоит клетка, а в ней синица. Она словно бы задумчиво смотрит на тело.
Кто-то слышал выстрел, и уже скоро сюда приедут машины с сиренами. Несуетливо, с тем видом, что все это для них обыденно, привыкшие ко всему люди войдут в квартиру, станут осматривать все, фотографировать.
Придет следователь, тоже будет смотреть, спрашивать, получать сведения.
Входная дверь незаперта, убитый был одет в верхнюю одежду. По всей видимости, собирался выходить, открыл дверь и- выстрел. Или же убийца позвонил, а жертва сама открыла дверь. Не мог ли в таком случае он знать убийцу? А может быть, его и ждал? И с ним собирался уходить? Или, наоборот, только что пришел?
Так или иначе, выстрел был произведен в прихожей возле двери, или из-за двери с расстояния около полутора метров оружием достаточно крупного калибра. Пуля вошла прямиком в правую глазницу, вышла из затылка, частично его разворотив, не задержавшись в черепе. Пулю найдут. Смерть была практически мгновенной. Орудие убийства на месте преступления не обнаружится.
Следователь будет воссоздавать картину, строить версии. Зачем-то убийца протащил тело по коридору и оставил на полу в комнате, а затем вышел, прикрыв дверь.
Вряд ли отпечатки найдутся, будет размышлять следователь. Но каков же мотив?
В комнате обнаружатся достаточно ценные вещи и деньги наличными в крупных купюрах. Ничего не пропало. По крайней мере, на первый взгляд. Заказное убийство?
Подойдя к окну, следователь подумает о том, что придется над этим делом изрядно поломать голову. Проверить всех родственников, друзей, знакомых, все вероятные контакты и интересы. Очень все непросто. Скоро, однако, выяснится, есть ли в деле хоть какая-нибудь ниточка. Кропотливая работа.
Останется ли убийство нераскрытым? Или как скоро раскроется?
Следователь будет хмуриться.
Опрос возможных свидетелей не даст ничего, хотя все произошло среди бела дня. Кто-то слышал выстрел, но никто ничего не видел.
Следователь будет стоять у окна и смотреть на синицу. К тому времени он узнает фамилию убитого и произнесет вслух: «Синица Ока». Каламбур его позабавит, он станет улыбаться, затем его мгновенно озарит.
А вскоре задержат опасного маньяка- психопата по прозвищу Окулист, который, убивая свои жертвы, лишал их одного глаза. Его возьмут, что называется «по горячему», на Птичьем рынке, где он будет безмятежно торговать синицами.
Года два назад он залег на дно, а до этого был неуловимым и хитроумным. Теперь он очень удивится. Ока он не знал, не знал фамилии- просто случайный покупатель. Позже он подумает, что не стоило приходить к тому, кому накануне продал птицу. Наверное, это след. Еще он будет кричать: «Он проспорил мне глаз!», потому что окончательно съехал с катушек и стал уловимым. Он признается во всем и покажет, где пистолет. Скажет, что был уверен, что останется вне подозрений, поскольку раньше «работал» только холодным оружием, а теперь как бы «изменил почерк». Думал, что это хитро.
Вот так иногда раскрываются преступления. А сейчас уже мигают маяки и воют сирены, и машины едут по вашему или чьему-то другому вызову. Сейчас любое время года, но где-то обязательно летят журавли. И летят синицы, выпущенные из клеток. Оставим им небо. Зачем они тебе?