Совершенно невероятная история, которая, как всегда, случается именно в канун Нового года, в четырёх частях с эпилогом.
Часть 1
Хороший праздник - Новый год, волшебный, сказочный. Только не люблю я его. В детстве любила, а теперь... Все триста шестьдесят четыре дня надеешься, веришь, как глупенькая, что придёт триста шестьдесят пятый, и в этот самый день обязательно случится чудо. Неожиданно, как в сказке, явится ОН, увидит тебя, тут же вспыхнет огонь невиданной страсти, из которого родится самая чистая и самая прекрасная на свете любовь, обнимет, закружит, окунёт с головой в счастье и крикнет - эй, Наташка, это твой подарок на Новый год и на всю жизнь!
Конечно, я - глупая фантазёрка. Каждый год 31 декабря наш сугубо женский отдел, дружно спихнув годовые отчёты, как всегда, собирается за одним общим столом. Единственный мужчина, он же и начальник, произносит пламенную новогоднюю речь, потом все скромно опрокидывают по стаканчику Шампанского, закусывая кулинарными шедеврами собственного домашнего приготовления. А потом все мы, красивые и нарядные, сидим и усердно нахваливаем друг дружку за неоцененные таланты, посматривая с тоской на дверь. И вот, наконец, свершается.
Дверь распахивается, входят писаные красавцы из других отделов, но как будто нарочно, рассаживаются подальше от тебя, пьют на халяву, жрут твой салат с креветками и осетриной, флиртуют с кем угодно, но не с тобой, глазки другим строят, хиханьки-хаханьки разводят, не твою красоту норовят руками попробовать.
К тому же в этот день мне всегда не везёт. То, разволновавшись, очки на кресле забуду, а потом сама же на них и сяду всей своей нежной прелестью. Или со слепу нечаянно ткнусь очень порядочному, семейному мужичку накрашенными губами прямо в праздничную рубашку... В общем, и себе умудряюсь праздник испортить, и другим...
Часть 2
Он пришёл за три дня до Нового года закрывать кредит, не старый ещё мужчина, красивый и даже неженатый - так в кредитном досье написано. Я лишь глянула на него и всё, сердечко в груди так и ёкнуло, само, неожиданно. Язык словно отнялся, что делать, не знаю, куда руки деть. А он уже из пакетика свёрточек вытаскивает и говорит мне, почти не дыша:
-- Наташа, поздравляю Вас с наступающим Новым годом... Желаю Вам счастья и самого крепкого здоровья...
Ух, каким голосом он это сказал! Каким взглядом на меня посмотрел! Даже внутри всё оторвалось. Новый год! Сказка! Волшебное чудо! Господи, ну, неужели ... ? Тут его телефон зазвонил. Он приложил аппарат к уху и говорит, не сводя с меня сумасшедших глаз:
-- Нет, я, кажется, никуда уже не еду... Нет-нет... Поезжайте без меня...
Сказал и замолчал. А я, как дура, не знаю, что ответить, как-будто мозги совсем отключились. Он вдруг смутился, даже покраснел, встал, попрощался и к выходу пошёл, но медленно, словно нехотя, словно чего-то ждал от меня или сказать хотел... Ждал, но так и не дождался. А может и сам не решился?
Не знаю, сколько времени прошло, пока я опомнилась. Выскочила из кабинета, да уже поздно. И что делать - не знаю. Чувствую, всё, влипла, Наташка, вот так, сразу, в одно мгновение... Прошла по коридору, на улицу выглянула, стою, ругаю себя самыми последними словами. Грустно стало, тоскливо, хоть плач. Вернулась, попила чаю с подаренными им "Рафаэлками", а мысли всё об одном. Что же ты, дурочка глупенькая, растерялась??? Ждала-ждала своё чудо и... Плакало оно теперь горькими, в три ручья, слезами. Тут уж и глазки мои заслезились, и губы раскисли, и нос предательски зашмыгал...
Часть 3
Наконец-то рабочий день закончился. Иду по тёмному коридору к выходу, украдкой смахиваю платочком слёзы. Уныло, без всякой надежды толкаю большую тяжеленную дверь. Она распахивается передо мной и вдруг...
Ноги замирают, не успев сделать даже пары шагов, мгновенно пересыхают, вспыхивая жарким пламенем губы, колени в тонких колготках предательски сводит судорогой, по спине бежит дрожь... Я знала! Да, оно не обманулось. То, что моё сердце так тревожно предчувствовало весь день, конечно случилось.
И пусть рядом сослуживцы. Пусть они смотрят на меня, кто понимающе, кто осуждающе, пусть торопятся побыстрее пройти мимо. Мне наплевать теперь на всех и на весь мир!
С ужасом ощущаю, как его объятия, опускаясь всё ниже, теряют последние остатки стыда, как у меня нет сил сопротивляться, даже если он овладеет всей мной прямо на ступеньках у выхода из офиса. Мозги тают и плавятся, понимая одно - сегодня мне суждено провести с ним самую жаркую и самую бессонную ночь...
Глухо захлопывается дверца подлетевшей к порогам машины, вздрагивает и падает в самую глубь сердечко. Куда едем? Ну конечно домой. Горю и дрожу, как пятнадцатилетняя школьница, изо всех сил стараясь не выдать себя. Мимо проносится аптека. Неплохо было бы забежать, но неловко просить, чтобы притормозил у аптеки.
Он не даёт мне опомниться, даже до конца раздеться и разобрать постель, такой горячий, такой неистовый, такой сногсшибательный. Ему не до ужина, не до вина, не до сладкого чая, не до ванны и даже не до последних, жалких остатков моего не праздничного белья. Успеваю лишь выключить свет и нащупать в кромешной темноте подушку...
Часть 4
Господи, нет никаких сил и желания после такой сумасшедшей ночи вылезать из постели, одеваться и тащиться на работу! Закрывшись в ванной, набираю номер начальника, прошу, умоляю, объясняю, уже без всякого стыда честно выкладываю всё начистоту. Опять умоляю, со всей неподдельной страстью, на которую способна женщина, чтобы уговорить мужчину. А в ответ лишь одно...
-- Наталья, ты с ума сошла! Конец года! Какие отгулы?
Мои уговоры не действуют. Никакие! Почти никакие! Почти все, кроме одного... Да, я - коварная женщина. Я знаю, чем зацепить начальника...
-- Ладно, Наталья, вытворяй что хочешь, хоть, вообще не спи, но чтоб тридцать первого, в одиннадцать - как штык! В одной руке - отчёт, в другой - мой любимый салат. Ну, и в синем платье, конечно...
Скинув халат, радостная валюсь на кровать. На четвереньках, выставив самые аппетитные прелести, как большая, пушистая кошка, по-кошачьи заползаю под одеяло. Но что это? Чувствую кожей, сердцем, мозгами, всем своим трепещущим нутром - его объятия уже совсем не горячи и не так крепки. Господи, неужели всё это после моего откровенного разговора с начальником?
Отворачиваюсь к стене, накрываюсь с головой одеялом. Да... Да! Всё кончено! Так быстро? Тело прошибает липким потом... Он уходит!!! Где-то под коленками уже хлюпает, сбегая на скомканную простыню горячими каплями - НА-СОВ-СЕМ!
-- УРА!
-- СЛАВА БОГУ!
-- КАЖЕТСЯ, Я ВЫЗДОРАВЛИВАЮ!!!
Для надёжности приняв очередную порцию Фервекса, напившись чаю с липой и лимоном, перестилаю постель, ложусь на свежую сухую простынь. Ох, ну и пропотелась же я за эту ночь! Но теперь, кажется, всё позади. Тьфу-тьфу-тьфу! Температура нормальная, только вот, слабость ещё и настроение...
Лежу, как дура, проклинаю себя. Если бы я знала, я и перед начальником не стала бы унижаться, пошла потихоньку на работу, и всё. И тот мужчина. Зря я его проклинала весь день. Может он ни в чём и не виноват? Может я от кого-то другого заразилась? И не вчера? Мало ли больных клиентов за день приходит? А он ничего, симпатичный. И глаза... Хоть больные были, гриппозные, а такие, что... Эх, мечталки мои новогодние...
Нет, что ни говори, а хорошо, всё-таки, не ходить тридцатого на работу. На радостях можно даже "Наполеон" испечь. Наш главный айтишник любит сладкое. Может в этот раз клюнет и запрётся со мной на часок-другой попить чаю где-нибудь в своей серверной? И в ванне можно теперь не спеша посидеть, сладко помечтать, приготовиться хорошенечко. Ведь завтра - тридцать первое декабря. Ну, должно же мне хоть когда-нибудь повезти?
Эпилог.
Он стоял у дверей, подняв воротник куртки, притопывая на морозе и что-то бережно пряча за пазухой. Люди торопливо входили и выходили, а он стоял. Увидел меня, подошёл, улыбнулся виновато, совсем как тогда, два дня назад.
-- Наташа, извините... Я звонил, мне сказали, что Вы заболели... Наверное, это я Вас тогда заразил... Простите, так получилось. Честное слово. Сам заболел неожиданно...
Рука распахивает полы куртки, бережно вытаскивает и протягивает мне букет душистых, белоснежных хризантем - самых моих любимых. А я стою, как настоящая дура, держу в руках сумочку, два пакета с едой, хлопаю глазами и опять не знаю, что говорить? Он волнуется, смешно и трогательно, совсем как мальчишка-пятиклассник, только с благородной и совсем не детской сединой на висках. Тащит у меня из рук пакеты, чтобы вручить букет, даже краснеет от смущения.
-- Я с этой болезнью совсем один на праздники остался... Извините, Наташа, мои слова могут показаться Вам обидными, но... Я, как Вас увидел тогда... В общем, думайте обо мне, что хотите... Я хочу пригласить Вас к себе на праздник...
Вдыхаю почти не сопливым носом самый пьянящий и самый прекрасный на свете аромат хризантем. Вдыхаю и тут же пьянею, нагло, совершенно бесстыдно, прямо у него на глазах. Язык уже заплетается и не ворочается во рту, в голове шумит, под ногами поштармливает. А может это снова коварный вирус от него ко мне перелетел? Ну точно! Это он, вирус, я уже чувствую, что это именно он...
Ноги замирают и делаются ватными, мгновенно пересыхают, вспыхивая жарким пламенем губы, колени в праздничных колготках предательски сводит морозной судорогой, по спине бежит дрожь...
Ох, какие же они коварные, эти новогодние вирусы! Не успела Наташка выздороветь, и снова влипла, по самые ушки. Теперь уже точно на все праздники. А может быть, на всю жизнь?
====================================
Написано в соавторстве с Элемом