У меня была собака. (Продолжение).
Следующий охотничий сезон стал для Бухтара вторым. Ещё летом, на прогулках, я пытался научить его приносить брошенную мною вещь. Обычно это была какая-либо палка. Собака с радостью приняла игру. Бухтар бросался вслед за брошенной далеко палкой, находил её, подбрасывал несколько раз вверх, затем ложился и начинал её грызть. Иногда он приносил палку, но не отдавал, а прыгал и скакал вокруг меня с нею в зубах. И когда однажды он подал палку мне в руки, я тут же угостил его конфетой. Бухтар внимательно посмотрел на меня, наклонив голову, как бы что-то соображая. Но в следующий раз он подал палку только через два дня. Получив приз, уже следующую палку он принёс и положил к моим ногам, виляя хвостом и облизываясь. Видимо, конфета была вкуснее палки!
Я приступил к следующему этапу обучения. Я бросал палку в речку. Воду Бухтар любил и купался с удовольствием. За палкой он бросался не раздумывая. Только вот, вынося её на берег, сразу бросал и мчался ко мне. Причём палку выносил на ближайший берег, порой противоположный от меня, бросал её там и переплывал ко мне, недоумевая, почему ему не дают конфету. Так я и не мог научить приносить палку из воды и бросил мысль брать его на утиную охоту. Правда, в последствие, он поднимал уток с лесных озеринок, канав и болот, и если мне удавалось их сбить, то находил и приносил.
С 15 сентября открылась охота на боровую дичь. Утром встал рано, ещё затемно. Пока собрался, попил чаю, забрезжил рассвет. Когда пёс увидел меня выходящим из дома с ружьём, он заметался по вольеру, заскулил, завыл. А увидев, что я иду к нему без миски (никогда не кормлю перед охотой, да он бы и не стал есть), аж на задних лапах заскакал. До леса вёл его на поводке, а на опушке выпустил. Бухтар мгновенно исчез в кустах, но быстро вернулся, обежал вокруг меня несколько раз, показывая свою радость, подбежал, лизнул руку и только тогда успокоился. Медленно побежал впереди, обнюхивая землю. Это был уже не тот восторженный прошлогодний пёсик, носившийся по лесу, как очумелый. Собака бежала степенно, зная себе цену. Вот он что-то почувствовал, перешёл на шаг. Эх, если бы он был легавой, точно бы сделал классическую стойку, дождался бы хозяина, и по команде поднял птицу на крыло. Но нет, он продолжал движение, и как я не торопился, всё-таки не успел. Послышалось хлопанье крыльев и перед собакой одновременно взлетело шесть или семь крупных птиц. Пёс поднял выводок тетеревов. Стрелять я не стал: далековато. Бухтар бросился за ними в надежде, что птицы сядут на дерево, и он их облает. Но нет! Тетерева вылетели на опушку и полетели через поле. Пёс вернулся ко мне, виновато помахивая опущенным хвостом. Я его успокоил, погладив по голове, послал вперёд.
Долго его не было. Я успел подманить и взять трёх рябчиков, когда он соизволил появиться с языком набок. Мне стало ясно, что он опять гонял зайца. Улёгся у моих ног, и не хотел вставать, а когда я пошёл вперёд, встал и неохотно поплёлся сзади. Но быстро оклемался и потрусил вперёд. Трижды он поднимал глухарей, но я их даже не видел, только слышал грохот крыльев на взлёте.
Солнце касалось вершинок сосен, когда мы повернули в сторону дома. В рюкзаке прибавилось четыре рябчика, а из-под собаки не удалось добыть никого. Оно и можно понять: листва с деревьев только начала сыпаться, видимость в лесу плохая, травы высокие, не полегли, и ходить вцело, не по дорожкам и тропинкам, крайне утомительно. Весь день на ногах, только посидели с полчаса у журчащего лесного ручейка, разделив скудный обед. Чувствовалась усталость, ноги чаще стали цепляться за траву и корни. Бухтар не сдавался, уверенно бежал спереди и с боку. Вот послышался его лай, но какой-то отрывистый, неуверенный. Я стал подкрадываться. Пёс лаял на сосну. Я подошёл вплотную, но так никого не увидел. От раздражения пнул по стволу. Собака залилась громким лаем. С этой сосны на другую перепрыгнула белка и ловко побежала по ветвям. Совсем ещё рыжая. Но уже то, что в прошедшем году пёс не обращал внимания на белок, а сейчас грамотно облаял, было хорошо. Я его похвалил и угостил конфетой.
С каждым выходом становилось всё интереснее. Постепенно Бухтар потерял интерес к зайцам, может быть оттого, что на меня выгнал только одного. Не прельщали его и косули, хотя первое время он пытался гоняться за ними. Глухарей и тетеревов мы приносили практически с каждой охоты. В конце октября настала очередь белок и колонков, которых пёс разыскивал с большим азартом. Белок он облаивал аккуратно, на дерево не прыгал и не царапал ствол, а стоял в стороне и наблюдал за перемещениями зверька. Упавшую после выстрела, не трепал никогда, а давнув один раз, сразу отпускал. К колонкам он относился спокойно и даже несколько предвзято: уж очень ему не нравился противный колонковый запах, но после того как однажды прижатый под корнем зверёк вцепился ему в нос, он возненавидел их, и при случае, немилосердно трепал. Если удавалось загнать колонка на дерево, добывали его легко. Он хоть и умеет бегать по ветвям, но делает это неуклюже и чаще старается затаиться за стволом или толстым сучком. Иногда попадали и такие, что добравшись до первого сучка, плотно устраивались на нем, и принимались злобно верещать на собаку. Пёс выходил из себя, а я подходил вплотную. Но чаще колонок прятался под корни и в кучи хвороста. Приходилось брать в руки топорик. Если же зверёк ускользал в норку, копать было бесполезно. Я ставил капкан, и возвращался через два-три дня. Редкий колонок не залетал в него.
Куница в тот сезон попала только одна, и Бухтар долго вёл её по деревьям, пока не подоспел я. Однажды, уже по первому снегу я далековато услышал его голос и никак не мог понять, на кого же он лает. Лай был то хриплый, то звонкий, даже с визгливыми нотами и как-то рывками перемещался. Далеко не доходя до места лая, встретил многочисленные лосиные наброды и лёжки. Возникли неприятные мысли. Молодая неопытная собака среди лосей! Могут стоптать! Хорошо ещё, что гон уже закончился и быки всё-таки не так агрессивны, но близость коровы с телятами и навязчивость собаки могли сыграть определённую роль. Ускорил шаги. Вот уже сквозь осинник вижу бурую массу зверя. Лось стоит не шевелясь. Не могу пока разобраться самец это или самка. Других лосей в пределах видимости нет. Собаку не вижу, и она молчит. Лось переступил ногами на месте и сделал ша вперёд. Ага, между осин возникла рогатая голова, и тут же передней заметался серый комок с хриплым лаем. Лось опустил голову и бросился вперёд. Бухтар (я его уже узнал), косясь через плечо, с визгливым лаем бросился наутёк в частик. Пробежав несколько метров, лось резко затормозил: рогатая голова не пролезала сквозь частокол молодых деревьев. Он всхрапнул, по- лошадиному поднялся на задние ноги, в воздухе развернулся и трусцой побежал в обратную сторону. А собака с лаем уже догоняет его. Лось опять останавливается. Пёс скачет перед мордой. Я громко, несколько раз свищу. Лось скидывается в сторону и большими скачками, на предельной скорости летит через кусты, только ветви трещат. Бухтар бежит ко мне, шерсть на загривке дыбом, глаза горят. Я не двигаюсь. Пёс удивлённо смотрит на меня, затем хватает за рукав и тащит к лосю. Я встаю на колени, обнимаю его за шею, глажу но голове, за ушами. Он мгновенно успокаивается и пытается лизнуть в лицо. Даю конфету. Пёс улыбается от уха до уха. Я уверен, он понял, что это дичь, но сегодня мы на неё не охотимся. Молодец!!
Вернувшись домой, я встретился с друзьями охотниками из нашей бригады по охоте на лося, рассказал как Бухтар отличился и предложил брать его с собой. Посовещавшись, бригада выступила против участия собаки в лосиной охоте. Причина была та что все члены бригады уже хорошо сработались в загонной охоте и не имело смысла что-либо менять в нашей тактике, а собака ещё слишком молода. Жалко, конечно, но пришлось подчиниться.
И всё же сезон с Бухтаром у нас получился неплохой. Были глухари, тетерева, рябчики, белки, колонки, горностай и куница. Зайцев я добывал без собаки.
(Окончание следует)