Могуч был северный олень, но постарел. Силы оставались.
В брачный период, с августа по октябрь, всё так же грыз кору чахлых деревьев,
ломал кустарники, но боя с молодыми оленями избегал, заведомо предчувствуя исход.
Подкарауливал молодых оленух, молча смотрел в глаза.
Те, сначала принюхивались, вытягивая ноздри, затем хоркали и убегали к
молодым.
Так бы и продолжалось, но вдруг увидел оленуху не похожую на других. В её
глазах горел огонь.
Загорелись огнём и глаза у старого оленя, подбежал к ней.
- Ты мне нравишься - Сказала оленуха, но не нравиться мне твоё поведение.
Обнюхиваешь тут каждую молодую...
- Так ведь стадо - пробормотал старый олень,
- А потом это было, пока не увидел тебя.
- Я не оленуха, я Важенка и хочу жить как южные олени, не с августа по октябрь, а
круглый год. И хочу чтобы рядом был верный олень и защищал нас до зимы. Зимой он
сбросит рога, а у меня вырастут свои, тогда я буду защищать нас. После - снова
он. а ты, пошел прочь.
Опечалился старый олень и решил броситься со скалы.
Постоял на краю и стал отступать назад, чтобы броситься с разгона.
Вдруг упёрся во что-то живое.
- Дурачок ты - сказала Важенка, - Я тебя люблю!
И стали жить они поживать, отдельно от стада, щипать свой тундровый лишайник,
ягель. И горя не знать . . .
В сказке.