(пишу только о себе, о моих чувствах, пристрастиях, о моём самом сокровенном!)
------------------------------
Андорра, стоя со мной на палубе плывущего катера, обняла меня за талию, прильнув ко мне всем телом касалась губами моих губ. Венесуэльский ром "Ocumare" ещё приятно пьянил наши женские головы, Кубинские сигары окутывали ароматом. С палубы катера обозревали Венесуэльские и Колумбийские джунгли по берегам реки Ориноко, от однообразия берегов и убогости редких прибрежных поселений я начинала уставать. Везде возле хижин стояли на воде видавшие виды моторные лодки с наваленными канистрами, бедно одетые люди черного цвета, стоя на берегу, задумчиво провожали взглядом наш белоснежный катер. Волны реки Ориноко, штата Амазонас, упорно раскачивали наш катер с красивым именем "Магдалена", который поглощал километры водного пространства до Венесуэльского городка "San Fernando de Atabapo", стоящего на слиянии трех рек Guaviare, Atabaro и Ориноко на границе Венесуэлы с Колумбией.
Андорра, чувствуя, что моя будущая неизвестность в отношениях с её подругой Сюзан не даёт мне покоя, таинственно смотрела мне в глаза, стараясь отвлечь меня от моих мыслей. Мои мысли о том, что в Каракасе, на международной конференции моего "Газпрома" по разработке нефти в Венесуэле, я, легко, даже не испытывая ревности познакомила мою 22-х летнею Андорру по её просьбе с моей гламурной 40-летней Голландкой Кристоферой представителем Концерна "ROYAL DUTCH SHELL Plc", тем более я не могла понять своего волнения сейчас. Возможно, моё волнение было связано с тем, что я даже не предполагала как себя вести в свои 30 лет, между 20 летней Сюзан и Андоррой, чувствуя, что они оба ждут свою встречу и живут её. Обняв Андорру, прильнувшую ко мне, дотрагиваясь губами до Креольского лица, вспоминала наши с ней ночи в постели моего номера в отеле "Centro Lido" в Каракасе - я успокаивалась!
Хуан, кузен Андорры, передав управление катером подошел к нам, с упоением рассказывал о джунглях, о том какой мне предстоит узнать таинственный мир джунглей Венесуэлы.
С восторгом рассказывал, как в 16 веке конкистадорами под руководством его далекого предка Хосе Кристиано де ла Риса была выстроена Испанская крепость "Aves Del Rio" (птица (ы) реки) на слиянии трех рек Guaviares, Atabaro и Ориноко, впоследствии положившей начало городку - "San Fernando de Atabapo".
Слушая его рассказ о необычайно чёрных водах реки Atabaro, любовалась Хуаном: он нравился мне всё больше и больше, его красивое 19 - летнее лицо выражало черты потомка старинного Испанского рода - современную элиту Венесуэлы. Женским взглядом оценила стоимость брендов его одежды, это был очень дорогой мальчик! Я перебрала всё, чтобы найти то, что мне могло бы в нём не понравиться, чтобы отговорить себя от моего женского желания, в котором я искала себе оправдание в свои 30 лет на право его ночи в 19 лет с 30-ти летней женщиной, которой я желала стать. Я чувствовала, что моё тайное желание вернуться с ним на много моих лет назад меня не оставит и не остановит! Его агатовые глаза, не отрываясь смотрели на меня, я поняла, что совсем не слушаю его рассказ, улыбнулась, его улыбка озарилась бриллиантовым рядом зубов, мне казалось, что его улыбка говорила о согласии с моим тайным желанием, где разгул моих мыслей перебирал мои развратные… порочные… желания в его обьятиях…
Звонок его мобильного телефона прервал его рассказ. Андорра с палубы катера показала рукой на приближающиеся и возвышающиеся на берегу крепостные стены… шпиль бело - желтого костёла… сказав, что это и есть родовое поместье г. Себастьяна охраняемая и квотируемая бюджетом государства, как памятник истории Венесуэлы старая крепость "Aves Del Rio", ставшая частью городка «San Fernando de Atabapo». Хуан став за руль катера причалил к пристани крепости, индейцы ожидавшие катер на пристани, принялись за разгрузку подарочных ящиков переданных г. Себастьяном, с удивлением поглядывали на меня – белую, в офицерской форме полиции Венесуэлы.
Захватив свои вещи с катера, Хуан, Андорра и я поднимались по каменной лестнице увитой яркими цветами в старинную крепость, основанную в 16 веке Испанскими конкистадорами.
Отдав Хуану свою сумку, взяв его под руку, прижавшись к его плечу, чувствуя запах его молодого, мускулистого тела с ароматом известного бренда мужских духов включающего в себя запах жженого табака, пепла Ливанского дуба, мускуса, овеваемых тонким запахом Марокканского жасмина, я уже знала, я решила окончательно, что он будет мой!
Крепко сжимая с Хуаном друг другу ладони поднимались по вековой каменной лестнице.
Чувство того, что сотни лет назад его предок также вел под руку одну из своих дам по ступеням крепости, волновало моё сознание, моя цель в обладании юным Хуаном укрепилась, я уже чувствовала запах его Марокканского жасмина в нашей с ним постели! Моё сердечко стучало, разрывалось между Хуаном и желанием возможного женского порока с Сюзан!
Испанская крепость в джунглях Венесуэлы не была подобием Европейских замков, она была явно рассчитана только на оборону от аборигенов. Войдя в ворота крепости, увидела ухоженный двор с разбитыми цветниками, крепостные стены со старинными разнонаправленными пушками на зубчатых стенах, фонтан с каменными фигурами, напоминающий мне фонтаны в Мадриде.
В центре стоял большой, старинный 3-х этажный форт-пост, переделанный под особняк исполненный в Испанском колониальном стиле, рядом возвышался красивый костёл окрашенный в бело - желтый цвет и везде цветы, цветы. Высыпавшая прислуга умиленно приветствовала нас. Тетушка Гарсия, бывшая няня Андорры, повела нас с Андоррой в музейную часть форт - поста в выделенные нам комнаты, успевая расспрашивать о Каракасе, о Донне Росалио. Грандиозность каменных ступеней, высота дверей, потолков, окон, меня поражала после моей Московской квартиры. На лице Андорры светилась радость, она была дома!
- Как будем спать, в одной спальне или каждой по спальне? – спросила Андорра, шагая по ступеням на 3 этаж.
Незаметно обернувшись на Хуана, увидела его застывший взор.
- Каждой по комнате … почувствовала сзади облегченный вздох Хуана, улыбнулась.
Андорра, загадочно взглянув на меня, открыла высокие двери одной из комнат! Приятная прохлада, после изнуряющей Венесуэльской жары, пахнула из полумрака. Высокий расписной потолок, каменный пол, высокая резная деревянная кровать с ножками в виде роз была накрыта расшитым покрывалом с фамильными вензелями семейства Андорры, высокие окна были закрыты тяжелыми гобеленовыми шторами - какие видела только в Эрмитаже. Вся огромная комната была выполнена в бордовых тонах, была обставлена антуражем вековых давностей, канделябры… высокие подсвечники… широкие кресла… резной стол. Огромная картина с изображением стоящего рядом с боевым белым конём молодого, сурового (caballero) конкистадора с Испанской горбинкой носа и распущенными кучерявыми чёрными волосами до плеч, в боевых доспехах с мечом, ручка которого была украшена синим рубином, занимала всю стену напротив моей постели. Поразили его красивые глаза – агатовые, как у его далекого наследника моего мальчика Хуана, они были явно влюбленные, почувствовала это как женщина… ахнула от удивления
прикрыв свой рот ладонью!
Андорра, нежно трогая мебель, открывала для меня ящики невероятно красивых, старинных шкафов, назвала век изготовления – 17 век!
У меня перехватило дыхание! Она улыбнулась, откинув бордовую гобеленовую штору с окна, показала грандиозный вид на реку Ориноко и бескрайние Венесуэльские джунгли. Хуан, открыв громадное окно, сказал, что я могу слушать ночные джунгли, крики бабуинов, рёв леопардов, крики цикад. Рассмеявшись, рассказала, как меня мучили крики попугаев в Каракасе на балконе моего номера отеля "Centro Lido".
Андорра разместилась в соседней комнате с таким же вековым антуражем, только исполненной в бирюзовых тонах от стен до покрывал и штор, потолок, расписанный бирюзой, казался голубым небом! В отличие от моей комнаты здесь была огромная картина с изображением молодой дамы с Испанскими чертами представительницы высшего света. В огромном, шикарном бирюзовом платье с драгоценными камнями на V - образном вырезе платья, затянутая в корсет она держала под уздцы красивого, высокого, черного коня. Тронув руку Андорры указала пальчиком на лицо этой дамы, высказав предположение похожести с женой г. Себастьяна Донной Росалио в Каракасе.
- Это её пра.. пра…пра.. бабка - небрежно произнесла Андорра, раскладывая свои вещи.
- Это была её спальня, твоя комната была спальня самого пра… пра… пра… конкистадора Хосе Кристиано её мужа.
Достав ром из резного стола, налила в стаканчики:
- Хочется сейчас много выпить, ведь здесь было всё мое детство!
Выпили… выбирая фрукты в вазе, наклонившись ко мне, Андорра шептала:
- Твоя комната вся окутана сексуальной энергией, когда была маленькой, я тайно ложилась в его мужскую постель… Почему..? Я не могу обьяснить себе даже сейчас, наверно эти влюбленныё глаза перед которыми подолгу стояла в детстве. Однажды, своим детским умом я поняла, что он от меня хочет… что желает… . Тайком разобрала его постель, забралась под одеяло…
В полумраке комнаты его молодые агатовые глаза придавали неистовое желание к мужчинам… я раздевалась… трогала себя руками… до неизведанной мною мелкой дрожи исходящей от моих детских бедер… . Однажды, когда Сюзан в очередной раз привезли на отдых к нам в крепость дедушка с бабушкой из США, я поделилась с ней своим детским секретом, будучи детьми, мы часто забирались с Сюзан в его постель… демонстративно обнажались перед его огромным портретом при этом смотрели не отрываясь в его красивые глаза испытывая от этого необьяснимое нами детским умом чувство к мужчине… припадали губами к нашим розовым соскам…, наши худые колени постоянно нам мешались… прильнув губами… смотрели в мужские агатовые глаза на той огромной картине… Мы приходили туда снова и снова, это был наш мужчина… нам в своем детском уме, казалось, что он нуждался в нас, ждал нас… и мы его даже хотели…
Андорра залилась смехом, налила ром… я отказалась… выпила…
- Ты меня осуждаешь?
Я улыбнулась…
Подойдя к картине, увидела алый рубиновый перстень на правой руке дамы держащей коня, так вот откуда тот большой алый рубин в старинной оправе на руке Донны Росалии, задумчиво подумала я, пристально рассматривая старинную картину.
Вошедшая тетушка Гарсия пригласила нас на ужин к 20 часам в Белом зале, где будет и семья Феррардов из Америки, улыбнувшись, она прошептала Андорре, что её подружка детства Сюзан ждет её уже два дня…
Андорра обьяснила, что в Белом Зале, который находится здесь в музейной части форт-поста, будет всё, как было в Испанском зале у Донны Росалио в её доме на "La – Castellana" в Каракасе, обслуга… сервизы… серебро… вино… рояль. Я теперь поняла, почему Андорра просила взять в эту поездку коктейльные платья… бриллианты… усмехнувшись, погрозила ей пальцем, ведь она видела ещё тогда, что такие светские приемы мне не по душе. Моё сомнение, что приемлемо ли будет то, что мы явимся на торжество в коктейльных платьях после 19 часов вопреки этикету, ведь после этого времени коктейльные платья не принято одевать на торжества, она махнула рукой, рассмеялась.
Войдя в выделенную мне комнату, в прохладе полумрака сняла с себя офицерскую форму полиции Венесуэлы, оставшись голой, приятно потянулась на пальчиках ног вытянув в верх руки и растопырив пальцы рук, взглянула на огромную, старинную картину с молодым Испанским конкистадором в боевых доспехах, стоящего рядом с белым конём, мне показалось он слегка повернулся в мою сторону, пристально разглядывая меня необьяснимыми глазами, оцепенев от неожиданности мы смотрели друг другу в глаза, я чувствовала, как моя грудь набухает… неистовое женское желание любить, неизвестно откуда пришедшее, приятно овладевало моим телом!! Сбросив оцепенение, набросив халат на голое тело, погрозила ему пальцем:
- Я о тебе всё уже знаю…
Улыбнувшись, прошла в ванную комнату.
Чувство того, что я принимаю ванну в зале "Парижского Версаля" не покидало меня. Старинная, большая ванна из мрамора стоящая посередине комнаты, ножки которой были украшены вензелями, стояла во всей красе окруженная канделябрами. Горячая вода в ванной расслабляла обнаженное тело, неистовое женское желание любить, неожиданно пришедшее, делало кожу гладкой, упругой... тронула набухшие груди… провела рукой… с удовольствием вытянула длинные ноги, слегка согнула в коленях… длинные пальчики приятно скользили постепенно раздвигая… теплая вода казалось наполняла внутренности живота… легкая дрожь прошлась от моих бедер до ступней… откинула голову… закрыла глаза… приятно разглаживая пальчиками набухшие ареалы груди.
Растираясь полотенцем рассматривала туалетные принадлежности… мировые бренды…
Накинув халат, войдя в комнату старалась не смотреть на картину. Приведя себя в порядок, выбрав лучшее платье из двух, что приобрела по совету Кристоферы в Каракасе, стоя перед зеркалом, не могла понять какие бриллиантовые серьги одеть к этому платью. Оставить мои или надеть подаренные мне итальянкой Альбертой в Египте… вспомнив нашу счастливую ночь с Альбертой в Египте решила надеть её подарок. Вытряхнув оставшейся песок (после ночной прогулки по Карибскому побережью с Кристоферой) надела туфли от "Bogner", ограниченность в выборе одежды и обуви в моей командировке по линии моего "Газпрома" в Венесуэлу начинала меня раздражать! Стиль Business Best принятый на конференции в Каракасе уже утомил.
Услышав стук в дверь, открыла… моя Андорра была прекрасна!
Она была создана - para la hermosa femenina de amor! Чёрное платье от Дома Моды "Loewe" обрисовывало её женское достоинство и замысловато облегая фигуру, оставляло спину открытой, украшая этим Андорру. Проводя рукой по знакомым линиям этого платья, которое привело меня в восторг год назад в США в бутике Манхеттенна, слегка поправила бриллиантовую заколку скалывающую волосы на голове Андорры.
Моё чёрное платье с открытыми плечами от "Givenc.."на тонких бретельках с лёгким болеро на тон темнее платья, гармонировало по цвету с туфлями, платье было явно бесконечно кокетливым. Андорра не удержалась от восхищения моим платьем, "новыми" бриллиантовыми серьгами. Запах её и моего парфюма завораживал, утонченность запахов говорила о нашем желании любить…
Коснувшись губами шоколадных губ Андорры, прошептала:
– Твоя Сюзан не устоит перед тобой!
Андорра усмехнулась, добавила:
- Перед нами - я улыбнулась, чувствуя нахлынувшее на меня облегчение в сказанном!
Мне не хотелось уступать Андорру Сюзан, но чувство того, что я хочу ещё один "золоченый женский портрет" в своей "коллекции" в виде Сюзан не покидало меня, ведь в мои 30 лет моя дорога к женскому пороку с 20-и летней Сюзан лежала через Андорру.
Мы спускались по ступеням на второй этаж, держась за руки в предчувствии встречи с Сюзан. Ночь, которая наступает в Венесуэле, так как будто выкрутили лампочку, уже вошла в свои права. Двор крепости освещался тусклыми фонарями, сделанными под старину, ступени лестницы освещались канделябрами, излучающими не яркий свет, что придавало таинственность и маленький страх от эха наших каблучков по каменному полу длинного коридора Испанской крепости……………
Продолжение следует..