В слове «судьба» заложено на удивление много оттенков. У каждого человека они свои и никак не согласуются с другими. А еще говорят: “Знал бы, где упасть, соломки подстелил”. То и другое неведомо было Ивану Тимофеевичу Доманову, когда его сын Тимошка, названный в честь деда, пахал старое селище на реке Халани в селе Халанском.
Пахать бы отроку пашню, радоваться солнцу и освежающему ветерку, да видно судьба уже готовила испытание его роду. На какой не важно борозде, до обеда или после него, но сошник вдруг взбрыкнул и выворотил ком не ком, а что-то материальное, и по инерции потащил вперед. Тимошка остановил лошадь и наклонился над пашней. Что-то материальное оставило дорожку из денег, и Тимошка пошел по борозде собирать их в подол рубахи. Обшарил все бугорки, перещупал все комочки и успокоился - вроде ничего не осталось. «То-то отцу будет радость», - подумал он, хотя в силу своего возраста знал, что такие вещи надо нести к воеводе и что там дальше - неведомо! Дома с отцом сосчитали клад и нельзя сказать, что отец сильно обрадовался. Хотя в душе лелеял мысль, что, честно сдав все воеводе, он может что-то получить в награду. Может, лошадь, а может, корову. Денег оказалось много - 550 серебряных монет и 4 клепа серебра. (Клеп, жеребий, усечка - видимо, какая-то весовая единица, ни в словарях, ни в интернете из значения не нашлось). Возраст монет определен 10-13 веками и, по всей видимости, относится к времени правления Владимира Святополка или Ярослава Мудрого.
В те годы основная денежная единица - копейка, по весу была около 0,5-0,6 гр. серебра, а к концу века «докатилась» до 0,28 гр. Жалование от 30 до 80 рублей в год получали большие люди. Кто-то попроще получал всего 3-5 рублей. Вот и представьте, что такое выкопал Тимошка. Весь край можно было содержать на эти денежки. Недолго думая, собрался Иван Тимофеевич и двинулся в город. Издалека заметил башни, караульных на них. Воротники, открывая скрипучие ворота, - «деготь воруют или ленивы» - про себя отметил Доманов - с любопытством смотрели на мужика - почти пустая телега, что-то прикрыто рогожей. Перекрестился на единственную в городе Соборную церковь и направился к воеводской избе. С каждым шагом лошади рок неумолимо приближал его к позору.
Нам совсем не помешает описание города. В те времена, о которых мы говорим, в нашем случае лето 1634 г., город считался крепостью, главными воротами были Курские и выходили на улицу Курскую. В противоположной стороне находились Водяные ворота - они поднимались - опускались. Внутри обязательно одна-две церкви (у нас была одна). Воеводские хоромы, земская изба, приказная. В последней хранился архив, документы, печати, знамена, сидел дьячок. Здесь же проходили собрания. Независимо от числа жителей в городе находилась тюрьма, соляные амбары, житницы для хлеба, часто была поварня, где варили пиво, вино и обязательно тарный склад.
Особого внимания заслуживает тюрьма. В те далекие годы строили их двух типов. Наземная без окон, с караулкой впереди и обязательно огораживалась тыновая сторона. Тын - это стоячий острог в малом размере. Такие тюрьмы можно было считать либеральными, мягкими.
Другой тип - земляная - считался жестким. Именно такая тюрьма сохранялась в городе до конца XVII столетия. Для ее строительства брали сруб, обычно осиновый - он не гнил, выкапывали квадратную яму и опускали его туда. Засыпали и утрамбовывали, а сверху клали лаги, в середине прорезали окно, на него ставили решетку и вешали громадный замок. Внутри находились параша, подобие нар, а чаще просто бросали соломки на пол. Денег на содержание арестованных не выдавали. Вместе сидели воры, убийцы, разбойники, нетчики-должники, а то и просто посаженные на два-три дня за хулиганство. Различий в нациях и полах не делали - все были перемешаны. Кормились тем, что насобирают в качестве милостыни посаженные по легким делам - их отпускали на день бродить по городу. Приходили родственники арестованных и все, что они приносили и добывали, делилось поровну. В смысле общения никаких запретов не было. Страшно было зимой, многие умирали от холода. Есть свидетельства, что некоторые воеводы использовали арестованных женщин для любовных утех сыновей и себя.
Пока мы писали о городе и тюрьме, Иван Тимофеевич успел доложить воеводе о причине своего приезда и был принят. Яков Хрущев сидел воеводой второй год и нельзя сказать, что был мягок или жесток. Правил, как считал нужным и, может, потому усомнился в словах Доманова, посчитал, что тот утаил часть клада. Забегая чуть вперед, можно найти и документальные тому подтверждения: передавая деньги следующему воеводе Пущину, он так пишет в отписке: «...он пытал его дабы не утаил других денег». Возможная разгадка кроется в том, что тогда Россия не имела своего серебра и его брали из талеров. Их плавили, при этом из серебра удалялись все шлаки и потому «наше» серебро считалось самым чистым в Европе. Из него чеканили уже русские монеты. Отсюда и повышенный интерес к находке и строгости.
Как и положено, Доманова пытали кнутом и огнем. Здесь тоже нужны некоторые пояснения. Людей попроще званием пытали батогами, били по пяткам. Звание повыше - и пытки “благороднее” - кнут. В одном документе упоминается, что в Осколе была и дыба. Думается, что этой участи не миновал и Доманов, дело-то было серьезное. Огонь тоже был составной частью и его прикладывали опять же к пяткам.
На место палача обычно назначали «гулящих» людей, но не в нашем понимании слова. То были вольные люди, могли работать по найму, уйти, не платить подати, а значит, не принадлежать государству.
Так или иначе, но Доманов почти год отсидел в тюрьме. Как он убежал из нее, можно догадываться, скорее всего, обманул кого-то и «пошел просить на пропитание». Добрался до Москвы и написал прошение на имя царя с просьбой о помиловании. Под конвоем, так это делалось тогда, его отправили в Оскол. Воевода, прежнего сменил Пущин, узнал об этом и послал царю три монеты и один клеп серебра в доказательство находки клада. Потом, когда Ивана Тимофеевича привезли в Оскол, Пущин запаковал все монеты и серебро в бочонок, опечатал его, посадил караульных и Доманова с Тимошкой на телегу, и отправил в Москву. Далее следы Домановых теряются, но возможно есть документы в другом приказе. Скорее всего, его оправдали.
Примечание: такие дорогие клады в то время случались не часто. Больше было копеечных, которые хранились и копились как деньги в сбербанке для крупных покупок: коровы, лошади, дома. Для хранения денег даже существовали специальные глиняные горшки с узким горлом. Прятали их обычно в пределах усадьбы, поселения. А причины их потерь были разными: войны, мор, природные катаклизмы.
Надо сказать, что подобные истории не единичны и в наше время точно также можно заподозрить любого. И если нет пыток и заточения в тюрьму, то чаще возникают проблемы с получением вознаграждения по закону. Разные века - разные проблемы!