Самолёт набирал высоту. Несмотря на неприятные ощущения в ушах, пассажир возле иллюминатора счастливо улыбался и, казалось, даже в рёве моторов слышал музыку. Хлопоты сборов остались далеко на земле, чашечка колумбийского кофе, выпитого в баре, длила чудесное послевкусие, и теперь можно было расслабиться в преддверии замечательного путешествия.
Идиллию нарушило чьё-то бесцеремонное вторжение. Кто-то тормошил его за плечо и вещал голосом незабвенной Раневской:
– Что, засранец! Улизнуть думал? И место у окна занял? А ну-ка, пусти старуху!
Пассажир приоткрыл глаза и гневная фраза, готовая сорваться с губ в виде коршуна, вдруг вспорхнула нежной голубкой и заворковала перед старухой.
– Ах, Эмилия Карловна! – зачастил пассажир. – Ну, и шуточки у вас! Откуда вы узнали? И как вообще вы здесь?
Одновременно пассажир привстал и начал оглядывать салон в поисках стюардессы.
Ему хотелось уступить место старой знакомой, и как можно быстрее вернуть так некстати потревоженное одиночество.
Молодое создание в форменном одеянии тотчас предстало пред ним и с улыбкой выслушало просьбу. Близсидящие пассажиры отвлеклись от своих «бездеятельных» дел и с опаской покосились на странного соседа. Рядом никого не было, значит, и уступать место тоже было некому. Стюардесса пожала плечами и удалилась.
Но, по мнению пассажира, Эмилия Карловна всё ещё стояла в проходе, нетерпеливо покачивая небольшим саквояжем.
Только теперь пассажир рассмотрел, что выглядит его знакомая несколько странно. Обычно подрумяненные скулы приобрели серый оттенок, яркие глаза были чуть водянисты и смотрели как бы внутрь. Неизменным был лишь голос и манера разговаривать.
И вообще, она была мало похожа на человека, скорее походила на привидение. Так бывает, когда люди, часто общающиеся, вдруг расстаются, а память пытается восполнить собой возникшую пустоту.
Пассажир опустил глаза, отвернулся к окну и до конца полёта не проронил ни слова.
Двухнедельное путешествие промелькнуло, как один день.
Яркое солнце подрумянило кожу, блуждающий ветер развеял сомнения. Каждое утро путешественник выпивал чашечку колумбийского кофе, и отправлялся по намеченному маршруту.
Сокровища инков, следы могучих древних цивилизаций и нетронутая, почти дикая природа манили его, наполняя новыми впечатлениями и сюжетами будущих книг.
Иногда ему вспоминалась Эмилия Карловна, и казалось, разыгрывает его, появляясь то в обличье туземки, либо туристки, либо гида, предоставленного местной турфирмой. Один раз знакомый образ почудился ему в виде Чёрной мадонны на разрисованной граффити стене. А днём раньше знакомые черты он разглядел в скульптуре, украшавшей «мудехарский» алтарь собора Святого Франциска.
Однако, помня инцидент в самолёте, он сразу отправлялся в ближайшую кофейню, чтобы чашечкой колумбийского кофе вернуть спокойствие духа и отпугнуть навязчивый призрак.
У каждого дня была своя неиссякаемая палитра красок-эмоций, которыми пропитывалась душа нашего путешественника. А тот, в свою очередь, старался запечатлеть камерой или словом любую понравившуюся деталь и сделать странствие в прямом смысле незабываемым.
Однажды, в долине своенравной реки, он забрёл на импровизированное кладбище тех, чьи безымянные тела когда-то были прибиты к берегу. Местные жители в обмен на покровительство умерших сооружали небольшие надгробия и ухаживали за их могилами. Считалось, что призраки зорко следят за этим, и талисманы, приобретённые здесь, обладали чудодейственной силой.
Призрак Эмилии Карловны хоть и появлялся ему на глаза, но уже не пугал и не тревожил, как прежде. Даже наоборот. Когда предполагаемое появление необычной знакомой чуть задерживалось, его воображение само представляло её в сиюминутной реальности.
Так случилось и в музее Ботеро. Представив Эмилию Карловну в образе одной из Ботеровских толстушек, он не смог сдержать приступ смеха, но умолк при виде укоризненных взглядов спутников.
Вернувшись домой, мой герой принялся обзванивать друзей. Ему не терпелось поделиться подробностями увлекательного путешествия. Собраться решили, как всегда, у Эмилии Карловны. Благо, старая женщина отличалась не только бесцеремонностью, но и гостеприимством.
Вечер затянулся. Часовой фильм о другой стране, как удовольствие, растягивали по кадрам, окружая видимую картинку массой высказываний и собственных, порой ни на чём не основанных, впечатлений. Иногда это уводило прочь от сути фильма, но потом возвращало к теме поездки, и обсуждение вспыхивало с новой силой.
Порой казалось, что разговор никак не касается моего героя, и тогда он отойдя в сторону, молчаливо курил, окидывая взглядом своих приятелей. Эмилия Карловна была сегодня необыкновенно свежа. Тронутая лёгким загаром кожа делала её моложе лет на двадцать. Это он заметил сразу, но всё забывал спросить. Ведь раньше пожилая женщина загара избегала.
В завершение, герой вечера решил преподнести всем подарки. Сувениры из другой страны всегда приятно получить из рук друга, да ещё и с подробным описанием места и обстоятельств, при каких были приобретены.
Вечер длился до неприличия долго.
Наконец, последние гости разъехались.
Прощаясь, мой герой достал из машины маленькую коробочку и извлёк из неё амулет. Этот магический древний кулон, по мнению туземцев, должен был оберегать от неприятностей любого толка. Он поманил к себе Эмилию Карловну, собираясь украсить им её шею.
Но так и замер со вздетыми руками – на груди Эмилии Карловны красовался точно такой же.
Вопрос застрял у него не в горле, а где-то на уровне подсознания. И воздух вокруг буквально затрясся от раскатистого смеха Эмилии Карловны.
– Что, испугался? Мальчишка! – гремела она. – Думал, раз старая, то и место у окна уступать не надо?
– Что вы, Эмилия Карловна! – кричал мой герой, беспомощно размахивая руками…
Когда он открыл глаза, то увидел, что лежит в собственной спальне. Солнце робко пробивает ткань занавески, и от этого ложатся на стене лёгкие тени.
Вокруг милые лица домашних.
И из кухни тянет восхитительным ароматом колумбийского кофе.
25.11.2015