* * *
Дай мне приют дождливой ночью
Когда я тихо постучу;
Ты быть в тепле одна не хочешь,
Я в холоде один быть не хочу.
Немного места у камина
И темный уголок окна,
Мы будем спорить с ночью длинной,
Что она вовсе не длинна.
Я так устал в своем пути,
Ты так устала в ожиданьи…
Только на ночь одну пусти –
Устроим тайное свиданье.
Скелеты прогоревших дров.
И бег неудержимых стрелок,
Все будет сказано без слов
О том, что в сердце наболело.
А через многие года
Напомнит сердце, только тронь,
Как умирала за окном вода,
И как в камине жил огонь.
* * *
За ветром лёгкая живая
Походкой королевы красоты,
Листву сухую рассекая,
Кривя душою, уходила ты.
И ветер путался в шелках,
У ног кружился верным псом,
А ты с желаньем на губах
Уже скрывалась за углом…
И я, послушный черной кошке,
Стал возвращаться, осмеяв судьбу,
Туман на наши две дорожки
Спускался по фонарному столбу…
* * *
Обними меня просто так,
Бродячую душу согрей,
Ладонь запусти под фрак,
Пьяного сделай пьяней,
Выдохни прямо в шею,
Скажи что-нибудь невпопад.
Превратись в долгожданную фею
В мерцающем свете лампад,
Раскидай по плечам своим волосы,
Наполни свой взгляд не жалостью,
На груди мне рубаху в полосы
Изорви с демонической яростью,
Перекрой мне дыхание стонами,
Скуй меня танцем неистовым,
Опои ядовитыми соками,
Видениям искристыми …
После сердце уйми взбешенное
Просто прикосновением,
Моя ты потусторонняя…
Мое ты успокоение…
* * *
В печь подбросим дров,
На пол сбросим тунику,
И ночной покров
Нарисует музыку:
Зрительный обман,
Нет цены картине –
Розовый туман
В серой паутине…
Скованность долой,
В пол ногою стуканье,
Я веду рукой –
Я сегодня кукольник!
Щелканье огня
И твое дыхание,
А внутри меня
Новые желания,
Тонкий аромат
От прикосновения,
Веки задрожат –
Долгое мгновение…
Руки погружаются
В глубину души,
Тайники вскрываются
Чувственной глуши,
Мысли надрываются
От восторга тем,
И огонь прощается –
Вышел весь совсем.
От рассвета прячется
Неостывший стан,
В тунику скрывается
Розовый туман.
Завершился сон –
Я опустошен.
* * *
Светло вокруг. Я знаю – это храм…
Колокола, а над тобой свеченье,
И опускаюсь я к твоим ногам –
Какое может быть еще прощенье?
Тепло. Твое дыханье ровно.
Приказывай. Я раб, мечта сбылась!
Не каюсь, и всегда покорно
С твоим благословеньем – хоть на казнь.
* * *
Я помню холодный пустой полустанок,
И до отправления пара минут,
Компания шумная пестрых цыганок
Судьбу рассказать обещанья дают.
Я в мыслях своих весь, окурок под рельсы,
К вагону, мороз-то стоять не дает,
И вдруг за спиной: “Эй, постой интересный!
Судьбу расскажу,” – и за руку берет.
Цыганка – красавица, чудо – дикарка,
Жемчужина черная тайных морей:
Взглянула, прищурясь, загадочно – жарко,
Ладонью своей повела по моей:
“Дорога длинна и трудны перевалы,
Но слаже триумф, чем дороже цена!
Иди и дойдешь, и ценою не малой,
Трудны перевалы, дорога длинна…
В любовных делах ожидай неудачу:
Минутная встреча в любовь прорастет,
Немало ночей твое сердце проплачет,
Да, только вот счастья уже не найдет…”
Гудок паровозный расстаться заставил
Меня с черноокой вещалкой судьбы,
И поезд помчался, и в прошлом оставил
Прекрасный осколок цыганской толпы.
Бежали года, пролетали перроны,
Звезда моя сквозь неудачи взошла,
Но что мне лавровые эти короны –
Всю жизнь мне из сердца цыганка не шла.
* * *
Не верь многоваттному свету,
Зажги восковую свечу,
Я переверну планету,
Но свет ее отыщу.
И это ранимое пламя
Запечатлит на стене,
Как встретившись нежно губами,
Сольются тела теней.
Они не сумеют иначе –
Виноградной сплетутся лозой;
Огонек невинный заплачет,
Окропит подсвечник слезой.
Дикий безумный танец –
Бешенство без причин;
И вспыхнет яркий румянец
На светлом венце свечи.
И по стене уставшие,
И не дыша, лежат;
Умрет огонек, оставив лишь,
Слез восковых каскад…
* * *
Сердца стучат, взрывая щеки,
Мы сновиденье не во сне,
Преувеличенно жестоки
Мой взгляд к тебе, а твой ко мне,
Так ненавистны поцелуи,
Жажда которых затмевает всё,
Живые мысли утонули,
Нелепых дум поток несёт.
Ты слышишь сердце – я не слышу,
А через миг на оборот…
Твоя душа моею дышит,
Моя душа твоей живет.
* * *
Она вечером приходит, зажигает свечи,
Наполняет дом мой плясками теней,
Белыми руками бронзовые плечи
Обнимает, шепчет о любви своей.
Тихо наклонится, щекотнет ресницей,
Освятит губами жесткую щеку,
И опять умчится белоснежной птицей,
Хохоча, ныряя в бурю как в реку.
* * *
Вырви сердце мое хрипящее
Своей когтистой рукой,
Всеравно ты не настоящая,
Хоть и ласковая порой.
* * *
Загорелое распятье,
Белоснежная постель,
Свет-волшебник над кроватью,
За окном метет метель…
Над распятьем он склонялся,
И дрожащею рукой
Нежно трепетно касался,
Нарушал святой покой.
И распятье оживало,
Свет-волшебник трепетал,
За окном метель стихала,
Он губами жизнь хватал.
Бился в танце предзакатном
Жертва похоти своей,
И в бессмертии бесплатном
Пополнял ряды теней.
Громыхая ржавой цепью,
Плача, молча наблюдал,
Как склоняясь над постелью,
Кто-то сам себя сжигал.
***
Произведение небес,
Бесценное безумца сотворенье,
Бескрылый ангел и безгрешный бес –
Ты бешенство мое и вдохновенье.
* * *
Лето устало вздыхает ветрами
И семафорит продрогшей звездой,
Рукопись чуть потолстела листами,
Пополнилась новой красивой главой.
Воспоминанья игривою стаей
Царапают ласково где-то внутри,
Не торопливо – лениво листают
Произведения тихой зари.
* * *
Муха (полная биография)
Сильно двинув лапой в стену,
Пробивает она кокон,
Вырывается из плена,
Сквозь заслон сухих волокон,
Смотрит первый раз не смело
В мир огромными глазами,
И ступает неумело
Шаг за шагом под лучами.
Скоро с тела испарится
Липкая густая слизь,
И бодрей зашевелится,
Упираясь взглядом в высь,
И взмахнет крылами гордо,
Ультразвуком запищит,
И гонимая народом,
О себе провозгласит.
Королевой мест отхожих
Очень скоро прослывет,
И ворчанием прохожих
В новый день она войдет.
Санинспектор сатанеет,
В дрожь бросает общепит,
А она живет, жиреет,
Нагло весело жужжит.
Что ей ленты-мухоловки
И паучьи силки:
Она их обходит ловко,
Засирая потолки.
Но однажды ошибется
В своих мастерских расчетах –
Под газету подвернется…
Все! Привет! Сведены счеты.
И на розочках обойных
Вдруг напомнит грязный фарш
Королеву ям помойных
И общественных параш.
* * *
Туман. Бреду в тягучей массе,
Тоска туда меня ведет,
Где друг кабачник седовласый
В стакан запаленный плеснет.
И я обману поддаваясь, –
Наивщина, ни дать ни взять, –
С упрямостью осла стараясь,
Буду в стакане истину искать.
Хотя она одна доступна мне,
Рожденная в подобной пытке:
Конечно, истина в вине,
Но лишь когда вина в избытке.
* * *
Тихо, ветер, не шуми,
Поуйми свое веселье,
Вздох тяжелый не глуши
Над девичьей над постелью.
Спит моя малышка крепко,
Сон глаза ее закрыл,
И не слышно ей как веткой
Вечер по окну водил.
Плачет грустный дождь на крыше,
Барабанит и стучит,
Но малышка не услышит –
Крепко маленькая спит.
На пушистых на ресницах
У нее вчерашний день,
Солнца свет и пенье птицы,
И печальной правды тень.
За окном цветет весна,
Но не радуешься цвету,
В этот сон погружена,
В платья лучшие одета.
Удивляет этот сон:
Грудь не движется во вздохе,
Дальний колокольный звон
Возвещает о подвохе.
Дождь роняет свои слезы,
Ветер тихо напевает,
Новоселие на звездах
Ангелы тебе справляют.
* * *
Пара выдохов на пальцы,
Оглянулся, и вперед!
С дикой буйностью скитальца,
По обочине идет.
И никто же не подвозит,
Хоть болит уже рука,
Кон продляется с морозом
В подкидного дурака.
А неплохо получилось:
Изловчился, повезло,
Мысль внезапная свалилась,
И поперло - понесло.
Из страны марионеток
Потайной нашелся ход,
Без сезамовских монеток,
Но зато вперед идет.
Шаг за шагом - по колено,
Почему-то, стало снега...
Не дорога это, верно -
Сбился от слепого бега.
И мороз ума набрался,
Похитрее стал играть:
Все бродяга отыгрался,
Не тебе теперь сдавать.
Погребальную отпев
Вьюга стихла. Всем наука.
Но ведь самый мертвый лев
Лучше чем жива сука.
зима 2001
* * *
Закрыли крышку, сверху камень,
Я не считаю что живой,
Виднее им с тугими головами,
А я лишь ветер над травой.
И кто сказал, что я не рад?
Чуть тесновато, но свободно,
Да и не видно, что творят
Кретины с мыслью самородной.
А мне и так уж надоели
Все эти спички врассыпную,
Без снов помятые постели,
Мечты про жилу золотую.
Жаль только, жизнь прошла навылет,
И ни сейчас, и ни потом
За упокой никто не выпьет,
И слез не сронит над крестом.
1998 г.
* * *
Треснули стены, Мы прямо с постели
Камнем тяжелым вверх полетели.
Пробив потолок, разорвав черепицу,
Мы в ужас ввели пролетавшую птицу,
А крыши куски полетели за нами,
С собой прихватили столбы с проводами.
Мы падали вверх и вопрос нас мучил:
Удержат ли нас мягкотельные тучи?
Вдребезги тучи, не больно нисколько,
И только звеня вслед за нами осколки.
Все вперемешку: крыш бумажки,
Столбы в проводах и туч стекляшки…
А что если весь этот мусорный хлам
Свалится снизу на голову нам?
Треснуло что-то – пробили с разгона
Еще одну дырку в шаре озона:
Здравствуй, вселенная, вот мы летим,
Скорость такая что, чуть не дымим,
С такою же скоростью, дальше за нами,
Крыша с озоном, столбы с проводами.
И вдруг загорелось, на фиг, все это,
И кто-то с Земли увидел Комету!
* * *
Ноябрь стоит и смотрит в окна,
Морозом скалясь сквозь стекло,
А здесь тепло, душа промокла
От прошлого, что ожило.
Ожили ветры, что утихли,
Чтоб клочья ткани увидали небеса,
Скажите, господа, не их ли
Мы гордо называли “паруса”?
Мы шли тяжелою армадой,
Любые волны, разбивая в пыль,
Сквозь риф напролом, как так и надо…
И вот попали в штиль.
И скрип тоскливый напрягает
На много тысяч миль вокруг,
И память иногда играет
На струнах бед, тоски, разлук.
* * *
Опечатана дверь на небо,
Что теперь песнопенья попов,
Только тянуться вверх нелепо
Шпили церковных куполов.
Исповедоваться б не мешало,
Быть может, отпустят кошмары;
Только времени слишком мало
Перечитывать мемуары.
Как там правильно: “Отче наш…”
Нет, не помню – давно забыл.
Вы не правы, я не алкаш,
Просто вместо молитв я пил,
И икона была одна,
Та, что в жизнь голышом отпустила,
И до конца лишь она
Мне будет дарящей силу.
Я наверно опять помолюсь,
И икону свою расцелую.
Опечатано небо и пусть,
Мне и здесь хорошо! Аллилуйя!
* * *
Здесь просто мир кривых зеркал,
А там где ты другое измеренье;
Душа впитала ощущений шквал
И воплотила их в движенье.
Сосредоточены все чувства
В полете рук в неповторимых па,
То кротости полна, а то распутства,
А то вообще на откровение скупа.
Ушедшая в свой мир священный,
Не знаешь что такое страх,
Став пленницей своих движений,
Ты стала одинокою в веках.
Кулисы в сторону! Включите рампу!
Сегодня здесь она царица,
Не Медичи, не Клеопатра,
А девочка в костюме танцовщицы.
* * *
На юг куда-то унес
Ветер лета вкус,
На голых ветках берез
Сыграл прощальный блюз.
И тень придуманных дней
Растаяла как фантом,
Никто не вспомнит о ней
Ни сейчас, ни потом.
Падают танцы с клена,
На асфальте – “Мулен Руж”,
В платьях красно – зленных
Миллионы маленьких душ.
Сверкают капельки слез
В королевстве забытых муз,
На голых ветках берез
Ветер играет блюз.
* * *
Ворвись в скупую серость дней,
Безумным вспыхни карнавалом,
Промчись по бедности моей
Лоскутным ярким покрывалом.
Достань меня из сундука
И обтряси от древней пыли,
Пусть дерзкая твоя рука
Зажжет глаза, что уж остыли.
* * *
Снимаем кожу, летим по ветру,
Сквозь взгляды звезды, спасенья нету.
Мром вздохи скрипят по перьям,
Понятны стали седых поверья.
Фанаты кожу в тайник запрячут,
На карте место крестом позначат,
А наш удел – тайник тот охранять,
Порой за грустной пьянкой наблюдать.
Лето 2002 г.
* * *
Меня возьмут из сундука,
И с бледного лица сотрет
Заботливая чья-нибудь рука
Долгих терпких лет налет.
Мне свежей краской подведут
И грустную улыбку, и глаза,
И кто-то вспомнит: где-то тут
Была когда-то и слеза.
И вот я вновь герой,
Герой печальный балагана,
Под чьей-то мастерской рукой
Смешу паденьями болванов.
И будут зрители внимать,
И наслаждаться пьесой редкой,
И просто глупо хохотать
Над маленькой марионеткой.
Уходит солнце, гаснет свет,
И праздник словно бы размыт,
И вновь в сундук на много лет,
И вновь заброшен, вновь забыт.
И вспоминая мир большой
И ласковую ветра мякоть,
Своею маленькой душой
Немая кукла будет плакать.
* * *
На больших и крепких крыльях
Я ворвался в небеса,
В рваных тучах мокро-пыльных
Вижу вечности глаза.
Дерзкий ангел – самозванец,
Пионер густых глубин,
Начинаю звездный танец,
Непосредственности сын.
Кто сломает эти крылья,
Выжжет кто мои глаза,
Истощит жизнеобилье
Сернокислыми нельзя?
По владениям Зевса
Полетаю, и домой!
Мной разорвана завеса
Между жизнью и игрой.
* * *
Грудь и плечи порвав тернами,
Помогая скрипом зубов,
Кто-то станет в ряду с богами
На груди рваных боков.
А кто-то, скуля и плача,
Сквозь тени пойдет ползком.
И падет никудышною клячей,
Присыпанный серым песком.
Лето 2002 г.
* * *
Я с ладошек испарюсь,
Легким облаком взлечу,
К поцелую прикоснусь,
К загорелому плечу,
Поиграю волосами
И неискренне спою,
Что всегда перед глазами
Буду видеть тень твою.
* * *
Летят вагоны, стучат колеса –
Пропитанный потом плацкарт,
А за окном, прям под откосом,
Свежие росы блестят.
Сквозь день и ночь, сквозь родные степи,
Под звоны стаканов и смех,
Мы едем домой, мы блудные дети,
И водка сегодня не грех.
Десятки верст мы, почти босые,
Прошли, чтоб найти мечту….
Мы так полюбили дожди косые,
Бескрайных полей широту,
Мы самозабвенно, ног не жалея,
Блуждали в сетях дорог,
Мы ветром дышали, от ветра хмелея,
И пили березовый сок.
Но что-то заныло в душе безудержной –
Нас дали опять позвали…
То был материнский печальный и нежный
Голос родимой земли.
И вот он – плацкарт. Повзрослевшие дети
Сквозь росы, сквозь слезы и смех
Домой возвращаются, счастьем согреты,
И водка сегодня – не грех. *
* * *
Из глубин моей фантазии,
Как Афродита из воды,
Во всем своем разнообразии
Наконец-то вышла ты.
И снова ласковое солнышко
Заулыбалось во весь рот,
И по утрам поет соловушка,
И мне от счастья крышу рвет.
А ты такая вся хорошая,
Я о такой и не мечтал,
Ты не вульгарная, не пошлая,
Тебя я долго так искал.
Друзья теперь пускай завидуют,
Слегка от пива захмелев,
И я отвечу не в обиду им:
На всех не хватит королев.
И в Антарктиде и в Евразии
Пусть круглый год цветут цветы,
Ведь из глубин моей фантазии
Наконец-то вышла ты.
Август 2003 г.
Голубой хрусталь, чета бриллианту.
Блеск, чей сотни душ низвергнул в ад,
Он живой и чувствами богат он,
От него не отвести плененный взгляд.
Отвернешься – сердце остановит
И в беспамятство заставит впасть,
А глядишь – он подавляет волю,
Над тобою обретая власть.
Бог и дьявол вместе, рады смеха
Его создали, власти не деля…
Я для них теперь потеха,
Я в плену у Голубого хрусталя
. * * *
Теплый луч прокрадется ночью,
С утра ему снова не спится,
Отыщет твое окошко,
Прикоснется к твоим ресницам,
Пробежится по сонной улыбке,
Пощекочет немного носик,
И страна сновидений зыбких
Снова шепот твой вдаль уносит,
Ты одна на своей кровати –
Многократное “де жа вю”,
И хочется крикнуть “хватит”
Беззаботному соловью.
Мысли стаями улетают
За десятки седых морей,
И ходики тихо считают
Ряды одиноких дней.
Но нежно осушит слезы
Непоседливый теплый проказник,
Красивые метаморфозы –
Ты проснулась, а значит – праздник.
* * *
Утешь меня, с утра проснись,
Открой зеленые глаза,
И расскажи что наша жизнь –
Салат из можно и нельзя.
Накинь халат, открой окно,
Там много лет уже зима,
А нам смешно, нам все равно,
Ведь мы для всех сошли с ума.
Они бредут из года в год,
Идут вперед, идут назад,
Идут к заботам от забот,
И верят в правильный расклад,
По вечерам, закрыв замки,
Уставившись в телеэкран,
Пьют валерьянку дураки.
Не закрутив на кухне кран.
Они считают пятаки,
Боятся собственных теней,
По вечерам, закрыв замки,
Считают всех себя умней.
А нам с тобой проснуться бы
И выпить кофе, покурить,
И в тени шторок голубых
Халат твой в угол запустить.
И всех проблем-то – снять халат,
И как угодно так рули,
А нам с тобою говорят.
Что мы давно с ума сошли.
* * *
О них не напишут романов,
Не снимут о них кино.
Останутся вне экранов.
Но только им все равно.
Они не теряют время
И жгут за собой мосты,
Теряются вместе со всеми
В городе без мечты.
Всюду новые имена,
Забегаловки и заводы;
Она от статьи пьяна,
Он пьян со своей свободы.
Продвижение против теченья -
Мимо тех, кто идет назад;
Она новые пьет впечатленья,
Он тоже безумно рад.
О разном они говорят,
Но он с упоеньем ловит
Ее не решительный взгляд,
Она по ночам злословит.
Обычные “а лямуры”
Знакомый ветви метро:
Портреты, карикатуры,
Он пиво, Она ситро.
* * *
Загорелые ножки
На тонюсенькой шпильке,
Глазки словно у кошки.
На шнурочке мобилка,
Разлетаечка юбка
И коротенький топ,
Белоснежные зубки,
Челка ветром на лоб.
BMW и Тойоты -
Прекратилась езда;
Не летят самолеты,
Не идут поезда.
Облака в поднебесье
Тоже замерли все,
Даже рыжая белка
Замерла в колесе,
И юнец, и дед старый
Поразинули рот,
Просто по тротуару
ЛУГАНЧАНКА идет!
* * *
Рожденные лаской других,
Мы с тобою не знали
Как становятся близкими дали,
Инстинктивно одежды срывали.
Мы любили всю ночь
Так неистово, так незабвенно;
Кровь струилась по венам;
Где-то рушились стены.
Мы сжимались в горячий клубок,
Наши крылья болели.
Под ресницами – узкие щели,
Губы что-то шептали и пели
Всем телом дрожала земля
От наших движений,
И Рихтер добавил делений
На шкале впечатлений.
* * *
Я перышком коснусь к твоим ресницам,
Уже не важно, что там тебе снится
От сновидений ласковых очнешься
Потянешься и щурясь улыбнешься.
И замурлычешь ты спросонок,
Как будто маленький котенок
Прости за то, что я посмел
Но за ночь я соскучиться успел.
* * *
На распашку шторы,
Звездные распятья;
Отгремели шпоры,
Отшуршали платья,
Отзвенели вина,
Догорели свечи,
Угольки в камине,
И поникли плечи…
Шутки комплименты,
Длинные тирады,
Дерзость, сантименты,
Танцы до упаду,
Ветреные взгляд,
Хамы балагуры,
Пошлые наряды,
Крашенные дуры,
Пьяное бахвальство
Где-то позади….
Только лишь остался
Холодок в груди.
Шторы нараспашку -
Ночь в окно глядит…
Окольцуйте пташку,
Ей не повредит.
* * *
История случайной встречи
Какие-то чувства и двое
Соловей о своем щебечет
Мы истории этой герои.
Поцелуи объятья взгляды
С каждым часом дороже, дороже
И друг другу все больше рады
Но время стоять не может.
Мы расстанемся без слёз
Без обид, без обещаний
Без букетов алых роз
И без вычурных прощаний.
Просто чмокнешь меня в щёку
Развернёшься и уйдёшь
По асфальту без умолку
Будет шлёпать грустный дождь.
* * *
На щеке твое дыхание,
Жар ладошек на плечах.
И постыдное желание
Проскользнет в твоих речах.
И неистово срываешь
Целомудренности сеть
Все к чертям ты так желаешь
Ночь сегодня будет петь.
И бесстыжих ласки рук
Доведут до исступленья
И замкнут порочный круг
Тело просит преступленья.
Его губы на ресницах
Пальцы вскользь по волосам
И душа твоя как птица
Будет рваться к небесам.
С чуть угаснувшею страстью
Ему что-нибудь шепнешь
И в сиюминутном счастье
Растворишься и уснешь.
Этот раз опять последний
Скажешь богу своему
Утром снова станешь леди,
Недоступной никому.
* * *
Весна пришла, на улицах запели
Коты, от старого до малого котёнка,
И у меня гормоны закипели,
Рокочет сердце и болит мошонка.
Коты мурлычут от совокуплений,
На ветках, крышах, на стопе бетонных плит,
А я – лопух по части соблазнений,
И как болело всё внизу, так и болит.
* * *
Когда-то закончится чай и закончатся темы,
И где-то в горах ветер злой оборвет провода,
К свече на столе осторожно приблизятся тени,
И ангелы глянут в окно, и тогда…
Главным движением губ станет имя,
Имя твое как молитва застынет в ночи,
Медленно, как бы стесняясь,
Глаза ты поднимешь,
Главным движением губ станет слово
“молчи”.
Все что скрывали сердца за глоточками чая,
Чего не смогли показать бестолковые сны,
Станет понятным, и ангелы нас обвенчают,
Крыльями пряча от неба, знать тоже грешны.
* * *
По проспектам и по скверам
Дождь полощет, как шальной,
На асфальте мокро-сером
Он хозяин, он герой,
И скрываясь под зонтами,
За ручьями там и тут
Люди с грустными глазами
Наблюдают, как текут.
А мы радугу рисуем
Разноцветными мелками,
Развеселую такую,
Да озябшими руками.
Наложи-ка, брат, погуще
Фиолетового цвета,
Ливень-то, гляди, все пуще,
Вот погодка, вот так лето!
Потекли цвета ручьями,
Желто-сине-голубой,
Перед грустными глазами
Заплелись косой тугой.
И оранжевые брызги
Полетели из-под ног,
Смех и радостные визги…
И заулыбался бог…
* * *
Который день нелепая картина
Работы неизвестного маэстро
В душе твоей. И доза кофеина
Не заглушит за окнами оркестра.
А дождь, неутомимым дирижером,
Никак из увертюр железных крыш
Не выберет, и приоткрыты шторы,
Ты слушаешь оркестр и молчишь.
И ждешь звонка, неведомо откуда,
И думаешь, не взять ли в руки зонт,
Давным-давно уже не веря в чудо,
Разведать, все же, боем горизонт.
На веру взять рисунки древних рун,
Пустой оставить грустную квартиру,
И где-нибудь среди свинцовых струн
Глаза увидеть из другого мира.
Забыться в их неистовом пылу…
И изумленный дирижер застынет,
И сарафан на кафельном полу
Заменит надоевшую картину…
* * *
Солнышко светит, с утра согревая,
Мусор валяется возле сарая,
Телек не пашет, схожу в туалет,
Большего счастья, наверное, нет…
Да и вообще, какое нафиг счастье?
За двадцать лет ни карты нужной масти!
А время капает, и все растет пеня,
И жизнь не жизнь, а беспросветная …ня !!!
* * *
Жизнь, как пьяная летчица –
Так в груди все колотится,
Усыпляешь взбешенное
Сигаретой зажженною.
Может эта последняя,
Дыма облако бледное
Все молитвою вверх летит,
Ну а вдруг кто-то выстрелит?!
Дышишь и не надышишься,
Кровью где-то распишешься,
И в груди тот же ураган,
И откуда-то все к ногам.
Видишь то, что захочется.
Жизнь, как пьяная летчица,
Но молитва опять дымит:
Ну а вдруг кто-то выстрелит?!
* * *
Рожденные лаской,
Крещеные ливнем,
Читать начинали мы жизнь по слогам,
Мечтали о сказке,
О страннике синем,
Вживую увидеть собор Нотр-Дам.
Давали ответы
Красивые луны,
Благословляли задуманный путь.
Вино, сигареты
И медные струны,
Рассветы, закаты – и смысл, и суть.
И пыльные ветры
Нам песни слагали,
Про тонкие пальцы нетрезвых подруг.
Мы знали секреты,
И нас убивали
Нахальство, и изобретательность рук.
И в горле свобода
Першила от пива,
От нечего делать летали к богам,
И вешние воды
Блестели красиво,
Ночами нам снился собор Нотр-Дам.
Березы взрослели,
Старели погосты,
Учились вокалу на крышах сычи.
Пустые качели,
И сердце не просто
Стучать стало чаще – лечи не лечи.
Секунды-минуты
Растянутся в вечность,
Почти что разгадан секрет бытия,
Ресницы сомкнуты,
На воле беспечность,
Как будто в начале. Привет, вот и я!
Обнимемся крепче,
Не виделись столько!
Отыщут нас скоро по нашим следам.
Ничто ведь не вечно,
Но жалко вот только
Мы не посетили собор Нотр-Дам.
* * *
От движенья твоей руки
Умирает электрический свет,
Тонут в ковре шаги,
Где вопросы? Вопросов нет.
Сигареты и алкоголь
Поцелуют сейчас жасмин,
Вздох поперек и вдоль,
Пальцы по изгибам спин.
Моя сладкая – Мой золотой:
Иностранный и русский в бант,
Мы сливаемся с темнотой,
Видеть кожей – большой талант.
Подружились ряды ресниц,
Сражается кожа с ногтями,
Ночь в восторге от наших лиц,
А может это не с нами?
Вновь движенье твоей руки,
И от дыма дорогих сигарет
Дробью стучат виски,
И тускнеет электрический свет.
* * *
Солнце оранжевой лапой
Царапает по стеклу,
Встаешь и идешь на запах
Кухонному столу.
Завтрак совсем не мудрый:
Кофе и что-то еще.
Милая, с добрым утром,
Выглядишь хорошо.
Город давно проснулся,
Полон своих забот:
Умылся, оделся, обулся;
Едет, бежит, идет.
Такая знакомая схема,
Как в учебнике дважды два.
Зачем мы, кто мы и где мы
Задумаешься едва.
Работа, кафе, прохожие,
Абонент опять отключен,
Кола, заварное пирожное,
Лотерея, непонятный сон,
Знакомства и впечатления,
Снова гудки вдалеке,
Двойка за поведение
У дочери в дневнике.
А город всей грудью дышит,
Едет, бежит, идет.
Кто смысл во всем этом ищет,
Тот бредит, а не живет.
* * *
Сколько дорог исхожено,
Куда в этот раз занесло?
Душа чуть-чуть обморожена,
Но ей после зимы тепло.
Как аромат невесомая
Весна растворяет печаль,
И девчонка почти незнакомая
Приглашает тебя на чай.
И варенье такое сладкое,
И слова ничего не значат,
Поговорите загадками,
Принесете друг другу удачу.
Поспорите что же лучше:
Гулять или чай опять?
Растерян невидимый лучник:
Стрелять или не стрелять?
В касетнике кончилась пленка,
Лучник стрелять не спешит.
Спасибо за чай, девчонка,
От обогретой души.
* * *
Говорят, что там, где ты
Всегда весна, всегда цветут цветы,
И птицы там такие,
Что здесь не отыскать,
И так поют шальные,
Что хочется летать.
А вот еще что говорят:
Там чист и светел каждый взгляд,
Там трогательны чувства,
Нам так, увы, не жить,
Там вздохи не от грусти,
Там некогда грустить.
Еще я слышал, вроде,
Там солнце вовсе не заходит,
Там все, что не сбылось,
Там все, о чем мечтал,
Там ветер все насквозь
Любовью пропитал.
Ну а здесь все так, как и тогда –
Счастье гостит, посещает беда…
А впрочем, нет, не буду
Свой продолжать рассказ,
Ведь, говорят, оттуда
Вы смотрите на нас.
* * *
Он жил, как и все загружаясь
ТВ и печатными СМИ,
Лишь изредка наслаждаясь
Прогулками после семи.
Натянет, бывало, штиблеты –
Зеленый нелепый цвет,
И вечно-весёлое лето
От этих зеленых штиблет.
Шагает, под нос мурлычет
Чего-нибудь из попсы,
Прохожие пальцами тычут,
Иные воротят носы.
А он перепрыгнет лужу,
Случайно наступит в грязь,
Пройдя поворот, обнаружит,
Как улиц причудлива вязь.
До дома дойдет дворами,
Мимо бабулек пройдет,
И вслед за его шагами
Лето в подъезд упорхнет.
Он, может, и был одиноким,
Кто знает теперь ответ?
Но уж точно запомнился многим
Цветом своих штиблет.
* * *
Там-тамы гремели,
Душа танцевала
На мягкой постели.
Чего не хватало?
Там-тамы ретиво
Один за другим
Били мотивы
Семнадцати зим.
И вспенится море,
И вздыбятся скалы:
Чтоб не было горя,
Довольствуйся малым.
Но новое тело
И взгляд, как аркан,
И небо светлело –
Горел истукан.
Пружины скрипели
От страстного танго
Покорной газели,
Ведущей мустанга.
И вздыбились волны,
И вспенились скалы…
Осталась довольна,
Найдя, что искала.
Распахнуты двери
Безвестного храма.
Кому теперь верить
Под звуки там-тама,
* * *
Уже к двенадцати подходят стрелки,
Вот-вот рванёт хлопушечный салют
Апофеозом всенародной посиделки
Бокалы, рюмки и фужеры запоют.
Одно на всех движение рукою,
Двенадцатый удар один на всех,
За исполнение желаний стоя!
За счастье, за удачу, за успех!
За всё, что только в голову приходит,
Когда сердца, как маятник в часах,
В морозном небе что-то происходит,
От веры миллионной в чудеса!
Всё! Миллионы стрелок устремились
В свой новый беспристрастный оборот.
Чтоб всё произошло и всё случилось,
Давайте верить в Новый год!
* * *
Не обратить внимания
На тебя – не реально это,
Достойная обожания,
Дитя неземного света,
Хоть бесишься по-серьёзному,
Хоть просто так, дурью маешься –
Флиртуешь по виртуозному,
Всё в женщину превращаешься.
И сводишь с ума, негодница,
Доводишь до исступления…
Пусть время моё остановится,
Твоё же ускорит движение!
Ты достигла гигантского роста,
Моя смертоносная мания,
На тебя невозможно просто
Не обращать внимания!
* * *
Устрашающе в окна смотрит
Беспредельно ядрёный мороз
И беснуется, в стены колотит
Треск стоит от его угроз
А мы словно не замечаем
И его посылаем на…
И в ответ ему угрожаем:
«Погоди, вот придёт весна»
Не боимся мы мороза
На столе спаситель наш
Души греющий серьёзно
Яд С2 Н5 (ОН).
* * *
Ты навсегда останешься мечтой,
Несбывшейся красивой сказкой,
Мигнувшей маленькой звездой,
На карнавале промелькнувшей маской.
Ты навсегда останешься со мной –
На сердце обручем терновым,
Пьянящею, шальной весной,
И чувством постоянно новым.
Останешься навек недостижимой,
Непостижимо сложной, и простой,
Ты навсегда останешься любимой,
Ты навсегда останешься мечтой…
* * *
Девочку Машу послала мамаша
Хлеба купить в магазине и фарша
Маша одела красивую юбку
Маша подкрасила глазки и губки
Вышла из дома, пошла выполнять
Миссию, что ей доверила мать
Маша не знала правил дорожных
Красный с зелёным спутать не сложно
Шины дымятся, скрипят тормоза
Под светофор покатились глаза
Бампер погнулся, помялся капот
В куче костей улыбается рот
Ливер с кишками на колесе
Беленький бантик на русой косе
Вот и всё не стало Маши
Маша стала кучкой фарша
Чтоб беде не приключится
Нужно, детки, не лениться
ПДД все изучить
И на красный не ходить
* * *
Не то чтоб жизнь к закату приближалась,
Не то чтоб опостылела до чёртиков,
Но что-то загрустилось, застрадалось
И заскучалось
За временем бумажных самолётиков.
Вот так стоял, внимая воробьиным разговорам,
На остановке, до паршивого уныл,
Автобус же, благодаря заторам,
Отвлечь от дум тяжёлых не спешил.
И, видимо, в таком же размышлении,
О времени бумажных кораблей,
И находясь ещё в процессе пробуждения,
Лишь девушка одна была в компании моей.
И, нервно, босоножкою стучала,
Порой, бросала взгляд на светофор,
И что-то о заторах, вдруг, сказала,
И завязался между нами разговор.
О том, о сём, какое нынче лето,
И до чего прогресс у нас дошёл,
Как было раньше…. В общем, незаметно,
На корабли бумажные наш разговор сошёл.
И отчего-то снова загрустилось…
Мы замолчали. Каждый вспомнил про своё,
И собеседница на лавку опустилась…
Чуть наклонилась…
Мой взгляд скользнул в разрез на кофточке
её…
Сквозь розовую ткань, с трудом врываясь,
Окрашивая всё в тона заката,
Шалило солнце там. И светом наливаясь,
Там розовел сосок, крупнея виновато.
И, то ли бархат, то ли нежный шёлк
Упругой молодой груди вздымался…
Как хорошо, что раньше я умолк,
Иначе бы сейчас зазаикался.
Её ж небесно-синие глаза
Глядели в даль, а там – туман спускался,
И самолёт бумажный в небеса
В полёт свой бесконечный устремлялся…
А я же, замирая сердцем,
Опять, украдкой, не дыша, как будто вор
Взглянул…. Был просто не способен наглядеться…
Но снова дал «зелёный» светофор,
И девушка вошла в автобус свой,
Мне, подмигнув, и помахав рукой.
А я вздохнул и оглянулся –
Как все-таки прекрасно жить!
Пусть самолётик мой однажды не вернулся,
Зачем теперь о нём грустить!
Периодична жизнь. Проворно
Листает годы, месяцы и дни,
Но каждый из периодов, бесспорно,
Имеет преимущества свои!
* * *
Вот и нету больше мест в партере,
Нерв дрожит натянутой струной,
Страха кус отвешен в полной мере
Мельпоменой – девкою шальной.
А в партере звук ладошек жидких
Потихоньку переходит в шквал,
И со скоростью подвыпившей улитки
Занавес вскрывает тёмный зал.
Вот оно, начало новых судеб,
Может быть, чуть-чуть не настоящих,
Только, вряд ли кто-нибудь осудит
В этот раз, неправду говорящих.
Будут верить мокрыми глазами,
Будут сопереживать душой,
Будут подниматься со слезами,
Возвращаясь снова в мир большой.
Даже будут говорить спасибо,
За заведомо оправданную ложь,
Упакованную мастерски красиво
В скрытую поджилочную дрожь.
Жизнь пришла сегодня к завершенью,
Жизнь, которую ты так переживал,
Занавес опять пришёл в движение,
И закрыл задумавшийся зал…
* * *
К моим губам Весна сегодня прикасалась,
Весёлая такая, шебутная,
В заснеженный мой мир ворвалась,
Заполнила от края и до края.
Глаза закрыв, я зеленью дышал,
И девственную синеву небес
В своих объятиях держал,
Не веря в чудо из чудес.
Она же пахла ветками сирени
И вздохами оттаявших полей…
В одном порыве, без каких-нибудь сомнений,
Мы, вдруг, поцеловались с ней.
И сотню лет, с широкого замаха,
Я зашвырнул в водоворот веков –
Я снова рыцарь без упрёка и без страха,
И вновь на подвиги безумные готов!
Спасибо тебе, милая Весна,
За эту нашу встречу по-секрету,
За то, что пробудила ото сна
И жизнь ещё одну дала поэту.
Эх, мне бы тебя за руку схватить,
И от восторга всё ещё дрожать,
Безумств каких-нибудь наговорить.
И целовать тебя, и целовать…
Но ты ж – Весна! Тебя ж нельзя насильно!
Ты растворилась в синих небесах,
А я остался на дороге пыльной,
Но с запахом сирени на губах.
* * *
Что-то пасмурно как-то стало,
Ваты грязной по небу куски
Рассобачило-разметало,
С чьей-то балованной руки.
Зашумело зелёным ветром,
Раскидало кудрей солому,
И с макушки сорванным фетром
Понесло-покатило к дому.
Где ж ты, ласковая златовласка,
Появись и заставь зажмуриться,
И залей здесь всё жёлтой краской,
Жизни дай этой хмурой улице.
Мне не хочется в доме маяться,
Неба серую хмурь коротать.
Мне бы в жёлтое перемазаться!
В косы золото заплетать!
* * *
В таком-то временном отрезке,
В такой-то точке пространства
Проявляюсь не очень трезвый
От беспробудного пьянства.
Эмалированная кастрюля
На плечах вместо головы,
Кто ты там? Света? Юля?
Или, может не «ты», а «вы»?
Королева ушедшей ночи,
Не сгонять ли тебе за пивком,
А то что-то как-то не очень
Ворочается языком…
* * *
Перемазала всем лица
Грязью подколёсною
Золотая колесница
С Золушкиной крестною.
Прогремела по ухабам,
Плёткой потчуя коня,
Эх же, глупая ты баба,
Оглянись же вот он я!
Посреди людского визга,
Воплей, причитания,
С головы до пят обрызган
Вашими стараньями.
Фея фей в дешёвом ситце,
Раз сумела замарать,
То должна, пусть, не жениться,
Так, хотя бы, покатать!
* * *
Ветер, как будто, немного затих,
Воздух, умытый дождями, чист,
Над русой короной волос твоих
В танец пустился оборванный лист
Пьёт ощущения собственной муки,
Вертится, как в заводной карусели
Под серебристые тихие звуки
Слышной ему одному лишь свирели
Между небом и землёй,
Что ему закон Ньютона,
Он же рядышком с тобой…
Вот волос твоих корона…
И не весть откуда взялся,
Породнился с твоей тенью,
Самовольно привязался
К ней незримой канителью
То ли честен, толь балует
Не клянущийся ни в чём…
Не мешает – пусть танцует
Тихий ангел за плечом.
* * *
Ты куда запропастилась.
Где же мне тебя найти
Снова, что ли, в пляс пустилась
Вдоль по Млечному пути
Или, может, ближе где-то
Улеглась на облаках
Шепчешь ветру по секрету
О несбыточных мечтах
Или просто через луг
В брызгах предрассветных рос
Ты бежишь, мой милый друг,
Разметав копну волос
Где же ты, скажи на милость,
Сколько можно душу рвать,
Ты куда запропастилась,
Как тебя мне отыскать
* * *
Я разочаровывал тебя
Может, даже с самого начала
Только это всё равно был я
На которого ты злилась и кричала
Но которому порою невзначай
Улыбалась все грехи прощала
Пьяный что ж танцуй давай
От поэзии прости устала
И я выдавал чечётку
На ногах едва держась
Водка пиво снова водка
Как бы с этим не упасть
Ты смеялась а я падал
Матерящийся сатир
Ты казнила меня взглядом
До двоих сужая мир
Обескровлен обезглавлен
На колени завалясь
Я шептал о самом главном
Про себя богам молясь
И ты вновь меня прощала
Разве ж ты да не святая
Если с самого начала
Всё живёшь меня прощая.
* * *
Небо звёздами моргает
Небо дразнится луной
Разгоняюсь и взлетаю
На всю голову больной
Я не облако не птица
Долго не могу лететь
Мне б за что-то ухватиться
Чтоб назад не засвистеть
Ухвачусь за липкий студень
Серебристых облаков
Эх простите меня люди
Как и прочих дураков
Я сейчас начну возиться
Красоты вас всех лишая
Я сейчас своим мизинцем
Звёзд в карман наколупаю
Завтра изогнув нелепо
Свои тоненькие шеи
Вы посмотрите на небо
В небе нет Кассиопеи
А она же испарилась
Дурака стараньями
В диадему превратилась
С дорогими камнями
Диадему возлагаю
На головку русую
Ты постой а я слетаю
В небеса за бусами…
* * *
Соловьиные зори сладкие,
Да под шёпот берёзок девственных,
Как же мы до их сказок падкие,
Сладкольющихся, неестественных.
Эх же дышится цветом яблони
Тем двоим, что заобнималися,
И рука в руке на века б они
В этой сказке бы задержалися.
И фонтаны чувств, ишь как мечутся,
Брызги сыплются на траву
И не дай господь, но излечутся,
И увидят явь наяву.
Золотым ковром путь устелется,
Ноябрю его устилать.
Расфонтанили – а не верится,
Да разбрызгали – не собрать…
* * *
Что за счастье мне, да на голову?
За какие такие прелести,
Горе-клоуну невесёлому,
Да улыбка на битой челюсти?
Взгляд, как будто бы нарисованный,
Сквозь толпу не совсем идейную
Превратился в заинтересованный,
Проложил ко мне узкоколейную.
И рассыпалась хмурость дутая
Пересушенной шелухой,
И почудилось мне, как будто я
Не такой уже и плохой.
Закачалась от ветра свежего
Солнцем мытая бирюза,
А красавица в джинсах бежевых
Всё глядела во все глаза.
Вот и здравствуй, любовь нежданная,
Догляделись, да доморгались,
И за ручку от счастья пьяные
Под луною вдвоём остались
***
Непорочную изумрудную
Зелень тихую растревожили,
Словно в лавку вошёл посудную
Серый увалень с наглой рожею.
Всколыхнулася непорочная
Покраснела от возмущения
И невинность её непрочная
Поддалася на обольщения.
Растрепалась да застонала вся
Наземь сбросила пеньюар
И свободная рассмеялася
И вокруг запылал пожар.
И прикрытая сизой дымкою
Разменялась на лесть и ложь
И минутною стала безликою
Но ты всё же ей гимны поёшь…
* * *
Ох ты ж сладкая какая
Как тот мёд на молоке
Губы так и прилипают
К тёплой розовой щеке
Как же здорово быть взятым
В плен пожизненный тобой
Быть взъерошенным лохматым
Нежной ласковой рукой
Быть истерзанным немного
Развалясь на одеяле
Быть возвышенным до бога
Бирюзовыми глазами
Как люблю тебя я жонка
Рад кричать во все края
Посмотрю коснусь легонько
Ох ты ж сладкая моя…
* * *
Солнце встаёт по утрам
На одном и том же месте
В дымке розовой где-то там
Рождаются добрые вести
И бегут по хрустальной росе
По полям и кленовым посадкам
По разделительной полосе
По огородным грядкам
Шуршат в соцветиях юных
Яблоневых садов
Играют блюзы на струнах
Алюминиевых проводов
И радуют только что вставших
С постели добрые вести
Окрыляют веками ждавших
Полосочками на тесте.
* * *
В белом подвенечном
Длинном аж до пят
Руки мне на плечи
И глаза горят
Не дойдя до Бога
Несколько шагов
В сладкие чертоги
Повела без слов
Ото лжи до правды
Проложила мост
Дрогнули плеяды
Карусели звёзд
И на подвенечном
Белого белей
Утолилась вечность
Смыслом жизни всей
Будь священно трижды
Новое потом
Истина и кривда
Связаны мостом…
***
Весна тепло и манит лес
Там подснежник, там пахнет грехом
И весёлый бесстыжий бес
Уселся на сердце верхом
Он глотку рвёт, орёт, вопит
По струнам арфы бьёт неистово:
«Там лес шумит, там совесть спит,
Там всё во имя неба чистого!»
И веры ймёшь, туда идёшь,
Забыв о верности и чести,
Себя за грошик продаёшь
Тому бесёнку и неправедной невесте…
Меня там не было. Как видно Бог
Хранит меня немного больше, чем когда-то их,
Идущих вечно по усталости дорог,
По тем годам, чей рокот на века затих…
Меня там не было. Я не дышал огнём,
Солёной гарью искалеченной земли,
Я не мечтал ночами: «Вот дойдём»,
Как те, которые, скрипя зубами шли.
Меня там не было. Я смерть не обнимал
Сквозь страх, закрыв глаза, но всё же стоя,
Подобно тем, кого свинцовый шквал,
Расщедрившись, вдруг превращал в героев.
Меня там не было. Я не искал сквозь дым
Того, обещанного в песнопеньях, храма,
Подобно тем упавшим молодым
И шепчущим, словно молитву: «Мама».
Меня там не было. Я здесь, и я сейчас…
Среди бесчисленных бесхитростных могил…
Смотрю в огонь, и вижу бесконечных Вас,
Кого Господь меньше меня хранил…
20.09.13.
***
От чего так разрыдались небеса?
Загудели медью колокольной…
От чего так ветер бьёт в глаза?
Беспощадно… яростно и… больно…
Просмотрели душу аж до дна
Счастья опустевшие глазницы…
Вечности улыбка не видна…
Да и страшно – вдруг, когда приснится…
И доверчиво взглянёт из-под ресниц…
И агукнет по сердцу катаной…
И обнимет ласково убийц,
Встречей восхищаясь долгожданной…
Лишь обнять… и ничего не надо…
Нет ни обвинений, ни мольбы…
Только промелькнёт в невинном взгляде
Жажда не начавшейся судьбы……
Загремит всё медью колокольной,
И поймёшь, что бестолку креститься…
И всплывут… и вспомнятся невольно
Счастья опустевшие глазницы…
17.10.13.
***
Он был тогда, наверное, влюблён,
Да плюс смешал абсента с кокаином
Он сделал явью свой волшебный сон
На нём, казалось, мир сошёлся клином…
Мир радужных хрустальных замков,
Невидимых, но крепких крыльев,
Мир душ, от счастья – наизнанку,
И глаз блестящих звёздной пылью…
Мир невзначай прикосновений
И вскользь губами по щеке
Мир на коленях у коленей
И с нежностью рука в руке
Мир неоправданных дорожек
Блестящих вслед печали слёз…
Вестей, которых нет дороже…
Мир призрачных, но сладких грёз…
Он трезв теперь. Укрыт ультрамарином.
Глядит и наслаждается моментом:
Теперь в том мире я. Под кокаином,
Обильно смешанном с абсентом…
***
Отгремело отстреляло
Нервными салютами
Руки ноги повязало
Шёлковыми путами
Ржавых листьев ухватило
Пятернёй шальною
Запустило что есть силы
Их над головою
Плачьте же рыдайте войте
Глотки надрывайте
Лицами поникнув стойте
Водкой поминайте
Я иду туда где небыль
Где берёзы спились
Облака в далёком небе
В тучи превратились
Я иду туда где грозы
Пахнут нафталином
Лепестки бардовой розы
Втоптанные в глину
Я иду туда где шрамы
От объятий тёрна
На спине как пентаграммы
Красные на чёрном
Войте плачьте же рыдайте
И без хлеба сотню грамм
Всё что вспомнится раздайте
Счастью с горем пополам.
***
Слепая ночь... Луна стыдливо
Укрылась в частоколе камыша,
Скромна сегодня и нетороплива,
Всё понимает, смотрит чуть дыша
Туда, где между двух сердец порхает птица,
И взмахи бирюзовых крыл
Невидимые озаряет лица
Двоих, чей тихий вздох застыл...
Там трепет и, почти что, отреченье,
Там в лихорадочном сияньи глаз
Раскаянье и, тут же, преступленье,
И вновь раскаянье в который раз...
Там упоение дурманом
Секунд, похищенных украдкой...
Там слишком поздно... Слишком рано...
Там горько очень... Очень сладко...
Глядит луна, спугнуть боится
Героев той мистерии ночной -
О души бьющуюся птицу
И тех двоих, сидящих к ней спиной...
***
Ото лба к затылку
гребану ладонью,
Так, чтоб отскочила
от зубов эмаль...
Как же не поверить
мне в потусторонье,
Если там, где радостно -
рвёт меня печаль?
Если лето красное
обернулось вьюгою
И ладошкой тонкою
тронуло лицо,
Претворилось доброю,
нежною подругою,
Подарило глупому
изо льда кольцо.
Как в потустроннее
мне не верить более,
Если грешник грешником
я да воспарил
Над полями снежными,
как орёл на воле я
Серым волком загнанным
на флажки завыл?
А её летят всё
сани злато-белые,
Мнут полозья резвые
поле васильков...
Синие глаза её...
Плечи загорелые...
В них весь бархат вереска,
вся печаль веков...
Ото лба к затылку я
гребану ладошкой,
Да во след саням её
поверну лицо...
Я с тоскою-радостью
свыкнусь понемножку,
Только б не растаяло
изо льда кольцо...
***
Хорошо иметь квартиру,
Кто с квартирой, тот везучий,
Но твержу, сынок, я миру:
Дом иметь – гораздо круче!
Выйду утром я во двор,
Смачно сплюну сквозь усы,
Помочу слегка забор,
Сзади почешу трусы,
Потреплю трусы за перед,
Потянусь, зевну разок,
Оглянусь, дойдя до двери…
Хорошо-то как, сынок!
Да, квартира это круто,
Хорошо её иметь,
Только ты попробуй утро
Так, как я, в квартире встреть!
***
Тишина пройдёт по дому,
Лёгкой тенью проскользнёт,
Доброй тетушкой знакомой
Колыбельную споёт.
Сквозь задёрнутые шторы
Ночничок из серебра
Мягко дарит свет, который
Охраняет до утра.
Но ресницы не сомкнуться,
Даже за полночь уже,
Тихо шторы шевельнутся,
Что-то шевельнут в душе.
И сердечко в пляс рванётся,
И замрёт на вечность вдруг,
И в глазах слезой метнётся
То ли радость, то ль испуг.
Только б он остановился,
И сегодня не исчез
Тот, что вновь тайком спустился
В эту комнату с небес.
Потускнеет свет за шторой,
Станет тише тишина,
И без споров-разговоров
Станет счастлива она,
От того что крылья сложит,
Взгляд в сторонку отведёт,
И теплом своих ладошек
По коленке проведёт.
Осмелевшими губами
Станет шею покрывать
Поцелуями на грани,
Что не стоит преступать.
Дальше будет то, что будет,
Всё, что было, то смешно,
Кто узнает, пусть осудит,
Не узнают всё равно.
С опалёнными крылами,
С покаянной головой
Он опять под небесами
Полуночный ангел твой
Ты лежишь лицом в подушку,
Не прикрытая спина,
И по дому непослушно
Снова ходит тишина…
***
Моя свежесть, моё обновление,
Ежедневное, ежечасное,
Грех мой, страсть моя, преступление,
На ладошке хранящее счастие.
Ты моё онеменье в конечностях,
Учащённое сердцебиение,
В нескончаемых бесконечностях
Ты восторга святое мгновение.
Сколько верст в впереди не осталось,
Если надобность, вдруг, появится,
Я готов, чтобы ты улыбалась,
И на Голгофу отправится…..
***
Как стало вдруг, что нет больнее слов,
Которых не отыщешь слаже?
И слышать их, казалось бы готов,
Но и подумать их боишься даже...
***
По нотам всё, но не с руки,
И рвётся сердце на куски.
Условны чувства, вера, честь.
Вчера и завтра нет. Сегодня есть!
Я перед Господом в исподнем,
С путёвкой в ад... но ты моё сегодня!
***
Вино, подоконник, дождь.
Сладкая грусть в бокале.
Ты сидишь, и чего-то ждёшь.
Может Принца из Зазеркалья?...
Тихий уют камина.
Плед соскользнул с плеча.
Сердечко на паузе длинной.
Слеза по щеке горяча...
А он в королевстве том же,
Бредёт по сырому лесу,
Драконов всех изничтожив,
Ищет свою Принцессу...
Случится ли ваша встреча,
В том замке, что из песка?
Накинет ли плед на плечи
Заботливая рука?...
23.10.15
***
Что ж, рвануть мне рубаху, что ли,
Да по скверам, залитым смехом,
Надышаться постылой волей,
Да поплакать всем на утеху.
Подчиниться дрянной морали,
Сдаться ей на избытке сил…
Только ж так не суметь… едва ли…
Полумерами я не пил!
Если омута мне, то бездонного!
Если дружба, не дружба – сталь!
А любовь, так до сердца сожжённого!
Так что клал я на вашу мораль!!!
Я рубаху рвану, конечно,
Нараспашку, куря, по скверу…
Я люблю! Я дышу! Я – вечный,
Пока ты мне хоть каплю веришь!
23.10.15
***
Во мне сейчас сцепились двое...
Один кричит: она твоя!
Ныряй же в омут с головою,
Себе и ей любовь даря...
Второй, сцепив до скрипа зубы,
Молчит. В его молчаньи страх.
Он знает, что безумье губит,
Неся хаос, разруху, крах...
Во мне сейчас сцепились двое...
Я понимаю, прав второй...
Да только сердце волком воет...
Ты, первый, тварь... Но я с тобой.
20.10.15
***
Я целовал Вас?! Нет, не целовал!
Душою Ваших губ касался,
И всё молился, чтобы этот бал
Как можно дольше не кончался!
Я обнимал Вас?! Нет. Едва-едва,
Лишь кончиками пальцев трогал,
Шла от восторга кругом голова...
От тихого сокрытого восторга.
Я потерял Вас?! Нет же, отыскал!
Но, только целой жизни будет мало,
Софитов затухающий накал
Стерпеть... До следущего бала
14.10.15
***
Рабы греховных побуждений,
Нам сладок искушенья яд,
В нас вечно жив интриги гений,
И мы на крыльях мчимся в ад...
август 2013
***
я влюблён в твои колыбельные,
что в бессоннице сердце ласкают,
и не важно, дождём, метелью ли
нежно трепетно согревают...
скалы точит солёной пеной
непреклонный угрюмый прибой,
но я выстою непременно
только ты мне, родная, пой...
21.11.15
* * *
Закрой глаза, неведомая птица,
Закрой глаза, чтоб прутьев не видать,
Закрой глаза, и пусть тебе приснится
Свободы неземная благодать.
Закрой глаза, взлетай смелее ветра,
Высоты будут пусть безумно высоки,
Лети туда, где солнцем обогрета,
Забудешь сети, клетку и силки.
Лети туда, где ты кузнец желаний,
И все 'нельзя' лишь чушь и дребедень,
Лети, живи в священном том обмане...
Живи хоть там... Ведь завтра новый день,
Лети до слёз до самоотреченья,
До боли в крыльях аж на сотню лет,
Восторга обречённые мгновенья,
И слёзы, что опять пришёл рассвет,
Где будешь тихо плакать о распутьи,
Что в клетку завело когда-то вдруг,
И пением о святости тех прутьев,
Глухого птицелова тешить слух...
24.11.15
* * *
Ежечасно...ежесекундно
Мне видеть тебя необходимо....
Мне дышать без тебя трудно...
Мне вся жизнь без тебя - мимо...
06.12.15
* * *
- Они не могли насмотреться
Друг на дружку...
- Да не смеши!
Там рана кровавая вместо
сердца,
А там - вакуум вместо души...
* * *
Тебя в охапку надо мне сгрести,
Не ждать ответа...
И на руках нести нести....
До края света...
И там, вдали от глаз людских,
Ладошку прислонив к душе,
Ты скажешь:"Мой любимый псих,
Давно бы так уже"...
* * *
Чем заняты сегодня твои мысли?
В чем ты нашла сегодня утешенье?
Мы, как на паузе.... Как будто бы зависли....
Против друг друга совершаем преступленье...
24.01.15
* * *
Утро. Будильник, мать его,
В клочья разрывает видения,
Где в объятиях ангела падшего
Не заморачивался поведением.
Где брал его. Целовал его...
Тем слаже, чем недоступнее.
Не боясь окончанья провального...
Виденье лихое....преступное....
Будильник, мать его. Утро.
Новый день начинается матами.
Чай. Соцсеть.... И, как будто бы...
Восторжён простынями мятыми!
Смайл простой. Чуть приметная скобка.
Но! От Ангела падшего! Из видения!
Как-то несмело и робко
Прочит в явь моё возвращение.
Смайл...Один...Бестолковая скобка!
От неё! Всё!!!! Ты скажешь, фигня?
Нет! Я сразу стою у истока
Самого лучшего дня!!!
Улыбайся же мне по утрам,
Чтоб и мои на затылке сбегались уши!
Чтоб я радовался сумасшедшим снам!
Чтоб каждый день у меня был самым лучшим!!!
01.02.16
* * *
Я вновь в обьятиях вина....
Полураспят, полуповешен....
Больна... Душа моя больна....
Самой прекрасной среди женщин...
01.02.16
* * *
Свечей не ставлю образам,
Простите, к раю не стремлюсь...
Лишь на любимые глаза
Я день и ночь молюсь....
05.02.16
* * *
Я засыпаю, слушая дождь.
Мне что-то твердит: ты когда-то придешь,
И спрячешь в карман свой нательный крестик....
Губы тихонько прошепчут: что ж,
Вот и пришла пора нам дождь
Выслушать вместе...
12.02.16
* * *
Я люблю тебя, моя далекая,
Сумасшедшей любовью бестыжей,
Разнесла нас с тобою нелегкая,
Сделав этим нас только ближе.
Я люблю тебя, моя близкая,
Сердце рвет лоскутами тоска.
Обниму тебя, лаской обрызгаю....
Только ж ты далека-далека...
Скоро, скоро уже возвращение,
Я шелками твой путь устелю.
Ты грехов моих отпущение...
Я люблю тебя... Очень люблю...
18.02.16
* * *
За окном мелькали пейзажи,
В тишине мы смотрели в даль.
Два мудреца со стажем...
Два взгляда - одна печаль.
Повесть без заголовка.
- Я Эля.
- Меня зовут Саша.
Молчанье висит неловко...
Знакомство двух первоклашек...
Потом два стакана чая.
Смущаемое поколение.
Но тягостное молчание
Нарушено. Отношения.
- Я замужем...
-Я женат...
Пейзажи сереют неумолимо.
Искренняя улыбка. Взгляд.
Вензель из табачного дама.
- Ну, что же, я знаю Вас!
- Ощущенье, всю жизнь, как будто?
- Вы мой парус!
- Вы мой компас!...
Истекают-бегут минуты...
-Ваша станция? Как? Уже?
Ну, а сердец единенье?
Парус... Компас... И тепло в душе?
- А... Так это - купе наважденье...
Стук колёс вновь пейзажи мажет...
Никаких прощай и прости...
Но забудется ли, кто подскажет,
Этот отрезок пути?....
22.02.16