Автомат, в котором можно было купить воду, оккупировали двое молодых людей. Их монеты никак не хотели падать в нужную ячейку и, экспрессивно размахивая руками, они наперебой друг другу что-то доказывали, не замечая, что возле них скопилась приличная очередь. Наконец автомат проглотил монеты и выдал им четыре запотевших бутылки живительной влаги. Окружающие судорожно сглотнули - на перроне Мальпенсы было душновато. Несмотря на поздний вечер, желающих добраться до Милана оказалось немало.
- Да будь ты проклят! - раздалось вдруг на чистом русском. Невольно бросаю взгляд в сторону прозвучавшей реплики: одетая в джинсы и свободную темную тунику женщина средних лет раздраженно нажимала кнопки, которые должны были вывести на экран номер позиции, под которой числилась обычная вода.
- Сдохну сейчас - так пить хочу! - раздраженно бросила незнакомка, и тут автомат вдруг сжалился над ней и выдал долгожданную пластиковую емкость.
Мне тоже страшно хотелось пить. Вода за стеклом манила своими запотевшими боками. Наконец и мне удалось добиться желаемого. Опустошив наполовину пол-литровую емкость, я вошла в вагон поезда, который через 10 минут отправлялся до центрального железнодорожного вокзала Милана.
- До Падуи сегодня уже не доберусь, - думала я, устраиваясь в уголке. - Придется переночевать в Милане и уже с утра ехать в чудный итальянский городок, который обещал мне тишину, много зелени и средневековой истории.
В вагоне было достаточно свободных мест, но, то ли признав во мне соотечественницу, то ли по какой другой причине, та самая незнакомка устроилась прямо напротив меня и стала смотреть в окно, за которым ничего не было видно - одна темная-темная итальянская ночь.
Я делала вид, что внимательно изучаю CityMaps на телефоне, а сама исподтишка рассматривала попутчицу: лицо без единого намека на макияж, очки с плюсовыми диоптриями, давно не крашенные седые волосы собраны под ободком... Она выглядела не столько расстроенной, сколько больной.
- У меня есть ибупрофен, дать вам? - обратилась я к незнакомке.
Та повернула ко мне усталое лицо и, изобразив попытку улыбнуться, отказалась от помощи, добавив, что у нее в сумке - гора "колес".
- А вы на отдых прилетели? - вдруг поинтересовалась она и, получив утвердительный ответ, добавила: "Отдыхать здесь хорошо. Италия - прекрасное место для отдыха. А где планируете остановиться?
- Вообще-то, у меня забронирован отель в Падуе, но, поскольку последний поезд ушел туда час назад, придется ночевать в Милане. А вы? - проявила я соответствующее любопытство.
- Я здесь уже пять лет живу. Работаю в Генуе. Сейчас возвращаюсь из дома.
И вдруг, без всякого перехода, воскликнула: "Да будь они прокляты эти "Молдавские авиалинии!" Я адресовала свой вопрос взглядом, и незнакомка продолжила: "Так обрадовалась, когда увидела, что есть билет на Милан из Сургута всего за 15 тысяч, что даже не пыталась выяснить детали! А зря! Если вы надумаете лететь дешевыми авиарейсами, обязательно читайте условия: оказалось, что там куча условностей и, в частности, в эту стоимость не входит багаж! И заплатить за него у меня не было никакой возможности: рубли закончились, а обменник в аэропорту Сургута не работал - евро разменять не могла! Мне страшно повезло, что этим же рейсом летела девушка, у которой весь багаж уместился в сумочке на плече - на нее и записали мое хозяйство. Но на этом везение закончилось. Из Сургута мы прилетели в Молдову, где должны были "передохнуть" пару часов и вылететь в Милан. Но, как бы не так!
У них в этот день было какое-то авиа-шоу организовано. Прямо в аэропорту! Гражданском! И из-за него мы, вместо двух часов, просидели восемь! Голодные, злые, уставшие. Кругом америкосы всех мастей - как будто и не в Молдавии я. Подхожу к парню в форме "Молдавских авиалиний", спрашиваю о времени задержки - по-русски, естественно, - а он мне давай что-то молотить по-молдавски. Я ему говорю: "Остановись, я тебя не понимаю!" А он, зараза такая, смущенно улыбается, извиняется передо мной на чистом русском, но говорит, что обязан общаться только на молдавском или английском. И снова начинает нести свою тарабарщину."
Чтобы хоть как-то приободрить незнакомку, говорю, что тоже просидела в аэропорту 8 часов, хоть и прямой рейс.
- "Трансаэро", поди? У них проблемы - я читала, - проявляет осведомленность моя попутчица. - Пока это слияние с Аэрофлотом пройдет, наверное, будет немало проблем. Меня Анной зовут, - решила вдруг представиться она.
- Очень приятно, - говорю и представляюсь сама.
- Анна, а вы сами родом из Сургута? - продолжаю любопытствовать, потому что во время ее монолога слышала явный украинский акцент.
- Нет, что вы! Я сама родилась в СССР, в Херсоне, а потом родителям дали квартиру в Приднестровье - отец у меня был военным. Отец умер, а мама так и живет там. А я к сыну летала - он год назад женился.
- Ух ты! Теперь у вас по всему миру родня! – искренне улыбаюсь в ответ.
- ...Хоронить я ездила сына, - вдруг произносит будничным голосом Анна и добавляет: "Повесился он"...
Меня словно шарахнули по затылку. Не зная, что сказать, еле выдавила из себя: "Простите...".
- Ничего. Я уже несколько дней под успокоительными и плохо соображаю. Вернее, вообще не соображаю: говорю, что сын умер, а осознание этого так и не приходит. Как будто про кого-то другого говорю...
Я делаю глоток воды из бутылки, зажатой в руке, а Анна продолжает.
- 23 года ему было... Говорила ему: "Не уезжай, не надо!". Нет же, у него любовь - и не остановишь... А гражданство-то украинское! С ним в России работу просто так не найдешь. Хотя он у меня толковый, в программировании разбирается...
Анна говорит о сыне, глядя перед собой сухими воспаленными глазами. - Господи, да что ж они наделали!? - вдруг шепотом произносит она, роняя голову на сжатые в замок руки.
Я продолжаю молчать, понимая, что женщина, скорее, разговаривает сама с собой, чем делится наболевшим со случайным попутчиком.
- Кто бы мог представить, что я возненавижу свою нацию, свою родню, у которой вместо мозгов сплошной вазелин какой-то!!!
За час пути до Милана я узнаю практически всю историю жизни этой женщины, которая называет себя русской украинкой, для которой Москва – по-прежнему столица ЕЕ государства, женщины, которая решила никогда не возвращаться в «фашистскую Украину»…
- Да и здесь мне больше делать нечего - доработаю месяц и вернусь домой, к матери: она счастливая - у нее осталась я...