Сегодня шёл на остановку общественного транспорта. По пути произошло событие, которое и хочу описать. Мне сложно передать свои чувства, после увиденного. Полное опустошение в душе.
Проходил мимо помойки, занятый своими мыслями. Моё периферийное зрение выхватило из окружающего мира, картинку, заставившую отвлечься от мыслей, навести резкость на объект, заинтересовавший меня, привлекший внимание некоторой своей еле уловимой необычностью.
В помойке копошился бомж. Ничего необычного в нашей стране. Что-то нашёл, вынул. Литровый пакет кефира с закручивающейся крышкой. Потряс. Недопитый. Откручивает крышку и начинает пить, не отходя от мусорного контейнера, прямо над ним, свободной рукой продолжая ворошить содержимое. В этот момент я уже прошёл метров десять по инерции, пока мой мозг переваривал полученную информацию. Обернулся. Наши глаза встретились. Бомж виновато пожал плечами, завинтил крышечку, смущённо улыбнулся и дальше не знал, что делать. Он стыдился.
Меня тоже посетило смущение. Всего секундами назад жить было хорошо и жизнь была хороша. Секундами назад...
Смущение. Если бы нахлынувшие чувства, ту подавленность, то бессилие, опустошённость можно было вместить в такое слово всё равно глубина того, что я почувствовал, не исчерпалась бы полностью. Опуская глаза, пряча их от взгляда бомжа, скользнул ими по его внешности. Также, как и он, не зная, что делать дальше, отвернулся от него, пошёл проч. Его образ навязчиво преследовал меня, пока суета дел не вернула меня к действительности.
Мы давно привыкли к бомжам. Привычно смотрим на них, морща носы от вида и запаха опустившихся людей. Привычно не думаем, кем они были раньше. Привычно ругаемся, пинаем их или кидаем им мелкую монету.
В моём бомже было нечто не привычное. Лет сорока. Славянского типа лицо с подвижной ещё мимикой. Волосы под кепкой русые, слегка вьющиеся. Бородка, теряющая формы, но явно не лишённая ухода за ней. Руки. Такие бывают у людей не привычных к физическому труду. Ладони мягкие, пальцы длинные (характерная черта аристократизма), ногти стрижены. Одет в куртку до половины бедра, брюки, ботинки. Одежда с начальными признаками засаливания, потёртостей и с такими же признаками попыток ухода за ней.
Глаза. Печаль по прошлому, стыд за настоящее. Всё видящие, всё осознающие, не утерявшие наличие недюжинного интеллекта, однако сломленные, покорившиеся судьбе. Вот, что поразило и смутило на столько, что я не решился… нет, нет мне даже совершенно на тот момент не пришло в голову предложить ему денег. Мы растерялись, испытывали чудовищную неловкость друг перед другом. Его глаза извинялись за его образ, представший в столь неблаговидном виде передо мной и в столь удручающих обстоятельствах. Мои глаза извинялись за увиденное мной, чего не должны были увидеть.
Сейчас, когда дела сделаны и вновь нахлынули воспоминания, вновь переживаю стыд за себя, за того человека, за страну, в которой живу… и никакой гордости за державу, за её власть, за народ, выбравший такую власть…
PS: И ты, читающий, да-да, конкретно ты, виновен в этом!