ФОТО из ИНТЕРНЕТА
Театр начинается с вешалки (К.С.Станиславский)
Однажды я построил себе в ателье телогреечку чёрного цвета. Конечно, такое «счастье» продавалось в любом магазине промтоваров, в любом вещевом ларьке, на любом киевском базаре. Но, то был ширпотреб, нештучный товар. Мечта водителей и дворников. Моя же предназначалась, как тогда говорили «на выход». На уровне фрачной пары.
Лысый закройщик привередливо снимал мерку, цокал языком, закатывал глаза под брови, и в итоге через некоторое время я уже примерял обнову. Несколько смутила ярко-красная подкладка, почему-то в мелкий цветочек. Но портной убедил меня, что точно такую же носили в своё время царские генералы. Немного смущали цветочки, но мастер и здесь убедил меня. И только потом знающие люди объяснили, что смекалистому портняжке надо было сбагрить неходовой материал. В числе клиентов на эту материю оказался и ваш покорный слуга.
Со временем подкладка несколько залоснилась (не стирать же фуфаечку в бадье, а химчистками государство в те времена советский народ шибко не баловало), цвет поблек. И вот однажды навострил я лыжи в киевский русский драматический театр им. Леси Украинки на спектакль Гольдони «Слуга двух господ» . На людей поглядеть и себя показать. В заглавной роли блистал молодой Олег Борисов. Несмотря на довольно юный возраст, я уже работал, кое-какие деньги водились. Поэтому предпочитал брать билеты в первый ряд бельэтажа. Прекрасно видна сцена, нет торчащих впереди разнокалиберных голов и дамских шляпок. Сиди и наслаждайся действом. Приобщайся к высокому.
Надев относительно приличный костюм с выглаженной рубашкой, запонками и галстуком, в меру облившись одеколоном «Шипр», в завершение гардероба напялил поверх этого прикида свою телогрейку. Билеты на места в бельэтаже стоили довольно дорого. И вот тут ощутил, что гардеробщик несколько странно разглядывает мою верхнюю одежду. В особенности, злосчастную подкладку. Я начал отчего-то волноваться, смотреть по сторонам и делать, как говорят китайцы, лицо. Когда подошла моя очередь сдавать телогрейку, служитель вешалки, с которого, в сущности, театр и начинается, вдруг рявкнул: «Покажи билет!»
И вот тут служителя Мельпомены постигло страшное разочарование. Видимо не таким тонким знатоком человеческих душ оказался гардеробщик.
Билетик-то у меня был именно туда. В первый ряд бель-этажа.