Мои семейные отношения сразу пошли наперекосяк. Собственно, налет драматизма проявился уже при знакомстве.
Во время отдыха на турбазе мой будущий муж сделал мне предложение. И за две недели пребывания в уютном Геленджике, я должна была дать ему окончательный ответ.
Мой отказ сулил бы мне вновь беспросветную жизнь с отцом- деспотом, но деспотичность проглядывалась и в моем избраннике. Он никогда не улыбался. Взгляд его серых, прищуренных глаз, словно обдавал холодом. Однако хотелось свободы и независимости, которые я могла ощутить лишь без родительской опеки.
"Как- нибудь уживусь,"- подумала я тогда и обреченно согласилась на брак.
Мне было 35 лет, моему суженому- уже 52 года. Нас разделяла не только большая разница в возрасте, но и разное воспитание, опыт и взгляды на жизнь. Все это затрудняло наше и без того нелегкое сближение.
Уволившись с работы, в тот же день, из Перми, я прилетела в Ленинград, где в аэропорту ожидал встречи будущий супруг. Он сумел провести меня в Кронштадт, который в 1990-м году считался еще закрытым городом.
На другой день была назначена наша регистрация. Не зная совершенно города, попросила купить жениха цветы.
-Все это пустое,- бесцеремонно заявил он, давая понять, что сие событие ничего особенного не означает. Тем более, что в брак он вступал уже во второй раз.
Но мне хотелось ощущения праздника. И я снова упомянула о своей просьбе. Чертыхнувшись, мужчина ушел на поиски цветов. Вернулся он быстро, держа в руках пять скромных гвоздичек.
"Могильные цветы,"- почему-то подумалось в тот момент и, осознавая свое отчаянное положение, горько заплакала.
Он сидел на стуле и молчал. До регистрации оставалось десять минут, когда немного успокоившись, я вытерла слезы и тихо и твердо сказала ему: "Пошли..."
Заведующая отдела "Записей Актов Гражданского состояния" была крайне удивлена, что мы оказались единственной парой, не имея полагающихся на церемонии свидетелей и пышного, свадебного антуража. Тем не менее, в тот день, мы официально соединили себя узами брака.
Тяжелое время "перестройки" накладывало на нас и свое бремя выживания. Полуголодные и нищие, мы старались наладить быт, быть сильнее сопутствующих обстоятельств.
Я по- прежнему тяжело переносила грубость и неласковость мужа. И незаметно стала отдаляться, посвящая свой досуг журналистике и сценическим выступлениям.
И все же годы совместной жизни наполнили нас духовной общностью, чем-то неуловимо цельным, что делает людей близкими и родными.
Мы прожили вместе 23 года. На его могилку я положила пять скромных гвоздичек.