Через несколько дней, продав все золотые и серебряные украшения, которыми изобиловало обмундирование Кащея, и купив огромное количество наркотика, они тронулись в путь. Бедному Орли тяжело приходилось, так как пришлось нести на себе двоих.
Снова потянулась череда дней и ночей. И вот однажды они достигли какого-то леса. Это был Тридесятый Страшный Лес. Кащей помнил, что пройти-проехать этим лесом невозможно, так как его охраняет Леший. Если у человека злое сердце - Леший запутает его и отдаст на съедение диким зверям, а если доброе - отведет человеку глаза и отвернет его от леса.
Смерти Кащей не боялся, а дикие звери наверняка не накинулись бы на иссохшие кости и кучу ржавого железа. Гораздо страшней было ему, что Леший запутает его в этом непроходимом лесу. Он направил коня в лес.
Однако ничего не произошло. Они углублялись в лес все дальше и дальше, а никаких волшебств не происходило. Только лес делался все темнее и темнее, и бурелома становилось все больше и больше. Да ещё Уродина вечно ныла и досаждала своими жалобами.
Но наступил день, когда, переплыв Черную речку, пробравшись между черными многовековыми дубами вдруг оказались они на чудесной и светлой поляне.
Светило яркое солнышко, ласково журчал прозрачный ручей, вокруг цвели диковинной красоты цветы, разгуливали по поляне олени, а в центре ее стоял красивый деревянный дом с резными наличниками, к дверям которого вела деревянная лестница с кружевными резными ограждениями.
Вдруг над пришельцами захлопали крылья, и над ними показалась стая гусей. Гуси выстроились в боевой порядок и начали пикировать на Уродину. Однако, стоило Кащею поднять руку, как атака прекратилась. Хлопнула, распахнувшись, дверь дома и оттуда с грозным лаем вылетел огромный пес. Он бросился на Уродину, однако, как и гуси, остановился, увидев поднятую руку Кащея. Следом из двери выскочил кот. Он мгновенно оценил ситуацию и тотчас спрятал свои грозные когти и острые зубы. Вместо того, чтобы броситься на Уродину, он вдруг вспрыгнул на латы Кащея и стал, громко мурлыкая, тереться о его забрало.
И Кащей вспомнил - это же пес Латиф, кот Мявит и гуси его любимой.
С крыльца раздался знакомый голос:
- Заходи, Константин-царевич. Давно я тебя поджидаю.
Леший! Но как он выглядит! Он стал ниже ростом, шапка растрепанных седых волос обрамляет его бородатое лицо. В волосах запуталась солома и листья. Одежда его тоже из листьев, скрепленных гибкими веточками. Лишь умные глаза из-под растрепанных бровей напоминают прежнего Яари.
- Заходи, заходи, не стесняйся. Ягуси сейчас нет, она пошла собирать целебные травы. Да может оно и к лучшему. Ведь ты, я вижу, время зря не терял, ишь с какой кралей явился. Даром, что скелет один. Ну, да я тебе не судья.
Пришельцы вошли, хотя Мявит поднял шерсть дыбом и глухо заворчал на Уродину, а Латиф тут же уселся так, чтобы в любой момент броситься на нее.
Откуда-то из под крыши бесшумно спустилась на плечо к Кащею сова Хахама:
- Ух! Ух! Здраствуй, Каше. Позволь мне побыть сегодня твоим переводчиком. У тебя нет языка и ты не можешь говорить, но я умею читать по движениям твоих челюстей, и озвучу все, что ты захочешь сказать.
Хозяин накрыл на стол и вскоре потекла неторопливая беседа.
Первым делом Кащей через сову спросил:
- Интересно, как же это я пробрался через твой лес. Ведь Яеф-Яфа предупреждала меня, что он непроходимый ни для людей с добрым сердцем, ни, тем более, для тех, у кого сердце злое.
- Ну, что ж тут непонятного! Ведь у тебя никакого сердца-то нет. Ни злого, ни доброго. Разве ты забыл, что ты лишь живой скелет? А, во-вторых, наша разведка - Ягусины гуси, донесла мне, что это ты идешь.
И Кащей рассказал Лешему все, что с ним приключилось. Когда он дошел до рассказа об Уродине, кот стал подвывать хрипло, а собака зарычала и шерсть у нее на загривке стала дыбом. Закончил Кащей тем, что Уродина теперь бессмертна, но стала наркоманкой и ей требуется все время делать укол очередной дозы. Это за постоянные уколы наркотика Уродина согласилась привести его сюда.
Словно в подтверждение его слов, Уродина стала стонать и просить сделать ей укол. Кащей достал нехитрые принадлежности наркомана и приготовился уже сделать укол Уродине, как вдруг хлопнула дверь, и кто-то вошел в дом.
Кащей оглянулся - в дверях стояла древняя старуха. Все ее лицо было в огромных уродливых бородавках, нос изгибался крючком, одна нога ее была абсолютно без плоти, костяная, в одной руке клюка, а во второй охапка трав. Кащей много раз представлял себе, как они встретятся, но все же никак не ожидал, что его невеста настолько страшна. Он вздрогнул и выронил шприц с дозой для Уродины. Та немедленно завопила:
- Скотина! Из-за тебя я потеряла единственный шприц!
Ягудия молча опустила охапку трав на стол, подошла к шкафу, открыла один из ящичков, порылась там и достала оттуда шприц. Он был очень красив. Его крышка, ручка и носик были из древнего серебра, покрытого узорами и картинами, искусно вырезанными в серебре. Оттуда же она достала золотую иглу и, присоединив ее к шприцу, молча подала ее Кащею. Он набрал полный шприц мерзкого наркотического варева, перетянул руку Уродины ремнем и стал вводить ей в вену иглу. Вдруг с его плеча с громким хлопаньем крыльев слетела белая сова. Изо всей силы, грудью налетела она на рукоятку шприца. Игла глубоко вонзилась в руку Уродины, наткнулась на кость, и ее кончик обломался. Удар совы был настолько силен, что в руку Уродины ввелось полностью все содержимое шприца.
Уродина завизжала:
- Это же передоз! Идиоты, если я умру, то все вернется в тот самый день, когда я вас заколдовала. Причем всего лишь на месяц. За этот месяц вы проживете всю свою жизнь и умрете!
Рука ее позеленела, покрылось гнилью, с него стала отваливаться плоть. Гниль стала распространяться все дальше и дальше. На глазах у всех молодая девушка превратилась в уродливую старуху, а та в гниющий труп. Гниль тут же высохла и рассыпалась прахом. Через несколько минут на месте Уродины осталась лишь кучка почерневших от древности костей.
Вдруг Кащей почувствовал ужасную боль. Его кости стали покрываться мышцами и кровеносными сосудами, сверху все стало закрываться кожей, она натягивалась, разравнивалась и вот уж он превратился в прежнего царевича Каше.
Он глянул на Ягудию и услышал ее крик. Ее кожа тоже стала розоветь, с нее исчезли бородавки, нос выровнялся, брови изогнулись черной дугой, глаза стали синими и глубоким, волосы превратились в шикарную косу цвета червонного золота. И вот уже перед ним стоит его красавица Ягуся.
Раздался еще один крик. Это кричал Леший. Впрочем, это уже не Леший, а прекрасный мужчина сорока пяти лет - царь Яари. Снаружи раздалось ржание. Они выскочили на крыльцо и увидели, как Орли вдруг стал молодым, полным сил красавцем конем.
Глянула Ягуся на царевича, на своего жениха, и из ее глаз покатились слезы. Не разлюбил ли он ее за сотни лет их разлуки? Каше бросился к ней и стал осушать ее слезы поцелуями. Он снова мог говорить, но от переполнявших его чувств у него перехватило горло, и он не мог сказать любимой ни слова. Но разве нужны слова, когда сердце одного слышит, как бьется сердце другого, когда глаза говорят больше, чем любые слова?
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2015/12/04/1617