Поцелуй с того света

 

Дорогой Василий Евгеньевич, сегодня день Вашего рождения. Каждый год мой перекидной календарь напоминает мне о дне рождения (и смерти, к сожалению,) дорогих мне людей. Вот уже очень много лет Вас нет в живых. Я уже успела перерасти Ваш возраст: Вы слишком рано и неожиданно ушли в мир иной.

Неужели были когда-то эти счастливые студенческие годы? Кажется, прошла целая вечность. Разыскивая нужную мне фотографию однокурсницы, случайно нашла новогоднюю открытку, которую Вы послали мне в глухую провинцию, куда я, как декабристка, поехала за мужем, окончившим сельскохозяйственную академию. 

Вот тут и понесло меня в воспоминания. Второй курс  историко-филологического факультета. Вы пришли к нам читать курс истории средних веков. С первой лекции мы все поголовно прониклись  к Вам огромным чувством уважения и симпатии. Нам нравилось все: Ваша интеллигентность, манера держаться, глубина лекций, очень необычное отношение к студентам. Вы не торопились, как другие преподаватели, в перерыв  быстрее уйти из аудитории. Вы с удовольствием общались с нами как с равными, вникая во все наши проблемы.

Прошла целая жизнь, а я , как сейчас, вижу Вас стоящим за кафедрой, на которую Вы положили руки и обхватили ее уголки своими красивыми руками с длинными музыкальными пальцами. Вы видите, что мы  рады встрече с Вами. Ваши очень добрые голубые глаза осматривают аудиторию, и начинается волшебное действо – лекция, уносящая нас в далекое прошлое.

Сегодня, предавшись воспоминаниям, я решила посмотреть, нет ли о Вас материала в интернете. Как же я была удивлена, обнаружив богатейший материал о нашем любимом профессоре, о Ваших многочисленных трудах, об огромном вкладе, сделанном в нашу науку. Закончив институт, утонув в работе и семейных заботах, не удосужилась поинтересоваться Вашими успехами. Простите! Да ведь и интернета не было.

И вот я в интернете: «Доктор исторических наук, профессор Вильгельм Евгеньевич Майер – выходец из крестьянской семьи. Он посвятил почти всю свою сознательную жизнь истории немецкого крестьянства.

 Почти сорок лет  В.Е.Майер работал в Удмуртском государственном педагогическом институте, преобразованном в 1972 году в университет. Здесь он прошел путь от ассистента кафедры всеобщей истории до заведующего этой кафедрой и до проректора университета.

Незаурядные научные способности сочетались у В.Е.Майера с редкими личностными достоинствами. Это был человек добрейшей души, всегда готовый откликнуться на просьбу о помощи, скромнейший труженик, лишенный и тени тщеславия, самоотверженный исследователь, излучавший доброжелательность ко всем честным людям» (Из работы Ю.Л.Бессмертного «Средние века», вып.49, 1986г.,стр.232-233)

Ваш авторитет, Василий Евгеньевич, для студентов был на недосягаемой высоте. Ваши лекции отличались безупречной мерой академизма и популярности, страстностью и отточенностью речи.

 Но в письме сыну Вы пишете: «Всю жизнь меня преследует боязнь начать какое-нибудь дело. Перед каждой лекцией я страшно волнуюсь. Встреча с большой аудиторией для меня мучение. Как выхожу из этого положения? Тщательно готовлюсь. Говорят, в Оксфорде лектора за 15-20 минут до начала занятий запирают в отдельное помещение и охраняют его, чтобы не сбежал. Мне тоже каждый раз хочется сбежать».

 Зная Вас, в это трудно поверить. Перед нами всегда был уверенный в себе, сильный, познавший все тяготы жизни человек.

Дорогой Василий Евгеньевич! Вряд ли кто-то из моих сокурсников именно сегодня вспомнит о Вас: прошла вечность, очень многих уже нет в живых. Да и кто всю жизнь помнит дни рождения своих бывших преподавателей? Но здесь особый случай.

Уж так получилось,  что каким-то краешком судьбы Вы присутствовали в моей студенческой жизни. Я чувствовала, что Вы относитесь ко мне с какой-то особенной нежностью. Вся группа знала об этом, и, если мы поздравляли Вас с каким-то событием, подарок (хорошую книгу) должна была вручать я.

  Когда приближалась сессия, все готовились очень тщательно:стыдно было выглядеть беспомощным перед уважаемым и любимым профессором. Надо мной подшучивали: «Тебе нечего бояться. Пятерка тебе обеспечена».

 Но я не была зубрилкой и ботаником, не очень усердствовала. Зато было очень неловко, когда однажды я поплыла на Вашем экзамене, плохо зная второй вопрос в билете.  Заметив, что я тону, Вы сказали : «Достаточно».  В зачетке стояла оценка «хорошо». Конечно, незаслуженно. Ох, как было стыдно!

Всякий раз на семинарских занятиях у группы было любимое развлечение- в перерыв, когда Вы выходили из аудитории, девчонки бросались к преподавательскому столу и торопились открыть Вашу рабочую тетрадь (вот ведь нахалки!). Они знали, что там увидят новые рисунки. Это были мои портреты. «Файка!-кричали они.-Иди сюда». Поля Ваших записей пестрели множеством набросков.

Конечно, мне льстило такое внимание, но, будучи скромной провинциальной девочкой, я всегда чувствовала неловкость и стеснение  при Вашем присутствии. Все пять лет Вы незримо были где-то рядом, хотя на старших курсах у нас уже не было Ваших лекций. На третьем курсе я вышла замуж, а на госэкзамены шла за руку с маленьким сыночком.  Вы всегда интересовались моей жизнью. Это было приятно.

В какое же удивительное время мы жили! Какой непорочной и чистой была наша молодость. Мне было двадцать лет, а Вам, дорогой мой человек, – всего сорок! Но мне тогда казалось, что между нами временнАя пропасть. И с Вашей стороны ни намека на что-то! 

И все-таки Ваши чувства, Ваша нежность догнали меня! Это случилось  пять лет тому назад. Ничего абсолютно не предвещало того, что со мной произошло. Все  – в далеком прошлом. У меня уже внуки. Уже и с сокурсниками не встречаемся несколько лет. Я уже давно вдова.

 После обычного спокойного дня ложусь спать, но глубокой ночью просыпаюсь от страстного поцелуя. Трогаю рукой влажные от поцелуя губы. Смотрю по сторонам, не вижу никого, но я ПОЧЕМУ –ТО знаю , кто здесь только что был.  И знаю еще только одно: это был не сон.

С Днем рождения!