В отдалённом от райцентра посёлке Кетроваара жила-была женщина. Жила-жила – и вдруг её не стало…
Когда на территории посёлка действовал совхоз «Заря», она работала в нём обыкновенной телятницей, растила детей и, подобно многим женщинам её поколения, мечтала вынянчить и поднять на ноги внуков и дожить до глубокой старости. Но закрылся совхоз, и работы в посёлке не стало. К 49 годам она уже, наверное, даже и не помышляла о том, чтобы хоть как-то трудоустроиться, поскольку в посёлке работы никакой практически днём с огнём не сыскать, а ездить куда-то за тридевять земель к чёрту на кулички – не те уже года. Да и дочь Аня с зятем Николаем нет-нет, да и оставляли бабушку наедине с тремя её внучатами. Летом еще, куда ни шло – в лесу полно ягод и грибов – не ленись только, знай себе – собирай да собирай! Вот и жила от лета до лета на средства, заработанные в тёплое время года, Марина Олеговна Смирнова, сама поднявшая и воспитавшая двоих детей – сына Владимира и дочь Анну. Когда на лесозаготовках работал её сын, было как-то легче сводить концы с концами, и семья из семи человек ещё кое-как перебивалась. Но всё когда-нибудь рано или поздно кончается. Как плохое, так и хорошее. И настали в семье Смирновых чёрные дни, именуемые просто-напросто безысходностью. Ни лекарств на брешь в кармане не купишь, ни продуктов в магазине. Но лекарств в Кетроваара и за деньги, пожалуй, не возьмёшь, разве что, кто-то в город, когда выберется, ему можно заказать. А единственный в посёлке магазин своим внешним убожеством лишний раз о послевоенной разрухе напоминает, будто сюда мирное время никогда и не заглядывало.
В городах, а особенно крупных, понять людей, живущих в глубинке, весьма и весьма трудно. Нам-то что: закончилась дома картошка, или нет на столе хлеба – пошёл в магазин и купил. Нет денег? Можно до получки занять у соседа. А в деревне каково? Особенно в такой, где нет, не то, что работы, но даже транспорт общественный туда не заходит, чтобы хоть как-то жители могли искать работу в ближайших населённых пунктах. Впрочем, куда могут обращаться те же люди, живущие в посёлке Кетроваара? – В Элисенваару? Но и там их никто не ждёт с распростёртыми объятиями, а до районного центра 60 км на попутках надо ехать! Да и что толку-то, если и лахденпохские жители, чтобы заработать себе на пропитание, отправляются на поиски работы за тридевять земель – в тот же Санкт-Петербург, например. Единственное в городе градообразующее предприятие, каковым считался фанерный комбинат, не уберегли «нерасчётливые» горожане. А сберегли бы, глядишь, и для жителей из отдалённых районных посёлков местечко нашлось бы с комнаткой в общежитии. Ведь не всем же могут в администрации Лахденпохского района предоставить вакантное место чиновника, или же специалиста отдела занятости, именуемого в народе биржей труда. Но с другой стороны, есть ли толк от той же службы занятости, если его специалисты выезжают не во все населённые пункты, а только в те, где на учёте в Центре стоит по нескольку человек. Совместно со специалистами Центра мне приходилось выезжать в Таунан и Хийтолу, мой коллега Николай ездил в Элисенваару. И что бы спецам из Элисенваары не ездить до того же посёлка Кетроваара? Подумаешь, лишние 10 км туда, 10 – обратно! Или это экономия бензина? Но ведь с другой стороны, возят же и, причём, ежедневно, ту же Наталью Витальевну Ульянову – руководителя Центра занятости от дома на работу и назад – домой? И даже, говорят, на обед она не пешком ходит, и никто ведь об экономии бензина даже и не заикается вовсе. Ведь не одна же Марина Олеговна Смирнова в посёлке Кетроваара «обходилась» без работы! А как-то случай рассказали мне о том, будто приехала в Центр занятости одна из кетроваарских женщин, чтобы на учёт по трудоустройству стать. Приехала, потопталась в кабинете, а ей и говорят, дескать, ты и так хорошо выглядишь, и одета неплохо, зачем тебе на учёт? Может быть, и врут люди-то? Может и не врут, а только привирают, да вот только кому от этого легче? А ежели и правду глаголят о приличном прикиде той самой бабёнки из глубинки, так ведь ходить-то в посёлке некуда – ни клуба тебе, ни Богу свечку негде поставить! Вот и уберегла она костюмчик свой для визита к чиновнице в Центр занятости, но и он, никудышный, злую роль сыграл в её жизни горемычной. А, может, эта женщина и была той самой Мариной Смирновой сорока девяти лет от роду, в одночасье рассчитавшейся и с долгами своими, и с проблемами жизни самой. Перед бедами, нахлынувшими на её головушку, это, конечно же, выходом кому-то покажется, но всё же, это далеко не выход. Просто устала Марина бороться за жизнь свою и своих детей и внуков, вот и решилась на последний отчаянный шаг. А сколько ещё таких Марин в Лахденпохском районе и по белому свету ждут-не дождутся, когда же у нас усилиями чиновников и депутатов порядок наведён будет…
Василий Вейкки
Кетроваара - Лахденпохья