Розовый Марокко Зинаиды Серебряковой

Наталья Мезенцева Тайна
                И чем зеркальней отражает
                Кристалл искусства лик земной,
                Тем явственней нас поражает
                В нем жизнь иная, свет иной…
                (Вячеслав Иванов)

          Эффект зеркальности

К ней притягивает:  её картины, личность, биография – всё словно намагничено. О творчестве Зинаиды Евгеньевны Серебряковой много написано, рассказано и показано. Её работы известны во Франции, где их накоплено множество, да и в России её хорошо знают и любят. Не хочется повторять биографию:  глубокие трагедии, безвременная смерть мужа,  вынужденная разлука с  родными, трудности повседневной жизни в эмиграции…  Известно и это. Тогда что заставляет говорить о ней и писать?

Я коснусь только одной загадки: почему почти все портреты местных жителей, сделанные за два приезда в Марокко, светятся, почему люди улыбаются, хотя  должны были быть напряжены и зажаты? Разгадка, как мне видится, в отражённом свете…

Ислам запрещает женщинам показывать лицо, руки, ноги, не говорю уж о позировании художнику обнаженными.  Да и марокканские мужчины не в восторге позировать европейке, эти люди недоверчивы, видимо, у них свои основания. Все они рисковали, поэтому нельзя было злоупотреблять их доверчивостью, и художница наловчилась делать эскизы (а получались готовые портреты) за полчаса. Это виртуозно!

Восторг от  экзотики, удивление необыкновенными типажами  (таких еще поискать!) и уличными сценками всё же оставили Серебрякову верной реализму. Она на удивление точно уловила характеры, запечатлела общий дух Марокко в целом и особый  – Марракеша. Глинобитные оранжево-розоватые дома, преимущественно розовый, белый и голубой цвета в одеждах, розовато-золотистый воздух – всё делает атмосферу лёгкой, сказочной. Словом, розовый Марокко. Словно нежнейшая изысканная ткань покрывает ровный, не гористый рельеф Марракеша, где в основном творила художница. 

  Марокканские портреты Зинаиды Серебряковой  говорящие, они составляют, по-моему, в какой-то степени и литературное богатство: можно увидеть характеры людей и их сиюминутные состояния, они призывают к размышлению, так просто не отойти от картин. Мало того, что портреты информативны, они ещё и чувственны. Это роман с множеством героев, где их судьбы берут за живое и вынуждают сопереживать. Более того, герои становятся близкими, как бывает только в гениальных романах. И это несмотря на разность культур: восточной (все лица) и западной (сам художник).

А разгадка, по-моему, вот в чём: Зинаида Евгеньевна сумела расположить к себе замеченных ею на улочках и площадях Морокко простых, буднично одетых людей. Ей удалось  приблизить, раскрыть их, как ларцы с драгоценностями.  Она, если можно так сказать, приручала их, и всего-то за один сеанс, быстро рисуя пастелью. Зинаида Серебрякова (я верю этому) была невероятно симпатична людям, буквально пленяла своей душевностью, деликатностью и простотой в общении – всё это вместе с прирождённым аристократизмом. И вот он, результат: портреты разных людей выглядят так, будто это близкие художнице, будто все в хорошем настроении от встречи с ней и предчувствуют радость. Такого эффекта я не припомню ни у кого (не говорю о тех случаях, когда между натурой и портретистом возникали близкие, любовные отношения). Только у Серебряковой незнакомцы  открывают ей самое доброе и светлое, что до поры, возможно, в них таилось. Художница не могла не вызвать ответной сердечности. Поэтому большинство персонажей улыбаются, иногда только глазами, некоторые будто прячут улыбку, стесняясь эмоций, но скрыть свою приязнь, расположение им не под силу, а это делает портреты глубже, показывает дремлющее хорошее.

Марокканские портреты светятся от солнца, мастерски уловленного и оставленного навсегда в картине. И прибавьте к этому впечатление от светящихся изнутри лиц. Этот световой эффект, по-моему, и сформировал радостный калейдоскоп портретов. Я назову его эффектом зеркальности: портреты передают то, что им подарено художницей, а зритель видит в них её же отражённый свет. Подобного отражения личности художника в случайно встреченном персонаже мной пока не видано. Искренняя сердечность, симпатия художницы к человеку явила зрителям внутренний (при этом лучший) мир марокканских типов. Получились на удивление милые лица, хотя видны совершенно разные характеры.

Жалко, что не были закончены её эскизы панно: женские фигуры, олицетворяющие собой страны Востока: Индию, Сиам, Турцию, Японию. Ещё до революции их предполагалось разместить в  интерьере Казанского вокзала в Москве, но исторические события помешали осуществить план.

Зинаида Серебрякова сотворит, или, как говорят, посредничает между Создателем и людьми. Украшает мир и, кажется, видит его идеал. Её реальный мир красив, восхищает, дарит радость и надежду.

***
                Москва. Декабрь 2015 г.
Фото картины З.Е.Серебряковой из интернета