Иосиф Моисеевич Чайков был ярким, самобытным художником - скульптором. Он начал свой путь учеником киевского гравера, а затем с 1910 года при содействии и под наблюдением скульптора Наума Аронсона, проявившего интерес к молодому человеку, учился в Париже, в школе изящных искусств. В 20-е годы он вместе с Верой Мухиной преподавал скульптуру во ВХУТЕМАСе (Высшие государственные художественно-техни-ческие мастерские), руководил обществом русских скульпторов. Чайков - автор многих известных работ: портретов В. Маяковского, В. Фаворского, скульптурной группы "Футболисты", хранящихся в фондах Третьяковской галереи, и многих других.
Иосиф Моисеевич был знаком с моими родителями давно, еще со времен первой мировой войны. В конце Великой Отечественной, после долгого перерыва, их дружба возобновилась в Москве. Чайков был духовно близок им, был сердечно к ним привязан. Дружба его распространилась на всю нашу семью, в том числе и на меня. Он учил меня спокойному, уверенному отношению к жизни, поддерживал в трудные минуты, обогащал новыми, неведомыми мне нюансами видения окружающего мира. Чайков жил в Москве, на Беговой улице. Ежедневно, в любую погоду, при любом самочувствии отправлялся работать в свою мастерскую на Верхнюю Масловку. Шел пешком мимо стадиона "Динамо", опираясь на толстую палку. Пальцы его рук были изуродованы - работа с глиной и камнем была нелегка, требо-вала большой физической выносливости и силы. И в глубокой старости он был крепким, коренастым - мастеровой человек, стремящийся дополнить реальный мир творениями рук своих.
Обычно Чайков был неразговорчив, даже молчалив. Но в его молчании было напряженное внимание к окружающему миру, в горящих глазах под нависшими черными бровями были жгучий интерес и доброта к людям.
Однажды в Москве в начале 60-х годов Чайков привел меня в гости к своему другу скульптору Г. Кепинову на Тверской бульвар. Как и Чайков, Кепинов был стар и одинок. В квартирах у обоих хозяйничали преданные домоправительницы. Запомнилась своеобразная обстановка квартиры-мастерской Кепинова - совмещение труда и быта. Скульптуры здесь словно участвовали в общении людей. Оба художника вели между собой интересный разговор, шутили, смеялись; тихий Чайков преобразился, и я увидела его таким, каким он, вероятно, был в далекой молодости.
Он тогда беседовал и со мною,писал мне, поощряя моё стремление к литературному творчеству.
«Фактов в жизни много, не обязательно нужны экстраординарные - жизнь течёт и в очень маленьком ручейке»,- писал мне Чайков 14 июля 1969 г.
Переписку с моими родителями Чайков вел до конца своей жизни. В его письмах - целый мир отношений, уже исчезнувших, невосполнимых. За простыми словами - о здоровье, планах на отдых, личных делах - его живой образ, образ человека поколения моего отца.
В декабре 1969 года Иосиф Моисеевич пишет о том, как прошла его персональная выставка на Кузнецком мосту, радуется, что его работы, сделанные 20 лет назад, звучат, как современные... "Так что все мои опасения не оправдались, и все как будто увидели мои работы по-новому. Конечно, для худож-ника это главное. Очень были довольны наши старые друзья - писатели и поэты. Портреты Квитко, Бергельсона, Добрушина..."
В сентябре 1960 года Чайков сообщает моим родителям: "...начинаются трудовые будни, а может быть, это самое праздничное, когда можно работать...". В трудную для него минуту, в 1969 году, он пишет: "...идешь, как против ветра, который все время что-то сдувает с тебя, какую-то деталь, которую ты уже не можешь восстановить, и одновременно закаляешься...".
"Каждое повторение весны - новый подарок судьбы, с ним приходит и надежда, что можно будет впитать новые силы для жизни и творчества во время грядущего летнего отдыха... Хорошо,что эта дружеская ниточка еще вьется в это буйное время..." (1970 год).
"Труды творчества и науки, если они ценны, не пропадают, рано или поздно их вспоминают, они доходят до живых людей и получают свою оценку, минуя тех, кто этого не желает признать. Идеи перемещаются, как вещества в природе. Образы вновь возникают, обновляясь. Деятельность человека продолжает в том или ином виде жить после него".