Когда остынет воровской очаг,
Осиротело вздрогнут чьи-то плечи -
Растил Их. Убивал чужих за так.
Обидно до слезы. Никто не лечит.
Все убежали. Прячутся в живых.
И никому нет дела до проблемы.
И мать убитых бьёт нещадно в дых.
Ретикулярность дохнет, без дилеммы.
Ах, мне бы трон с бензиновой трубой.
Доехать до окраины владений.
Однако, лишь кизяк горит. Хоть вой.
Суровый мир. Несёт без сожалений
Твердыню грёз в заокеанский Плёс.
И хочется мне вырвать прядь волос.