Чудеса случаются, уверены многие. И случаются именно на Новый год. Даже считается, что загаданное в новогоднюю ночь желание обязательно исполнится. И, конечно же, загадывают. И Ольга Снегова – молодая интересная дама тридцати пяти лет от роду не была исключением. Вот уже целых пять лет она загадывает одно и то же желание, ибо ровно столько лет назад они с Костей познакомились ,и с тех пор вместе. Ольга задумалась. На ее алебастровое лицо набежала тень, а в темных изумрудных глазах отразилась работа мысли, черные пушистые ресницы вздрагивали. Ольга думала, и мысли ее назвать радостными , несмотря на приближение Нового года, было нельзя. Она хотела семью, хотела иметь детей. Да, у нее был мужчина, и она считала себя замужней женщиной, как и многие другие в ее положении. Но считать, это не значит быть. Он –то себя женатым не считал . О! Он, как и всякий мужчина , считал себя совершенно свободным и никакими обязательствами себя сковывать не желал. И это понятно, захотел –пожил, надоело – помахал ручкой. А она всё ждет и ждет… А годы летят… Правильно, улетают словно птицы в дальние края, но, в отличие от тех же птиц, никогда не вернуться.
Нет! Ольга тряхнула головой, словно отгоняя от себя мрачные думы. Сегодня же она попробует в очередной раз поговорить с ним. Правда, до этого все попытки так и оставались попытками. Костя отшучивался, обнимал и затыкал рот поцелуем, а она, как всегда, таяла, будто свечка от огня, плавилась и … не могла или тоже не хотела , если уж быть честной, нарушить возникшую иллюзию счастья. Так было всегда. Всегда. Но только не сегодня. И Ольга решительно открыла дверь в свою квартиру. Девушку встретил чарующий аромат хвои, праздника. Константин купил елку и уже приступил к ее установке. Услышав, как хлопнула дверь, он высунулся из комнаты и радостно крикнул:
–Как хорошо, что ты пришла! Сейчас вместе займемся украшением ёлки.
–Хорошо,– согласилась Ольга и, скинув шубку, остановилась на пороге, с восхищением разглядывая лесную красавицу,– ну и поговорим,– добавила она.
–Поговорим?– глаза Константина затосковали, губы сложились бантиком, словно для поцелуя, а ноги сами собой двинулись к Ольге.
–Ну, нет,– Ольга увернулась,– давай без твоих этих штучек.
–Каких штучек?–изогнул брови Костя.–Я просто соскучился,– деланно надулся он, искоса поглядывая, какую реакцию вызвала его обида.
–Ты сам знаешь,- отмахнулась Ольга.
–Не знаю… Я уже и соскучиться не могу?
–Можешь. Но только ты как-то избирательно соскучиваешься. Тебе не кажется это странным?
–А что в этом странного?
–Не понимаешь? –Ольга на минуту замолчала, словно собираясь с силами.- И ладно… А поговорить все-таки придется.
Глаза Кости снова загрустили. Он уныло уставился в окно, словно надеясь найти там хоть какой-то выход из положения. Он понимал, о чем пойдет речь, но говорить об этом ему совсем не хотелось. Ему и так хорошо.
-Ну, чего тебе не хватает?- перешел он в наступление.–Ведь всё так спокойно было…И праздник скоро… А ты помнишь, как мы познакомились с тобой?– он опять двинулся к Ольге.– Помнишь? Также приближался Новый год…
Но Ольге и на этот раз удалось не попасть на его уловку.
–Чего мне не хватает, говоришь?–она прошла по комнате, взяла серебристый шарик, повертела, зачем-то понюхала и повесила его на ёлку.–А действительно чего мне не хватает?
–Ну-ну…
–Семьи…дружной, хорошей семьи, детей…
–Так все дело в детях?! Так рожай. Кто мешает? Только я подумал, что мы еще поживем для себя…
–Для себя?- Ольга насмешливо посмотрела на Костю.– И сколько это будет «для себя» ? Тебе уже почти сорок. А я хочу детей от мужа, а не от приходящего дяди. Ответственного, заботливого… Как ты не понимаешь…
–А я не муж, значит?- удивился Костя.- А кто же я ?
–Сожитель, любовник… Называй, как хочешь,- Ольга пожала плечами.
–Да еще я и не ответственный, не заботливый… Да? Так, по-твоему? – Константин искал повод оправдать себя и уйти обиженным. Пусть потом извиняется. –Ну, знаешь ли… Почему я должен терпеть подобные оскорбления?
–А ты не терпи,– ехидная улыбка скользнула по губам Ольги.
–?
–Уходи. Да, уходи …совсем…,– она устало повернулась и побрела на кухню.
–Вот значит как! Да!– выкрикнул Константин.- Ну и уйду…
Конечно, уходить ему не хотелось. Жить с родителями в его возрасте как –то уже не солидно. А здесь… быт налажен, устоялся. И если бы не блажь Ольги…Но делать нЕчего. Слово не стрела… Сказал, надо выполнять. Или он не мужик? Константин повздыхал, подождал немного, надеясь, что Ольга вот прямо сейчас передумает и прибежит мириться. Он уже стал придумывать, что и как скажет ей в ответ, чтобы она подольше извинялась. В этот момент появилась Ольга. Довольная ухмылка распустилась на лице Константина, точно цветок весной. Как же хорошо он ее знал!
–Ты еще здесь?– голос звучал холодно и равнодушно.
Это не понравилось Константину и отрезвило его. Но надежда… Ох, уж прямо беда с этими надеждами. Надежда продолжала теплиться. Так не сильно, а только искорка осталась, но ведь из истории известно, какой пожар может произойти от одной искорки.
–Уходи…
-Ты пожалеешь,– Костя вдруг растерял все слова. Крутились только вот такие, злые, обидные…
А Ольге почему-то вдруг стало весело:
–Иди-иди… И не забудь свою зубную щетку!– крикнула ему вслед.
Вскоре хлопнула дверь, и стало так тихо, что , казалось, слышно, как в голове копошатся мысли. Пытаясь отогнать навязчивых гостей, Ольга включила телевизор. На экране в этот момент Барбара Брыльская поливала из чайника Мягкова. И девушка вдруг вспомнила, что идет Новый год, надо переодеться и … Пойдет-ка она к своей подруге Наденьке, которая не раз уже приглашала их с Костей. Но Кости теперь нет с ней… А раз так, то тем более, надо идти. И Ольга надела свое нарядное платье. Насыщенного изумрудного цвета оно очень шло к ее глазам и удачно оттеняло белизну кожи. Непокорные завитки волос своевольно резвились на точеной шее. Да и фигура в этом платье… Ольга была стройна, но не той современной стройностью, когда фигура девушки , скорее, напоминает доску без какого-либо намека на талию и бедра. Фигура ее была невероятно чувственно женственной. Платье изящно подчеркивало упругую грудь, тонкую талию , плавные линии бедер. Полюбовавшись на себя в зеркало, Ольга осталась довольна. Накинув шубку, она вышла на улицу.
Константин вовсе не хотел уходить от Ольги. Его устраивала такая жизнь. Он злился на свою подругу, решившую всё поменять, да еще под самый новогодний праздник. Глядя на праздничную суету, гирлянды разноцветных огней, он чувствовал себя никому не нужным. Он долго неприкаянно бродил по нарядному городу, слышал слова приветствия, поздравления, которыми обменивались люди и грустил… Ему тоже хотелось человеческого тепла, хотелось , чтобы рядом был близкий человек. А ведь Ольга давно уже стала этим самым близким человеком. Обида и злость потихоньку отступили.
Снег кружился и падал, искрился, переливаясь в свете фонарей. И, казалось, что и не снег это , а драгоценные каменья разбросаны всюду для того, чтобы праздник стал действительно сказкой. А игольчатые снежинки…Да ведь они не просто летали, устилая землю пушистым ковром, укутывая деревья, посыпая людей, снующих по улицам. Они будто целовали их в щеки, нос, губы, повисая на ресницах. Всюду слышался смех, и Ольге передалось настроение праздника. Времени было еще предостаточно, и она решила прогуляться. У входа в старый парк приветливо, словно приглашая, мигнули фонари и Ольга , не задумываясь, вошла в ворота и двинулась по широкой аллее. Столетние дубы, дрожащие осины, росшие по обе стороны, казались диковинными существами, и у Ольги было ощущение, что попала она в сказку. Снег весело поскрипывал под ногами. Девушка не заметила , как пришла в самый отдаленный уголок парка и замерла. Она знала здесь все тропинки, но никогда не видела этого старинного особняка с белыми колоннами, окна которого были сейчас освещены, мелькали тени людей, двигавшихся в танце. Услышав стук, Ольга оглянулась и спряталась за раскидистым дубом. Карета, самая настоящая карета двигалась в сторону особняка. И внезапно Ольге тоже захотелось туда, где весело, тепло и все танцуют. Недолго думая, она повиновалась этому своему желанию и вошла. Скинув на руки, подскочившему лакею, шубку, осторожно ступая по паркетному полу, Ольга вошла в зал и зажмурилась. Горящие свечи, чуть колеблющиеся от постоянного движения воздуха, блеск бриллиантов и улыбки, улыбки, улыбки ослепили её. Какой-то господин с залихватски загнутыми усами в черном фраке , поклонившись, пригласил Ольгу на танец. И вихрь бала унес ее на крыльях восторга и неземного блаженства. Она танцевала! Танцевала мазурку, не умея, не зная фигур. Почему и как это у нее получалось, сказать бы она и сама не смогла. Мазурку сменил полонез, затем зазвучал вальс… И неожиданно она загрустила. На этом празднике, как везде и всегда она была одна… Костя не в счет… Он ушел, не захотел ничего менять.
-Кто вы ,прелестная незнакомка?– неожиданно услышала она.– И почему такие грустные глаза?
Всё тот же господин с улыбкой смотрел на нее.
- Сегодня Новый год и надо веселиться,– заявил он,– вот как она,- и он протянул ей елочную игрушку- действительно смеющуюся обезьянку из папье-маше,– и помните, всё будет хорошо у вас. Только не забудьте загадать желание, – глаза его задорно сверкнули,- а теперь танцевать,– и протянул руку.
И Ольга опять танцевала, танцевала, забыв обо всем. Внезапно музыка стихла. В наступившей тишине стало слышно, как распорядитель бала считает. Остальные, улыбаясь, принялись повторять за ним.
–Один…два…
–Новый год! Сейчас наступит Новый год!– поняла Ольга.– Надо загадать желание. –И она закрыла глаза.
–Двенадцать!
Ольга еще немного постояла с закрытыми глазами и наконец, открыла, с недоумением оглядываясь. Здесь, на этом месте только что шумел бал, горели свечи, смеялись люди и… Никого и ничего больше не было. Только шубка ее сиротливо висела на ветке какого –то дерева, да тень кареты мелькнула в свете фонарей. Ольга разжала ладошку, и ей показалось , что крошечная обезьянка заговорщицки подмигнула. Девушка сняла шубку с ветки и, накинув на плечи, заспешила домой. Ей уже больше не хотелось идти к подруге. То там, то здесь вспыхивали огни фейерверков, слышались радостные возгласы. Родной подъезд встретил ее теплом. Ольга поднялась по лестнице и остановилась. На ступеньках , рядом с ее дверью сидел Костя. Сжимая в руке букет белых роз, он мирно спал.