Корабль-призрак

Алишер Таксанов
Мой дед Шукурулло Саидов был астронавтом и много лет проработал на ремонтном космическом корабле «Пегас», который обслуживал межпланетные пилотируемые и автоматические станции, спутники связи, сбора информации, поиска, зонды на отрезке от Земли до Марса. Со слов деда, работы было много, поскольку к 2128 году практически все страны Земли вышли в открытый космос и начали эксплуатацию своей транспортной системы как для изучения солнечной системы, так и колонизации Луны, Марса, спутников Сатурна и Юпитера.
- Космос — это очень опасная среда, где ломаются не только люди, но и техника, - говорил мне Шукурулло-бобо, когда я, школьник, приезжал к нему домой. - Миллионы различных аппаратов бороздят по нашей системе, и нормально функционируют из них далеко не все. Метеориты, пыль, жесткие излучения, магнитные бури и многое другое часто превращают изделия высоких технологий в металлолом, а потраченные на них деньги — в ничто. Вот моей бригаде и приходилось заниматься тем, что мы, по заказам, находили их, чинили или доставляли на Землю, если в них была какая-то нужда...
- А какая нужда? - поинтересовался я.
- Ну, информация. Ведь на каждом спутнике или зонде есть автоматическая запись, представляющая ценность для науки, - пояснил мне дед, раскрывая перед мной альбомы с фотографиями аппаратов различного назначения и объясняя мне, для чего каждый предназначен. На стенах его комнаты были плакаты, на котором изображался Шукурулло-бобо с друзьями на фоне или «Пегаса» или звездного неба, или он в скафандре, ремонтирующий станцию над Марсом. - Кроме того, многие агрегаты сделаны из драгоценных сплавов, их цена также высока.
Несмотря на свой пожилой возраст, Шукурулло-бобо оставался сильным и подвижным, острое зрение, хороший слух, развитая мускулатура. Лишь седая голова и короткая борода, морщины и задумчивые глаза свидетельствовали о его годах. Сейчас дед был на пенсии и отдыхал в родном городе Бухаре, откуда был пятьдесят лет назад призван на службу в военно-космические силы республики, а позже остался работать специалистом в составе международного экипажа на «Пегасе» - шестиместном планетолете, являющегося фактически небесной мастерской. Опыт и знания дед использовал и выйдя на заслуженный отдых — он чинил автолеты, термодинамические поезда, небольшие яхты с солнечными парусами и многое другое. Я же на лето приезжал к нему и все дни или занимался с ним тем, что строил макеты настоящих кораблей, или слушал его истории о космических полетах, о том, каким опасностям подвергался и как это чувствовать — быть в безвоздушном пространстве. Я слышал много трагических историй, а также ситуаций, приравненных к подвигу, и ордена и медали, что увешивали мундир Шукурулло-бобо, являлись прямым свидетельством его героической деятельности.
Однажды я спросил его:
- Бобо, а было в вашей практике нечто такое, что оставило неизгладимое впечатление, но о котором вы никому не рассказали.
Дед замер, повернулся ко мне. В его глазах я заметил грусть. Он вздохнул, сел на кресло и сказал:
- Да, было...
- Ой, расскажите, бобо, - я присел рядом и навострил уши.
Ветеран астронавтики улыбнулся мне и начал:
- Это было двадцать лет назад, я уже тогда считался первым помощником капитана «Пегаса». На станции Фобос экипаж сошел на отдых, а мне в одиночку нужно было перегнать корабль к одной исследовательской станции в зоне пояса астероидов и отбуксировать поврежденный модуль. Работа несложная, хотя маневрировать среди астероидов, которых между Марсом и Юпитером миллионы, опасно, и все же я считался опытным пилотом и мог справится с задачей.
- Вы летели один? - ахнул я. - Не страшно?
- Нет, внук, - усмехнулся дед. - Мне на помощь в случае чего могли прийти, а ведь более двухсот лет назад космонавты могли расчитывать только на себя — спасти их практически никто не мог. Ведь единицы бороздили солнечную систему, число кораблей можно было по пальцам пересчитать...
Так вот... На второй день полета, делая маневры, мой радар зафиксировал искусственный объект. Он был небольшим по размеру, и я вначале принял его за спутник-рентраслятор, судя по фону, мертвый, то есть не работающий. Хотя он не являлся моей целью, но если на него никто не предъявит права, то я мог его тоже взять на буксир, доставить на Марс и продать. Благо в трюме «Пегаса» было много свободного пространства. Я подвел планетолет к неизвестному объекту, уровнял скорости, после чего надел скафандр и вышел в открытый космос. Мощные прожектора освещали незнакомца и вначале я не понял, что это за аппарат.
- Это был чужой? - с волнением спросил я.
- Чужой? - удивился дед, не поняв моего возгласа.
- Ну, инопланетный... то есть с другой галактики, - пояснил я.
Шукурулло-бобо покачал головой:
- Нет, внук, это был земной корабль, только старый, потому что такой формы и такой конструкции не производили. Корабль состоял как бы из двух блоков: первый похож на короткую и массивную трубу, второй — на паука, вместе состыкованных. Я подлетел поближе и увидел изображение флага на борту — звездно-полосатый, американский.
- Но ведь у США сейчас другой флаг, - вспомнил я уроки истории. - Звездно-полосатый отменили сто пятьдесят лет назад.
- Вот-вот, значит, корабль был запущен до этой эпохи, может, в первый период освоения космоса, - сказал дед, теребя бородку. - Я быстро проверил по справочнику, что был в моем шлеме, и индикатор выдал, что в числе зарегистрированных этот объект не числится, значит, ничейный.
В этот момент вошла Шоира-бува, моя бабушка, которая положила на стол медный ляган, на котором были чайник и две пиала, лепешки, вазочки с айвовым вареньем, сметаной и свежей клубникой. Она улыбнулась нам, взъерошила мой чуб, сказала, что мешать не станет, и удалилась, закрыв за собой дверь. Бабушка знала, что я люблю проводить время с дедом.
Из носика чайника поднимался пар, и аромат свежей заварки дразнили мое обоняние. Шукурулло-бобо налил себе и мне горячего чая в пиалу, после чего продолжил рассказ:
- В любом случае, аппарат был США почти двести лет назад утерян и я, как нашедший, становился его правообладателем. Я включил ракетный ранец и подлетел к кораблю. Он действительно был примитивной конструкции, я поразился, как на нем можно было не только подняться в космос, но и добраться до пояса астероидов. Однако, вглянув на корабль со всех сторон, у меня екнуло сердце: это был не автоматический зонд, а пилотируемый корабль. Только почему я об этом ничего не знал? Корабль-призрак...
- Ух ты! - вырвалось у меня.
Тем временем дед сделал глоток чая, вздохнул и произнес:
- Я был напуган и смущен, так как не ожидал здесь увидеть обитаемый аппарат. Поэтому представь мои чувства, когда я нашел шлюзовую камеру, открыл его и проник внутрь.
- И? - мой вопрос завис в воздухе.
- Я сразу обнаружил там человека в скафандре, но без шлема. Стеклянные глаза, застывшее выражение отчаяния на лице, окровавленные пальцы. Он был мертв, и судя по всему, мертв давно. Кабина покрыта пылью и льдом, видимо, воздух охладился и замерз до абсолютного нуля, Солнце не могло обогреть этот корабль из-за большого расстояния. На приборах я увидел засохшую кровь, видимо, астронавт пытался починить аппаратуру, но не сумел этого сделать, лишь разодрал себе руки.
- Так что это был за корабль?
- Я тоже задал себе этот вопрос. Скафандр старый, на таких никто не летает в космос. Тот же американский флаг на рукаве, шеврон с именем на английском «Лейтенант Томас Раффи». И эмблема «НАСА, Apollo-6».
- «Аполлон-6»? - я нахмурился. - Это же... американская программа полета на Луну, по-моему с 1960-х по середину 1970-х годов. Это же было более двухсот лет назад, бобо! Разве там был проект полета к поясу астероидов?
- Конечно, нет, - поднял палец Шукурулло-бобо. - «Аполлоны» изначально строились для полета на Луну и были альтернативным проектом советского плана достижения спутника Земли. Тогда две сверхдержавы — СССР и США — стремились первыми достичь поверхности другой планеты, причем именно вступить на нее ногами живого человека! Для этого шли на все затраты, жертвы и риски! Корабли по современным меркам, были примитивными, малозащищенными, недоработанными, однако первые астронавты управляли ими, добивались результатов, порой ценой своей жизни. Но таковы тогда были условия политические условия и технические возможности.
- Тогда как «Аполлон-6» оказался здесь?
- Вот-ват, и я тоже интересовался этим, - дед включил компьютер, и перед нами вспыхнул в воздухе голографический экран. - Программа «Аполлон», пожалуйста, - попросил он, и компьютер выдал сразу миллионы страниц на эту тему. - Так, теперь данные о корабле «Аполлон-6».
Когда информация возникла на экране, то дед ткнул в нее пальцем и стал читать:
«Аполло;н-6» — второй и последний беспилотный экспериментальный полёт ракеты «Сатурн-5» в рамках программы «Аполлон». Из-за целого ряда сбоев, специалисты НАСА официально признали итоги полёта не достигшими поставленных целей, после чего началась серия пилотируемых запусков. Ракета стартовала 4 апреля 1968 года. Во время работы первой ступени S-IC наблюдались продольные колебания корпуса ракеты. Через 2 минуты полёта возникли вибрации, превышающие нормы. Через 4 минуты 38 секунд полёта возникают проблемы в работе второй ступени, затем на второй ступени отключились два двигателя. Через 5 минут 18 секунд в том же двигателе внезапно сократилась тяга на 2500 килограммов. Чтобы компенсировать недостающую скорость, была отделена ступень S-II, но из-за перерасхода топлива кораблю не удалось выйти на высокоэллиптическую орбиту.
После двух витков на низкой орбите, во время которых производились проверки систем ракеты и корабля, должен был повторно включиться двигатель третьей ступени. В лунных экспедициях это включение отправляло корабль с астронавтами к Луне. Однако двигатель повторно включить не удалось, и корабль был отделён от третьей ступени на низкой орбите. Для выполнения задач полёта было решено отправить корабль на эллиптическую орбиту с высоким апогеем с помощью его собственного двигателя. Двигатель корабля был включён примерно на 7 минут 20 секунд (дольше, чем требовалось в любой пилотируемой экспедиции к Луне), в результате апогей увеличился до 22,2 тыс. км. Однако при этом было израсходовано почти всё топливо (его оставалось менее чем на полминуты работы двигателя), и это не позволило в дальнейшем разогнать корабль на нисходящей ветви до второй космической скорости. Скорость входа в атмосферу составила приблизительно 10,0 км/с, на 1,2 км/с меньше расчётной. Место посадки отстояло на 90 км от расчётной точки".
Я чертыхнулся:
- Бобо, я что-то не пойму. Здесь написано, что это беспилотный полет. То есть на борту «Аполлона-6» не было астронавтов!
- Это фальшивая информация, - вздохнул Шукурулло-бобо. - Американцам пришлось солгать, чтобы не драматизировать ситуацию с программой «Аполлон» и не закрыть ее. Ведь уже была катастрофа...
- Какая катастрофа? О чем вы, бобо?
За окном шевелились плодовые деревья, светило солнце, пела иволга у речки, и ужас, который мне описывал дед, никак не вписывался в картину радостной жизни. Я перевел взгляд от окна к Шукурулло-бобо. Тот сидел, закрыв глаза, а потом медленно начал:
- Дело в том, что в середине 1967 года должен был состоятся первый пилотируемый полет корабля серии «Аполлон» - тогда именуемый как AS-204. Корабль уже находился на ракето-носителе «Сатурн-1В». Однако 27 января 1967 года случился пожар на борту, и находившиеся в кабине астронавты Эдвард Уайт, Роджер Чаффи и Вирджил Гриссом, которые проводили тесты и тренировались сами, погибли. Поэтому правительство больше не хотело таких жертв, последующие «Аполлоны» считались беспилотными, то есть испытательными. Официально таковыми считаются все, до «Аполлона-7», который стартовал 11 октября 1968 года с экипажем из трех человек.
Я вскричал:
- Бобо, но вы же говорите, что видели астронавта на борту «Аполлона-6»! Или это была кукла, какие обычно бывают на испытательных полигонах?
Тот ответил:
- Да, видел. Это был человек, мумия фактически, но не кукла, не робот и не киборг. Сам пойми, внук, это был тестовый полет, решили отправить только одного астронавта, кем оказался лейтенант Томас Раффи, считали, что для этого достаточно. Однако полет оказался неудачным, корабль не вернулся на Землю, а устремился в дальний космос, даже не к Луне! Томас пытался отключить компьютер, но ему это не удалось сделать. «Аполлон-6» получил третью космическую скорость и вышел за пределы геостационарной орбиты, спустя столетия он достиг пояса астероидов и остался там, среди небесных камней, вращаясь по гелиоцентрической орбите. И за все годы никто не обнаружил его...
- А астронавт? - у меня все похолодело внутри. Я представил, что испытывал Томас Раффи, когда остался один и без шанса на возвращение. Холодок прошелся по спине, хотя стояло лето и было жарко, но мне показалось, что на меня положили кубики льда.
- Он погиб, - с грустью ответил Шукурулло-бобо. - Я читал его записи в бортовом дневнике, который он вел с первых же минут полета. Там описывалось все, как потерял связь с землей, как боролся за жизнь, пытаясь продлить работу системы жизнеобеспечения. Он продержался месяц!
- Месяц? - не поверил я, так общий вид американского аппарата уже свидетельствовал об отсутствии возможности долгого проживания в нем. Дед подтвердил мои выводы:
- «Аполлон-6» был расчитан на неделю полета, а Томас продержался двадцать девять дней! Он боролся за жизнь, потому что не хотел сдаваться! Он надеялся, что его записи пригодятся тем, кто все же его найдет! Он описал все технические проблемы своего корабля, дал рекомендации для усовершенствования, описывал все, что происходит на борту и по ту сторону кабины. Он использовал все ресурсы как лунного модуля, так и посадочной кабины, чтобы прожить хотя бы лишний час. А системы исчерпали запасы. А что можно было расчитывать на компьютере с оперативной памятью в 4 килобайта? Как можно было жить в кабине с диаметром в 4 метра и высотой в 3,5 метра? Это гроб! И все же... Томас Раффи - самый мужественный человек, о котором когда-либо я слышал, он оказался настоящим героем... которого, увы, в США забыли! - тут глаза Шукурулло-бобо яростно вспыхнули.
- Забыли? Но почему? - недоумевал я. В те годы, когда считался подростком, мне были непонятны политические интриги, хитрости, многовариантные игры на мировой арене, борьба за лидерство, теневые сделки, тайные войны и многое другое. Мои глаза оказались в «розовых очках», мир виделся прекрасным и чистым. Спустя много лет я осознал, с чем сталкивается каждый в реальном пространстве человеческого общежития.
- Потому что официально не было заявлено, что на «Аполлоне-6» находится человек!
Тут я пробежал взглядом по экрану и вскрикнул:
- Но, бобо, здесь написано: «Отделение первой ступени ракеты и переходника в ходе полёта Аполлон-6 было заснято бортовыми автоматическими кинокамерами. Камеры, заключённые в специальные контейнеры, были оснащены широкоугольными объективами и вели ускоренную съёмку на скорости 15х от нормальной. Они устанавливались по бортам в нижней части второй ступени носителя; вскоре после отделения первой ступени, после проведения съёмки, на высоте порядка 70 км они отделялись и совершали парашютный спуск в океан, где подбирались кораблями инженерной службы. После запуска «Аполлон-6» одна из двух камер так и не была найдена службой поиска, вероятно — из-за отказа поискового радиомаяка». И есть фотография спускаемого командного модуля корабля! То есть есть фактическое доказательство беспилотного полета!
- Это фальшивый корабль, подстава, - сердито прикрикнул Шукурулло-бобо и стукнул по столу так, что зазвенели вазочки на лягане. - Эту обгоревшую каструлю сфабриковали в одном из цеху компании North American Rockwell, которая занималась изготовлением служебного и командного модулей «Аполлонов», и выставили в музее как доказательство успеха миссии. Если бы заявили, что погиб еще один астронавт, то программу «Аполлон» могли заморозить, отменить или отдалить от последующих пилотируемых испытаний, а, значит, лунную гонку США проиграли бы! Этого правительство Линдона Джонсона допустить не могло! Поэтому сработал план-прикрытие, и полеты продолжились. Имя Томаса Раффи было скрыто решением НАСА и высших кругов США. Я не знаю, что сказали его семье, какую причину смерти привели, возможно, списали на гибель во время тренировочного полета на самолете или автокатастрофа унесла его жизнь, и тому подобное, но как астронавта его не выставили нигде! И в этом есть гнусность политики того времени!
Я молчал, а дед рассказывал, фактически выдавливая имз себя:
- Я читал дневник и плакал. Потому что на последних страницах он писал о своей жене, дочери и родителях, ему было больно, что перед смертью не увидит их. И все же он благославил их на добрую жизнь, выразил надежду, что страна не оставит семью в горе и печале, поддержит... Его тело кружилось в темной кабине мертвого корабля, лишь мои фонарики освещали пространство, и мне казалось, что я нахожусь в металлическом гробу. Я не имел права потревожить погибшего!
- Бобо, вы не взяли на буксир «Аполлон-6»? - удивился я.
- Нет, внук. Если бы это был неработающий автоматический спутник или покинутый или поврежденный беспилотный корабль, то прицепил бы к «Пегасу». Но на «Аполлоне» находился человек, корабль стал могилой для него, и тут я не мог переступить через совесть и нравственные ценности, через сердце, чтобы покуситься на «железо». Мертвых не тревожат. Я всего лишь взял дневник и вышел из кабины командного модуля, вернулся на «Пегас». Координаты «Аполлона-6» зафиксировал в памяти навигационного компьютера, и когда я прилетел на Землю спустя два года, то обратился к правительству США. Я рассказал, что увидел и отдал дневник Томаса Раффи, просил передать его потомкам. Меня вежливо выслушали, ответили, что благодарят за информацию и, если будет нужда, то сообщат о решении. И просили никому об этом не рассказывать...
- И что?
- Прошло более тридцати лет — и молчок! Власти решили не ворошить прошлое, видимо, не очернять великие успехи космических завоеваний Соединенных Штатов! Кто такой Томас Раффи — всего лишь пешка, если речь идет о могуществе и престиже сверхдержавы. Не он первый и не он последний! Возможно, было нечто подобное и в Советском Союзе — все схоронено в архивах под грифом «Секретно». Еще не скоро мы узнаем о том, как покоряли космос!
Здесь Шукурулло-бобо сжал кулаки и процедил:
- Политика — грязное дело... Но я до сих пор не могу забыть Томаса Раффи, который остался человеком и ни слова не написал плохого о своей стране. Он остался ее гражданином, пускай и не признанным героем!
Я закрыл глаза и представил космос. Далекое солнце, лучи которого не способны согреть камни и пыль, грозный шар Юпитера, где постоянно гуляют страшные ураганы, и в этом мире летит холодный остов корабля. И пилот, смотрящий мертвыми остекленевшими глазами сквозь иллюминатор на бесконечное пространство, что покорил он ценой своей жизни.
(10 декабря 2015 года, Элгг)