С мыслью, что человек, занимающийся экстремальной профессией, должен внешне как-то отличаться от других людей, расстался давно. Те и те могут иметь атлетическое телосложение, огонек в глазах, и не обязательно все это. А то, что они готовы работать в сложнейших, опасных для жизни условиях, это, скорее, внутреннее состояние их души - идти на риск. И поэтому перед встречей со сварщиком-водолазом Петром Максимовым, которая состоялась первый раз 8 лет назад в Белоярском АВП, пытался понять, насколько опаснее у него работа по сравнению с его коллегами - сварщиками, монтажниками, трактористами АВП. Им тоже приходится ремонтировать газопроводы в непроходимых болотах, в поймах рек, в сильные морозы. В принципе и Максимов работает с ними, но еще и под водой, в зоне самой высокой опасности. Кто же он такой этот Максимов?
Карьерист
С кадровой проблемой Белоярское АВП столкнулось в конце 90-х. Объем ремонта газопроводов рос, а высококвалифицированных рабочих для этого крайне не хватало. Набрать нужное количество их из закрывающихся строительных организаций не удавалось. Цена на квалификацию в стране поднималась, и поэтому специалисты уже сами выбирали, где работать, какие им для этого нужны социальные условия и так далее. А волшебной палочки, что бы создать эти условия, у руководства АВП, не было, поэтому занялось подготовкой своих кадров.
Петр Максимов устроился в аварийный поезд монтажником 4 разряда после окончания Североуральского профтехучилища в 2000 году. После его первой высадки со сварочно-монтажной бригадой на заболоченный участок местности, где произошел разрыв трубопровода, парень на глазах изменился.
«Нет, не в худшую сторону, - вспоминает главный инженер Белоярского УАВР Олег Владимирович Юхневич. – В нем всегда чувствовалась готовность отправиться на самый сложный участок, только чтобы там обязательно ему доверили какую-то самостоятельную работу. И пусть у Петра не все сразу получалось, но он к этому стремился».
Через год Максимов стал упрашивать руководство, чтобы его перевели на должность электрогазосварщика. Обещал через год получить 6 разряд.
«Мы его поддержали, - рассказывает Юхневич. - Видим, что это человек с характером. Он взялся за учебу серьезно, на обед его приходилось заставлять идти, работает до позднего вечера, утром на работу приходит одним из первых. Петр понимал, чтобы стать хорошим сварщиком, нужно варить постоянно, оттачивая свое мастерство, познавать материалы, их особенности. В профессиональном плане он рос быстро.
И не менее приятно было то, что с Уфимской школы сварщиков, где обучался Максимов, на него пришло в АВП благодарственное письмо. То, что он нам обещал: за год подготовки стать сварщиком 6 разряда выполнил. Набирался опыта у хороших наставников, брака в работе не допускал, к нему стали относиться с уважением.
Один раз, кто-то пошутил из рабочих, назвав его карьеристом. Но все понимали, что в карьере сварщика, как и в карьере руководителя, чем выше поднимаешься по должности, тем больше берешь на себя ответственности. И при всем этом в траншее, где ремонтирует газопровод Максимов, меньше воды не станет, или в сильные морозы - теплее, и сахар с солью не усилят своего вкуса».
Сварщик – водолаз
В 2005 году в «Газпром трансгаз Югорске» заговорили о необходимости производить ремонт дюкеров (подводных участков газопроводов) не вынимая их из воды.
"Задачу освоить подводную сварку поставил перед нами заместитель генерального директора Иван Александрович Долгов, - вспоминает Сергей Петрович Севостьянов, работавший в то время главным сварщиком Общества. - Учитывая повреждаемость трубопроводов различными видами коррозии, мы должны быть готовыми к ремонту дефектов и под водой. Тем более, что до появления ремонтных технологий альтернативы, кроме как протаскивание нового дюкера, не было. А это очень дорого».
Встал вопрос, кого учить сварочному делу под водой, водолаза на сварщика или сварщика на водолаза. Специалисты посчитали, что быстрее обучить работать под водой сварщика-профессионала, чем водолаза. На призыв обучаться водолазному делу откликнулось немного специалистов «Газпром трансгаз Югорска». Из них выбрали из Комсомольского АВП сварщика Леонида Саражина и из Белоярского АВП Петра Максимова.
- Я не осознавал, до какой степени эта профессия будет сложной, - говорит Петр Александрович Максимов. – Но до сих пор считаю, что тогда сделал правильный выбор. За полгода обучения в специализированном учебном заведении подводно-технических работ, стал водолазом-сварщиком третьего класса.
В сентябре работал на аварийном участке линейной части магистральных газопроводов в Октябрьском ЛПУ, ремонтировал под водой дюкер, после этого такую же работу выполнил на реке Лене под Якутском. Остальное время выполняет плановые работы на магистральных газопроводах.
Первое испытание
"В школе водолазов мы с Леонидом Саражиным проходили практические занятия во всех водолазных снаряжениях, при волне, при течении. Каждая работа под водой проходила не больше 30-40 минут. В общем, я проработал под водой 27 часов. На глубинах от 3 до 6 метров учились проводить такелажные работы – вязание узлов для подъема инструментов, учились рубить железо, пилить его ножовкой, вести сварочные работы, резку трубы. После учебы в фирме "Подводсервис" проходили стажировку.
Помимо этого, я продолжал заочно учиться в Уральском государственном техническом университете на факультете "Технология и оборудование сварочного производства".
После обучения водолазному делу у нас с Леонидом Саражиным из Комсомольского АВП перерыв был небольшим. Через несколько месяцев мы выехали с ним в поселок Андра в Октябрьское ЛПУ. Там на двух подводных участках газопроводов через реку Обь было обнаружено коррозионное разрушение трубы... Наша задача - заварить дефекты.
Всю организацию работ по ремонту газопровода выполнял подрядчик. Все подготовительные работы по установке кессона - кабины, которая ставится на трубу, обхватывается хомутами, крепится пригрузами и так далее, была выполнена специалистами-подводниками.
Мы, водолазы-сварщики, спускаемся и заныриваем в кессон и стоим в нем по пояс в воде. Кессон заполнен аргонной смесью. Дефекты, которые мы заваривали, не были сквозными. Все наши работы в кессонной кабине контролируются, записываются на аудио- и видеоаппаратуру.
В то время температура воды была не очень холодной, глубина, на которой пролегали газопроводы, 9 метров. Диаметр трубы 1200мм".
"А видимость была хорошей?" – спрашиваю у Максимова.
"В кессонной кабине да, она хорошо освещалась, а сама вода в реке Обь очень мутная, и ниже трех метров от солнца остается только оттенок света, ниже - кромешная тьма, видишь только отблески света кессонной кабины.
Черновая работа по выборке каверны шлифмашинкой была сделана их водолазами. Наша задача провести их дошлифовку и заварить. Работали мы с Саражиным по очереди. Кессон давал возможность ремонтировать участок трубы длиною не более одного метра двадцати сантиметров. Поэтому несколько раз специалистам "Подводсервиса" приходилось переставлять кессонную кабину. Но это они делали только после того, как туда спускались пиловцы на глубину и проводили ультразвуковую проверку наложенного нами сварочного шва. Ремонт газопровода мы закончили через четыре с половиной часа".
"Расскажите, пожалуйста, о впечатлениях, которые у вас остались после той работы. Какие были трудности?"
"Первые 10-15 минут ты выдерживаешь физически легко, потом становится жарко, начинает появляться нервозность от неудобств. К примеру, бежит по лбу пот, а у тебя нет возможности его стереть рукою, лицо в маске. Все обмундирование на тебе висит. Оно состоит из нескольких видов спецодежды - теплого, резинового и брезентового. Плюс, сверху одеваются пригруза, кислородный баллон как резервный запас, все это давит на плечи, руки. Одежда стесняет движение рук. И все это нужно уметь психологически и физически перенести, и не уходить от задачи качественно выполнить работу - четко управлять сварочной дугой, контролируя ее, следить за «ванной» - расплавленным металлом, чтобы в ней не было пор, шлака и непровара.
Дым и все, что отходит от сварочной дуги, отсасывается вытяжкой наружу".
"А чувство уверенности в том, что справились с работой без брака, присутствует?"
"У сварщика никогда не может быть стопроцентной уверенности в том, что сработал качественно. И это зависит не только от самого сварщика и его квалификации, но и от условий, в которых ты работаешь, состояния электродов и сварочного оборудования, от условий окружающей среды. Многих факторов. Но особенно приятным было то, что мы с Саражиным выполнили данную работу без брака".
Река Лена - второе испытание
"А работу на реке Лена можно сравнить с ремонтом трубы на дюкере в реке Обь?"
"Нет, река Лена шире и глубже Оби, и течение там в несколько раз сильнее".
"Расскажите, пожалуйста, о своем втором испытании".
"В октябре, под Якутском, на подводном участке газопровода произошла авария. Там уже было холодно, на реке Лене шла шуга - лед размером с футбольные поля. Скрежет от него стоял ужасный. Течение реки 4 метра в секунду. По технике безопасности во время шуги спуски в воду запрещены. Но там, на дюкере газопровода, пролегающем посреди реки, произошел разрыв трубы - авария, на той стороне реки Лены замерзали три населенных пункта. То есть другого выхода не было, нужно было отремонтировать этот участок. Спуститься на глубину 13 метров и заварить разрыв трубы.
Для ремонта газопровода все уже было подготовлено. Специалисты "Подводсервиса" заякорили баржу, соорудили спусковую шахту - трубу диаметром 1420 мм длиною 5 метров.
Она была приварена к барже. Спусковой трос мгновенно обрастал ледяной шубой, и обхвата руки не хватало для того, чтобы крепко держаться за него и в тоже время бороться с течением. Лед приходилось сбивать уже самому.
Перед кессонной кабиной по течению были установлены два массива из железобетона и волнорез, которые ослабляли силу движения воды на кессонную кабину. Давление в газопроводе снизили до 0,9 атмосфер, в кабину нагнеталась аргонная смесь с таким же давлением, чтобы метан не выходил наружу, а оставался в трубе.
Дефект - продольная трещина трубы протяженностью 700 мм, ширина при разделке кромки выходила за пять-шесть миллиметров.
Спустившись, мне вместе с помощником водолазом в кессонной кабине пришлось провести дополнительные такелажные работы по ее укреплению".
"Петр Александрович, водолазы, подстраховывающие вас, менялись, а вы нет. Почему?»
"А вы поставьте себя на мое место, когда замены вам как сварщику нет. Вы работаете один! В принципе, если у них водолаз не справляется со своей работой и выходит на поверхность, то его никто и никогда за это не осудит. Каждый понимает, насколько сложна эта работа и есть разные проблемы, требующие решения.
Я осознавал, что сильное течение может в любую секунду сорвать баржу с якорей, либо шахту, а значит, времени мало. Администрация города тоже находилась на барже и следила за ходом наших работ, все и они, и мы переживали, удастся ли произвести ремонт трубы. Так что я просто не имел морального права подвести нашу команду и продолжал работать. Эти 7 часов работы под водой были заняты только работой. И я ее сделал".
"Эти работы, по словам специалистов, приравнивались по степени сложности к максимальной десятибалльной шкале, в Андре - к третьей. При подъеме, говорят, вас сорвало с пускового троса перед самой шахтой".
"Да, произошло все именно так. Я просто очень устал и сил крепко держаться за трос, и подниматься по нему уже практически не было. Спасибо водолазам, они были рядом, ухватили меня, затянули в шахту, вытащили на баржу, раздели, напоили горячим чаем с молоком. Никогда в жизни так не уставал».
Инженер
Кроме вышеназванных подводных работ Петр Александрович Максимов принимал участие в ремонте газопровода на реке Северная Двина в Архангельской области. Там он производил заварку трех кольцевых стыков на захлестной катушке диаметром 700 мм.
«Я эти работы вел в уникальном кессоне, не имеющем аналогов в России, разработанным Московской фирмой «Подвод Сервисом», - улыбается он. – На река Волге в Камышинском районе проводили перефутеровку подводных переходов. Принимал участие в заводских испытаниях «Коннектора» - установки для подводных ремонтов трубопроводов, разработанного на Брянском труборемонтном заводе.
Потом контракты прервались, я после окончания учебы в вузе, продолжил работу инженером в Белоярском АВП, потом, после его преобразования в УАВР, прошел должность мастера, сейчас - ведущий инженер группы специализированных работ.
Я очень благодарен Валерию Викторовичу Леневу и Олегу Владимировичу Юхневичу, что они меня взяли на работу, дали возможность выучиться на монтажника, резчика и сварщика. Я очень благодарен своим наставникам сварщику Терновому Владимиру Ивановичу, мастеру Бородину Александру Ивановичу. Есть проблема – подскажут, если что-то не получилось – поддержат духом, объяснят, почему это произошло.
И сейчас в сварочно-монтажном участке, которым руковожу, сохранились те же традиции. Высококвалифицированные монтажники и сварщики Грищенко Сергей Викторович, Рудик Владимир Васильевич, Кузнецов Виктор Анатольевич, Гафуров Талип Канзафарович, Владимир Александрович Гида, Дмитрий Геннадьевич Тюрин передают опыт молодежи. Продолжил путь своего деда Ленева Валерии Викторовича его внук Степаненко Олег Павлович, работает у нас монтажником технологических трубопроводов.
Так что еще раз повторюсь, у нас в УАВРе собрался очень дружный коллектив, мы верны своим традициям: работать качественно, выполнять ремонт без брака и в указанные сроки.
А на ваш вопрос, чувствовал ли я себя героем, когда работал сварщиком-водолазом, скажу так, в душе – да, но старался этого никому не показывать. А были не раз и такие ситуации, когда ими становились и мои товарищи. Так что у нас в героизме между собой есть равенство. Главное быть хорошим специалистом в своем деле и, чтобы тебя окружали такие же люди, тогда и риск попасть в безвыходную ситуацию уменьшается в тысячи раз. Ну, а если создаются какие-то внешние опасности, то нужно сделать так, чтобы они не могли возникнуть – обрушение траншеи, возгорание и так далее. Это уже зависит от соблюдения требований охраны труда.