А потом был обед, где все присутствующие чинно хлебали ложками ленинградский рассольник, а затем досыта наелись макаронами с котлетами.
- Некогда нам тут застольные разговоры заводить, - заметил Петров, когда посуда была убрана, и на столе появился огромный кофейник с кофе и тарелки с пирожными, а разморенные после вкусного обеда гости начали собираться в разных углах комнаты по двое-трое и вести задушевные беседы, никак не связанные с решением проблемы оправдания Карпова.
- Да, - поддержал Петрова Карпов. – Глеб, приводи себя в готический вид, забирай с собой декорации для картины и Светин этюдник, и идите с ней на крышу. Надо же ей когда-нибудь начать уже тебя рисовать!
- Какие декорации? – поинтересовался Глеб, начав наносить себе на веки тени до бровей. – У меня ничего особо готического дома нет…
- Я взяла напрокат в ТЮЗе реквизит к спектаклям «Гамлет», «Вий» и «Кощей Бессметный», - объяснила Света. – Саша, Миша, помогите мне принести все эти вещи из Мишиной машины…
…К тому времени, как Глеб облачился во всё чёрное с металлической фурнитурой и залакировал свою причёску, Зотов со Степновым уже вернулись в квартиру.
- Ну, все, Глеб, - сказал Степнов, тяжело дыша. - Наша миссия по переноске грузов на сегодня закончена. На крышу всё это тяните вдвоём со Светой…
С этими словами он вытолкнул Самойлова из квартиры в коридор, где уже стояла Света в длинной мантии из чёрной саржи и с жестяной короной на голове. Рядом с ней стоял аккуратный чёрный гроб, на котором лежал этюдник. Глеб хотел выразить своё безмерное удивление по поводу увиденного, но Света не дала ему на это времени.
- Давай, понесли его побыстрее подальше от квартиры, - сказала она. – А то ещё у соседей вопросы странные возникнут.
…Так и добрались они до чердака: впереди шёл Глеб, несущий на спине гроб, который обеими руками поддерживала идущая за ним Света с этюдником через плечо. Попадающиеся им навстречу жильцы и гости подъезда со страхом жались к углам или, вообще, возвращались назад домой, решив выйти на улицу в другой день.
Затащив гроб на крышу, Света с Глебом уселись на него, чтобы немного отдохнуть.
- Зачем тебе этот ящик понадобился? – спросил Самойлов, тяжело дыша.
- А какая же готика без гроба? – удивилась Света. – Я целую неделю читала классический готический роман «Удольфские тайны», чтобы до мельчайших деталей передать атмосферу готики.
Она подняла крышку гроба и начала вытягивать оттуда мрачный театральный реквизит: тяжёлый семисвечный шандал, чучело вороны, сидящей на ветке, скелет из папье-маше, огромного пластмассового мохнатого паука и двухтомник «Удольфских тайн».
- Становись возле стены, - приказала Света Глебу и подвела его к верхнему этажу шахты лифта.
Затем она живописно развесила по стене паутину из шерсти для пуховых платков, на которую прикрепила паука. По правую руку от Глеба Света поставила гроб, из которого свисали кости руки и ноги скелета, и частично выглядывал череп. А по левую руку – небольшой раскладной столик, покрытый чёрной бархатной скатертью, на который поставила шандал и в живописном беспорядке разложила несколько украшений из самоварного золота. Затем она надела на голову Глеба корону, задрапировала его в мантию и дала ему в руки чучело вороны.
- Чудесно, просто чудесно! – восхищённо сказала Света, устанавливая этюдник и закрепляя на нём заранее загрунтованный холст на картоне формата А2. – Глеб, ты только первые два часа не шевелись и мантию не помни, я её всё утро разглаживала. Да, и головой поменьше крути, а то корона упадёт и её потом придётся рихтовать... Я сейчас нарисую твой небольшой портрет в готической обстановке, а дома в студии перерисую всё это в натуральную величину…
Глеб на час впал в состояние каталепсии от окружающих его декораций, что дало Свете возможность сделать набросок будущей картины. Когда она начала растирать краски, Глеб не выдержал.
- И это, по твоему, готическая обстановка? – возмутился он и хотел процитировать Свете основные концепции философии готов, но Света перебила его.
- Да, ты прав, для полноты картины тебе нужно сделать другой макияж, - сказала она и нарисовала на лице Глеба нечто, очень напоминающее грим музыкантов группы “Kiss”.
Следующий час Света каждые десять минут заставляла поворачиваться Глеба по ходу солнца, утверждая, что изменился угол падения солнечных лучей. К сумеркам картина была практически готова.
- Ну, всё, остальное я дорисую дома, - уставшая Света удовлетворённо смотрела на свой шедевр. – Глеб, помоги мне упаковать весь реквизит, кроме короны, в гроб.
Самойлов тоже решил посмотреть результат многочасовой работы Светы. Да, картина, конечно, впечатляла: в центре стоял человек с лицом, разрисованным а-ля Джин Симмонс, с висящей на ушах большой короной и так закутанный в кусок чёрной блестящей ткани, что и родная мама не узнала бы в нём Глеба Самойлова. Этот человек держал в одной руке ветку с сидящей на ней вороной, а другой рукой гладил птицу. Возле ног этого человека стоял гроб с пытающимся вылезти оттуда скелетом, а немного позади – столик с подсвечником и сверкающей бижутерией. На заднем фоне красовались лохмотья шерстяной паутины с сидящими на них пауками…
- Картина, конечно, замечательная, - похвалил Свету Глеб. – Но к готам она имеет такое же отношение, как свинина к морским свинкам.
От такой критики лицо Светы начало краснеть.
- Не может быть! – сказала она звенящим прерывающимся голосом. – Вот, почитай про гроб, вот – про паутину, вот – про сокровища…
Света трясущимися руками искала в двухтомнике места, где описывались классическая готическая обстановка и зачитывала по полстраницы текста. Через полчаса Самойлов устало уселся на гроб и закатил глаза.
- Теперь я понимаю, почему Дима тебя терпеть не может, - сказал он, когда Света начала искать очередную нетленную зарисовку подвалов в Удольфском замке. – Ты ему, небось, про эти дурацкие тайны каждый день перед сном читаешь…
- А что тут плохого? – искренне удивилась Света. – Здесь очень красивые описания природы, очень литературный язык, сразу понятно, какой герой положительный, а какой – отрицательный, сюжет интересный… И, вообще, я намного лучше запоминаю, когда читаю вслух… А как ещё мне воспитывать Диму? Стас им только гордится, а мне его и кормить, и обстирывать приходится, а ещё ему уроки проверять нужно…
- А что ты хотела? Детей должна воспитывать мать, пусть даже и приёмная, – заступился за Карпова Глеб. – Вот моего сына тоже бывшая жена воспитывает, пока я в Москве живу… Но если бы я узнал, что она Глебушке перед сном «Удольфские тайны» читает – лишил бы её родительских прав…
Если бы в этот момент на крыше не появился Зотов, который позвал их домой, Света с Глебом, наверняка, подрались бы.
- Шикарно выглядишь, Глебсон, - похвалил Зотов Самойлова. – Настоящий гламурный готический король.
Затем Зотов подошёл к картине и долго рассматривал её под разными углами зрения.
- Если Глебу картина не понравится, я её у тебя куплю и в допросной повешу, чтобы ужас на задержанных наводить.
Света вдруг лучезарно улыбнулась.
- А ведь это – моя первая картина, за которую дерутся заказчик и покупатель, - мечтательно проговорила она. – Раньше мои картины покупал только Стас, а теперь… я даже не знаю… Миша, а давай, я тебе копию нарисую?
Зотов вымученно улыбнулся и начал собирать в гроб театральные тряпки и кости…
Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2015/12/08/920 Следующая глава - http://www.proza.ru/2015/12/11/1597