Как известно, основное воспитание, с которым человек выходит, вступает в жизнь - это семейное, домашнее воспитание. Именно оно чаще всего служит мерилом воспитанности, или невоспитанности человека. Это, конечно, так. Но все-таки, этим далеко не исчерпывается воспитание. Очень мощным фактором является Улица. Человека, даже малыша, тем более юношу, невозможно, да и не нужно изолировать от улицы.
Именно здесь человек познает все то, чему его дома не учили.
На улице человек учится общению с себе подобными, здесь впервые познается примат силы, здесь формируется понятие, что звать все время маму на помощь - это неприлично.
Более того, именно улица внедряет понятия, что ты такой же, как все, а если хочешь выделиться, то у тебя должны быть какие-то качества лидера - ум, сила, или ловкость и смелость, которые уже признаются другими малышами...
Именно улица формирует тех, кто затем становится лидерами всякого рода движений.
Вместе с тем, именно Улица основной поставщик в определенные места закононепослушных граждан.
В чем же выход?
В замкнутом пространстве дома или семьи невозможно подготовить гражданина, способного комфортно чувствовать себя в обществе.
В свое время Александр Лермин решил продолжить роман Александра Дюма, и написал что-то вроде продолжения «Сын Графа Монте-Кристо».
Этот Юноша блестяще воспитан, приучен ко всем приемам владения шпагой, и вообще производит очень положительное впечатление.
Но он воспитан в закрытом обществе, окружен только благородными людьми, и представления не имеет о мере людской подлости и гнусности, царящей вокруг, от которых он, в отличие от своего отца, совершенно не защищен. И в результате, он погибает от первого же поединка, но не потому, что был слабее, а потому, что не ждал той подлости, которая против него была применена.
Улица как раз и учит тому, чему дома не учат.
Я уже не говорю о новом веянии, что в доме надо не столько учить, сколько помогать развитию каких-то качеств, изначально заложенных в человеке.
Вместе с тем, человека, наверное, надо как-то готовить к тому, с чем он столкнется на Улице.
Мне не хотелось бы изображать улицу, как сплошной вертеп. Подрастая, обитатели улицы начинают думать «за жизнь». О богатых и бедных. О правых и неправых, о достойных и недостойных политических деятелях, о справедливости, как двигателе прогресса, и о многом, многом другом, что так или иначе, может в другой форме, но обсуждается и на других уровнях общества.
Здесь и ожесточенные споры о спорте, о прекрасном поле. Могут быть и потасовки.
Но одно непременно - это первое в жизни поле битвы, где человек учится себя вести. Здесь надо разговаривать с другими, чтобы не схлопотать зуботычину, нельзя выпячиваться, приходится сознавать, что кто-то сильнее, или умнее, и именно его, а не тебя слушают другие дети.
Должен сказать, что в свое время я не прошел школы улицы, которая продолжается даже в институтские годы. Много лет мне пришлось наверстывать эту школу, немало шишек набив при этом. Места, где тусуются великовозрастные юноши, где-то у парков, или перекрестках оживленных улиц, обычно назывались «Биржа»!
В свое время Президентом Республики был выбран Звиад Гамсахурдтя. Он из интеллигентной семьи, и, видимо, не бывал на улице. Когда дела его совсем не заладились, один из авторитетных критиков заявил, - Да как он может быть успешным правителем, если за всю свою жизнь ни одного часа не провел на «БИРЖЕ» и представления не имеет о настроениях улицы (толпы)?
Мне это тогда показалось странным. А со временем я понял, что он прав. Эти, т.н. «БИРЖИ», в значительной мере формируют общественное мнение, и влияют на выборный электорат. Прелесть их в том, что их никто не формирует, и собираются они по интересам. Да и речей там никто не держит. Люди обмениваются репликами. Скорее всего, это местный феномен, как в Чечне аксакалы. Но поскольку это есть, то надо, наверное, с этим считаться
Наверное, чем то похожее было на «Агора» в Риме, или «Вече» на Руси, хоть и более скромное, и не так заофициалено.
Разумеется, я далёк от мысли делать улицу одним из Фетишей общественного воспитания. Но Улица есть и не считаться с ней нельзя... В хорошем случае надо влияние улицы микшировать с влиянием дома, добиваясь такого симбиоза, который был бы приемлем для обоих ипостасей.
Кстати говоря, оглядываясь на своих бывших руководителей, я с большим опозданием начинаю понимать, что тот, кто в свое время прошел «университеты» улицы, тот и в большом плавании отличался большей терпимостью к мелким грешкам подчиненных. Я тогда не совсем все это понимал, а потом один из них мне пояснил, что тоже был таким, и верит, что именно из них выйдут настоящие вояки.
Мне вспоминается учеба в офицерском училище. Большинство наших наставников были из солдат, дослужившихся до офицеров. В душе они нам сочувствовали, или даже искали возможности чем-то помочь и облегчить. Но перед выпуском к нам прислали нескольких офицеров, окончивших академию. Некоторые из них даже были майоры. Они прямо с гражданки попали в военную академию, а оттуда к нам. Вот это была настоящая беда. Это была белая кость. Они нас не понимали, мы их. Они не прошли солдатскую школу и не представляли тяготы и лишения армейской жизни, что солдату надо не только сочувствовать, когда ему трудно, но и помогать.
Они не прижились у нас, вскоре их куда-то отозвали.
Конечно, бывают исключения. Большие ученые, таланты в музыке, лица, способные к изобретательству, возможно, в улице не нуждаются. Их время слишком драгоценно.
Наполеон, например, придавал настолько большое значение науке и изобретательству, что наиболее выдающихся представителей брал с собой во все походы. Армия знала, что этих людей надо особо оберегать, и они работали под грохот канонады, нередко давая командующему еще горячие идеи...
Одним словом, если бы мне вновь пришлось воспитывать детей, я бы больше внимания уделял улице. Причем не только в отрицательном плане, а реально глядя на объем и характер ее влияния, пытаясь как-то уравновесить дома. Сегодня я думаю, что сочетание этих двух феноменов, дома и улицы, позволит лучше подготовить человека к полноценной взрослой жизни.