С Хуго судьба свела меня в 1974 году.
Я пришел в цех зеленым специалистом, а он был уже опытным работником. Хуго был одним из типичных представителей эстонской нации.
Он был немногословен, больше делал, чем говорил, и успешно выполнял слесарные работы любой сложности.
Отслужив в свое время в армии он научился относительно неплохо говорить по-русски, поэтому он комфортно чувствовал в нашем коллективе, где большинство были русско-говорящими.
На голове у него была копна рыжих волос, запомнились мне и его многочисленные веснушки на его лице.
Он обладал хорошим чувством юмора. С его легкой руки работники цеха прозвали Радж Капуром вновь установленный компрессор индийского производства. Помню, как он насмешил меня рассказом о том, что будучи в Казахстане, он стал свидетелем аварии двух грузовиков, непонятно, как нашедших друг друга на бескрайних просторах ровной, как стол степи.
Его особенностью было больное сердце. Сердечные клапана износились и врачи Таруской клиники сделали ему серьезную операцию. Мне запомнилось то, что при рукопожатии его рука была совершенно холодной. Я ощущал, что его система кровообращения после первой операции все же функционировала очень слабо. Мы все понимали, что здоровье Хуго никуда не годится, и старались оберегать его от тяжелой работы. Он же, не желал никаких поблажек и был готов выполнять любую работу.
Однако с его здоровьем, не все было так однозначно. Во время массовой эпидемии гриппа в цеху переболели все, кроме Хуго. Кроме того, он обладал фантастической нечувствительностью к воздействию электричества. Его любимым фокусом было: для проверки наличия напряжения в розетке, коснуться открытых контактов, предварительно послюнявив пальцы.
Он легко мог держать в руках контакты мегомметра, при кручении ручки которого на них возникало напряжение до 500 вольт. Мало этого, высшим пилотажем он считал то, что мог тоже самое сделать, взяв контакты в рот... Я, будучи молодым и здоровым тоже попробовал руками подержать контакты мегомметра, но не смог.
Позднее Тартуские врачи заменили ему и второй сердечный клапан. После новой и весьма успешной операции его рука уже всегда была теплой. Но стоять рядом с ним я не мог, так, как отчетливо слышал каждый удар титановых клапанов его многострадального сердца.
***
Однажды он обратился ко мне с просьбой отпустить его в город для покупки брюк, я не возражал. Через некоторое время он вернулся с брюками и рассказал мне про инцидент, произошедший с ним в центральном универмаге.
Хуго попросил продавщицу показать ему очередную пару брюк. Она выложила брюки на прилавок. Хуго задумался, брюки ему подходили, но их цена была выше ожидаемой, и он никак не мог решиться на покупку.
Следующей за Хуго в очереди стояла старушка, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и в конце концов не выдержав, резко заметила ему, что он может продолжать сомневаться, а она уже готова купить эти брюки для своего сына. Сказав это, старушка по-хозяйски потянула брюки к себе. Тут Хуго понял, что он и сам уже созрел заплатить за них. Он, не менее резко потянул брюки обратно к себе, всем видом показывая старушке, что шансов у нее нет.
Поняв, что брюки уплывают от нее, старушка решила высказать ему что-нибудь очень неприятное. Собравшись с духом, она голосом полным трагизма произнесла: «Убирайся к себе в Россию». Эта фраза, по-видимому спала глубоко в подсознании пожилой женщины.
Она припасла ее для особого случая, когда потребуется высказать кому-нибудь самые злобные и жестокие слова из всего ее жизненного опыта. А опыт этот включал и войну и голод и оккупацию и массовую депортацию. Все это вселило в ее душу неистребимый страх, такой страх сидит в головах практически всех Эстонцев.
Старушка, хватившая немало в своей жизни, посчитала, что этот самый случай представился, а то, что она высказалась совсем не по адресу, ее нисколько не смутило.
Хуго рассказал мне про этот инцидент с улыбкой, однако он, все же не мог скрыть того, что был ошарашен ее фразой. Подумать только: oт него, чистокровного эстонца, такая же коренная эстонка категорично потребовала покинуть родную землю. Хорошо еще, что выполнять ее требование не пришлось, продолжая посмеиваться, добавил Хуго...