Сафари. эпизоды

Игорь Иванов 2
Вы знаете, что такое сафари?

Нет, Вы не знаете что такое сафари, ибо это охота не на безоружную антилопу в саване из джипа, с проводником и холодным пивом, это охота на человек в городских джунглях. Собственно, это не совсем человек в нашем понимании, это так называемые «чирки», от «чиновник» и «чирий» – чинуши, банкиры, магнаты той или иной степени ожирения, их прихлебатели и иже с ними. Мы не звери, и у каждого «чирка» есть шанс, мы ведь не всегда их отстреливаем, часто просто загоняем на нижний уровень – в теплотрассы и канализации, говорят, их уже целый город под землёй собрался. Интересно – они там размножаются? Это было бы прикольно.

Как так случилось?

Да, всё просто: «чирки» слишком рьяно строили то чего не понимали; они много ломали, и то же не понимали что они ломают; они пренебрегали всем ради многого, когда нужно было наоборот, но теперь всё пренебрегает ими, а то многое ничего не стоит. Они зажрались, и забыли осторожность, почувствовав себя подобными Богу не смогли остановиться, или развернуться, скорей вообще не посчитали сие нужным. И они слишком быстро исполнили то, что было от них нужно. Теперь кто-то невидимый решил, что они бесполезны. Совсем. Мало того – они опасны. Свидетели - не долговечный продукт, и теперь наступили другие времена – они дичь, а кто выжил при их власти, из дичи превратился в охотника. Только то и того.

Вы считаете это бесчеловечным?

Отнюдь. Ведь «чирки» делали тоже самое. Тоже убивали, садистки медленно и мучительно, убивали законом и с помощью закона, неотвратимо и холодно, без эмоций и сомнений. Сколько семей умерло в нищете и от нищеты, куда их загнали «слуги народные» неведомо ни историкам, ни статистам, ибо, как сказал один продвинутый юрист: «Невозможно проследить следственно-причинную связь между «Законом по Благоустройству…» и смертью населения». Это для него «невозможно», а мы и не стали прослеживать эту «следственно-причинную связь», ибо мы в ней жили… и умирали. Вот потому и случилось то, что случилось.

Ни кто сейчас не вспомнит, кому первому в голову пришла гениальная мысль, и кто первый крикнул: «Убей банкира – спаси Мир!», но крик был услышан, ему дали укорениться в сознании, и расширили список, куда попали все региональные представители от олигархов местного разлива до последнего клерка банка, от президента до инспектора дорожной службы.

Потом был тщательно спланированный, и качественно подготовленный под влиянием внешнего управления самими же олигархами и президентами мощный социальный взрыв. Сначала довольно мирный. После жёсткого подавления оного вообще наступила тревожная тишина. Не на долго. Тишина в данной ситуации весьма условное понятие, в это время происходит молчаливая перегруппировка сил, образуются одни союзы и объединения, уходят в небытие старые, меняются форматы, законы и дислокации сторон. Элитарии отложили свои вечные разногласия на потом, что не удавалось последние два десятка лет, и уже создалось обманчивое впечатление того, что удалось купировать внутренние угрозы. Возможно и произошёл бы переход в какую-то стабильность, но внутренний механизм любого организма порой очень уязвим перед воздействиями внешних факторов, тем более хронически больного организма.

Вскоре прокатилась волна терактов, сталкивая лбами конкурирующие конфессии, этносы, идеологии, и любые интересы сторон. Одновременно последовали некие санкции с закрытием счетов за бугром одних фигурантов в пользу других, ответом были репрессивные меры ущемлённых сторон против фаворитов уже на местах, что вызвало развал хрупкой экономки, с последующим новым витком социальной активности масс. Потом всё как-то быстро закрутилось, и вышло из-под контроля. Собственно, местные «чирки» никогда и ничего здесь не контролировали.

Когда же ситуация дошла до беспредела элитарии кинулись к хозяевам за помощью, но те сказали: «Избави Бог! Это Ваши внутренние дела, а мы очень уважаем Ваш суверенитет».

Так мы стали жить в режиме «жёсткого суверенитета». По сути в состоянии гражданской войны всех со всеми. Голод, холод, злоба, море крови, и вновь появился лозунг «Убей банкира – спаси мир!»

Бежать было некуда, «суверенитет» был на столько жёстким, что всякая попытка покинуть «суверенный район» оканчивалась отстрелом на границе, или насильственной депортацией. Откупиться было нельзя, да и нечем, так как эти идиоты воруя здесь, хранили там. Их банально грабили, под предлогом «чистоты капиталов» закрывая счета, и изымая средства в «пользу программ противодействия коррупции в третьих странах» используя их на подкуп местных чиновников и прочих элит. Нужно было учитывать изначально, что прятать заначку в кармане хозяина большая ошибка, ибо это его карман, и он сам решает что в его кармане чьё, по праву считая своим всё. Ну, а здесь их ждало «сафари», и каждый остался один на один с ненавистью.

Какая охрана? Да, где ж Вы видели преданного наёмника? Нет денег – нет и преданности. И ничего личного. Там работали не дураки, и быстро смекнули что к чему, посему сдавали своих боссов пачками, предварительно основательно выпотрошив.

Ни армия, ни полиция, ни наследники графа Беккендорфа, то бишь политическая жандармерия, никакой порядок наводить не стали, а сами приняли непосредственное участие в общем веселии. Во всех силовых структурах произошёл ряд локальных переворотов, где убийства сменялись посадками, а посадки заканчивались убийствами. Генералитет был зачищен основательно, и в разбившихся на сферы влияния зонах правили бал полковники – ребята лишённые сантиментов, и напрочь всякой дипломатии.

Если есть мы, так сказать охотники, то значит есть и егеря, которые следят за популяцией «дичи», в случае необходимости выводя проколовшегося «чирка» из-под удара, с этого они имели связь с внешним миром, на этом и делали свой маленький гешефт. Хоть иногда мы действовали совместно – они загоняют, мы заканчиваем.

Так и живём. Собственно, какого-то смысла в этом нет, но так повелось в самом начале, и уже стало традицией, что уже можно отнести к элементу культуры, и не только нашей зоны.