Смерч

Раньше и вода была мокрее, и соль солонее, и сахар слаще. Раньше был долгий день, высокие деревья и длинное лето. Раньше мы были молоды.
  То, что происходило с нами раньше, оценивалось несколько иначе, чем теперь. Было тоже, что и сейчас, но оценивалось по-другому.
  У Зойки и её сестры отец погиб в годы Великой Отечественной войны. Растила их мама, которая работала поваром в столовой одного из цехов большого металлургического завода. Жили они в довоенном бараке, из удобств были вода и канализация. Отапливали помещение дровами, готовили на керосинках, жили, как и многие  другие семьи после войны: нелегко.
  Девочки были погодками, были внешне похожи, но Зойка с шевелюрой ярко- рыжих кудрей, а Дина – чёрных. У девочек и характер был разный. Зойка – хохотушка, певунья, плясунья, к седьмому классу стала девушкой с вполне сложившейся фигурой: высокая грудь, тоненькая талия, стройные ножки. На фоне своих одноклассниц по-детски щупленьких и угловатых она выглядела взрослой. Учитель физкультуры под разными предлогами старался к ней прикоснуться, а она злилась. Зойка любила делать подарки, никогда не оставалась равнодушной к чужой беде.  Дина же ничем не привлекала к себе внимания, казалась замкнутой и унылой.  Зойка мечтала поступить в педучилище и стать учителем в начальных классах. В педучилище она не поступила, не прошла по конкурсу. Мать пристроила  Зойку работать на завод, хотя время было такое, что сделать это было не так-то просто. Там она и познакомилась с Толиком, своей первой любовью. Они стали встречаться. Толик откровенно любовался своей рыжекудрой подругой, любил её звонкий смех, её пение, пляски в компании, её приятный грудной голос.  Он стал бывать у Зойки дома, познакомился с её мамой и сестрой. Соседи подшучивали: пора к свадьбе готовиться.
  Они и стали к ней готовиться: купили кое-какую одежду, откладывали деньги. В кинотеатре старались брать билеты на последний ряд. Там никто их не видел, не видел, как они целуются. Летом вдвоём ходили купаться на местную речку, и Зойка хвасталась, как она ловко ныряет и плавает, а Толик ласково звал её: моя золотая рыбка. И правда, когда она плыла под солнечным небом, казалось, что из воды явилась золотая рыбка.
  Как-то на завод в командировку приехал уже не очень молодой человек, жил он в гостинице, а днём по служебным делам бывал на заводе. Вот этот не очень-то молодой человек с лысиной на затылке, отчего никогда не снимал головного убора, в обеденный перерыв в заводской столовой увидел Зойку. Она привлекла его внимание своей яркой внешностью. Этот многоопытный заезжий, столичный «гусар» сразу наметил Зойку себе в добычу. Он знал, что рыженькие женщины самые чувственные и уязвимые, и решил попытаться приударить за Зойкой. Он присел к её столику.
-Очаровательная незнакомка, можно узнать, как вас зовут?- спросил он Зойку.
- Зоя,- ответила Зойка.
- А меня Саша, будем знакомы,- отчеканил «гусар».
- Я вижу, что Вас очень любит солнышко, а Вы его?- поинтересовался Саша.
 - Взаимно,- нашлась Зойка.
- Может быть, встретимся на природе, завтра воскресенье?
- Мне есть с кем встречаться на природе,- отрезала Зойка.
Саша приумолк, но её ответ его только раззадорил. Они, молча, доели обед, и на прощанье Саша, едва касаясь Зойкиных волос, поцеловал её рыжие кудри на затылке.
- До встречи, - бросил он небрежно, уходя из столовой.
   Саша был хорош собой, только почему-то не снимал головного убора. Почему?- Зойка не знала. Но этот факт заинтриговал её, и ей захотелось выяснить. И ещё в памяти застрял его приятный, ласкающий голос и этот поцелуй волос… Зойка стеснялась рыжего цвета своей шевелюры и всегда немного завидовала сестре, у которой волосы были чёрными.
  В воскресенье они с Толей пошли купаться на речку. Местная речка была не очень широкой, а местами и совсем узкой, течение её не было слишком быстрым или медленным, оно было каким-то безмятежно – уверенным, как те старухи, что  по вечерам  сидят  на скамейках под окнами своих домов. Горожане для купания выбирали широкие места, с красивыми зелёными берегами, где обрывистыми, где нет. Конечно, эти берега нельзя было назвать пляжем: на них не было золотистого песка, кабинок для переодевания и прочих удобств, но зато почти всегда эти берега зеленели травой. И хотя по ней ходили, на ней лежали, она оставалась яркой и свежей. Возможно, тому способствовала постоянная влажность воздуха.
  Зойка, оставшись в одном купальнике, нырнула в воду, Толя никогда не нырял, пока она не вынырнет. Когда «золотая рыбка» показалась над водой, он вошёл в воду, подплыл к Зойке, и они рядом поплыли по течению.  Вдруг Зойка замерла в воде. Недалеко от них плыл Саша, на его голове была купальная шапочка красного цвета. Зойка указала на него Толику и рассказала о знакомстве в заводской столовой. Толя обратил внимание только на купальную шапочку пловца, ведь у них в речке в шапочках никто не плавал. Когда они вышли из воды на бережок, «красная шапочка» всё еще оставалась в воде. Зойка удобно устроилась на подстилке вниз лицом, чтобы загорала спина. Вся спина у неё была в веснушках, хотя на лице они отсутствовали. Толе очень хотелось погладить Зойку по спине, поцеловать эти забавные золотистые пятнышки, но он не решался. Устав лежать на животе, Зойка повернулась на спину. И тут она увидела недалеко от себя нового знакомого. Он поздоровался, она ответила на приветствие, но тот так нагло рассматривал её, что Зойка быстренько оделась, и они с Толей ушли.
  На заводе они с Толей работала в разные смены. Зойка перестала ходить обедать в столовую, чтобы не встречаться с новоявленным ухажёром. Но тот начал поджидать Зойку после работы у заводской проходной. Сначала это Зойку забавляло, и Толе она об этих встречах ничего не говорила. Кавалер провожал её до дома, смешил, болтал, но даже под руку ни разу не взял. Он рассказал, что окончил в Москве вуз, работает в научно-исследовательском институте, живёт вдвоём с мамой, часто бывает в командировках.
- А почему ты не снимаешь кепку?- спросила у него Зойка.
- Не хочу пугать своей лысиной,- ответил Саша.
Зойка неожиданно сдёрнула с его головы кепку и увидела, что на голове у того не было ни единого волоска.
- Теперь ты понимаешь, какое сокровище подарила тебе природа,- сказал он, намекая на великолепную копну огненных кудрей у Зойки.
- Но мои волосы рыжие, и я столько пережила в детстве из-за этого,- отозвалась Зойка.
- Глупая, они не рыжие, а солнечные и очень красивые,- заверил Зойку Саша. 
Саша незаметно наблюдал за Зойкой, за тем, какое впечатление на неё производят его слова. Эта провинциальная красавица даже не подозревала, как хороша и соблазнительна она.
  Такие проводы повторялись неоднократно, и Зойке хотелось этих встреч. Однажды Саша исчез на целую неделю.  Видимо, уехал на время или навсегда, подумала Зойка. Толя заметил, как испортилось её настроение. Она невпопад отвечала на вопросы, в субботу не пошла с ним на танцплощадку, а в воскресенье на рынок за покупками для его мамы. Толя решил, что причина всему – головные боли, а Зойка и не разуверяла его. Толя знал, что скоро они поженятся, Зойка была согласна, нужно только заработать и собрать деньги для свадьбы, пусть даже и скромной.
  В семье у Зойки любили и уважали Толю, а уж его мама в Зойке души не чаяла: девушка всегда весёлая, заботливая, работящая. Вот повезло, так повезло её сыну, что встретил такую девушку.
  Прошла неделя.  Как-то раз, после дневной смены, Зойка у заводской проходной увидела Сашу. От неожиданности сердце её бешено заколотилось. Они встретились глазами, и дальше уже бал правил он.
- Пойдёшь со мной в гостиницу?- спросил Саша, нисколько не сомневаясь в положительном ответе.
- А это удобно?- поинтересовалась Зойка.
- Ничего неудобного. Да, и вообще-то, днём там никого нет, нет даже дежурного администратора в коридоре,- успокоил Зойку Саша,- у меня в номере есть много моих фотокарточек, даже детских, где на голове - вполне приличная причёска, - продолжил он.
Зойка замялась, ей хотелось побыть с Сашей наедине, слушать его речи, посмотреть фотокарточки, но сердце подсказывало, что ещё ей хочется, чтобы он целовал её волосы, смотрел на неё неотрывным взглядом и говорил комплименты…
   И почему так бывает? Есть любимый человек, с ним тебе хорошо, он готов на всё ради тебя, он говорит  добрые, нежные слова, ты его уважаешь и готова выйти за него замуж, а вдруг потянуло к другому, чужому и почти незнакомому, - подумала Зойка и согласилась зайти на несколько минут. Они прошли по пустынному коридору гостиницы. Зойка что-то говорила Саше, а он тревожно оглядывался по сторонам. Наконец, становились около № 46, и Саша быстро открыл его ключом. Номер был одноместный, чистенький, со стандартным набором мебели провинциальных гостиниц. Зойка заметила, что стол в комнате накрыт салфеткой, под которой что-то стояло и лежало. Она насторожилась: так он её ждал и был уверен, что она придёт. Но Саша весело пропел ей куплет из модной песенки, и она расслабилась. Они сели к столу. На столе стояли бутылка Советского шампанского и два бокала, в тарелках из гостиничного ресторана были аккуратно нарезаны лимон, колбаса, сыр и красная рыба. Всё это он, видимо, привёз из Москвы, ведь город давно уже ездил за продуктами в Москву, так как в местных магазинах на прилавках стояли только банки с консервами из крабов и печени трески, иногда появлялась варёная колбаса, за которой выстраивались сумасшедшие очереди.
Саша налил в бокалы вино, подвинул к Зойке чистую тарелку с вилкой.
 - Выпьем на брудершафт за наше знакомство,- предложил он, глядя на Зойку в упор.
 - А как это?- спросила она.
-А вот так,- показал Саша, и их руки переплелись.
 Потом они выпили ещё и ещё. Вино было вкусное, как сладкая газировка. Саша не умолкал ни на минутку. Анекдоты сыпались из него, как из рога изобилия. Потом он достал альбом со своими фотокарточками. В детстве Саша был прехорошеньким ребёнком, а  со школьных фотографий смотрел один в один Тимур из фильма «Тимур и его команда».
-А где твои институтские фотографии?- спросила Зойка .
- Вероятно, я их забыл взять, - ответил ей Саша.
  Не мог же он сказать Зойке, что в институте никогда не учился, что облысел в армии, и научно- исследовательский институт- выдумка. Он окончил училище по наладке весов и, действительно, часто бывал в командировках, налаживал в лабораториях разных городов демпферные весы и  приводил в соответствие разновесы к ним. Но такая биография его не устраивала, и он сочинял небылицы, благо ему верили, так как был он достаточно начитан, и речь его была вполне столичной.
Зойка охмелела, расхрабрилась и стала петь.
- Ты очень хорошо поёшь,- заметил Саша.
- Я знаю, - ответила Зойка.
Саша подсел к ней поближе, потом ещё ближе. Он чувствовал, что спешить не надо, но нельзя и опоздать…
Ох, и хороша же! - думал он. Ты гривастая, а я лысый. Посмотрим, чья возьмёт?
  Он осторожно погладил её волосы, она не сопротивлялась. Саша посадил захмелевшую девушку к себе на колени. Она не сопротивлялась. Он стал бережно расстегивать пуговицы  на её блузе. Она не сопротивлялась. Его рука быстро нырнула и замерла на груди у Зойки. Пауза. И вот уже его руки раздевают Зойку, подхватывают слабеющее тело и несут на кровать. Зойка не сопротивляется, её тело вздрагивает, когда Сашина рука начинает ласкать огненно-рыжий лобок. Потом Зойку охватывает лихорадочная дрожь, и она как будто лишается сознания. Самоё время, решает Саша и проникает в девичье лоно. Зойка стонет и прижимается к нему.
  Когда Зойка открыла глаза, она вмиг протрезвела. Рядом с ней на кровати спал голый мужчина. Он сладко посапывал и не слышал, как Зойка встала, а так как помыться было негде, кроме умывальника, обмылась под краном, вытерлась его майкой, ею же прикрыла алое пятно на простыне,  оделась и ушла.
  Что я натворила, что натворила?- думала она. Ведь я его нисколько не люблю, я люблю Толика. Как теперь мне жить, как?  И она решила пока никому не говорить о случившемся. Зойка вспомнила, как в новогоднюю ночь возле жарко натопленной печки в компании их с Толиком друзей она лихо отплясывала и пела частушки, и вдруг у неё пропал голос, хотя горло не болело. Кто-то бросил: ну, сглазили девчонку. Зойка во все эти «бабушкины сказки» не верила и тогда на эти слова не обратила внимания. Теперь, вспоминая тот вечер и случившееся с ней, она решила: может, так оно и есть. Ведь она, как слепой котёнок, покорно шла на поводу у этого приезжего. Она бы ни за что на свете не позволила себе такого с Толиком, которого любила. Они ждали свадьбы.
  Но беда не приходит одна. На заводе прошло очередное сокращение кадров и Зойку сократили. Каких трудов стоило матери пристроить на работу своих девочек. Как она радовалась! И вот  сучилось: Зойку сократили, несмотря на то, что она была активной участницей заводской художественной самодеятельности, яркой певуньей и плясуньей. Толика Зойка пыталась избегать, о свадьбе отказывалась с ним говорить, якобы из-за отсутствия у неё работы.          
  Прошёл месяц с того кошмарного дня. Ей и, действительно, казалось, что всё случившееся было кошмарным сном, тем более что Саша исчез и больше не появлялся. Но она вдруг поняла, что беременна. Паника, ужас охватили Зойку. Бедный Толик, бедная мама! Эта новость убьёт и того и другого. Мама всегда гордилась своими девочками. А Толик? Он считал Зойку самым солнечным человеком на земле. Зойка стала метаться, ища выхода, но он был лишь один-единственный. И она его нашла.
  Рано утром в воскресенье мама с Диной ушли на работу, так как работали по скользящему графику. Литейный цех на заводе не останавливал работу даже в праздничные дни. Толик хотел утром зайти за Зойкой, чтобы сходить на рынок. Он и зашёл, но не дозвонился, не достучался. Странно, куда могла так рано уйти из дома Зойка? Он решил постучать в окно, благо оно находилось не высоко от земли. Толя подошёл к окну и то, что он в нём увидел, едва не лишило его чувств: в комнате под абажуром висела Зойка. Толя выбил окно, проник в комнату, вынул Зойку из петли, но было уже поздно, спасти Зойку ему не удалось.
  Это страшное событие потрясло всех, кто знал златокудрую певунью и плясунью. Решили, что это сокращение на работе так подействовало на неё, ведь она готовилась к свадьбе. На похороны пришли все её одноклассники, все, с кем она, её мама и сестра работали на заводе, все соседи, обожавшие добрую и всегда готовую придти на помощь девчонку.
 В гробу Зойка была хороша, как и при жизни, только бледнее обычного, на золотых кудрях – белоснежная фата. Толик не мог идти, его под руки несли друзья.
  Прошёл год. Толик женился на Зойкиной сестре Дине. На свадьбе он произнёс тост: пью за ту, которую люблю и никогда не разлюблю. Дина потупила глаза. Она и сама это понимала.
    Почему Толик поступил так? Почему он женился на Дине? Может быть, сходство сестёр подтолкнуло его к этому? Может быть? И ещё: он догадывался, что Дина была к нему неравнодушна. Но об этом знал только он. Как бы там ни было, но Зойкина семья стала его семьёй, и ещё он надеялся, что возможно родится девочка, похожая на Зойку.