Иван Алтынник
Ух, и денёк сегодня выдался! Я думал, что мой пациент меня убьёт. Орал, как сумасшедший. Ворвался в мой приёмный кабинет без очереди, подбежал ко мне и, махая перед самым моим носом рецептурным бланком, на котором я ему выписал назначения в лечении, произносил срывающимся голосом:
– Что ты мне назначил! Коновал!
Он сыпал всякими словами, некоторых я даже не слышал раньше, но все они не для печати.
Наконец, не без помощи моей медсестры, мне удалось прервать его бесконечную речь и попросить рецепт, чтобы удостовериться, что я ему назначил. Впрочем, что я ему мог назначить? Я всегда прописываю то, что другие врачи назначают своим пациентам. Мы же опытом делимся. От себя я ничего не выдумываю. Сбоев никогда не было. И вот тебе на!
– Дайте мне рецепт. Я посмотрю, что я Вам назначил, – обратился я к нему как можно вежливей.
– Ан нет! Вот на выкуси! – и он поднёс к самому моему носу то, что я должен быть выкусить. – С этим твоим рецептом, дорогой, я пойду куда следует. И засвистишь ты из поликлиники, и угодишь, куда тебе положено за это назначение.
Далее он начал изливать свои возмущения медсестре:
– Я обегал все аптеки в городе, и никто не слышал о таком лекарстве. Только плечами пожимают. Говорят: «Оно не подходит ни под какие классификаторы. Может быть, совершенно новое? Может быть, Вы участвуете в каком-то эксперименте?». Я позвонил брату в другой город, чтобы он там поспрашивал по аптекам. Прочитал название. А он говорит: «Подожди, так это же присадка для масел высокооборотных двигателей. Мы все масла ею бодяжим. Жалоб от клиентов ещё не было».
И тут медсестра не к месту вставила:
– Ну вот видите, жалоб не было.
Немного угомонившийся пациент вновь раскричался, уже на медсестру:
– Я же не двигатель, а ваше заведение не автомастерская.
Других слов, которые он ещё сказал, произносить неловко даже в мужской компании.
Пациенты, ожидавшие в очереди приёма, нервничали и то и дело открывали дверь, чтобы прояснить ситуацию. Понять, когда же примет их любимый доктор. А я именно таким и был. Я никогда не грубил, внимательно выслушивал и назначал лекарство. Какое? Такое, которое назначают все в данном случае. А вот на этот раз получился казус. С этого положения надо как-то выпутываться.
Спасение пришло неожиданно. В кабинет ввалился со скандалом, расталкивая очередь, пациент, который был у меня на приёме вчера.
– Доктор! – обратился он ко мне торжественно. – Я принёс Вам подарок и благодарность от моей жены.
При этом он поставил на мой стол чем-то наполненную большую хозяйственную сумку. Он сам из села и подарок, похоже, сельский. Я, вообще, принимать подарки не практикую. Ну разве что, если они от чистого сердца…
А неожиданный пациент между тем продолжал:
– Знаете, доктор, по прямому назначению лекарство ещё не подействовало. А вот жене от запоров помогло безупречно. Она выпила его со мной за компанию. Говорит: «Я как на свет родилась. Иди к доктору. Скажи спасибо и передай подарок».
– Ну что Вы, что Вы! – начал я отнекиваться, – спасибо принимаю, а подарка не надо.
– Вы что хотите, чтобы я поселился у Вас здесь? Меня жена домой не пустит, если я не выполню её поручение. Ведь Вы же ей так помогли. Так помогли. А подарок пустяковый – медок, уточка…
– Ну, если пустяковый, то, пожалуй, оставьте, – согласился я. И трудно было не согласиться. Все надбавки срезали. Осталась чистая ставка. А что на неё? Разве что хлеб, да и тот социальный.
Неожиданно появившийся посетитель пошёл к выходу, но его остановил мой скандальный пациент.
– Это лекарство Вам, действительно, помогло? Я же вижу, что это то, что мне прописали.
– Помогло, да ещё как! Но пока не мне от давления, а жене от запора. Ну какая разница кому и от чего помогло. Главное – был бы хотя бы где-то результат. Я думаю, что когда у неё с этим делом наладится, то у меня давление нормализуется.
Я заметил, как изменилось настроение моего скандального пациента. Он уже виновато посмотрел несколько раз на меня, на медсестру и сказал:
– Доктор, запоры и для меня проблема. Попробую Ваш рецепт. Чем чёрт не шутит. Я же не знал, что Вы практикуете нетрадиционную медицину. Извините!
Сказал и быстро удалился из кабинета. Я следом. Я-то понял, что произошла какая-то ошибка. Надо её срочно исправлять. Но догнать его не смог.
Как только завершился рабочий день, я поручил медсестре найти необычного горе пациента и переназначить лекарство.
– Пусть в магазине, здесь у нас, напротив поликлиники, купит несвежего кефира, он там всегда несвежий, выпьет натощак и забудет об этой проблеме надолго, – сказал я медсестре, а сам принялся анализировать, почему случилось недоразумение. Медсестра возражать не стала, но, уходя, заметила:
– Доктор, Вы действительно начали практиковать нетрадиционную медицину.
Ошибка же вышла вот в чём! Иногда при назначениях я бегло заглядываю в институтские конспекты. Так было и на этот раз. Но я перепутал лекции по медицине с лекциями по автомобилям. И удивляться здесь нечему. Я их писал все подряд в одну тетрадь. А почему лекции на такие разные темы. Тоже всё очень просто. Дело в том, что автодорожный институт, в который я поступил, стал автодорожной академией. А это значит, что, кроме знаний по автомобилям и дорогам, он должен преподавать много других наук. Нам бы, конечно, хватило только автомобилей, так как дорог у нас нет вообще. И зачем на них только время тратить? А тут ещё новые науки. Но, так или иначе, мы начали изучать медицину и лингвистику. Более того, они у нас стали главными предметами. А всё потому, что лекции по медицине читала нам кума ректора, а по лингвистике – брат декана. Мы, студенты, вначале расстроились, а затем успокоились. Какая разница, с какой профессией жить на одну зарплату!
Но неожиданности нас продолжали преследовать. Вначале выяснилось, что кума ректора целое светило, но только не в области медицины, а в области ветеринарии. Она об этом нам сама призналась, когда поплыла при ответе на поставленный вопрос по её новому, как оказалось не только для нас, но и для неё, предмету. Мы вначале расстроились, но потом успокоились. Какая разница, человек или бык? И тот и другой хочет быть здоровым.
По лингвистике речи, а именно по такой лингвистике специализировался брат декана, поначалу нареканий не было. Читал он бойко, уверенно, но всегда с каким-то присвистом и шипением. Мы думали, что именно таковы требования этой науки, и всячески ему подражали. И только тогда, когда он признался, что мечтал быть певцом, но не стал им только потому, что «сепелявит», мы расстроились. Но потом успокоились. Решили, что автомобилистами нам не быть. За неправильную диагностику крутого автомобиля голову отобьют. Шепелявить в лингвистике тоже не выход. А вот врачевать вполне можно. Да ещё с такими прекрасными пациентами.