Дом офицеров заказал представление. И мы, призванные в глухомань ядерной зоны - профессиональные музыканты, танцоры, артисты, - чтобы встретить Новый год в гражданском, придумали такое шоу, типа, вокруг света с гитарой и бубном.
Срочно создали вокальный квинтет из своих девчонок, чтобы быть рядом с ними. Кстати, не у всех девушек был слух. Помнится, они пели: «Тик, тик-так, стучат часы…»
Друзья из этого атомграда, молодые ученые, натащили нам одежды. Но с обувкой возникли проблемы. Лично мне, со своими лапами, пришлось долго искать.
И вот на фотке радостный рядовой Головков, трубач и солист, в свои 19 лет с туфлями 45 размера!
Шампанского, принесенного в подарок, показалось мало. И лучшие из нас удили офицерский коньяк из ящиков с помощью удавки через щель в перекрытии.
Как мы любили музыку, джаз, как были преданы искусству!
Как убегали в самоволку только чтобы послушать Эдерли или Арта Блейки!
Как читали наперебой запрещенных Гумилева, Мандельштама Пастернака и Ахматову по ночам в сушилке, лежа в исподнем на теплом кафельном полу!..
Как сильно, до помрачения ума любили и ревновали своих девчонок!..
И как это было близко, - вот там, за соседним забором, вон за той высоковольтной вышкой, при тех метелях…
И как недавно – будто всего лишь вчера...
Красноярск-26, закрытая зона, декабрь 1964 года.