Владимир Голдин
Глава 11. Приезд питерцев и первые экспроприации.
В январе месяце 1907 года группа Лбова пополнилась приезжими экспроприаторами из Петербурга, которые, как уже об этом упоминалось в предыдущей главе, после преследования их полицией решили эвакуироваться на Урал.
Весной того же года к Лбову присоединилась ещё одна группа экспроприаторов из других городов и районов России. Возникает вопрос: Почему именно эти революционеры приехали на Урал, а не в какую-нибудь другую географическую точку страны?
По-видимому, ответ нужно искать в личностях, входивших в эти прибывшие группы. «Окунь» - Михаил Двойнишников, был родом из Нижнего-Новгорода. Свердлов и Двоинишников были знакомы давно через своих родителей, которых связывала дружба, основанная одним ремеслом. «Окунь» мог знать о существовании нелегальной группы «лесных братьев» Лбова через Свердлова.
«Сибиряк», один из руководителей петербургских экспроприаторов, был родом из Екатеринбурга, имел много знакомых в Перми. Как бы там ни было приезд этих групп и их слияние с «лесными братьями» Лбова состоялось при наводке по одним источникам Клавдии Кирсановой, по другой Николая Иванченко.
В Мотовилиху прибыли не случайные люди, а уже испытанные бандитскими нападениями и связанные кровью совместных действий. Среди них большевики: Саша Охтинский, заведующий патронной мастерской, боевой технической группы при ЦК РСДРП, в Перми просто Саша – А.С. Сергеев.
Илларион Поршенков, по кличке «Демон». Ваня Охтинский – «Питерец», или «Ванька Длинный». Василий Панфилов – «Ястреб». Эсер «Сибиряк», руководитель группы, он же Митя Сибиряк, Леонид Минеев, Дмитрий Воронов, Дмитрий Савельев – отчаянный террорист. Поздней подтянулись: Максимов – «Сорока», Баранов – «Учитель», из Прибалтики – «Медведь» и другие.
Таким образом, сложилось основное ядро от 20 до 50 человек.
Прежде чем осуществить террористический акт, необходимо было произвести разведку, выследить жертву, составить график передвижения, узнать расположение и график работы учреждения или конторы. В этом деле наводчиком выступал, прежде всего, Александр Лбов.
Разведку проводил «Сибиряк». Под видом художника, с мольбертом, он появлялся в Перми и выполнял поставленные задачи. В Перми «Сибиряк» даже имел отдельную кличку – «Володя из Петербурга». Вся группа поселилась в Мотовилихе в доме местного обывателя Чечулина, здесь была явочная квартира Лбова, здесь они составляли планы набегов.
Уже через месяц начинает разворачиваться активная деятельность экспроприаторов.
Первый акт насилия группа совершила 6 февраля. Около восьми часов вечера, когда на улице было совершенно темно, во двор дома купца Агапитова в Перми на углу улиц Пермской и Осинской, вошли пять вооруженных револьверами молодых людей. Двое остались во дворе, остальные поднялись на крыльцо и тихо постучали. В этой части дома были, сам хозяин и кухарка. На стук вышла кухарка, и ничего не подозревая, открыла дверь, повернулась, и беспечно пошла обратно в дом.
Один из ворвавшихся схватил хозяина за бороду, загнул назад голову, подставил к груди револьвер и приказал молчать. Второй остановил кухарку и потребовал сказать, где лежат деньги. Третий с топором в руках – «Сибиряк» - начал вскрывать замки. В буфете он забрал 30 рублей денег кредитными билетами, 20 рублей старым серебром, 7 рублей - золотом, панцирную брошь с цепью, золотой браслет с цепочкой, золотой супер. На весь акт потребовалось полчаса.
Пригрозив Агапитову бомбой, грабители вышли во двор. Но в это время из лавки при доме Агапитова, но с отдельного входа вышла невестка купца, также ничего не ведавшая о произошедшем в доме. Один из грабителей схватил её за горло и оттащил в глубину двора. Но женщина успела крикнуть: «Караул!». На крик кто-то вышел ещё во двор. Грабитель выпустил женщину из рук, чем она воспользовалась и убежала.
Испугавшись этого шума, грабители ушли в темноту.
Поиски полиции преступников остались без результата. Это был, пожалуй, единственный экс без жертв как со стороны нападавших, так и оборонявшихся.
12 февраля питерцы занялись вымогательством. Вооруженные молодые люди потребовали от Мотовихихинского зажиточного обывателя Русских пять тысяч рублей на дела революции. Хозяин отказался выполнить это требование из-за отсутствия у него такой суммы. Через день к Русских уже явилось шесть человек с тем же требованием.
Старик отдал им двести пятьдесят рублей. Грабители пообещали к нему вернуться за оставшейся не оплаченной суммой. В конце концов, Русских застрелил, среди бела дня выстрелом в спину на Большой улице боевик Пленин, по кличке «Султан».
14 февраля штаб Лбова принимает решение о нападении на Полазненскую заводскую контору князя Абелек-Лазарева. Дают задание «Пищулю» нанять трех лошадей для поездки на завод. Боевик выполняет это задание, при этом совершенно никого не стесняясь, а, напротив, бравируя перед всеми тем, что лошадей он берёт для поездки в Полазну для ограбления конторы.
В этой экспроприации участвуют десять человек: Лбов, Сибиряк, Фомка, Ястреб, Демон, Уралец. Гром, Пищуль, Морж и Сорока. Выехали из Мотовилихи в три часа ночи из квартиры Смирнова на Язовой в трёх коробах для угля.
15 февраля, в два часа дня подъехали к конторе, где толпились рабочие, пришедшие за получкой. Десять вооруженных людей потребовали всем встать вдоль стены здания конторы и не шевелиться. Двое остались на улице: у подъезда и у лошадей с коробами. Остальные поднялись на второй этаж конторы, где с левой стороны коридора были расположены комнаты бухгалтера и управляющего, справа: лесной отдел, касса и расчетное отделение. Все служащие конторы находились на своих местах.
Вооруженные люди вошли в лесной отдел, скомандовали: «Руки вверх! Где управляющий? Где деньги?» Затем пошли в комнату управляющего, и здесь, в коридоре, служащие дали отпор нападавшим. Во взаимной перестрелке был ранен «Демон», кассир Субботин и управляющий – Копылов.
Копылов громко стонал и кричал от боли, чем раздражал грабителей. «Прикончи его», - раздались призывы со стороны боевиков. Управляющего прикончили ударами штыков. Забрали в кассе тысячу рублей и ящик общества потребителей, где находилось сто девять рублей. Главные деньги были вделаны в ящике в стене, который грабители не заметили. В лесном отделе забрали три винтовки, перевязали раненного «Демона» и скрылись.
Полиция в те годы, как и почта, ещё не разложенная социал-демократической пропагандой работала оперативно во имя «веры, царя и отечества».
В тот же день, вечером, 15 февраля, Мотовилихинский пристав Бронских для перехвата участников экса в Полазне послал на окраину заводского поселка «За прудом» отряд конной и пешей стражи во главе с околоточными надзирателями Глухих и Гроновым, чтобы они расположились засадой около крайнего дома за складами хлеба по Новолядовской дороге.
Около одиннадцати часов вечера на дороге появилась повозка с тремя неизвестными людьми. На вопрос Гладких: «Кто едет?». Один из пассажиров повозки выскочил и побежал в сторону леса. Второй неизвестный в ответ выстрелил. Раненый околоточный не растерялся и повалил стрелявшего и при помощи стражников задержал его.
Арестованный оказался Александром Александровым – по кличке «Уралец». Бежавший вскоре был задержан и оказался обывателем Мотовилихинского завода – Матвеем Серебряковым. Третий пассажир представился заводским доктором, которого везла к раненому «Демону» фельдшер Александра Запольская. Женщина дала обещание показать дом, в котором находился раненный экспроприатор.
16 февраля Мотовилихинский пристав отправил два отряда на поиски грабителей. Один отряд под началом околоточного надзирателя Сажина осмотрел местность, где был арестован «Уралец». Обыскали дом Чечулина. Сажин вошел в сени дома, но был обстрелян и ранен. Грабители сидели в чулане. Пять человек выскочили из чулана во двор, непрерывно стреляя, ранили ещё одного городового, который вскоре скончался. Преследуемые преступники огородами проскочили в соседнюю улицу и скрылись.
Полиция арестовала Максима и Евдокию Чечулиных.
Другой отряд, с помощником пристава Лемеш проводил обыск в квартире Ивана Смирнова, где по показаниям Запольской находился раненный «Демон». При попытке войти во флигель дома Лемеш был убит наповал первым же выстрелом. Грабители, отстреливаясь, убили городового Азовских и ранили городового Беспалова. Все, кто был в квартире Смирнова, скрылись в Перми, где у «Демона» было несколько явочных квартир, на которых его лечила Клавдия Кирсанова.
18 февраля в Перми на Екатерининской улице между Соликамским и Верхотурским переулками полиция пыталась задержать, проезжавшего мимо них одного из участников ограбления в Полазне – «Сибиряка». Старший сыщик Пермского охранного отделения Калашников с двумя помощниками и двумя городовыми, Крохалевым и Металесовым гнались за «Сибиряком» на двух извозчиках. «Сибиряк» на ходу выскочил из саней и хладнокровно расстрелял Колашникова, тяжело ранил обоих городовых и скрылся, оставив на память полиции в кошевке извозчика ящик с красками.
19 февраля, в одной из избушек Лбова, был задержан владелец дома Михаил Чечулин, который скрылся от полицейских с 16 февраля. Таким образом, полиция напала на след преступников.
20 февраля, в Перми был окружен полуротой солдат конной и пешей стражи дом Нечаева, где остановился главарь питерской группы «Сибиряк». «Сибиряк» - он же Минеев, Воронов, Савельев был арестован. Вместе с ним арестовали учащихся реального училища Кобелева и Сукова.
«Сибиряк» - Савельев Дмитрий Петрович, сын крестьянина Тобольской губернии. Учащийся Екатеринбургской художественной школы. Его революционная деятельность началась с 19 октября 1905 года на Кафедральной площади (ныне площадь 1905 года) города Екатеринбурга.
Беззащитная молодежь екатеринбургских гимназий и училищ оказалась днем на центральной площади города. Рабочая сила по планам большевиков должна была подтянуться на площадь под вечер, после рабочего дня. Не согласованность между руководителями манифестации привела к тому, что черносотенцы обрушили всю свою злобу против манифестующей за свободу молодежи.
Когда один из демонстрантов был сражен на месте черносотенной дубиной по голове, Савельев вскинул ружьё, чтобы защитить упавшего, но в этот момент был сражен сам дубиной. Его в бесчувственном состоянии вынесли с площади домой. За участие в демонстрации с оружием в руках Савельев должен был быть привлечен к судебной ответственности, но он выехал в Петербург.
Его арестовывают в Петербурге и этапом высылают на Урал. Дорогой он бежит из-под стражи и снова возвращается в Петербург. В Питере Савельев заводит знакомство с членами беспартийной группы террористов экспроприаторов, совершает несколько эксов в Москве и Петрограде. Преследуемый полицией Савельев «Сибиряк» уезжает на Урал к Лбову.
26 февраля, в доме Молокова, был задержан Михаил Шитов, как подозреваемый участник экса в Полазне. Отец Шитова показал, что его сын является членом партии социал-демократов и состоит в боевой дружине.
Вечная проблема отцов и детей ярко проявилась в этой семье. Отец увещевал Михаила, но в ответ получал грубое «не твое дело». Сын в запале спора поколений называл отца «черносотенцем». В ответ отец заявлял о необходимости переловить и арестовать всё его «красносотенное» меньшинство и установить прежний порядок.
После ареста Михаила Шитова, в доме Молокова была устроена засада. Вскоре явились два молодых человека, но, почувствовав опасность, открыли огонь из револьверов, ранили двух городовых и скрылись.
Однако вечером в этом же доме был задержан матрос четырнадцатого экипажа Балтийского моря Алексей Максимов – «Сорока».
Через несколько дней Пермский исправник получил сведения, что в доме Витте, в Мотовилихе скрывается группа участников экса в Полазне.
2 марта, с тринадцатью конными стражниками пристав выехал в Мотовилиху. Здесь к ним присоединился взвод драгун и со всеми полицейскими чинами, всего человек около ста, в три часа ночи окружили со всех сторон дом Витте на Малой Язовой улице.
На стук полицейских Витте отвечал, что в доме никого нет, и отказался от дальнейшего разговора под предлогом, что он пошел за тем, чтобы зажечь свет.
Полицейские ждали минут десять, а затем пошли на штурм. Завязалась перестрелка, в которой шальной пулей был убит один из городовых. Дом и баню Витте полиция изрешетила полностью, но арестовать никого не смогла. Витте признался, что у него ночевали четыре человека, но сейчас ушли не известно ему куда.
В бане, как оказалось поздней, ночевал сам Лбов с женой, но, воспользовавшись суматохой и стрельбой поднятой сотней полицейских чинов – скрылся. После этого побега вся мещанская Мотовилиха не только стала ещё усиленней бояться мести лбовцев, но и поверила в его неуловимость.
Слава Лбова заполнила Мотовилиху.
Полиция в то утро довольствовалась арестом старика Витте, несколькими стреляными гильзами от винтовок и перевязочным материалом, оставленными скрывшимися грабителями.
После истечения месяца третья часть прибывших из Петербурга и его окрестностей в Пермь и Мотовилиху экспроприаторов была арестована.
Забегая вперед, сообщим, что по делу Петербургской группы террористов экспроприаторов в Перми 2 апреля 1908 года состоялось заседание сессии военно-окружного суда, в котором рассматривалось дело двадцати двух человек, причастных к грабежу в Полазне.
Суд 4 апреля приговорил четырех человек: Савельева «Сибиряк» - 24 года отроду. Баранова «Фомка» - 18 лет. Александрова «Уралец» - 23 года и Максимова «Сорока» - 24 года к смертной казни через повешение.
Гресс – 21год, (при этапировании из Перми, как сообщали газеты, в Николаевское исправительное отделение, при попытке к бегству на станции Сылва Гресс был застрелен).
Михаила Шитова – 18 лет, Чугунова (отца) к каторжным работам. Кобелева и Кутузова – заключили в крепость. Клавдию Кирсанову, Витте (отца), Николая Ваганова – сослали в ссылку на поселение. Романова, Антонова, Сукова, Запольскую, Беклемишева, Зотова, Евдокию и Максима Чечулиных – оправдали.
Другие участники этого дела: Пищулев и «Ястреб» были убиты в Сарапульском уезде. Скрывшийся «Демон» - Поршенков, был повешен в Петербурге. «Морж» и Лбов тогда были не пойманы.