6. Казахстан. Село Бузулук

               
В КАЗАХСТАНЕ: СЕЛО  БУЗУЛУК
(август 1963 – август 1965 г.)   

*****
При написании данной главы мной использованы краеведческие труды о селе Бузулук Искаковой Дариги Ахмедиевны, а также воспоминания некоторых бывших жителей этого села.
*****

На станцию Есиль Целиноградской области мы прибыли 16 августа 1963 года и сразу же отправились в совхоз Свободный к брату Владимиру. Встреча была очень трогательной, так как мама с января 1957 года не видела Володю и его семью, которая уже здесь, в Казахстане пополнилась тремя сыновьями. Всего у Владимира с Паной к этому времени было семеро детей, две дочки и пятеро сыновей, старшему из которых (Анатолию) через неделю исполнится семнадцать лет.

Утром 17 августа я был уже в районо, где после краткой беседы  получил приказ заведующего районо,  который гласил,  что с сегодняшнего дня я назначаюсь учителем биологии и химии в восьмилетнюю школу села Бузулук.

С директором школы Еленой Григорьевной Гриф  я встретился на следующий  день. Ознакомившись с приказом о моем назначении, она сразу же повела меня знакомиться с квартирой. Двухквартирный дом располагался рядом со школой. Одну половину дома занимала сама директор, а вторая половина предназначалась нам с мамой. Через пару дней на станцию прибыл контейнер с нашими вещами, и я перевез маму в село Бузулук.

ОТСТУПЛЕНИЕ

Село Бузулук расположено в 27 километрах на юго-запад от Есиля и  является отделением крупного целинного совхоза „Московский“.  Оно протянулось  вдоль левого берега реки Ишим в том месте, где в него слева впадает небольшая степная речушка Каракол. 
 
Бузулук основан приблизительно в 1908 году переселенцами из Бузулукского уезда Самарской губернии. Отсюда и произошло название села - Бузулук. Прибыли переселенцы в казахские степи по реформе П.А. Столыпина. Суть Столыпинской аграрной реформы состояла в том, что разрешала крестьянам выход из местных  общин, что вызвало перемещение сельского населения из густонаселенных районов России на постоянное жительство в малонаселенные окраинные местности. 
За очень короткий срок в новое поселение на берегу реки Ишим съехались и другие переселенцы из Бузулукского и других  уездов  Самарской губернии, к ним присоединились переселенцы из Полтавской  губернии и других украинских  земель., потомки которых живут в настоящее время - это семьи Павловских, Федченко, Бубновых,  Косенко, Дьяченко, Клименко, Остроушко и других. Предки этих семей, прибыв в бескрайние казахские степи,  начали обустраиваться: построили себе неказистое жильё, стали осваивать окрестные земли, налаживать быт.
В те далекие годы месторасположение села находилось чуть севернее: на повороте реки Ишим, на одном из красивейших мест здешнего края. Но со временем из-за весенних паводков, которые смывали строения, жители переместились чуть выше берега реки.

Дома и надворные постройки строились из самана. Возводили крыши с чердаками. Покрытием крыш служили камыш и рогоз. С увеличением числа жителей, стали строиться новые дома. Строили сообща: изготавливали саман из соломы и глины, разводили раствор,  столярные изделия изготовляли вручную. Общими усилиями была построена первая улица вдоль реки Ишим. Ориентировка домов строилась на воду, на солнце. Так в селе появилась торговая лавка, молебен, церковно-приходская школа. Почва вокруг села была плодородная и влагоемкая, покрытая ковылем. Если лето удавалось дождливым, урожай зерновых, масличных и овощных культур был очень высоким. Особенно хорошо росла трава на лугах и в степи. Река Ишим была полноводной, с пресной и чистой водой, щебеночно-песочным дном. Все это благоприятствовало успешному  ведению  многоотраслевого крестьянского хозяйства.

Позже, в  начале Великой Отечественной войны, в начале октября 1941 года, здесь поселили советских немцев, депортированных из Поволжья и Северного Кавказа. Отсюда, из Бузулука, большинство немцев было мобилизовано в трудармию и отправлено на лесоповал на далёкий Север страны, в Коми АССР.
Бузулукчане пережили коллективизацию, голод, тяготы, связанные с военным лихолетьем, освоение целинных и залежных  земель.

20 октября 1929 года в селе Бузулук была организована сельскохозяйственная артель (колхоз) «Рассвет» Карагандинской области.   В  1933 году в колхозе насчитывалось 185 приусадебных хозяйств,  число жителей составляло более 565 человек. 
В 1950 году  сельскохозяйственная артель получает новое название - колхоз имени Маленкова Бузулукского сельского совета Акмолинской области.
С начала освоения целинных земель  село Бузулук становится отдельной бригадой вновь организованного целинного совхоза Бузулукский и, наконец, переведенный в октябре 1961 года  в целинный совхоз Московский в качестве крупного отделения. 

В настоящее время село является довольно  благополучным отделением совхоза. В год нашего приезда в Бузулук  село представляло собой довольно крупный населенный пункт.   Население очень пестрое: украинцы, русские, немцы, казахи, белорусы, но живут дружно, без конфликтов.
Первая школа в селе появилась в 1920 году. 

********************

Началась наша жизнь на казахской земле. Школа готовилась к началу нового учебного года, я знакомился с коллективом, с учебно-наглядным  оборудованием по биологии и химии.
Никакого автобусного сообщения между селом Бузулук и райцентром Есиль не было. Для поездок в Есиль использовался обычный автомобиль, кузов которого был покрыт тентом. Утром жители поселка, кому нужно было в райцентр, собирались около конторы, забирались в кузов, и шофер Николай Дьяченко отправлялся в путь. В Есиле люди разбредались по своим делам, а в 16.00 все собирались к машине и ехали домой.
Накануне нового учебного года директор школы назначила педсовет на вечернее время, а сама с утра на нашей пассажирской машине отправилась в районный отдел народного образования утрясать важные школьные дела. К назначенному времени мы собрались в учительской.  На педсовет Елена Григорьевна пришла прямо с рейса. Мы уже ждали ее.  Заняв свое место, она начала совещание с того, что зачитала приказ заведующего районо, который гласил, что А.Ф. Меркер назначается завучем восьмилетней школы  села Бузулук. Я сначала подумал, что ослышался, но по взглядам коллег, устремленным в мою сторону, понял, что этот приказ касается меня. Мое недоумение рассеяла директор: „Вы молодой, уже два года в школе проработали, закончили техникум, учитесь в педагогическом институте („Да где учусь? Я только поступил“,- только промолвил я, но на мою реплику директор даже внимания не обратила), так что с работой справитесь. С чем вас и поздравляю“, – закончила Елена Григорьевна.

 Надо сказать, что  практика назначения учителем школы  человека без высшего образования в сельской местности была в стране широко распространена. Это была болезнь советского образования: низкая зарплата, плохие квартирные  и бытовые  условия – всё это негативно сказывалось  на нормальное обеспечение учительскими кадрами сельских школ. Это мне было хорошо известно.  Но чтобы на руководящую должность назначать человека, который только что поступил в институт…
  К такому обороту дела я не был готов, он озадачил меня. К своим новым обязанностям пришлось приступать сразу же после педсовета – нужно было своевременно составить расписание уроков, так как уже завтра на первой встрече с учениками это расписание должно быть доведено до них.  И пошло-поехало. Я с головой окунулся в жизнь нового ученического и учительского коллектива.   
  Надо сказать, что в новой школьной обстановке я чувствовал себя довольно уверенно.  Сказалась двухлетняя работа в Мостовской школе, где я приобрел азы педагогической практики.

  Если сравнивать село и школу села Бузулук с Мостовкой, то Бузулук, конечно, на две головы был выше далекой уральской деревни. Мостовка сама по себе была небольшим населенным пунктом, а во время каникул, когда пустел интернат, то и вовсе жизнь в деревне замирала. А село Бузулук одним только тем, что располагалось в оживленном целинном крае,  к которому было приковано внимание всей страны, выгодно отличалось от Мостовки.  К тому, же все бузулукские школьники во время каникул оставались в селе, сюда же добавлялись старшеклассники, которые учились в Есиле или в школах на центральных усадьбах  ближних целинных совхозов. Тихая, можно сказать, сонная жизнь Мостовки резко контрастировала с довольно оживленным ритмом жизни в Бузулуке.   

 Учебный процесс в  школе шел своим чередом, где составление и переделка расписания  уроков чередовались с посещением уроков учителей с последующим их анализом, посещением квартир учеников с целью знакомства с их бытовыми условиями и родителями, проведением различных мероприятий школы и села.  Интерес к школьной и общественной работе на селе подогревался молодым и комсомольским задором. Посещая уроки учителей со стажем, я учился у них, перенимал и использовал в своей педагогической работе все те методы и приемы обучения школьников, которые считал полезными. Посещая уроки начинающих учителей, старался передать им опыт старших коллег и свое видение эффективного обучения на том или ином уроке. Короче, и сам учился, и сам учил.

Чтобы разнообразить досуг школьников после уроков, я попросил нашего трудовика Ивана Ивановича Кенига изготовить из досок стол для настольного тенниса и показал ребятам приемы этой игры. Им это так понравилось, что после звонка на перемену, они стремглав бежали в спортзал и хватались за ракетки.  К концу третьей четверти ребята так овладели техникой игры, что некоторым из них я уже не мог противостоять.  В четвертой четверти  мы уже  провели соревнование на первенство школы по настольному теннису.   Приобщил ребят также к шахматам и шашкам, и к фотоделу. Вместе с учителем физкультуры ребята часто играли в футбол со сверстниками из соседних совхозов, принимали участие в районных соревнованиях школьников.

В первом квартале 1964 г. мы проанализировали состав молодежи по образованию в селе. Оказалось, что часть ее не имеет восьмилетнего образования.  Направили в районо документы об открытии в селе филиала вечерней  школы. С октября 1964 года (после окончания уборочных работ) в вечернее время в школе начались занятия.

Здесь, в Бузулуке, я впервые узнал, что такое степные бураны. Сильнейший ветер, не встречая никаких препятствий в степи, казалось, готов был не только путника свалить с ног, унести его в тартарары, но он и стены домов сотрясал силой своего напора. А его завывание в трубах наводил страх и ужас у хозяев дома.  В селе было много домов-мазанок, возведенных  из самана. Саманные  кирпичи делаются так: глину разводят водой, добавляют туда солому и тщательно перемешивают. Этой массой заполняют специальные формы, чтобы эта масса приобрела вид кирпича. Затем эти сырые кирпичи выкладывают для просушки. Из высушенных кирпичей выкладывают стены жилища. Так как доски в Бузулуке  трудно было достать, то потолок выстилали более или менее ровными ветками ивы-тальника, которые заготавливали по берегам рек. Эти ветки укладывали поперек брусьев, уложенных от одной стены до другой.  Сверху ветви накрывали водонепроницаемым слоем толи, на который насыпали толстый слой земли. Через год такая плоская земляная крыша покрывалась густой растительностью, корни которой крепко схватывали землю крыши.
Так как эти жилища были низкими, то бураном они заносились снегом вровень с крышами.  После того, как буран стихал, хозяева через люк в крыше выбирались наружу и откапывали свое жилище. В этом буране, в его силе была тоже какая-то своеобразная прелесть.

Суббота – банный день. А что лучше жаркой бани может быть в морозный вечер? У нашей учительницы начальных классов Лукерьи Кирилловны Дьяченко и ее мужа Никалая был свой дом, а при доме – баня. Настоящая русская баня, с парилкой.  Обычно наша компания состояла из пяти человек: хозяйка с хозяином, Швыдак Раиса Ивановна, наша коллега – учительница истории, ее муж Григорий и я.   Дождавшись последнего из бани, мы рассаживались за столом, который заботливой и гостеприимной хозяйкой уже был накрыт сковородой с большими кусками дымящегося паром мяса и другими  всевозможными блюдами, а хозяином – емкостями с наливками собственного изготовления. 
После второй рюмки Раиса Ивановна заводила песню, а другие дружно подхватывали:
                Ой, мороз, мороз,
                Не морозь меня.
                Не морозь меня,
                Моего коня!

Эта русская народная застольная песня в многоголосном исполнении прекрасна! Разудалая, широкая, раздольная, как местная степь, песня будоражила душу,  вызывала необыкновенную бурю чувств. 

                ******************** 

Первая весна в степи тоже поразила меня своей красотой. В это весеннее время я по два-три дня в неделю выводил свои классы за село, в степь к берегам Ишима. Эти весенние экскурсии к реке Ишим и в степь, где царствовали ковыли и тюльпаны, будоражили ребят.  Эта весенняя  цветущая степь представляла собой  потрясающе красивое зрелище.
Наше село Бузулук раскинулось в степи, ни одного дерева вокруг. В ясный день хорошо просматривались сооружения есильского элеватора. А это более двадцати километров.  Из крупной растительности был только мелкий кустарник ивняк (тала, как звали иву местные жители), который рос вдоль берегов Ишима и Каракола. 

С этими реками, на левых берегах которых располагалось село Бузулук, у жителей села связано много теплых воспоминаний, которые они вынесли из далекого детства и с которыми спустя полвека ностальгически будут делиться друг с другом.
С особенным нетерпением не только детвора, но и взрослый люд ждал начала ледохода – вестника начала нового годового сезона. Едва дождавшись конца уроков, детвора прямо из школы неслась к шумевшим шедшим льдом Ишиму и его левому притоку Караколу. Выстроившиеся вдоль берега, детвора и взрослые смотрели на ледоход и любовались буйством природного явления.   Запомнилось, как веяло особой прохладой с Ишима, когда был ледоход.
 
Огромные торосистые льдины, блестя на солнце алмазной россыпью, с грохотом плывут по всей ширине Ишима. Между большими льдинами, искрящимися тысячами игл,  шурша, движется масса малых льдинок.  Быстрое течение холодной воды на изгибе реки прижимает эту белую ледяную массу к берегу, с шумом выдавливает ее на берег. Ребята, визжа, отбегают от надвигающейся опасности.
 
А однажды в один из таких ледоходов, начавшийся внезапно, на огромной льдине каким-то образом оказались  телята с коровами.  Так их всем селом спасали. 
В весенние половодья Ишим так сильно разливался, что вода к самым огородам подступала. Когда вода отступала, в ложбинках оказывалось много щук, не сумевшие вовремя уйти с опасного места. Рыба оказывалась добычей сельчан.

После входа Ишима в свое русло ребята бегали по оголившемуся, но еще мокрому берегу и собирали корневища камыша.  После просушки они становились рыхловатыми, и ребята их раздирали, а внутри на волокнах было ребячье лакомство - оно было похоже на крупинки варенной манки. Это сладковатое лакомство ребята на своем языке с украинским диалектом  называли «мукычкой», что является производным от слова «мука».
 
И питательные корневищи рогоза, поджаренные на костре, они ели, и бегали за диким луком и чесноком. А тюльпанов сколько в степи было! Это такой праздник для детворы был! На первых появившихся сухих полянках играли в лапту, в вышибалу. 

Мальчищки и девчонки с утра до ночи на улице пропадали и находили себе развлечения. В степь ходили,  за сурками и тушканчиками гонялись. А сколько там сусликов  из норок выливали?! 
 
Всю жизнь ребята будут помнить  свое село Бузулук, Ишим и Каракол.
Это их Родина! Это их село! Здесь они родились, учились, выросли. Здесь могилы их бабушек, дедушек, матерей и отцов и других родственников и многих друзей.

Ишим! Родная с детства река, где они днями беспечно пропадали с друзьями- подругами, купались до дрожи и синевы, а потом лежали на горячих камнях-песке и загорали. 

******************* 

Ребята, родившиеся в этой степи, не только леса не видели, они и с отдельными деревьями не были знакомы.
Вот этот лес я и хотел им показать. Но до него было далеко, очень далеко. Ближайший лес был в Северном Казахстане.  Родители учеников посоветовали мне выбрать Балкашинский район, где можно посмотреть не только лес, но и скалы, и озеро. До этого места было более двухсот километров.
Для этой поездки управляющий отделением Николай Петрович Зайцев пообещал выделить нам машину. Родители одобрили это мероприятие, а ребята были в восторге.
В Балкашино мы поехали во второй половине июля, после того, как я  съездил на летнюю сессию и успешно сдал все зачеты и экзамены за первый курс Тюменского пединститута.

Меня очень обрадовало то, что Николай Петрович выделил нам машину на всё время нашей поездки  в Балкашино и водителем он назначил местного казаха Саята Кожухова, который с нескрываемой гордостью похвалился своей образованностью,  сообщив мне, что номер его автомобиля 14-41 - это годы жизни  русского поэта М. Лермонтова.
Так как школа никакого туристического снаряжения и оборудования не имела, то все необходимое собирали по всему селу. В последнюю минуту в кузов нам бросили большое полотнище брезента, укрытие на случай дождя. В полдень два десятка девчонок и мальчишек уложили в кузов весь свой груз, а сами  уселись в кузов машины, оборудованной скамейками.  Моей помощницей была Надя Шишмарёва, наша сельчанка, только что закончившая десятый класс средней школы центральной усадьбы совхоза.

Наконец, машина трогается с места. Собравшиеся родители прощально машут нам руками, а их дети отвечают им тем же.
День был превосходным: легкие кучевые облака плыли по синему небу, встречный ветер трепал девичьи косынки и мальчишечьи чубы.
Саят, с детства хорошо знавший свой край, уверенно  вел машину напрямую, безошибочно ориентируясь среди многочисленных степных дорог. Ребята в кузове, не переставая,  пели.  Несколько раз Саят останавливал машину, чтобы ребята могли размяться и перекусить.
Под вечер мы, наконец, впервые увидели кромку леса, которая приковала к себе всё внимание ребят. Вот мы едем уже по лесной дороге. Саят медленно ведет машину, мы высматриваем место для стоянки. А вот и небольшой лесной ручей с прекрасной поляной. Останавливаемся.

Ребята спрыгивают на землю, бегут к рядом стоящим соснам. Они задирают головы вверх, стараясь разглядеть верхушку, гладят стволы деревьев.  Ребята очарованы. Я чувствую, что сейчас они испытывают: они же впервые в жизни увидели деревья, лес. Мы с Саятом не мешаем им: пусть насладятся новой для них обстановкой,  пусть утолят свое любопытство.
   
Лагерь мы обустроили здесь же, очень уж нам место понравилось. Мальчики с Саятом натащили кучу сушняка, девочки с Надей разобрали наши вещи, воедино сложили продукты, начали чистить картошку для ужина. Я оборудовал кострище, развел костер, поставил два ведра с водой: для супа и для чая.
Пока девчата под руководством Нади готовили ужин, мы с ребятами соорудили двухскатный каркас из сухих жердей, накрыли его брезентом: получилось место для ночевки.  Торцевые стороны прикрыли ветками, оставив место для входа.
После ужина мы еще долго сидели у костра,  делились  впечатлениями о первом дне похода.

А ночью грянула гроза. Так как брезент имел много дыр, то нас начало заливать водой. Хорошо, что у нас были тетради: с тремя парнями мы снаружи накладывали на мокрый брезент листы бумаги в том месте, где протекало, листы плотно прилипали к брезенту, а вода скатывалась по уклону. Правду говорят: „Голь на выдумку горазда“.  Мало-помалу всё уладилось, все успокоились. Лучше всех устроился наш водитель: он еще с вечера забрался под машину и горя там не знал, никакая гроза ему не была страшна. Утреннее солнце пригрело наше укрытие, от брезента поднимались струи пара, всё подсыхало. Хорошая  утренняя погода обещала нам прекрасный день.
После завтрака Саят повез нас к скалам. В лагере остались двое дежурных – сторожить и готовить еду.

Весь день мы лазали по скалам, любовались прекрасными видами, лакомились земляникой, росшей на солнечных опушках. К лагерю мы вернулись к вечеру, уставшие и голодные, но очень довольные прошедшим днем.  После сытного ужина кто-то сидел с книжкой у костра, другие - играли в волейбол, а потом в футбол, третьи – обследовали сосны и кустарники.

Каждый следующий день мы совершали поездки в разные стороны от нашего лагеря – знакомились с озерами, небольшими лесными речками. Так продолжалось целую неделю. Что интересно, за всё это время ни один посторонний человек не появился у нашего лагеря, да и в поездках мы людей не видели. Своими помощниками я был очень доволен: и Надя, и Саят делали всё, чтобы ребятам не было скучно, чтобы они были сыты, чтобы не было несчастных случаев. Вечером накануне отъезда домой мы зажгли большущий костер, вокруг которого веселились наши ребята.
В Бузулук мы вернулись к вечеру. Саят остановил машину около конторы, мы с ребятами поблагодарили Саята и Надю за помощь и заботу, попрощались друг с другом и разошлись по домам.
К первому сентября в школьном коридоре был оформлен большой фотостенд - школьники, их родители и учителя имели возможность посмотреть фотографии о нашей летней поездке.

*******************************

В первой половине августа 1964 года в нашем районе произошло очень важное событие, приковавшее внимание всей страны к Целинному краю.
Наш районный центр Есиль по праву называли воротами целины. Сюда любили ездить корреспонденты областных газет, собкоры республиканских и  московских изданий.  Нынешний год обещал выдаться  обильным урожаем зерновых. Хлеборобы, глядя на тучные поля с тугими и густыми пшеничными  колосьями, радовались в предвкушении хороших зарплат и наград на лацканы своих пиджаков.   По случаю такого богатого урожая в этот августовский месяц  наши места посетил большой гость – Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущев.    

...Хрущев прибыл в район со стороны Кушмуруна ранним утром 13 августа 1964 года. Приезду его предшествовал грандиозный «шмон», который примерно в течение двух недель проводили ребята из «конторы глубокого бурения» — так в народе (на кухнях, правда) тогда называли КГБ...

Поначалу на самом высоком уровне была согласована трасса, по которой должен был проехать кортеж Никиты Сергеевича, определены полеводческие бригады, в которые он будет заезжать для беседы с механизаторами (с кем, тоже определялось), где будет обедать. 

Лоск-порядок наводили и в селениях района. Так как маршрут высоких гостей проходил по полям нашего села, то все хаты-мазанки-дома в Бузулуке очень тщательно белили известью, даже руки разъедало от нее. Красились все ставни и ворота, подметалось всё пространство от домов до дороги. В этом грандиозном деле задействованы были все: и взрослые, и дети. Идеальный порядок навели по всему селу – вдруг Н.С.Хрущев самовольно вздумает изменить маршрут и захочет завернуть в село, зайти к кому-нибудь в гости.
               
Потом в течение нескольких дней автобусами на поля вывозились специалисты, работники бухгалтерий совхозов, учителя, старшеклассники — шла прополка от сорняков, главным образом сурепки. Вслед за этим по полевым дорогам пошли грейдеры и поливалки — утюжили проезжую часть.  После проезда Н. Хрущева мне пришлось проехаться по этим вылизанным  степным дорогам. Дорожным мастерам нужно отдать должное: работа была выполнена отлично – таких гладких степных дорог ни до этого, ни после этого мне видеть не приходилось.
Ниже я привожу воспоминания Николая Колинко, редактора нашей районной газеты „Хлебороб Приишимья“,  который получил разрешение быть фотографом на встрече большого гостя в нашем районе.
„12 августа, вечером, накануне  приезда Н. С. Хрущева, в совхозе «Московский»   (центральная усадьба нашего совхоза – прим. А.Меркера) в присутствии руководителей области (заметно  было, как волновался первый секретарь обкома Василий Петрович Демиденко) прошла  генеральная репетиция встречи дорогого  гостя.   Каравай, который был выпечен в  совхозной пекарне, «ответственные товарищи»  забраковали, и его в спешном порядке  заказали в селе Ярославка, была там одна  знатная мастерица по выпечке настоящего  хлеба. Помогать ей приставили молодого  парня с хорошей выправкой...             
Механизатор из совхоза «Дальний»  Михаил Ждаков, которому предстояло  приветствовать Хрущева и вручить ему хлеб-соль, на репетиции так разволновался, что не то что не мог вымолвить ни слова, а просто  потерял сознание и упал. Его заменили  Володей Соломахой — бригадиром совхоза «Свободный», Михаилу же вместе с бригадиром совхоза «Жаныспайский»  Евгением Бирюковым поручили вручить гостю  снопы пшеницы.

Утром, чуть свет, все выехали на  станцию Жаныспай, вернее  будет сказать, не  на саму станцию, а к железной дороге, на  обычный перегон, куда должны были подать  поезд Хрущева. Списки встречающих были составлены, уточнены и утверждены заранее,  а мне еще выдали и разрешение на фотосъемку.  Ждали часа два, и никто не знал, прибыл липоезд вообще. Позвонить же было неоткуда,  связь даже в машине секретаря обкома не  работала, а что такое сотовая связь, мы  узнали лишь 35 лет спустя. Уже позже стало  известно, что состав прибыл еще ночью инаходился на запасных путях — Хрущев и все,  кто его сопровождал, отдыхали.

Когда солнце появилось из-за  горизонта, состав наконец-то подали.
Оказалось, что кроме руководителей  республики и Целинного края с Хрущевым  прибыл известный английский издатель — владелец газет и телевизионных компаний  Рой Томсон.
Кавалькада машин по степной дороге через пшеничные поля отправилась к  Каракольскому совхозу – одному из совхозов Есильского района.Во главе этого степного гигантастояла крепкая хозяйственница и талантливейший агроном, один из хлебных лидеров Целинного края  Лия Яковлевна Гольдберг,
В 1964 года каракольские хлебные нивы выдались особенно щедрыми. Каждый колосок вызванивал славу труду. Вот полюбоваться этим хлебом и прибыл сам Никита Сергее¬вич Хрущев.
Бескрайность золотого пшеничного разлива не могла не восхитить лидера страны и его английского гостя. Автомобильный кортеж остановился  на одном из полевых станов  Каракольского совхоза, где Хрущева сердечно приветствовала сама Лия Яковлевна.

– Вот видишь, господин лорд, вы там пишите, что в Кремле недолюбливают евреев, а ты найди у себя в Англии такую еврейку, как Лия, которая бы засевала столько хлеба!
Никита Сергеевич высказал множество комплиментов директору Каракольского совхоза, а на прощание обнял ее.

– За такой урожай достойна «Золотой Звезды». Будешь в Москве, приму тебя лично. Спасибо тебе сердечное.

Однако до новой встречи в Москве дело не дошло по известной причине.
Впрочем, говоря об атмосфере,  царившей в тот день, лучше всего сослаться  на газету «Санди таймс», опубликовавшую об   этом специальный репортаж.
В частности, там были и такие  строки: «Мы отправились осматривать совхоз  «Каракольский», находящийся в центре целинных земель и располагающий посевной  площадью 125 тысяч акров. Хрущева встретила  делегация рабочих совхоза с флагами. Они  преподнесли ему большой каравай и солонку:  он отломил небольшой кусочек хлеба...   Хрущев был в восторженном настроении. Все говорило об обильном урожае.  Он и лорд Томсон, который когда-то был  фермером в Канаде, ехали по полям в открытой  машине и обсуждали технические вопросы. Во  время обеда в одном из совхозов Хрущеву  поднесли голову барана, которую он сам  разрезал. Он передал ухо барана  руководителю местной Компартии, «чтобы он  мог лучше прислушиваться к нуждам народа»,  а глаз — директору совхоза, «чтобы он мог видеть, где урожай хороший, а где плохой». 
      
Сорок рабочих, находившихся в этой комнате, нисколько не были перепуганы  присутствием Хрущева. Они разговаривали с  ним запросто, но с уважением. У него  прекрасная память на имена местных жителей,  и через несколько минут он стал как бы  членом их семьи, чокаясь бокалами со всеми   присутствующими. В конце обеда он даже  вызвал повариху кухни, чтобы провозгласить  тост за ее здоровье.
Мы возвратились к поезду точно в 4 часа 24 минуты по местному времени: часы в  вагоне Хрущева показывали московское время,  на три часа позже. Вскоре здесь началась  беседа с лордом Томсоном.    
...Когда беседа кончилась, нас  снова накормили солидным русским ужином. К  тому времени, как мы закончили ужин, мы  находились уже в Целинограде, столице краяцелинных земель, и здесь господин Хрущевзакончил свой 18-часовой рабочий день речью,  которая длилась один час 45 минут».
                ***************************************** 

Тот знаменитый обед с символической разделкой головы барана состоялся в Бузулукском отделении зерносовхоза «Московский», где бригадиром 1-й бригады был наш сельчанин Василий Клименко. На полевом стане бригады заранее была залита бетонная площадка и поставлена большая армейская палатка, где обедал Н.С. Хрущёв с гостями и местными механизаторами  после проезда по полям Каракольского совхоза.

Добавлю еще, что на период  пребывания Хрущева в нашей местности, сюда были стянуты милицейские службы со всего Целинного края. Колонна легковых машин двигалась только по степным дорогам, слева и справа которых высилась колосистая пшеница.  Вдоль всего пути следования кавалькады  машин с важными особами находились сотрудники милиции и КГБ. Но их не было видно, они искусно прятались в густой пшенице. 

**************************   
Это было последнее посещение Целины Н.С. Хрущевым, а его почти двухчасовая речь в Целинограде перед активом Целинного края была одной из последних его речей в качестве руководителя государства.  А 14 октября 1964 года    Пленум ЦК КПСС (тогда его назвали историческим) освободил  Хрущева от занимаемых должностей. «В связи  с преклонным возрастом и ухудшением  состояния здоровья», — опять-таки сообщило-соврало ТАСС...               
               
Снятие Н. Хрущева со всех постов имело еще один нюанс в жизни хлеборобов Целинного края. Дело в том, что директора совхозов, на полевых станах которых останавливался Н. Хрущев, чтобы „поговорить с народом“, а также многие бригадиры и рядовые механизаторы – участники встреч, уже на своих кителях дырочки проделали – для орденов и медалей.
Но этих заветных наград получить им не пришлось. Фортуна отвернулась. Большой труд хлеборобов был, высокий урожай пшеницы тоже был, а вот заслуженного вознаграждения не было, отменили.  Это новый хозяин в Кремль пришел, и нельзя было допустить, чтобы при прежнем хозяине случился богатый урожай.

Да, высоких союзных наград хлеборобы Целинного края в этом году не получили, но республиканскими наградами они не были обойдены. Так, совхозу «Московский», отделением которого являлось и наше село Бузулук, за достигнутые успехи в выполнении социалистических обязательств, перевыполнение планов сдачи зерна государству ЦК КП Казахстана и Совет Министров республики 31 октября 1964 года присудили памятное знамя на вечное хранение. Президиумом Верховного Совета и Советом Министров Казахстана совхоз «Московский» был занесен в Золотую книгу Почета Казахской республики.

Жители села Бузулук, особенно хлеборобы - механизаторы полевых бригад, гордились (и по праву  гордились),  что в этом успехе есть и их труд.
Но Бузулук славился не только обильным урожаем пшеницы. В селе была овощеводческо-огородная бригада, в которой трудились женщины – умельцы выращивания овощей, а руководил этой женской бригадой старик Кронвальдт Карл Иванович – большой знаток своего дела. После выхода его на пенсию бригаду возглавил Николай Петрович Зайцев, бывший управляющий.
Земли огородной бригады располагались вдоль левого берега Ишима. Удобно: рядом вода для полива. Здесь выращивались картофель, помидоры, лук, ческок, морковь, свекла, капуста, огурцы и др. В бригаде была своя бахча, где выращивались арбузы и дыни, но эта бахча находилась отдельно от огородных земель. Арбузы и дыни по размерам, конечно, уступали астраханским, были небольшими, но были очень сладкими и душистыми.  Жители вспоминают, что раньше получали их мешками. Сельские ребятишки поджидали возчика арбузов и дынь на краю села или у склада, куда  сдавался урожай. Возчик раздавал угощения ребятам прямо с воза. Во время погрузки и разгрузки возчик угощал арбузом и свою лошадь: брал большой арбуз и бросал его перед лошадью на землю, арбуз раскалывался,  и лошадь выедала сочную мякоть. Так возчик поил коня.    
                ***********************

Официальные источники гласят, что „освоение целины началось без всякой предварительной подготовки, при полном отсутствии инфраструктуры – дорог, зернохранилищ, квалифицированных кадров, не говоря уже о жилье и ремонтной базе для техники. Природные условия степей не принимались во внимание: не учитывались песчаные бури и суховеи, не были разработаны щадящие способы обработки почв и адаптированные к этому типу климата сорта зерновых.
Освоение целинных земель превратилось в очередную кампанию, якобы способную в одночасье решить все проблемы с продовольствием. Процветали авралы и щтурмовщина.

Огромные ресурсы были сосредоточены на воплощении этого проекта: за 1954 - 1961  гг. целина поглотила 20 % всех вложений СССР в сельское хозяйство. Из-за этого аграрное развитие традиционных российских районов земледелия осталось без изменений и застопорилось. На целину отправляли все производимые в стране тракторы и комбайны, мобилизовывали студентов на время летних каникул, отправляли в сезонные командировки механизаторов, на период уборочных работ в целинные районы посылались десятки тысяч автомашин воинских частей страны с огромным количеством солдат и офицеров.
Освоение целины шло форсированными темпами: если за два года предполагалось распахать 13 млн га, то в действительности распахали 33 млн га. За 1954 - 1960  гг. было поднято 41,8 млн га целины и залежи. На целине только в первые два года было создано 425 зерновых совхозов, аграрные гиганты создавались и позже.

Благодаря сверхмощному сосредоточению средств и людей, а также природным факторам новые земли в первые годы давали сверхвысокие урожаи, а с середины 1950-х годов — от половины до трети всего производимого в СССР хлеба. Однако желаемой стабильности, вопреки усилиям, добиться не удалось: в неурожайные годы на целине не могли собрать даже посевной фонд. В результате нарушения экологического равновесия и эрозии почв в 1962 - 1963  гг. настоящей бедой стали пыльные бури. Освоение целины вступило в стадию кризиса“.
Волей-неволей на ум приходят строки из российских газет о том, что „немецкие чиновники приступают к планированию когда еще рано, а российские – когда уже поздно“.

*******************************

В летнее время у нас часто гостила Нина, младшая дочь моего брата Владимира. Жили они в совхозе Свободный. Так как у Володи с Паной было много детей, то они испытывали некоторое материальное затруднение, поэтому мы с мамой решили взять Нину к себе. Новый учебный год Нина начала шестиклассницей нашей школы.
Новый 1964-65 учебный год мы начали без штатных учителей по некоторым предметам - болезнь многих школ, особенно сельских. Вместо постоянных учителей по немецкому языку, физике и математике, по этим предметам в нашу школу направили студентов-практикантов.

С ними приходилось начинать с азов: рабочие планы, методика уроков, умение держать себя перед классом – всё это приходилось молодым людям разъяснять. Часто приходилось присутствовать у них на уроках с их последующим анализом. Иногда приходилось их на свой урок приглашать или на урок учителей со стажем. Всё это – нормальная и обыденная работа завуча, но у нас вся беда заключалась в том, что через две четверти практиканты покидали нашу школу, а на их смену прибывали другие практиканты и всё приходилось начинать сначала.   
Но от практикантов была и некоторая выгода для школьного коллектива: веселая и инициативная молодежь была легка на подъем, сама была  застрельшиком  многих ученических мероприятий, легко вживалась и в учительский, и в ученический коллективы. 
 
С нового учебного года учителем труда и физкультуры на постоянную работу был принят Артур Иванович Кениг. Он заменил своего отца Ивана Ивановича Кенига, который умер еще 19 февраля 1964 года. Артур только год назад вернулся из Молдавии, где он  служил в армии. До школы он работал механизатором в одной из бригад нашего отделения.

С октября 1964 года в школе начались занятия с вечерниками, которые после работы на животноводческих фермах или в мастерских, захватив тетради и учебники, спешили в школу. Таких учеников-производственников  насчитывалось немного, человек 20-25. Занимались они четыре дня в неделю.  Так как учебное время было рассчитано  до начала посевных работ, то уроки приходилось уплотнять, чтобы успеть выполнить программу.

С января 1965 года в селе Бузулук новым управляющим был назначен Григорий Скаженник, до этого возглавлявшего одну их полевых бригад  совхоза „Дальний“ Есильского районв.  Именно ему – первому жителю еще не построенного целинного совхоза „Дальний“ – весной 1954 года была доверена честь проложить первую борозду по целинной степи только что образованного совхоза.  За высокие показатели на прежней работе Скаженник был награжден орденом Ленина и вот теперь – повышение по работе. Вступив в должность, он не только с головой окунулся в работу всех наших бригад и ферм, но и ввел для всех бригадиров отделения и их заместителей обязательный сельскохозяйственный всеобуч, своего рода ликбез по сельскому хозяйству. Одним из основных предметов этого ликбеза был курс по агрохимии. Вот этот-то курс Григорий Скаженник и попросил вести мне.

Слушателями курсов были представители разных национальностей: русские, немцы, казахи, украинцы, белорусы. Старики-казахи всегда садились как можно дальше от бригадира свиноводческой фермы: „Чушка пахнет!“ – говорили они и зажимали нос пальцами.  Кстати, свининой брезговали только старики, а молодые казахи свинину уплетали с такой же охотой, как и  конину.
Между прочим, в Бузулуке, посещая жильё своих учеников, я сам впервые попробовал напиток казахов кумыс и блюда из конины. Отличный напиток и вкуснейшее блюдо!   А сами казахи очень гостеприимный народ. Перед начальством, пусть человек и незначительную должность занимает, как мне рассказывали, казах стелиться готов, только бы угодить гостю. 

Приехавшие на целину люди из разных областей и республик  страны, много различных анекдотов про казахов насочинили.  Еще в бытность свою практикантом в зерносовхозе Свободный пришлось такую байку услышать:едет однажды целинник по степи, видит, старый казах около машины стоит. Целинник остановился, спросил: „Что, аксакал, случилось?“  „Да вот, машинка не хочет ехат“.  Целинник предложил свою помощь. „Э, нет, я не могу сделат, тебе совсем машинка не сделат“ – ответил старик.  Но потом передумал: „Смотри“.   Целинник открыл капот, покопался полминуты и говорит: „Заводи, аксакал!“.  Казах нажал на стартер – двигатель завелся. Обрадовался казах и спросил: „Слушай, как твой фамилья?“.  „Шмидт“ – ответил целинник. На что аксакал  несказанно удивился: „Ты смотри, немиц, а умный, как казах!“. 

******************************* 

Культурная жизнь в Бузулуке была довольно оживленной. В селе был большой клуб, при котором находилась сельская библиотека с неплохим набором книг.  Кроме художественной литературы для взрослых и детей, здесь были книги по различным отраслям сельского хозяйства: механизации, растениеводства, животноводства.
Так как в селе было много молодежи, то в клубе были не только вечера танцев, но и художественная самодеятельность была хорошо развита. А какие мы организовывали концерты! Какие праздники проводили! К каждому празднику готовилась обширная концертная программа.  Все село собиралось. Самое активное участие в художественной самодеятельности принимали участие и наши ученики. Они готовили различные литературные монтажи, читали стихи, исполняли танцы народов СССР. Зрители, до отказа заполнявшие клуб, бурными аплодисментами награждали и детей, и взрослых самодеятельных артистов, исполнявшие модные песни, частушки, юмористические монологи и пьески. После концертов проводились танцы или показывали кино.  Большим событием для сельчан был привоз  индийских фильмов.  Входной билет для детей стоил  5 копеек, а для взрослых - 20 копеек.
Можно сказать, жил народ, – и  не тужили люди. Работали сутками и находили время для прекрасного досуга. А ведь еще и скотину все держали, сколько с ней хлопот было!
             
************************* 


Дома на стене у нас висел небольшой радиорепродуктор, который не выключался с утра и до ночи. Одно время в радиоэфире композитор, искусствовед, педагог и Народный артист СССР Дмитрий Кабалевский вел цикл лекций по музыкально-эстетическому воспитанию молодежи. Его радиобеседы отличались лиричностью, мягкой манерой речи с отличным музыкальным сопровождением, чем так подкупали мою маму. Музыкальные монологи композитора-педагога, переходящие с  задумчиво-мечтательных и трогательных на  бойкие и задорные интонации были понятны маме и очень ее привлекали.  Его передачи она ждала с нетерпением и внимательно слушала.

У меня накопилась неплохая коллекция граммпластинок с записью музыки  балетов Чайковского: „Щелкунчик“,  „Лебединое озеро“ и „Спящая красавица“,  оперетты австрийского композитора  Иоганна Штрауса  „Летучая мышь“ и его непревзойденной музыки вальсов.
Были и записи концертов знаменитого артиста эстрады Аркадия Райкина. Эти пластинки и произведения многих других исполнителей я любил слушать по вечерам.
Были у меня и другие увлечения собирательного характера: коллекционировал я и старинные монеты, и почтовые марки, и минералы. Но наибольшее предпочтение я уделял живописи. Нет, я не рисовал картины, я собирал открытки с репродукциями картин русских художников прошлого времени.  Со временем у меня накопилась приличная коллекция репродукций картин Шишкина, Айвазовского, Перова,  Брюллова, Саврасова,  Крамского, Рокотова, Сурикова, Репина, Левитана  и десятки других  известных художников. Моя коллекция состояла из нескольких сотен открыток-картин самых различных жанров: бытовой, анималистический, сказочно-былинный, пейзажный,    портретный, исторический, батальный, и др.
 
Не имея возможности посещать картинные галереи крупных городов, я с помощью своей коллекции выдающихся произведений русских художников,  учился понимать культуру живописи, а заодно и историю страны.  Рассматривая долгими зимними вечерами картины живописи, я делал открытия в самом себе и переживал пробуждение различных своих внутренних чувств.  Несколько раз я проводил для  школьников «вечера встреч с прекрасным», на которых  демонстрировал ребятам работы художников и делился с ними теми сведениями, которые   черпал из небольшого числа книг о русских художниках, имевшихся в моей библиотеке. 

**********************

Домой к нам частенько приходили гости – то коллеги зайдут, то ученики забегут. Частым гостем у нас был Сартургай Молдогозин. Это был молодой казах, живший неподалеку от нашего дома. Студент-заочник первого курса агрономического факультета, он в нашем селе исполнял обязанности агронома и довольно часто обращался ко мне по ряду производственных вопросов по агрономии.  Зимними вечерами мы с ним подолгу сидели в моей комнате, пили ароматный чай. Он мне много рассказывал о жизни, быте и традициях казахского народа. Эти его рассказы часто перемежались казахскими народными песнями. А пел Сартургай прекрасно, он обладал приятным мелодичным голосом. Хоть пел он на своем родном языке и  без всякого музыкального сопровождения, но я искренне заслушивался его пением.

Однажды в гости зашла наша молодая учительница Алла Цыбульская. Пришла не одна, а со своей подругой Валей Зайцевой, которая работала учительницей начальных классов в селе Тасоба. Зашли просто так, поговорить, книжки полистать.  От Вали я узнал, что Тасоба - это немецкое село, а сама она живет на квартире у одной немецкой семьи.  Девушки пробыли в гостях недолго, убежали так же неожиданно, как и пришли.

В Есиле я договорился с редакцией районной газеты „Хлебороб Приишимья“ и местной типографией об организации экскурсии для наших учеников. В день приезда ребятам показали процесс изготовления газеты, провели по типографии, где шла работа наборки колонок и отливка текста статей. Такое ребята видели впервые. А когда наборщики на память отлили каждому ученику пластинку с их фамилией, радости ребят не было предела.   

Выполняя свои обязанности завуча школы, я, тем не менее, постоянно помнил, какое сильное эмоциональное впечатление на ребят произвела наша поездка в Балкашино прошедшим летом, их первое знакомство с лесом.  Помнил я и о том, что школа никакого походного снаряжения не имела. Зимними вечерами мы с ребятами часто собирались в школе, где в уютном классе беседовали на разные темы, строили планы на предстоящее лето. С конкретным районом похода мы еще не определились, но к единому мнению, что в первую очередь нам нужно приобрести палатки, мы пришли. В Есильском райпотребсоюзе  сделали заявку на четыре палатки, но нам выделили только три. Это были палатки из брезента, тяжелые, но мы радовались этому приобретению.  Ребята прямо в классе учились ставить эти палатки.

Где-то в феврале 1965 года я определился с районом похода.    Рассудил так: после  окончания школы с казахстанскими местами ребята более подробно познакомятся и сами.  Мне же хотелось показать своим школьникам места, куда потом они вряд ли попадут сами, поэтому предложил ребятам поездку на Северный Урал, в те места, которые я сам неплохо знал. Ребята сначала с недоумением и молча уставились на меня. Поняв, что я не шучу, они даже завизжали от восторга. И посыпались вопросы! Пришлось на доску повесить  географическую карту и дать подробные разъяснения.   Главной целью нашей поездки на Северный Урал мы наметили восхождение на гору Денежкин Камень и посещение города Краснотурьинска – родину изобретателя радио А.С. Попова. 

Денежкин Камень и его окрестности – это места, где представлены все основные ландшафтные зоны Северного Урала  - светлые сосновые боры, тёмнохвойный горнотаёжный пояс, криволесье, изумительной красоты субальпийские луга, горные тундры, гольцы и болота, а с ними - редкий набор растительных и животных сообществ. 

С целью изучения и охраны этой уникальной совокупности на горе Денежкин Камень и  территории, прилегающей к ней, в 1946 году был создан заповедник «Денежкин Камень». Управление заповедника находилось в старинном поселке  Всеволодо-Благодатском, в 20-22 километрах от восточной границы заповедника. Но в 1961 году заповедник постигла участь многих других заповедников страны, он был ликвидирован,  «преобразован» в государственное промысловое хозяйство – госпромхоз «Денежкин Камень».

Не откладывая дело в долгий ящик, мы написали и отправили письмо в адрес дирекции госпромхоза «Денежкин камень», откуда вскоре получили ряд ценных советов по походу на гору, научные труды и карту бывшего заповедника. На протяжении шести месяцев мы вели оживленную переписку с сотрудником госпромхоза Александром Иосифовичем Серебровым, который впоследствии не раз оказывал нам неоценимую помощь.  Предварительно мы списались и с горкомом комсомола Краснотурьинска, где  планировали остановиться на несколько дней и провести там ряд экскурсий. 

В мае в бригадах начались посевные работы. В это жаркое время в совхозах всегда не хватает рабочих рук. Нынешняя весна для бригад нашего села тоже не исключение. Управляющий Григорий Скаженник пришел в школу и попросил старшеклассников помочь в севе зерновых. Добровольцев оказалось много. Им отводилась роль сеяльщиков: ребята должны были стоять на подножках позади сеялок и равномерно разравнивать зерно вдоль всего ящика сеялки. Управляющий обещал хорошо оплатить эту работу. Надо отметить, что в то время практика временной работы школьников на полях и фермах совхозов была широко распространена, даже поощрялась властями. Конечно, на трактористов-сеяльщиков возлагалась дополнительная обязанность по соблюдению техники безопасности. После окончания посевных работ ребята получили хорошие деньги и благодарность от директора совхоза и от управляющего. 

**********************************

ОТСТУПЛЕНИЕ.

Успешная работа наших ребят в весенних полевых работах на полях совхоза натолкнула меня на мысль о продолжении такой практике, но с познавательным и экономическим уклоном. Я никогда не забывал об удачном сельскохозяйственном опытничестве учеников Мостовской школы, ее положительные результаты никем там не оспаривались: и учителя, и родители видели, что ребята стали лучше разбираться в особенностях роста и развития культурных растений, приобрели навыки ухода за огородными культурами, познали суть опытнического дела.

В областях России в те годы широкое распространение нашел опыт школ Краснодарского края, где массовое развитие на селе получили ученические производственные бригады.  Но у Мостовской школы никакой перспективы дальнейшего развития сельскохозяйственной деятельности не было, так как площадь пахотных земель была ограничена, а сельскохозяйственных машин в Мостовке вообще не было.
 
Совсем другое положение с пахотными землями и сельхозтехникой мне виделось в Бузулуке: и земли немерено, и с наличием техники особых проблем не было.
Смущало меня только то, что опыт сельских школ Краснодара по созданию и работе ученических бригад на Казахстан не распространялся – другая республика.  Во всяком случае, о наличии  в Есильском районе таких ученических бригад я не слышал.   

А ведь с привлечением школьников к труду, как мне виделось, решался бы ряд проблем в нашей сельской местности: уже в школьные годы ребята могли бы получить профессиональные навыки, освоить сельскохозяйственную технику, проводить опытнические исследования. Таким образом, молодежь, пройдя школу ученического производства и получив необходимый опыт, пополняла бы профессиональные кадры села. 

Да и в воспитательном плане создание такой бригады я видел плюсы: работа ребят в бригаде, на мой взгляд, формировала бы самостоятельность, дисциплинированность, ответственность, способствовало бы сплочению детского коллектива. 
Эти мысли об ученических бригадах я вынашивал в себе несколько дней: чем наши бузулукские старшеклассники хуже школьников Краснодара? Ничем! В усердии и трудолюбивости наших ребят я убеждался не один раз.   Никто наших ребят в этом не упрекнет. 

Первым, с кем я поделился своими мыслями, был наш учитель труда и физкультуры Кениг Артур Иванович, так как основная тяжесть в практической деятельности бригады должна была лечь  на него. Он хоть и всего-то один год проработал в школе, но уже показал себя с самой лучшей стороны: и в учительском коллективе он на хорошем счету был, и с ребятами он отличный контакт имел, а с родителями учеников он вообще уважением пользовался – из их механизаторских рядов Артур  и в школу пришел.

Вот эта механизаторская струнка Артура меня большего всего и радовало, и устраивало – в этом молодом порядочном человеке спортивной выправки, прошедшего строгую армейскую службу и вчерашнего тракториста и комбайнера я видел главного  генератора в работе будущей ученической бригады. Как он воспримет мои мысли?
Когда мысль о бригаде у меня окончательно созрела, я вечерком пришел к Артуру домой, чтобы в домашней непринужденной, ни к чему не обязывающей обстановке выложить ему свои мысли.

Прямо скажу, такой бурной его реакции в ответ на высказанные мною мысли я не ожидал. Артур не только горячо поддержал мои мысли, но тут  ошеломил уже меня:
- А я уже для нашей (для НАШЕЙ!) бригады тракторную тележку присмотрел!
- Что за тележка? Где она находится?
- Да, на краю поля одной бригады стоит – был его ответ
- Но она же бригадная!
- Какая бригадная! Она там уже второй год никому не нужная находится. Была б нужна – давно бы на полевой стан вывезли. Бесхозная она, никому не нужна – будет наша, школе послужит.
 
Тут же прикинули выпросить у какой-нибудь ближней к селу бригады гектаров десять пахотной земли. Пол-гектара из них запланировали под делянки для опытов с различными культурами, а основную часть площади займем пшеницей, картофелем. Осенью соберем урожай,  продадим его – вот и зарплата ребятам будет. А дальше посмотрим – может и горячий завтрак на перемене ребятам удастся организовать. Планов у нас зародилось – громадьё!

- Стой, Артур! – опомнился я первым, - а чем сеять-убирать-то будем У нас же никакой техники нет! И кто пахать-сеять, а потом пшеницу убирать будет?
- Не надо расстраиваться. На первых порах технику в бригадах выпросим, за рычаги сам сяду. А со временем свой трактор будет, комбайном обзаведемся: из старья соберем сами, да родители - механизаторы помогут.   
В этот вечер мы даже обязанности распределили между собой: Артур будет заниматься вопросами механизации, а я буду курировать агрономическую службу.
В конце беседы договорились, что завтра обо всем расскажем директору школы Елене Григорьевне. В ее согласии мы не сомневались. Потом, уже втроем, встретимся с управляющим Григорием Скаженником. Перед расставанием я еще раз напомнил Артуру Ивановичу о той огромной ответственности за безопасность и здоровье наших ребят мы возлагаем на себя, вовлекая их в производственную деятельность.
Вот такие мы были! Молодые, горячие, энергичные, жадные до работы. Мы горели желанием разнообразить жизнь наших ребят, хотели дать им больше, чем предписывалось учебными программами. Естественно, никакой дополнительной оплаты за это не полагалось, да мы даже в мыслях это не держали. Мы хотели одного: сделать ребятам хорошее.   

На другой день, после уроков мы имели беседу с директором школы. Как и ожидалось, Елена Григорьевна не возражала в осуществлении нашей затеи, но все организационные работы возложила на нас. А мы и не возражали.
- С управляющим будем встречаться тогда, когда Александр Федорович вернется из похода на Северный Урал, - сказала Елена Григорьевна и подытожила – А со старшеклассниками  и их родителями обговаривать и обмозговывать организацию ученической бригады будем в новом учебном году.
 
После беседы с директором Артур Иванович на своем мотоцикле с коляской повез меня на смотрины «нашей» тракторной тележки.
Прибыли на поле, я вылез из коляски.
- Вот и «наша» тележка стоит, нас дожидается, - торжественно произнес Артур.
- Да какая же это тракторная тележка? Это же большой ящик без колес! - разочарованно промолвил я.
- Не беда! Колеса будут, - уверил меня Артур, - Бесхозный не только этот кузов, в степи и на хоздворе есть и бесхозные колеса.  Будет у нас полноценная тракторная тележка! – успокоил меня Артур Иванович.
И точно! Через несколько дней на школьном дворе стояла тележка. Настоящая! С четырьмя колесами! Наша!  Вот радость-то у нас была! Начало положено!

Так думали мы с Артуром. Но жизнь, как водится, преподносит свои сюрпризы.
Иногда – хорошие, иногда -  неприятные.   Вот и в нашем случае с планами организации ученической бригады так вышло.

Во-первых, по возвращении с Северного Урала меня перевели в другую школу. С повышением.

Во-вторых, управляющий Бузулукским отделением Московского совхоза Григорий Скаженник с понимаем отнесся к нашей идее об организации школьной полеводческой бригады. А вот директор совхоза, Герой Соцтруда Аркадий Гаурлик не понял нас, не понял важности трудового воспитания подрастающего поколения, не понял, что мы не только заботились о трудовом воспитании старшеклассников, но еще хотели совхозу кадры подготовить. Опередили мы время.   

Пройдут годы, и Артур Иванович все-таки воплотит нашу мечту в реальность, он создаст отличную полеводческую бригаду из старшеклассников. В основу организации ученической бригады, - как об этом скажет мне в 2012 году сам Артур Иванович, - будут положены те принципы, которые бурно обсуждались нами летом 1965 года. 
Летом школьники будут трудиться и жить на полевом стане, работать на огородах, собирать урожай овощей. Старшие ребята будут вспахивать  землю,  девочки - собирать смородину. В летнем лагере ребята будут не только работать, но и отдыхать, купаться в речке, разводить костры, заниматься спортом, сдавать нормы ГТО.
Школьная бригада своим трудом, старанием и прилежностью прославит Бузулукскую школу Есильского района на весь Казахстан.

А какова судьба тракторной тележки? Да в один не прекрасный день на территории школьного двора появился трактор «Беларусь», тракторист подцепил ее и увез. Это бригадир какой-то бригады объявил тележку собственностью бригады, на учете, мол, стоит. Даже Артура Ивановича не поблагодарили, что он тележку в рабочее состояние привел.
 
**************************************** 


После посевной работы мы отправились в двухдневный тренировочный поход. Остановились на берегу Ишима, поставили палатки, развели костер из собраных  на берегу сухого тальника, приготовили ужин, а потом долго сидели у ночного костра.  В этом походе мы испытали наши палатки, уточнили необходимое снаряжение для запланированного похода по Северному Уралу. Был решен и организационный вопрос: капитаном нашей походной группы  и моим помощником выбрали Виктора Липпа, были выбраны завхоз (Люда Зубачёва)  и медик группы (Таня Лазько).

Денежный вопрос также уже был решен положительно: часть денег заработали сами школьники, помогая совхозу во время посевных работ, часть денег выделили нам сельский совет и рабочком (профсоюзная организация) совхоза.
Минули выпускные экзамены, ребята ушли на летние каникулы, школа приступила к очередному текущему ремонту, а я отправился в Тюмень на очередную сессию: мне предстояли лекции, зачеты и экзамены за второй курс института.  С ребятами-походниками договорились встретиться сразу же после моего возвращения из Тюмени.

Летняя сессия в институте началась 15 июня. Лекции чередовались с лабораторными  работами, экскурсиями по зоологии и ботанике на водоемы, луга и в лес. За городом проводили практические работы по почвоведению: изучали физические и химические свойства почвы по почвенным разрезам (для чего копали ямы глубиной два метра), изготовляли почвенные монолиты. Между зачетами и экзаменами успевал ходить в театр и цирк, по два часа работал в читальном зале института или  городской библиотеки. К середине июля я сдал все зачеты и экзамены за второй курс и получил темы для контрольных и практических работ за третий курс. 

18 июля я был уже дома,  и началась наша завершающая подготовка к предстоящей поездке на Северный Урал. Каждый день встречались с участниками похода, уточняли и закупали продукты на первые дни поездки. На наши ежедневные встречи  приходили и родители школьников, их волнения и переживания я хорошо понимал: их деткам впервые в жизни предстояло трехнедельное отсутствие и поездка в столь далекий край, который и им, родителям, был незнаком.

Наконец, наступил долгожданный день отъезда из села. Накануне поздно вечером мы все собрались в школе и последнюю ночь провели здесь, чтобы утром все были в сборе. Рано утром 24 июля 1965 года кузовная машина доставила нас к станции Есиль, откуда мы поездом отправились до Свердловска. Прощай степной Казахстан на двадцать дней! Впереди нас ждет незнакомый и седой Урал!

Утром 25 июля мы были уже в Свердловске, где у нас была пересадка. Так как поезд до Североуральска отходил ночью, то весь день мы посвятили знакомству со столицей Урала.  Нашим ребятам, еще не видевших крупных городов, очень понравился уральский город с его широкими озелененными улицами и многоэтажными домами. Лакомились мороженным, посетили зоопарк, где познакомились с многообразием животного мира Урала и многих других регионов. После обеда посетили областной краеведческий музей, в котором нас особенно восхитили экспонаты каслинского литья.

Вершиной мастерства каслинцев стал ажурный чугунный павильон, изготовленный по проекту архитектора Е.Е. Баумгартена для Всемирной художественно-промышленной выставки в Париже 1900 г.  За изготовление металлических изделий заводы Кыштымского горного округа были отмечены высшей наградой – Гран-при «Хрустальный глобус» и большой Золотой медалью.   Сегодня Каслинский чугунный павильон – центральный экспонат экспозиции музея, зарегистрированный в Международном каталоге ЮНЕСКО как раритет - единственное в мире архитектурное сооружение из чугуна, находящееся в музейной коллекции.  От этого павильона мы долго не могли  оторваться, восхищаясь его красотой.

Здесь же в музее мы приобрели красивую статуэтку лося каслинского литья. Покупку мы сделали втайне от одного нашего члена группы: она предназначалась ему в подарок в предстоящий день рождения.
Вечером удалось достать билеты на цирковое представление. Большое впечатление осталось у ребят от того, что вся цирковая программа выполнялась артистами на коньках на искусственном льду.
В 23 часа 30 минут мы  сели на поезд, который покатил нас на север Свердловской области. Уставшие за день ребята разместились на своих полках и под монотонный стук колес сразу же уснули.

Утром 26 июля наш поезд миновал город Краснотурьинск. Ребята, прильнувшие к вагонным окнам, смотрели на городской пруд и любовались городом, утопавшим в зелени тополей на противоположном берегу пруда.
В Краснотурьинске на вокзале нас встречал мой брат Рудольф со своим сыном Валерой, который присоединился к нашей группе.

Поезд мчит нас дальше на север. Вскоре нашим взорам во всей красе предстал сам Денежкин Камень, который местами был покрыт снежниками.

В Североуральске мы пересели на автобус, который к вечеру 26 июля доставил нас в старинное уральское село Всеволодо-Благодатское, где наша группа в составе пятнадцати человек была тепло встречена Александром Иосифовичем Серебровым.

Ребята, выбравшись из автобуса,  с любопытством разглядывали стоящие  по ту и другую стороны широкой улицы невиданные еще ими старые, почерневшие дома из толстых брёвен. До нас  доносилось редкое полаивание собак и глуховатое позванивание ботала пасущихся на лугу коров.

А.И. Серебров разместил нас в одной комнате конторы.  Парни поставили палатки на краю села и развели там небольшой костер. 

На окраине  и в самом поселке  росли могучие кедры, на которых уже видны были молодые шишки. Таких деревьев ребята еще не видели, они с интересом рассматривали эти кедры, кое-кто пытался даже шишки достать, но я остановил эту затею.   

Вечером мы собрались около костра, и Александр Иосифович рассказал нам много интересного о селе,  расположенном в окружении удивительно красивых озер: Светлое, Нижнее, Верхнее, Дикое.  Село было основано в 1824 году князем Всеволожским, планировавший  построить здесь медеплавильный завод,  но прибыльней оказалась добыча золота. В честь князя-основателя село и получило свое название – Всеволодо-Благодатское. А первыми жителями и работниками села стали крепостные крестьяне, присланные сюда с западного склона Уральского хребта. Затем рассказ Александра Иосифовича плавно перешел к недавно бывшему здесь заповеднику «Денежкин Камень» и к  нынешнему  госпромхозу, правление которого находится здесь же, во Всеволодо-Благодатске.  Дома села разбросаны по склону высокого холма-сопки, с которого хорошо просматривается Денежкин камень, Журавель-камень, отроги Уральского хребта. Сохранилась в селе и деревянная церковь, построенная бывшими владельцами золотых приисков. Сейчас в этой церкви размещается клуб. Есть в селе и школа, медпункт и небольшой магазин. Жители села занимаются главным образом лесозаготовками и охотой, промышляя лосей, куниц, соболей, белок. Население заготавливает в большом количестве кедровые орехи, грибы, ягоды, обеспечивая этими дарами природы не только себя, но и сдавая это добро закупщикам заготконторы. В заготовках ягод и грибов и на покосных работах взрослым помогают и дети. Есть в селе и рабочие химлесхоза – вздымщики, занятые на тяжелейшей работе - сборе живицы, сосновой смолы. 
„Это последний населенный пункт, который лежит на вашем пути к горе Денежкин Камень. Дальше дорога идет лесом, болотами, горами“ – закончил свой рассказ наш гостеприимный покровитель.

До конечной цели – до одной из высших вершин Северного Урала Денежкин Камень (1495 м) – осталось тридцать с лишним километров. Мы рассчитывали, что за 3-4 дня сумеем преодолеть путь туда и обратно. Но погода стала вносить свои поправки в наши планы.
Еще нас озадачило то, что в местном магазинчике не продавался хлеб, жители села выпекали его для своих нужд сами. Хорошо, что в продаже были сухари. Пришлось закупить полмешка.
Пока мы производили закупки, один из наших парней, несмотря на мой запрет, всё-таки полез на кедр за шишками.  Но сразу же, ухватившись за нижнюю ветку, сорвался и ушиб руку. Пришлось срочно отвести его к местному фельдшеру. Ничего серьезного медработник не признала, но руку смазала и забинтовала. В горы она парня не пустила, так как на следующий день еще раз хотела посмотреть руку. Мы оставили ему необходимые продукты, деньги, велели исполнять все указания медика  и ждать нашего возвращения.

В полдень 27 июля А.И. Серебров проводил нас до развилки дороги за селом. Здесь мы вместе сфотографировались, Серебров дал нам записку для двух таежников, которые жили на кордоне «Шарп», куда мы направлялись, и мы «встали на тропу», ведущей в горы. 
Путь проходил по лесной, местами болотистой, дороге, причём от неё часто уходили свёрткив разные стороны. На некоторых развилках стояли указатели - "на кордон",  на большинстве же этих указателей не было.  Не останавливаясь, миновали речку Ельцовку. Слева и справа от дороги стеной стояли дремучие ели и сосны, увешанные косматыми лишайниками, придававшие тайге еще больше устрашающий вид. Сама дорога часто была перекрыта большими лужами, которые приходилось обходить по обочине, а то и вовсе забираться в таёжные дебри.  При спуске к р. Березовка (левый приток р. Шарп) дорога вышла на открытое пространство. Отсюда нам открылась панорама гор с характерным распадком посередине - долиной р. Шарп. Ребята остановились и, не снимая с себя рюкзаков, с восхищением смотрели на открывшийся нам вид гор, куда лежал наш путь. Насладившись прекрасным видом, мы продолжили спуск. Наконец, на нашем пути появилась и сама лесная речушка Березовка, через которую был переброшен бревёнчатый мостик. Примерно полпути до кордона нами пройдена. Здесь мы остановились на привал, освежили лицо и руки, утолили жажду и наполнили свои фляжки студеной водой таежного ручья.
Не успели мы тронуться в дальнейший путь, как   увидели идущего нам навстречу коня. Никакого сопровождающего человека с ним не было. Так как местом встречи был мостик через лесной ручей, то животное никак обойти нас не могло.  Подойдя к мостику, конь остановился, и ребята попытались использовать его для перевозки части нашего груза. На спину коня они навьючили мешок с сухарями, повернули коня в нужную нам сторону, но животное заупрямилось, не хотело возвращаться на кордон, оно упрямо хотело идти в село. Так как никакой уздечки на коне не было, то управиться с ним никак ребятам не удавалось. Наконец, изловчившись, конь взбрыкнул, сбросил нашу поклажу на землю и рванул в сторону Всеволодо-Благодатска. Номер с использованием коня для перевозки груза не удался.  Мы продолжили свой путь по лесной дороге, местами проходящей через болото.
Сделав еще пару привалов для отдыха, мы вдруг услышали какой-то шум. Через некоторое время мы поняли, что это шум воды, а вскоре сквозь ветви деревьев  увидели и саму реку, водные потоки которой стремительно и шумно неслись меж больших валунов. Это был Шарп, который бежал нам навстречу.  Последние 2,5 км перед кордоном дорога шла по левому берегу р. Шарп. Миновали развалины старых избушек – здесь раньше был кордон. Немного не доходя до самого кордона (чуть ниже) справа в р. Шарп впадают несколько рукавов горного ручья Сухой Шарп, стекающие с северного склона горы Денежкин Камень. 

Вскоре послышался лай собаки, а через минуту мы вышли к лесному кордону. В этом красивом месте нам и предстояло  обосновать свой лагерь. Кордон располагался на большой уютной поляне, раскинувшейся на левом берегу горной речушки Шарп. По всему краю поляны белели большие шапки душистого лабазника.  Встретил нас местный лесник - хозяин этого кордона, его собака с лаем носилась вокруг нас, но окрик хозяина  заставил ее успокоиться(вскоре она уже дружелюбно играла с ребятами). Я отдал леснику записку от А.И. Сереброва, прочитав ее, он сказал, что с радостью принимает нас и окажет нам помощь, если она нам понадобится.   

На противоположных сторонах  поляны стояли две бревенчатых избы. В одной избе жили два таежника – один -  молодой, второй – старик-лесник, наш новый хозяин со своей  собакой – сибирской лайкой.  Вторую избу, пустующую, старик предложил нам.    
Сбросив рюкзаки, мы поспешили к речке Шарп, утолили свою жажду холоднющей горной водой, потом сняли свою обувь, вымыли ее, освежили гудящие ноги и лицо. 
Итак, сегодня мы преодолели двадцать два  километра таёжной дороги. Отсюда до вершины горы Денежкин Камень осталось около пятнадцати километров.

Характер местности сильно изменился - это уже были предгорья с высокой луговой растительностью. Совершенно нетронутая природа бывшего заповедника поражала нас своей красотой. Прямо рядом возвышался горный массив Журавлёв Камень, а вода в речке Шарп, на которой и стоял кордон, была чиста и прозрачна, как хрусталь. Сосновые бора вокруг, еще не тронутые топорами дровосеков, были буквально усыпаны ковром ягод брусники и черники и источали запахи терпкой хвои. То тут, то там видны громадные кедровые деревья, на которых уже видны были молодые шишки.

Тем временем девочки уже подмели пол в избе, расстелили постели, нарвали таежных цветов, поставили их в банках на подоконники. Дежурные чистили картошку на ужин, принесли в ведрах воду, приготовились варить.  Парни уже успели сухих дров принести и разводили костер.  Всё шло хорошо, только комары и мошка очень уж свирепствовали.

После ужина мы развели большой костер и уселись вокруг него. К нашему костру мы пригласили хозяев поляны – таежников, которые охотно приняли приглашение и удобно устроились среди нас. Молодой таежник больше молчал, только изредка вставлял короткие реплики в рассказ старика. А рассказывал старик много чего. Много интересного поведал он нам про Денежкин Камень, про повадки диких зверей, которые здесь водились в изобилии. Про себя он рассказал, что зовут его Сергей Петрович Аликин, в тайге безвылазно живет уже два десятка лет, за что одни местные жители называют его Князем Кутимским, а другие – Кутимским отшельником, по названию большого болота на западном склоне горы Денежкин Камень.

- А свое название «Денежкин Камень» гора получила по имени манси Андрея Денежкина, который жил у  подножья горы  в своем становище, - рассказывал нам Князь Кутимский, - а мансийское название этой горы – «Бим-Ба», хребет и вершина горы в верховьях реки Сосьвы.

- Место, где мы сейчас с вами сидим, - продолжал свой рассказ таёжник, - это священные мансийские места. Давным-давно, с незапамятных времён, тут кочевали племена северной народности манси, которых ещё вогулами называют. В этих местах находились капища, где совершались языческие обряды, творились таинства, порождавшие разные предания, дошедшие до наших дней.

Ребята сидели тихо, заворожено глядели то на волшебство танцующего пламени костра, то на освещенное пламенем костра  лицо старика-таёжника да ветками отмахивались от комаров-кровопийц.  Тишину ночи нарушали только звуки цикад в траве, одиночные ухания филина, шум горной речки, протекающей в нескольких метрах от нас.

- Отсель, - продолжал своё повествование Князь Кутимский, - пришло самое старое объяснение названия горы: был у манси  ритуал, поднимаясь на гору, принести дар – монетку (денежку). Клали эту монетку на камень на видном месте.  Такой ритуал соблюдался неукоснительно на протяжении веков. Куды апосля девались приношения, никому не ведано, но так стал – Денежкин Камень.

- Сам же кордон, - продолжал таёжник, - возник на месте бывшего здесь спецпоселения Шарп, поселенцы которого занимались лесозаготовками. Но с  открытием в 1946 годы заповедника „Денежкин Камень“, заготовку леса здесь прекратили, спецпоселенцы, получив свободу, переселились в другие места, а брошенные дома без присмотра постепенно сгнивали, разрушались.

Возбужденные рассказами таёжника, ребята нехотя расходились от костра. А в избе, куда мы пришли на ночлег, творилось что-то невообразимое: комаров было столько, что дышать приходилось очень осторожно, так как при глубоком вдохе они втягивались в нос. Пришлось сначала выкурить этих кровососов сильным дымокуром из влажного мха и сырых веток. Два окна, в которых не было стекол, пришлось закрыть одеялами. Кое-как успокоившись, ребята начали засыпать, но всю ночь они чертыхались от надоедливых комаров.

Утро преподнесло нам неприятный сюрприз: моросил нудный дождь, пасмурная погода и низкие облака не только закрыли вершины гор, но и сокращали видимость до десяти метров. Ни о каком восхождении на вершину и речи быть не могло. Подошедший к нам Князь Кутимский еще больше разочаровал нас: по его словам такая слякотная и туманная погода простоит еще не менее двух-трех дней. 

После обеда моросить перестало, и туман слегка рассеялся.  Пользуясь тем, что у нас  появилось свободное времени, мы попросили лесника показать нам остатки некогда бывшего спецпоселения. Старый таёжник охотно согласился.
Лесник  повел нас сначала по дороге против течения Шарпа, а потом свернул на  тропку, ведущей в гору. Метров через сто пятьдесят среди высоких деревьев показалась черная стена. Это была стена довольно большого дома из крупных бревен, наполовину разрушенная, вросшая в мшистую землю, из которой тянулись к небу с десяток  кедров. Мы обошли дом вокруг и через дверной проем осторожно  влезли  внутрь. Остатки перегнившего пола располагались  высоко над землей. В стене было только два маленьких оконца (естественно, без рам), и оба на южную сторону.

Метрах в сорока темнели другие догнивающие развалины. Лес вокруг ровный, в основном береза. Сочетание белого и черного цветов действовало угнетающе. Подошли к следующей избе. Размером она была такой же, как и первая. В углу валялась ржавая буржуйка, и больше ничего. В вершинах кряжистых деревьев, тянувшихся между трухлявых стен в небесную высь,  гулял легкий ветерок, выводя печальную мелодию затянувшейся панихиды.

— А вон еще изба, — показал в чащу леса наш проводник
Лесник, тяжело дыша, остановился около остатков одной из изб, из которой рос  лес, повернулся к нам и поведал грустную и трагическую историю этих строений. Оказывается, задолго до войны, где-то в самом начале 1930-х годов, сюда, в глухую североуральскую тайгу,  на спецпоселение были  высланы семьи крестьян-тружеников из Курганской области, записанные властью в кулаки.  Мужчины в зимнюю стужу строили эти дома для своих семей. Строили из сырого леса, без моховой прокладки между брёвнами.   В поселке было две улицы. Потом  мужчин, подростков и женщин под присмотром конвоиров заставляли заготавливать лес.

Старик повел нас дальше вдоль склона, останавливаясь у каждого остатка дома. Это действительно была целая улица. Воображение вернуло нас на три с лишним десятилетия назад, на ту давнишнюю  улицу,  по которой когда-то бегали ребятишки, сновали лесовики, ходили конвоиры. Наверняка на веревках висело белье, сушились в поленницах дрова, крутились у дверей собаки. А внизу шумел горный Шарп. Страшно было слышать шум от реки, он стоял день и ночь, навевая тоску и тревогу.

Люди старались приспособиться к лесной жизни, надеясь на лучшие времена.  Подрастала молодежь, парням и девчатам хотелось любить, мечтать, смеяться. Что стало с ними? Где-то рядом должно было находиться и кладбище, — умирали-то с голоду сотнями, — но найти могилы в лесу, пожалуй, не могли бы сейчас и те, кому удалось отсюда вырваться. Сколько тут слез было пролито…

Мы снова вышли на  дорогу, внизу шумел Шарп. Река в этом месте имела три русла, вода ледяная, прозрачная, искристая. Хозяйки приходили сюда с ведрами и коромыслами и, зачерпнув водицы, долго поднимались в гору, выбиваясь из сил и часто оступаясь на каменистой тропе. О чем думалось этим несчастным женщинам?

29 июля дождь перестал, но горы были покрыты густым туманом.  За эти два дня вынужденного пребывания на поляне лесного кордона ребята хорошо отдохнули, собирали ягоды,  грибы и дрова для костра, знакомились с растительным миром и окрестностью.

Из-за непредвиденной задержки с восхождением на вершину  горы, у нас возникли проблемы с продуктами,  они подходили к концу. Нужно было сходить в село Всеволодо-Благодатское и закупить там  необходимое.
Из добровольцев выбрал четверку во главе с Виктором Липпом (Витя, Володя Тевс, Вера Дъяченка и Нина).  Выслушав мой инструктаж, они по лесной дороге отправились в путь.   Им предстояло пройти двадцать два километра до села, там закупиться и завтра к вечеру вернуться в лагерь. Мы же оставались на поляне кордона в ожидании, когда прояснится погода, и вершины гор освободятся от тумана.
 
Рано утром 30 июля мы проснулись от солнечного света. Мы выбежали из избы, и увидели, что, наконец-то, вершина горы Денежкин Камень озарилась ярким утренним солнцем. Возгласы  „Ура!“ наших ребят оглушили лесную поляну. Защелкали затворы фотоаппаратов – все спешили запечатлеть неповторимую красоту уральского богатыря – Денежкин Камень явился нам всей своей красой. Сегодня мы идем на вершину! Как жаль, что с нами нет четверки ребят, ушедших вчера в село.

В дверном проёме избы напротив нас уже во всем снаряжении стоял молодой  напарник Князя Кутимского (как мы уже выяснили, это был внук старого таёжника).

Еще не было восьми часов утра, а длинная вереница наших туристов уже спускалась в лог, по переброшенному дереву форсировали неширокую, но быструю горную речку Шарп и по тропе стали углубляться в мрачную уральскую тайгу.  Впереди  с собакой шел наш проводник,  внук таёжника. Сначала вверх вела достаточно хорошо набитая тропа в лесу,  и уклон ещё ощущался слабо. Потом тропа раздвоилась - правая часть пошла дальше вверх по лесному массиву, мы же,  чтобы не сбиться с правильного пути, свернули влево, вышли на русло реки Сухой Шарп – горному ручью, правому притоку Шарпа и начали подъём, который вскоре  стал довольно ощутимым.Скорость движения заметно снизилась, так как приходилось перепрыгивать с камня на камень.

Местами воды совсем не было видно и только глухой шум свидетельствовал, что где-то там, под огромными валунами, речка бурным потоком несет свои воды с верховьев вниз. Из-за того, что вода часто теряется, ручей и получил свое название – Сухой Шарп. 

По мере подъема в горы скорость передвижения нашей группы продолжала снижаться, так как требовалось соблюдать максимум осторожности, чтобы перебраться с одной каменной глыбы на другую.   

Лес начал редеть, водный поток уменьшаться и где-то, видимо, на высоте около 700 метров высокий лес исчез совсем, а на смену ему пошли карликовые виды растительности - берёза и стланиковый кедр. Потом пошла зона альпийских лугов. Русло речки стало приобретать вид ступенчатой лестницы.  В прозрачной воде хорошо просматривалось множество минералов - кварца, роговой обманки и других минералов.
Вот мы уже достигли верхней границы леса. Перед нами открылось величественное зрелище – каменные массивы, сплошь покрытые осыпями. Ни одного деревца на склонах, ни одного кустика. Лишь плоские стелющиеся растения да подушки мха покрывают округлые камни. Сплошной зеленый ковер образован здесь карликовыми березками, ивой и различными ягодниками. Их мхов выглядывают миниатюрные сиреневые смолёвки, голубеют незабудки, ярко выделяются крупные красивые цветы пионов.

Позади остались шесть с половиной километров пути. Низкая тундровая растительность свидетельствует, что недалеко уже и наша вершина. Чем выше мы поднимались, тем ощутимее был холод и резче дул холодный и пронизывающий ветер. Идти становилось всё труднее. Из-за осыпей нужно было быть особенно осторожным, так как каждый камень, вырвавшийся из-под ноги, мог образовать целую лавину из камней и горе тому, кто вовремя не успеет заметить опасность и увернуться.

Трудный подъем давал о себе знать и отдыхать приходилось через каждые 250-300 метров. До вершины оставалось совсем немного, когда мы заметили, что на нас стремительно надвигаются облака. Мы спешили, но густой туман окутал вершину раньше, чем мы успели ее достичь. Нашему отчаянию не было предела: проделать такой путь и за несколько минут лишиться возможности обозреть местность на сотни километров вокруг. Как мы проклинали „небесную канцелярию“!

Наша одежда стала мокрой от тумана, отчего становилось еще холоднее. Нужно было спускаться. Укрывшись в скалах от сырого, пронизывающего ветра, мы пообедали сухим пайком и медленно начали спуск. Быстро поняли, что спуск это не менее тяжёлое и ответственное дело, чем и подъём: малейшее неточное движение ноги, и она может поскользнуться на мху, попасть между камней – и быть тогда несчастному случаю.   Но всё обошлось благополучно. Когда мы вновь очутились в лесной зоне, то около получаса „паслись“ на открывшейся на нашем пути лесной поляне, сплошь покрытой зарослями черники.
В наш лагерь на Шарпинском кордоне мы вернулись в семь часов вечера. Позади около тридцати километров пути. Да какого пути! Он дался нам ценой больших усилий. Зато сколько впечатлений у ребят!

На переправе через Шарп у нашего лагеря мы были встречены нашими ребятами, уже вернувшимися из Всеволодо-Благодатска с продуктами. Да пришли они не одни, а привели с собой Володю Петерса, который из-за ушибленной руки оставался в селе. С ним всё было в порядке, никаких болей он не чувствовал.
За время нашего отсутствия на поляну кордона прибыла группа пермских туристов-журналистов, которые тоже планировали подняться на Денежкин Камень.  Проводником у них был Николай Витальевич Белянкин – краевед и фотограф из Краснотурьинска.   Пермяки расположили свои палатки  на краю поляны и постоянно фотографировали наших ребят. Забегая вперед  скажу, через три года в одном из книжных магазинов  Тавды мне случайно попался журнал-альманах туристов  „Ветер странствий“, в котором я увидел большую статью этих туристов и несколько фотографий наших ребят.

До глубокой ночи сидели мы у костра и делились событиями прошедшего дня. Володя Петерс рассказал нам, что по утрам он начинал горнить (с собой на Северный Урал мы брали пионерский горн), и местные ребятишки тут же прибегали к нему и просили дать им „подудеть в трубу“.  Володя решил на этом деле сделать бизнес, как сейчас говорят. „Сначала шишки мне, потом вам будет труба“, - заявил он.  Ребятишки мигом взбирались на кедры, срывали шишки и взамен получали в руки заветную трубу-горн. Мальчишки, надув щеки, тужились-пыжились, но ничего, кроме шипения, выдуть не могли. Пришлось Володе преподать деревенским мальчишкам еще и уроки горниста. В итоге довольны были обе стороны.   
 
Прошла уже неделя, как мы уехали из дома. Родители, конечно же, беспокоятся о ребятах: где мы, что делаем, всё ли с нами в порядке? Каждый вспомнил свой дом, и все сошлись на том, что как только доберемся до ближайшего населенного пункта, надо обязательно послать весточку домой. С этими мыслями и планами мы и отправились спать.    

31 июля ребята продолжали знакомиться с окрестностями кордона Шарп, старик-таежник Князь Кутимский показывал ребятам, как из бересты приготовить ложку, кружку и емкости для воды.  Мальчишкам он показал, как можно добыть огонь с помощью кресала, кремня и трута. В качестве кресала таежник использовал металлическую пластинку, вместо которой можно использовать нож или кусок стали. В качестве трута старик применял высушенный гриб-трутовик.

Приловчившись, ребята вскоре и сами высекали сноп искр, от которых загорал трутовик. Таежник обучал их и  другим премудростям, которые всегда могут пригодиться в тайге. После обеда мы занялись заготовкой дров для прощального костра, так как на завтрашний день мы запланировали  возвращение в село.
С наступлением сумерек мы расположились вокруг большой пирамиды дров, предназначенной для костра.  Вместе с нами уселись и журналисты, Князь Кутимский с внуком. Наконец, мальчики поднесли спички к растопке, расположенной с разных сторон внизу дров. Сухие дрова вспыхнули мгновенно, пламя взметнулось ввысь, нас обдало жаром костра – пришлось отодвинуться подальше от огня. 
 
Мы долго сидели вокруг костра, любовались плясками пламени, которые отрывались от костра отдельными языками и уносились куда-то в ночную темноту уральского неба.
Магия огня!... Кажется, что огонь - живой, что у него есть душа... и она живет по своим собственным законам, позволяя нам только пользоваться ею…  Я люблю сидеть у огня и смотреть на него. В этом есть что-то колдовское. Так, наверное, сидели наши далекие предки.

Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечёт к нему и старого и малого? Огонь — это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он бы горел, не угасая, в течение всей нашей жизни. И всё же - что такое огонь? Тайна. Загадка! Учёные что-то лепечут о трении и молекулах, но, в сущности, они ничего не знают. Главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку её, в костер, в огонь. 
Огонь - одна из стихий земных.  И часто неукротимая…  Да, про огонь, как и про любовь, можно вечно рассуждать.

1 августа, воскресенье. На поляне около своих палаток копошатся пермяки-журналисты, они  собираются на вершину горы, а мы  сегодня  возвращаемся в село Всеволодо-Благодатск.  После завтрака, тепло попрощавшись с нами,  пермяки перешли бурный Шарп и скрылись в тайге.   Мы тоже собрали свои вещи, выстроились вдоль тропинки на поляне, Князь Кутимский сказал нам на прощание напутственные слова и желание вновь увидеть нас в своих владениях.  Мы с грустью попрощались с хозяевами кордона, и вот наша группа, вытянувшись длинной цепочкой во главе с Витей Липпом, по извилистой тропинке начала спускаться с поляны на лесную дорогу. На повороте мы остановились, еще раз помахали таёжникам и гостеприимной поляне, бросили прощальный взгляд на едва видневшийся сквозь ветви дремучих деревьев Денежкин Камень и бодро зашагали по лесной дороге, ведущей в село, к народу. 

В пути мы несколько раз останавливались на отдых, перекусывали и  освежались холодной водой лесных ручьев. Уже перед самым селом мы остановились у развилки, где несколько дней назад мы расстались с  Серебровым А.И.  Мы очутились в положении сказочных витязей, останавливающихся на распутье дорог перед выбором:  „Направо пойдешь – налево пойдешь“. Так случилось и у нас.
От развилки до села – рукой подать, даже дома хорошо видны. Но между нами и селом лежало болото. Кто-то из парней проверил его: было по колено и выше, местами даже до пояса. Зато направо в село вела хорошая дорога, но она делала большой крюк, обходя болото. Какой вариант выбрать? Сошлись на том, что каждый выбирает себе путь сам. Одна группа пошла по дороге, другая – через болото.  Романтика!    Двигались мы через болото медленно. В село наши две группы пришли одновременно. Ребята первой группы устали, мы тоже устали, вымазались до ушей, но зато впервые в жизни полакомились вкуснейшей болотной ягодой-морошкой.

Сегодня воскресенье, в село привезли кино, и почти все население направилось в местный клуб – неказистое строение с залом, где стояли деревянные скамейки-лавки.  Наши ребята тоже направились в клуб, где обратили на себя внимание всех сельчан своей аккуратной одеждой. После кино  «домой», то есть в контору – место ночлега, возвращались уже в темноте. Девчонки всю дорогу пели модную в то время песню про черного кота.

Следующий день мы посвятили осмотру музейного материала, сохранившегося от бывшего заповедника. Этот великолепный музей размещался в двух комнатах конторы: здесь были представлены всевозможные минералы данного района, чучела зверей и птиц, обитающих в этих краях.В больших коробках размещались гербарные листы с засушенными растениями окружающей местности.  Интересные пояснения давал нам Александр Иосифович Серебров.   

После обеда поднимались на сопку, у подножия которой раскинулось село. Затем совершили прогулку к красивейшему озеру „Светлое“, где наши мальчишки в прибрежных зарослях нашли плот и умудрились даже погрести на нем. Вечером  местные ребятишки натаскали нам так много кедровых шишек с характерным смолистым запахом, что хватило и нам полакомиться, и домой привезти, родителям показать. Чтобы избавиться от смолы, решили шишки варить. Лучше бы мы этого не делали. Да, от смолы шишки освободились, но уже через несколько дней они покрылись плесенью. Домой привезли только половину того, что заготовили.   

3 августа обеденным автобусом мы, провожаемые А.И. Серебровым – нашим покровителем и советчиком, а также местными мальчишками и девчонками,  покинули Всеволодо-Благодатск и направились в Североуральск. Здесь мы сели на пассажирский поезд и солнечным  вечером прибыли в Краснотурьинск – город алюминщиков, горняков и родина изобретателя радио А.С. Попова.

Остановились мы у брата Рудольфа, чей сын Валера, тоже был с нами в горах.  Все ребята приняли ванну, освежились. Ванна для них тоже была в диковинку – дома все пользовались баней.  Затем все переоделись в запасную чистую одежду. Даже пионерские галстуки повязали. Все девочки в белых блузках, с пионерскими галстуками или с комсомольскими значками, вышли на балкон, где я их сфотографировал.
На ночь все устроились на полу.

4 августа с утра я отправился в горком комсомола.   Секретарь горкома комсомола, узнав, что мы и есть та самая группа из Казахстана, которая еще зимой переписывалась с ними,  дал нам направление на проживание в Доме пионеров, который тогда располагался рядом с Дворцом культуры треста Базстрой. Дирекция Дома пионеров выделила нам пустующий спортивный зал. Пол одного угла спортзала мы застелили гимнастическими матами, а остальное пространство в  свободное время мы использовали для игр. Короче, устроили нас хорошо, лучше и не надо. Разместив ребят, я снова отправился в горком комсомола, где с инструкторами составили программу нашего пребывания в городе.

В Краснотурьинске мы провели шесть дней.  За эти дни мы знакомились с городом, посетили краеведческий музей и геологический музей имени Федорова.  По вечерам гуляли и отдыхали на красивой набережной городского пруда.

Горком комсомола помог нам организовать экскурсию на Воронцовскую шахту, где нас встретили очень приветливо. В саму шахту, где добывалась железная руда,  нас не пустили (запрещено по технике безопасности), зато провели по копрам, были в машинном отделении, показывали действие подъёмников.  В конце экскурсии нас подвели к столам, где заранее для нас были приготовлены образцы руды и минералов, найденных в этой шахте на разных глубинах.  Это была самая интересная часть экскурсии. Два наших гида едва успевали отвечать на вопросы ребят. После этого нас повели по отвалам, где мальчишки набили свои карманы блестящими камешками.

В те дни в Краснотурьинске гастролировала труппа Омского театра музыкальной комедии. Конечно, ребятам нужно было дать возможность посмотреть настоящих артистов. Представления шли во Дворце культуры Богословского алюминиевого завода, в кассе билетов уже не было. С большим трудом удалось на всю нашу группу достать билеты на оперетту „Свадьба в Малиновке“.  Это администрация ДК БАЗ пошла нам  навстречу,  выделила  на всю группу билеты на галерке.
Ребята были в восторге от обстановки во Дворце культуры, их поразила праздничная обстановка в нём. Зал был полон зрителями, мест свободных не было, использовались даже приставные к рядам стулья.
Сама   музыкальная комедия с ее колоритными  народными сценами  плясок и юмора  была очень тепло принята зрительным залом. Наибольший успех выпал на долю Яшки-артиллериста, отставного солдата, возвращавшегося из австрийского плена и хуторянки Горпины Дормидонтовны, которые своим зажигающим танцем «в ту степь» с  Яшкиным приглашением «Битте-дритте, фрау-мадам. Приготовьтесь, я урок вам танца дам» вызвал настоящее неистовство в зале. Артисты имели грандиозный успех у зала.   Зрители, стоя, аплодировал артистам, которые три раза вызывались на «бис».  После третьего исполнения пляски, артистка, исполнявшая роль Горпины Дормидонтовны, сама уже в пожилом возрасте, приложив руку к сердцу, взмолилась, чтобы ее пожалели.  Зрители, конечно, прониклись пониманием, успокоились и сели.
 В перерывах представления ребята гуляли по фойе, делали перекус в буфете.
Ребята впервые в жизни видели обстановку во Дворце культуры. После своего сельского клуба, этот Дворец произвел на них ошеломляющее впечатление.

8 августа  Саше Петерсу исполнилось 14 лет. Мы с утра поздравили его, а секретарь комсомольской организации класса Вера Дъяченко от имени всей нашей группы вручила имениннику подарок – статуэтку лося каслинского литья, которую мы заранее для этой цели купили еще в Свердловске.   

Сегодня воскресенье, народу на пруду будет много, поэтому мы спешим к набережной, к лодочной станции,  чтобы успеть взять напрокат лодки.  Весь день ребята катались на лодках на городском  пруду,  купались, загорали, благо стояла отличная погода.

9 августа, понедельник. Сегодня вечером мы отправляемся домой. Почти неделю мы провели в Краснотурьинске – красивейшем городе Северного Урала. Да, хорошо на Северном Урале, но собираться домой надо.
Утром 10 августа поездом мы прибыли в Свердловск. Днем посетили  областную картинную галерею, спортивный магазин, где некоторые ребята сделали закупки, остаток дня посвятили экскурсии по городу.  Вечером сели на поезд.  Домой!  Домой! Чувствуется, ребята уже устали. Правильно говорят: „Хорошо в гостях, а дома – лучше!“

11 августа в Карталах сделали пересадку и в четверг 12 августа, после двадцатидневного отсутствия, наша группа в полном составе и с отличным настроением прибыла в своё родное село Бузулук.
Такое вот путешествие из степей Казахстана на седой и таёжный Северный Урал  и обратно совершила группа школьников восьмилетней школы села Бузулук Есильского района Целиноградской области.

                *******************************

Становление всесторонне развитой личности предполагает непрестанное сочетание познавательной деятельности с эмоциональным восприятием природы, эти знания о природе должны не только пробуждать мысль школьника, но и вызывать эстетические переживания.  Думаю, что такой заряд восприятия природы и своей самооценки и получили школьники, побывав в суровом краю Северного Урала. Ребята не только не побоялись на три недели отлучиться от уютной домашней обстановки, но и стойко перенесли все тяготы походной жизни.  В этом походе ребята – эти простые сельские школьники, отличавшиеся детской любознательностью - ценнейшим качеством характера подростка -  получили первые уроки самовыживания в непривычных условиях таёжной жизни, встретились с самобытными людьми того сурового края, предки которых когда-то занимались в этих местах добычей меди и золота.      
За эти три недели ребята, конечно, устали. Но эта усталость с лихвой окупила себя теми  незабываемыми впечатлениями, которые они получили во время этого похода.  Ребята перелистнули еще одну страничку своей жизни – страничку странствий по Северному Уралу, побывали  в дремучей тайге с ее удивительно красивыми растениями, которые до этого времени они не знали,  познакомились с бытом городских жителей и жителей глухого села далекого уральского Севера.
Думается,  что когда-нибудь  им приятно будет воскресить в памяти этот краткий миг жизни своего далекого детства и юности.

***********************




ОТСТУПЛЕНИЕ.
А  как же сложилась дальнейшаяая  судьба того таежного края и самой горы Денежкин Камень?
 Я уже писал, что с 1946 года с целью сохранения уникальной растительности и животного мира пограничной полосы Европы и Азии, гора Денежкин Камень и прилегающая местность были объявлены заповедной зоной. Но в 1961 году заповедные территории СССР были резко
сокращены, а многие заповедники, в том числе и заповедник «Денежкин Камень», и вовсе были ликвидированы. Но ученый мир и общественность не могли смириться с потерей заповедника на Северном Урале. Под давлением ученых и общественности в 1991 году заповедник «Денежкин Камень» был восстановлен. Главное управление заповедника, как и прежде, было расположено в селе Всеволодо-Благодатске. Сотрудниками заповедника стали молодые ученые, которые с молодым задором взялись за изучение растений и животных подопечной территории. Позднее управление заповедника было переведено в Североуральск. Двадцать лет (с 1991 по 2011годы) территория заповедника была закрыта для туристов. Засушливым летом 2010 года по заповеднику прошелся сильнейший пожар. Огненная стихия бушевала более месяца, уничтожив за это время 3,5 тысячи гектаров ценнейшего леса и много животных.  Кроме того, с 2011 г. Постановлением Правительства России многие заповедники страны (в их числе и „Денежкин Камень“) решено открыть и использовать для „Экотуризма“, т.е.  сделать по западному образцу местом отдыха и развлечения для населения. Зная низкую правовую и этическую культуру российского обывателя, можно смело предположить – это будет началом браконьерской вакханалии на заповедной территории. Это будет началом конца существования территории, как охранной зоны. Как тут не вспомнить мудрые слова: „Свобода пастбищ приведет к всеобщему краху“. Жаль, что уникальной растительности и животному  миру заповедника „Денежкин Камень“ уготована такая печальная судьба и они окажутся под угрозой полного уничтожения.    Такова цена экологического невежества властьимущих.   

                ****************************

                2012 год.      ПРОШЛО 47 ЛЕТ...
Из переписки Тамары Штумпф (Шмидт), 61 год, учительницы немецкого языка.

Tamara Stumpf (Schmidt):  Я завершила работу над  альбомом о нашем путешествии из Казахстана на Северный Урал, которое мы совершили летом 1965 года.  Буду рада, если его посмотрит как можно больше односельчан села Бузулук. Кто-то узнает сестру или брата, кто-то родителей. Просмотрев альбом, вы сегодня окунулись в наше прошлое, друзья, и снова детство к вам вернулось, и снова юность к вам пришла. Лейся нить воспоминаний, радость встречи с прошлым велика. Ничего, что щимит немного сердце. Ну и что, что чуть болит душа. Этот альбом я посвящаю моим однокассникам, друзьям по походу на северный Урал на гору Денежкин камень летом 1965 года (8 класс) и нашему учителю, организатору похода Меркеру Александру Федоровичу. Со мной по Уралу бродили Виктор Липп, Вера Дьяченко (Васильевна), Александр Петерс, Люда Зубачева, Владимир Тевс, Таня Лазько, Василий Павловский, Надя Мастьянова, Владимир Петерс, Тураш Дюсембекова, Валя Голда, Нина Меркер, Валера Меркер.

Василий Павловский, 61 год: Спасибо, Том.  Вот бы все и откликнулись наши туристы.

Tamara Stumpf (Schmidt): А.Ф.М. переслал мне много фотографий того похода и описанее, которое он сделал на основе его старых дневниковых записей. Жаль, если это увижу только я. Посмотрите и вы, и ваши детки. Оказывается, я столько забыла из этого похода! Если тебе, Василий, интересны воспоминания Александра Федоровича, я могу тебе их переслать. Напиши тогда свой электронный адрес.

Василий Павловский:  Том, привет!  Прочел это произведение.  Обалдеть! В голове все извилины заработали на воспоминание.
Передай А.Ф.М. БОЛЬШОЕ СПАСИБО. И тебе тоже спасибо.  Знай Наших!

Tamara Stumpf (Schmidt) ответила Василию: ты знаешь, у меня в голове происходило то же самое. Все настолько стало близким, будто и не было этих 47 лет. Моя племянница говорит: «Не верится, что такое могло быть в нашей школе и уже в то время». Мы счастливчики?

Василий Павловский: Не то слово – «счастливчики».  Мне кажется, что мы и единственные, кто совершал такие турне.  Хорошо, что у нас был АФМ! Пробивной мужик.  Том поздравь его с 1 мая.  Ну, и вас тоже с праздником, всех благ.

Василий Павловский:  Том, привет!  Спасибо за такие уникальные фото. Почти по Маяковскому: «Смотрите! Завидуйте! Все Мы Ученики Бузулукской Восьмилетки!».

Светлана Клименко, 63 года: Спасибо большое! Сохранила все фото! Это же здорово! Такая память! Я узнала почти всех! Веру Морскую, Василия Павловского, тебя, Тамара, и многих других! Было здорово вернуться в наше детство и все вспомнить! Нам надо жить воспоминаниями... У нас с вами было прекрасное детство. С походами и пионерскими кострами! С горном и барабаном!  С радостью встреч и расставаниями...Это наше детство, и мы его никогда не забудем! Спасибо! Как молоды все были и были счастливы!

Tamara Stumpf (Schmidt): Эти фото сохранил Меркер А.Ф. Он переслал мне с описанием нашей поездки. Он оформил солидный альбом с просьбой передать его в Бузулукскую школу, для истории школы, села. Я ему за его труд безконечно благодарна. Это учитель с Большой буквы, и я горжусь, что была его ученицей!

Светлана Клименко: Он и нас учил. Я посмотрела фото, узнала его сразу. У нас вообще Учителя были все с большой буквы! Сейчас таких нет! Энтузиасты! И так любили детей и свою профессию! Я многих помню. Все так были увлечены своим делом! Воспитывали достойных людей! Хорошая была у нас школа! Спасибо тебе за память. Есть группа  «Наша школа». Туда можно разместить альбом. Пусть смотрят односельчане. Может, кто себя найдет или узнает других.

Василий Павловский: Том, весь Бузулук смотрит на тебя и я вместе с ними. 

*******************   

В восьмом классе Бузулукской школы у меня учился Кусаинов Турар. После окончания средней школы и института, Кусаинов Турар Мурзахметович работал следователем, прокурором, руководителем Международной многоотраслевой юридической фирмы, где помогал становлению малого и среднего бизнеса в Акмолинской СЭВ по укреплению экономической и внешнеэкономической связи между бизнесами Республики Казахстан и зарубежными фирмами. 

Алмагамбетов Каиртай учился у меня в 7 и 8 классах. Это был стройный, очень спортивный мальчик. Самозабвенно увлекаясь футболом, он был душой школьной футбольной команды. Мне он всегда вспоминается с мячом в руках, а на уроках анатомии человека в восьмом классе отличался большой любознательностью и часто задавал мне вопросы по строению и работе того или иного органа человека. Тогда я и подумать не мог, что это у него не праздное любопытство, а вполне серьезный интерес.  После школы он  окончил Целиноградский государственный медицинский институт, работал преподавателем Центрального Государственного Медицинского института, а потом – проректором по научной работе этого института.  Доктор медицинских наук,  профессор, академик Медицинских наук Республики Казахстан. Область научных исследований – микробиология и биотехнология промышленных микроорганизмов.

      Профессор Алмагамбетов Каиртай Хамитович подготовил 2 докторов, 17 кандидатов наук.  Он является автором около 350 публикаций и 7 учебных пособий, 3 научно-методических разработки. Его заслуги отмечены наградами  республик Казахстан и Российской Федерации.

На соседней с нашей улицей в низкой мазанке жила семья совхозного шофера Сыздыкова Сапарбека. Его трех-четырехлетняя дочка Жибек с такими же соседскими ребятишками часто играла на нашем школьном дворе. Босоногие, в простеньких платьицах и штанишках они беззаботно проводили свое время в различных играх. После школы Сыздыкова Жибек с отличием закончила в 1986 году исторический факультет Карагандинского государственного университета и была оставлена  в этом вузе преподавателем. Затем в Москве окончила при МГУ аспирантуру, очную докторантуру, защитила кандидатскую (1993 г.), затем докторскую  (1998 г.).

С 2008 года профессор, доктор исторических наук Сыздыкова Жибек Сапарбековна заведует кафедрой и является заместителем директора Института  стран Азии и Африки Московского государственного университета имени Ломоносова.  Является руководителем учебно-научного центра «Кавказ и Центральная Азия».  Ею издаются программы, авторские учебники, пособия. Живет и работает в Москве.
 
****************************


ЭПИЛОГ.
И только в 1975 году, в год тридцатой годовщины Победы в Великой Отечественной войне, Бузулук приобретет статус самостоятельного совхоза - совхоз "Победа".
                ******************* 








КАЗАХСТАН:  ЗЕРНОСОВХОЗ БУЗУЛУКСКИЙ
(август 1965 – август 1967 г.)