Я не деревенский житель и никогда им не была. Но вся родня семейного древа вышла из сельской местности.
Разные области Белоруссии и Эстонии населяли мои разнообразные родственники, во всяком случае, я это знаю настолько, насколько удалось вспомнить корни. «Моя деревня» - образ собирательный, возвышенный, состоящий из двух половин, которые всегда хорошо складывались в лирическое повествование на тему «как я провел лето».
Белорусскую деревню помню от раннего детства и юности, до сознательно-зрелых лет. В ней проходили один-два летних месяца. Сложилось ощущение, что там вечноцветущие луга, синие реки, тенистые леса. Как в сказке, которая никогда не кончается. Эстонскую деревню помню лет с двенадцати и до того времени, когда закрыли границу и образовался визовый режим. Комментировать политику я не хочу, без меня комментаторов хватает, но если говорить о детстве в целом, то деревни сложились в одно большое «бегство в безмятежность», творчество и бесконечное чтение.
Склонность к уединению и любовь к книгам отгородили меня от восприятия жизни «как она есть». Красота окружающей природы очаровывала бесконечно, и мне никогда не было в ней скучно. Среди полей и пастбищ, под голубым небом с кудрявыми облаками протекали счастливые дни. Нас никто не тревожил. Взрослые были заняты, дети – предоставлены сами себе. По крайней мере, городские дети, гостившие во многих домах.
Эстония родина отца.
Белоруссия родина матери.
Я родом из СССР, хорошо это или плохо, не скажу – наверно, и хорошо, и плохо. Я любила книги о путешествиях. Больше чем люди интересовали животные, птицы, растения, ландшафты, со жгучим любопытством «проглотила» все книги Дж. Даррелла, какие могла найти, меня восхищало разнообразие живых существ. Но реальные животные немного пугали, реальные ландшафты требовали проводников. Очень сожалела, что в стране закрыты границы и какая-нибудь Южная Америка недосягаема так же, как и Марс. Сейчас странно вспоминать это. Уж если не поездка по странам, то хорошие съемки могут утолить жажду познания, тогда же, черно-белый телевизор, радио и проигрыватель были верхом технического оснащения.
Свой компьютер я держала «в голове». Там хранились истории. Прочитанные и сочиненные. Вот где была моя тайная жизнь и могущество. Две-три сюжетные линии, невзначай рассказанные детворе, были залогом дружбы, а рисуночки птичек, кукол с большими глазами, цветочков, хорошеньких принцесс, вообще, покоряли публику и на меня ходили смотреть целые делегации скучающих детей, которым нечем было заняться. О, это «звездное наслаждение», когда ты медленно идешь по лугу, рассказывая практически анимэшную сагу, а за тобой вереницей движутся разновозрастные девочки и мальчики, внемля и даже не перебивая на полуслове. Бабушки, сидящие у околицы деревни, сгорали от любопытства: «Чого такова можно рассказати? Жанихи пошли!», они кивали головами и вскидывали руки, прикрывая глаза от солнца и пересчитывая ребятню, но все истории были весьма целомудренны, и брали только приключениями. Может быть одна «рассказка» про египетские мумии отличалась «ужасами», но в сравнении с сегодняшним телевизором, это просто было смешно.
В эстонской деревне с детьми я не играла. Я не знала языка и не собиралась его учить по-настоящему. Несколько ходовых слов были в запасе, я считала, что этого достаточно. В эстонской деревне я рисовала. Срисовывала пионы, фасады домов, лица родных, развалины замка. Молчаливость была моим кредо. Надо сказать, что меня никто и не беспокоил. Отцу нравились мои рисунки, он показывал их в гостях и меня хвалили. Давали конфет, пирожков и с этими запасами я потихоньку ретировалась на улицу, в близлежащие окрестности. А когда предоставили велосипед сестры, то мои отлучки со двора стали многочасовыми.
Я хочу сравнивать. Один шаг здесь, другой там.
Три самых больших впечатления от Белоруссии были:
- Купания в речке среди цветущих гречневых полей, розовым облаком окутавших пригорки.
- Ведро шампиньонов, которое мы с матерью насобирали на зеленом лугу, где паслись коровы.
- Ураган, поваливший лес и поломавший крыши, о котором нам рассказали. А мы уехали в город буквально накануне и видели только, как поливает дождь. За час до бедствия мы гуляли и никак не могли понять, что случилось с котенком, который бежал и мяукал, а потом залез в кучу металлолома. Мы хотели котенка взять с собой, но он спрятался.
Три самых больших впечатления от Эстонии были:
- Путешествия с отцом на ярко-желтых жигулях.
- Шезлонг на газоне у квадратного бассейна с белыми и розовыми пионами, где я загорала, почитывая Хемингуэя.
- Молния, которая заставила меня залечь в поле среди колосьев потому, что ударила так близко, что я увидела все ее электрические переплетения.
Конечно, это первое, что пришло в голову. Эстония предлагала мне более развитые технически варианты отдыха, но Белоруссия всегда сулила раздолье. А книги были везде.