«В чащу дорожка по папоротнику,
мимо сизих кустов,
к Солонскому Оврагу.
Солонский Овраг: овраг и деревня.»
(Микола Хвылевой)
Я люблю писать непридуманные истории – пересказывать были, записывать подлинные события и воспоминания старых людей – это много интересней любых, самых изощрённых фантазий. Единственный недостаток сего жанра для меня – узость литературных приёмов: перо иногда не слушается, не позволяет вольно обращатся с метафорами и аллегориями. Правда жизни сурова и порой жестока – слова леденеют на этом морозе реализма. Но его чёрствый чёрный хлеб полезней любых сладких миндальных булочек…
Это случилось в деревне П. – маленькой живописной деревне Черленой Руси недалече от долины Днестра. Я умышленно не указываю названия деревни. Стоит мне написать это, как тут же очень разные люди скажут, что точно такая же история случилась в их деревне, но было это немного не так… Эта история типичная – вот в чём беда. А посему, название деревни может быть любое. Спросите старых людей – они расскажут Вам подобных историй множество, случившихся именно в их деревне.
Итак это произошло осенью 1946 года. Год этот в деревне П. был голодным – люди ели лободу - марь белую. Как раз собирали мужики свой скудный урожай и думали - как бы дожить до весны. Приехала из райцентра чёрная машина с людьми в форме МГБ. Приехавшие сказали, что они привезли в деревню нового «уполномоченого», и что необходимо с председателем колхоза (недавно избранным) уладить некоторые детали оргработы в райкоме. Председателя посадили в машину и увезли. Больше его никто не видел, и никто ничего о нём не слышал. Был человек и нет. Исчез. Будто и не было вовсе.
А новый «уполномоченый» сказал, что он «представитель советской власти» и приехал эту вот самую советскую власть в деревне устанавливать. И начал свою деятельность бурно и с энтузиазмом. Для начала повесил на сельсовете новый красный флаг, а на дверях церкви большой амбарный замок. Удивлённым крестьянам заявил, что «религия – это опим для народа», а по сему церковь закрывается и будет перестроена под клуб. Потом полез на купол – не поленился и спилил крест.
Потом ходил по деревне с маузером в руках. Увидив детей с надутыми от голода животами тыкал им в животы маузером и смеялся: «У вас что – все дети беременные? Ха-ха-ха!» Потом подходил к крестьянам, тыкал им в лицо тем же маузером и шипел: «Будете чем то недовольны – я вас всех на Колыме сгною!»
Потом сказал погрузить всё собранное зерно на подводы и заявил, что хлеб он сдаёт государству. И повёз валку с мешками в райцентр, обрекая деревню на голодную смерть. Правда, далеко он не заехал – дорога шла мимо оврага и леса – тёмного и дремучего, почти чёрного. На краю леса «уполномоченого» встретили: из леса вышли партизаны – весть несётся быстрее людей, даже если эта весть несётся в лесу. Не было даже стрельбы – «уполномоченый» то ли не успел, то ли побоялся выхватить свой маузер – перед ним были уже не безоружные крестьяне. Хлопцы из леса вернули хлеб назад в деревню и раздали людям. А «уполномоченого» крестьяне нашли на дороге в пыли – он лежал и выкрикивал нечто несуразное, глядя вокруг перепуганными глазами. Партизаны почему то оставили его в живых – то ли из брезгливости, то из каких то непонятных соображений. Только отобрали оружие, переломали и раздробили ему ноги. Крестяне пожалели этого «борца за советскую власть» (точнее то, что от него осталось), погрузили на подводу и повезли в райцентр в больницу. Дорогой «уполномоченый» периодически поднимал руки к небу и кричал: «Господи! Спаси меня!» И это тот самый деятель, что ещё вчера хотел снести церковь, сбивал с колокольни крест – и вдруг он же вспомнил о Боге. Воистину, бывают проишествия невероятные на нашей несчастной земле…
(Авторский перевод. Все события - реальные.)