На фотографии: на той поляне было селение Тота.
Тота – это бывший поселок спецпереселенцев на севере Свердловской области, располагавшийся на берегах речки Тота, правого притока речки Каква.
16 сентября 1939 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР поселок Тота включен в состав вновь образованного Галкинского сельсовета (его центр находился в пос. Галка).
29 мая 1959 года решением Свердловского облисполкома №387 пос.Тота передан из ликвидированного Галкинского сельсовета в административно-территориальное подчинение Веселовского поссовета города Карпинск.
11 октября 1972 года решение облисполкома №778 пос. Тота исключен из учетных данных населенные пунктов, как прекративший существование.
В настоящее время поселок не существует.
**************************************
В начале 1930-х годов на берега таежной речки Тота из Запорожья и Ставрополья стали прибывать раскулаченные труженики. Привезли их на тракторной телеге в дремучую тайгу. Вековые ели и сосны переселенцам, прибывшим из южных степных районов, показались громадными. Жить было негде, детей кормить было нечем, не говоря уж о самих взрослых , голодных, у которых сил не хватало пилу в руках держать, зато их безжалостно ели комары и таёжная мошка. Как хватило сил выжить? После они сами удивлялись этому. О том, как валить лес, понятия не имели. Но довольно быстро освоили это бесхитростное, но такое тяжёлое ремесло. Лес валили ручными пилами, обливаясь пОтом, пилили толстые стволы. Потом вывозили к реке на лошадях, а весной сплавляли по реке Тоте вниз к Какве, по которой шёл уже большой сплав.
Одновременно с заготовкой леса тут же рубили и ставили для себя избы, называя их по-украински – хатами. В каждом доме-хате жило по одной семье. За неимением досок, потолки настилали из жердей. Быстрее надо было жилье себе поставить. Дома в поселке не нумеровались, и названий улиц тоже не было. На вырубах выкорчёвывали пни и распахивали землю. Сопротивляясь голоду, они пытались как-то выжить. Женщины с обветренными красными лицами, с хронически простуженными голосами, укутанные платками и ушанками, в валенках, утопая по пояс в снегу, топорами рубили трещавшие на морозе сучья поваленных деревьев. Старшим над ссыльными был комендант, который следил за тем, чтобы все жители подведомственного ему посёлка находились только в его пределах, никуда не отлучаясь без особого на то разрешения.
Понадобилось время, чтобы спецпереселенцы встали на ноги в суровых, необжитых местах. Выстругивая новые кресты над свежими могилами, оставшиеся в живых боролись за своё существование. Их упорство, работоспособность и сила характера уже через несколько лет преобразили Тоту.
В конце 1930-х годах на Тоте, которая располагалась по обеим берегам речки, жило уже человек 350, все ссыльные, раскулаченные – с Украины, Кубани. В уральской тайге они сами срубили себе дома, начальную школу на три класса, пекарню, построили клуб, где крутили кино и занимались художественной самодеятельностью: как заведут спецпереселенцы свои украинские песни, так все стекла окнах дрожат! Всё взрослое население, мужчины и женщины, работали на лесоповале. Ссыльные были трудяги. Отработав с утра до вечера на лесоповале, они ещё вели своё хозяйство. Среди уральской тайги, выкорчёвывая вековые деревья, разбивали огороды. На вырубах, среди пней и оставшегося хвороста, умудрялись косить траву на сено. Коров держали все, без кормилицы было не выжить.
В Тоте была бревенчатая начальная школа-трехлетка, где сначала работала только одна учительница на все классы: открывала двери в классах, давала задания, а потом объясняла всем по очереди. Потом из Богословска (Карпинска) прислали вторую учительницу. Этих двух учителей из Богословска – Елизавету Дмитриевну Шляеву и Валентину Александровну Александрову до сих пор помнят их бывшие ученики из Тотинской начальной школы.
С четвёртого по седьмой класс тотинские ребятишки учились в соседнем посёлке Галка, где тоже жили ссыльные. Там находился поселковый совет и школа-семилетка. На Галку, до которой было 10 километров, ребятишки ходили пешком. Там неделю жили в интернате, а на выходные опять шли домой, чтобы запастись на неделю продуктами. Картошку, молоко, мясо, у кого было, несли на себе в мешках.
Река Тота делила поселок на две неравные части: больше домов было на правом берегу речки. Обе части поселка соединялись бревенчатым мостом. От реки к нему вверх вела тропинка. По берегам речки Тота и в самом поселке росла черёмуха. Весной её буйный цвет кружил ароматом голову. Окна в доме в тёплое время года оставляли открытыми нараспашку, независимо от того, дома были хозяева или в лесу на работе. Двери на замки не закрывались нигде. В летней кухоньке, что рядом с домом, была печь, на которой всегда стоял горячий обед, укутанный чем-нибудь, чтобы дольше хранил тепло.
Хозяйство в то время у трудолюбивых переселенцев уже было большое – корова, овцы, свиньи и куры. Одной картошки с огорода собирали по тысяче вёдер, а ведро стоило рубль. На рынок в город люди носила лук, яйца, квашеное молоко. Со временем все на Тоте стали жить богато. А как по вечерам после работы пели песни?! Далеко над рекой неслись красивые голоса!
Только обустроились переселенцы на новом месте, жить стали получше, как настал 1937 год. Жуткая волна террора и всенародного горя прокатилась и по таежным поселкам лесозаготовителей. И в поселок Тота в тот год пришла большая машина, из которой вышли люди, стали ходить по домам со списком и забирать мужиков. Забрали многих. Больше их никогда не видели.
Не женами и не вдовами остались на Тоте бабы с детьми, горько оплакивая не только мужей, но и свою судьбу. На лесоповале работали теперь старшие дети. Чтобы прокормить семью. А младшие мальчишки сами работали на реке, бегая по берегам Тоты, сообщая о заторах на сплаве мужикам. А заторы были такие, что тракторами лес растаскивали. Леса по Тоте сплавляли очень много.
Реку перегораживали две плотины. Расстояние между ними было два километра. А чтобы между ними текла вода, внизу плотины открывали затворки. Плотины нужны были для того, чтобы накапливалась вода. Заготовленный лес скидывали в реку, затворки открывали, и вода с сумашедше большим напором несла бревна в Какву, а по ней до самого Серова. Сами бревна еще и сортировали: отдельно отбирали авиационный лес, который использовали в самолетостроении. По Какве ходили харчевые. Это такие маленькие домики на плотах, где жили сплавщики леса. В одной харчевой находилась кухня, в другой -баня, в третьей - магазин. После тяжелой работы сплавщики могли поесть, согреться и помыться прямо на реке.
На Тоте была своя пекарня. Осенью 1941 г. в Тоте открылся детский сад. Кладбище располагалось на правом берегу поселка, сразу за крайними домами.
В первое время войны из спецпереселенцев никого на фронт не брали. Хотя добровольцев было много. Считалось, что они из ненадёжных. А потом, когда фашисты подступили к Москве, стали брать и спецпереселенцев из посёлков. Обратно с фронта редко кто возвращался.
*******************************
Они, спецпереселенцы – сельские труженики с Украины и Ставрополья, смогли и в суровых условиях Северного Урала восстать из пепла. Была, видимо, в этих людях генетически заложенная страсть к ведению хозяйства, к возделыванию земли и разведению домашних животных, к умению сколотить копейку и пустить её во благо будущего. Не тронь первоначально Советская власть крестьянина, может быть, Россия не знала бы столько голодных десятилетий в своей истории.
***********************
Более подробно о судьбах раскулаченных спецпереселенцах, привезенных на таёжные берега Каквы и Тоты и о советских немцах-трудармейцах можно прочитать в книгах Натальи Паэгле "За колючей проволокой Урала".
***********************