Нужно смелее доверять интуиции, рассказывают экстрасенсы. Мол, что-что, а внутренний голос не обманет. А мы всё чего-то боимся. И то сказать, развелось этих экстрасенсов, как блох на собаке. Надо думать, аферисты через одного. Никому веры нет. Поэтому боимся верить даже интуиции. Не у каждого смелости хватает, конечно.
Мне вот шеф говорит:
- Будем тебя продвигать.
У меня сердечко – ёк!
- Завтра на митинг пойдешь, - продолжил он. - Разнарядку прислали на одного человека.
- Что за митинг? - с любопытством спрашиваю я.
- Да какая разница? Твоё дело маленькое, - говорит тот.
У меня сердечко – ёк. Я уже знаю, что если кому дело маленькое, тому, значит, больше всех достанется. "Не ходи", - подсказывает мне внутренний голос.
- Почему я? - спрашиваю начальника.
- Ты у нас самый активный.
- Кто, я? Побойтесь Бога, - открестился я.
- Бога сюда не впутывай. Забыл, как недавно на собрании руку поднимал? - припер меня к стенке начальник.
- Когда? - наморщил я лоб, припоминая. - А-а... Так это 7 лет назад. Я ещё молодой был, глупый...
- Ну так что, всё равно с тех пор больше никто не поднимал.
- Я тогда до ветру просился, - подсказал мне внутренний голос.
- Вот и хорошо, - говорит начальник. - Пойдешь на митинг, проветришься.
- Не пойду, - отказался я, подчиняясь интуиции.
- Скорее ты летом в отпуск не пойдешь, - заверил меня начальник. - А на митинг завтра напротив администрации.
"Пусть подавятся этим отпуском, - шепчет мне внутренний голос. - Напротив администрации место неподходящее".
- Митинг вроде бы дело добровольное, - полувопросительно говорю я. Не то чтобы я сомневался, но всё же...
- Не мели чего не знаешь, - отрезал начальник. - Это где-нибудь в Гайд-парке добровольное, а у нас общественный долг.
- Если надо в Гайд-парк, я могу пойти по разнарядке, - с надеждой предложил я. А сердце ни с того ни с сего – ёк! Что-то ему внутренний голос напел. Глупость одна, конечно...
- Туда без тебя есть кому пойти, - подтвердил мои сомнения начальник. Но во мне уже заговорила гордость. Почему-то вслух...
- А чем я хуже?
- Не сравнивай, - бросил он. - В Лондоне лучшие люди собираются.
- Это ещё какие? - с вызовом спросил я.
- Всякие. Министры, банкиры, члены партии.
"Черт знает что, никуда не всунешься", - раздраженно подумал я.
- Может, мне тоже вступить? - посоветовал спросить внутренний голос. Без особой надежды, но за спрос, как говорится...
- Раньше надо было думать, - возразил начальник и суёт мне листок. - Вот тебе текст выступления...
Меня как обухом по голове. На сердце тревожно стало, будто завтра война.
- Не могу, я плохо себя чувствую...
- Не придуривайся, - сказал этот гад.
- Правда, - сменил я тон. - Политика дело грязное, не хочу марать себе руки.
Как только сообразил придумать такое, непонятно. Не иначе, голос разума подсказал.
- Тогда замараешь себе репутацию, - философски заметил начальник.
Что ты ему на это скажешь? Говорю наобум, чтоб не выглядеть идиотом:
- Неизвестно ещё, что хуже. Знаете анекдот? Возвращается муж с митинга... Через два года.
- Да там ненадолго, там простой вопрос, - словно прочитал мои мысли начальник.
- Какой это, за повышение уровня жизни, что ли? - пробормотал я со смешком.
- За повышение пенсионного возраста, - саркастически бросил он.
- Я против, - решительно заявил я. Думаю, пусть лучше замаранная репутация, чем неизвестно что в старости.
- Успокойся, такие дела в толпе не решаются. Обычный митинг в поддержку правительства.
- Оно что, валится? - усомнился я. А сердцё – ёк! Неизвестно, с чего это ему стукнуло!
Начальник взглянул на меня с подозрением. Интуиция подсказала, что нужно свести всё к шутке. Я засмеялся, насколько мог, веселым смехом.
Начальник сказал:
- Смотри, доиграешься...
Внутренний голос только пискнул.
- Сборище-то санкционированное? - спросил я, лишь бы перевести дух.
- Нет, стихийное, - отвечает начальник.
Чего? Я его ещё не дослушал, а сердце – ёк. Тихо так: ёк. И остановилось. И голоса пропали...
Тут уж всем не до митинга стало. Забегали, закричали.
Решили меня больше не продвигать.
... Я потом уже узнал, что митинг был за мир во всем мире. Вот и верь после этого экстрасенсам. Проходимцы, что тут думать.