Повезло Надежде, такого мужа отхватила: высокий, красивый, как «город». Ну а про невесту что сказать: родом из глухой деревни, да такой, что и на тракторе не доберёшься, когда дорогу развезёт, да и нет её дороги, просека в лесу, ямы да корни деревьев. В самой деревне всего шесть двухэтажных домов на пригорке, старая деревянная церковь, давно заросшая кустами и травой и зелёная сарайка-магазин с надписью "сельпо".
Венеамин, будущий Надькин муж, работал тогда в леспромхозе, размечал делянки для рубки леса неподалёку от их деревни, заскочил в сельпо, и вот что значит судьба - познакомился с Надеждой.
Девушка она скромная, работящая, за модой не гналась, наряжайся не наряжайся, всё равно в деревне в резиновых сапогах с весны до осени проходишь, без них никуда.
Жениться в этом году Венька не собирался, не нагулялся холостяком, хотя девушка ему нравилась, да родня пристала, женись да женись, заболтаешься, потом невесту не найдёшь. Словом, женился «город» не особенно по любви.
Зато невеста была счастлива, и то сказать, повезло, жених - "видом продать". Как оденет белую рубашку да костюм чёрный с искрой, артисты из глянцевых журналов ему в подмётки не годятся, глядишь на него и душа замирает.
Надежда переехала в райцентр к мужу, сначала жили с родителями, а потом решили строиться сами, недалеко от города, но не успели, началась безумная перестройка, так быстро стали растаскивать коллективное добро, что, казалось, не успеют подготовиться к капитализму. Вот он завтра наступит, а у них леспромхоз, а то и того хуже - крепкий колхоз, а это уж ни в какие ворота не лезет. Капитализм этого не перенесёт.
Венеамин при закрытии леспромхоза работу и должность потерял, другую искать не стремился, не идти же тяжести таскать, не привык.
Надька поняла, что надеяться не на кого, принималась за любую работу, в том числе и тяжёлую, как-то надо выживать. Потихоньку достроила дом, со своим «городом» туда и переехала.
Венеамин тем временем пристрастился к чтению и даже в библиотеку записался, времени-то свободного много.
-Да уж лучше книги читать, чем как другие, водку пить, да без дела слоняться. Это Надежда сама себя успокаивала, оправдываясь перед знакомыми за его безделье. Иногда прочтёт её «город» очередную книжку и переживает, обсудить-то её не с кем, Надька не в счёт.
-Ты только про коров всё и знаешь. А тут задумаешься, где он этот апогей, где перигей - страшно становиться от одной безграничности. Чуть отклонимся мы этой планетой от траектории, сорвёт атмосферу и всё – трындец, астрономия –это тебе не коровы.
А Надька и правда, как корову обрядит, молоко процедит, ужин приготовит, еле голову успевает до подушки донести, а завтра такой же трудовой день, некогда вникать в астрономию.
Последнюю книгу в библиотеке, которую прочитал Надькин «город», как назло оказался справочником фармацевта, и такое впечатление на него произвёл, что все деньги теперь уходили на обследование, "восприимчивого к болезням организма" – внутренних органов, в том числе и желез внутренней секреции, а также остеохондроза и пяточных шпор. Только что чувствовал себя здоровым, и вот на тебе, всё вылезло в одночасье. Медицинская карта, которую он везде возил с собой, разбухла и стала похожа на научный труд.
-Видишь?- вопрошал он Надьку, -возрастные изменения.
-Так ты читай дальше,- успокаивала его супруга.
-А что читать?
-Ну вот, в пределах нормы, - Надежда указывала строку.
-Много ты понимаешь, сегодня в пределах, а завтра выйдут за пределы и всё- поминай как звали.
Венеамин впал в депрессию, жаловался постоянно на здоровье, требовал к себе особого внимания, и ей туго пришлось в то лето - одной и садить и косить, а самое главное стараться не огорчить больного, ему и так плохо.
-Я видно своё откосил, отработал, мне тяжести противопоказаны, безнадёжное дело,- жаловался он фельдшеру, которая пришла на вызов.
Надька стояла рядом и теребила передник.
-А ты что такая красная?- переключилась фельдшер на Надьку.
-Да так я, раскраснелась, пока корову загоняла.
-А ну садись, я тебе давление измерю.
-Не надо, я его никогда не меряю.
-Давай, я тебе говорю, с давлением не шутят.
Надька нехотя стала снимать тёплую кофту.
-Сто семьдесят на сто десять, ты что умереть хочешь под этой коровой. А что с суставом?
Сустав ноги и правда был опухшим и разительно отличался от другой ноги.
-Корову выгоняла из овса, запнулась, сама не знаю, как ударилась о камень.
А что в медпункт не пришла?
-Да всё некогда, хозяйство не на кого оставить.
-Хозяин у тебя не работает, ничем не занят, вот пусть и пасёт корову.
-Нездоровится ему.
-Это ещё неизвестно, кому из вас больше нездоровится. Совесть у него больна, а так всё в пределах нормы.
-Пришла, раскомандовалась,- кричал город вслед фельдшеру. Много ты разбирается в железах внутренней секреции, небось не знаешь где они и находятся. Профессора не знают что делать, а тут фельдшер какой-то. Возрастные изменения ей в норме, да мой дед в этом возрасте ещё только жениться собирался и то передумал, рановато, а умер на сотом году жизни без всяких возрастных изменений, а у меня они уже есть. Где её только учили на такого фельдшера. Нет, буду добиваться, чтобы в область направили, там врачи пограмотнее, завтра же и поеду,- что-то ещё кричал город вслед то ли фельдшеру, то ли Надьке.
Она уж и не слышала, надо огород поливать, да воды на завтра принести. Не до давления.