Утро последнего дня года. Хмарь за окном светлела. Покалывало в груди.
Во дворе загавкала собака, скрипнуло крыльцо под лёгкими шагами.
Стук в дверь не был наглым. «Уже хорошо, - подумал я, шаркая в сени, - значит, не сосед алкаш похмеляться припёрся».
За дверью стояла барышня в балахоне не по размеру и косой в правой руке. Косовище белело свежим деревом, нож сверкал. «Литовка №5, - отметил я, - бабский инструмент».
- Сидоров? – спросила барышня, голубея глазами из-под капюшона.
- Угу, - буркнул я, - ты кто?
- Смерть, - ровно ответила она.
- А что молодая? – ухватился я за несообразность.
- Стажёрка, - тихо сказала девушка и густо покраснела.
- А где сама? – любопытствовал я.
- Шейку бедра сломала, в таком возрасте, сами знаете…
- Не повезло. Я-то Снегурочку ждал, но ты давай, проходи. Косу оставь.
Прошли в избу. Я зажёг газ, поставил чайник.
- Чайку? У меня пряники есть.
Присели, помолчали.
- Вы не думайте, я курсы окончила. На отлично, - опять покраснев, сказала Смерть.
-Первый, что ли? – догадался я.
-Да, - призналась она, глядя в стол.
В груди больше не кололо. Допили чай.
- Я пойду? – спросила девушка.
- Иди.
Хлопнула дверь.
Уныло серел сумеречный, бесснежный, никчемушный декабрь.