Взгляд из окна

Аркадий Казанцев
В поздних майских сумерках, погасив все компьютеры, лампы и гаджеты, сидеть в домашнем кабинете, откинувшись в кресле, ноги на письменном столе, цедить ракию, привезённую с Балкан, и смотреть между раздёрнутых штор сквозь открытую балконную дверь в распахнутую створку остекления. Там в свете фонарей нежной зеленью вздрагивают липы. Редкие авто шуршат по ближайшим дорогам, вдруг прорычит какой-нибудь мажорный дятел без глушака...

Так можно сидеть и летом. И осенью. И зимой. Одинаково хорошо. Но настроение всегда разное. Весной — это желание жить как-нибудь поярче, больше путешествовать, общаться на чужих языках. Летом — проникаться тайнами одичавших садов или мерцающих в темноте далёких огней. Осенью — радоваться теплу, надёжному приюту. Зимой — вспоминать детство.

Ещё зависит от того, что цедишь: ракию, сливовицу или боровичку — одно, виски — совсем другое, бренди или текилу — третье, водку, закусывая сладко-кислым яблоком...

Мальчиком десяти лет я тайком пробирался на ночную кухню, залезал на подоконник, открывал форточку и высовывался наружу, окунаясь в морозную свежесть. Крупными хлопьями шёл снег, по тротуару мимо дома с последнего сеанса тянулись влюблённые парочки, кто-то жался друг к дружке, кто-то шутя толкался, со смехом падал в сугробы. А я томился и мечтал о том, чтобы скорее вырасти...

Проснувшись ранним утром, лёжа в кровати под тёплым одеялом, я слушал, как наш заснеженный тротуар сурово скребёт лопатой дворничиха, тётя - сильно в возрасте, под пятьдесят. Хотелось вернуться к волнующим мыслям про поздний сеанс, но надо было собираться в школу. Я вставал и глядел в заиндевевшее окно.


С той поры минуло много всего. Девушки, которых я водил в кино, приближаются к юбилейным полтинникам, массово становятся бабушками. Но что странно - они вовсе не кажутся мне старухами, а некоторые из них очень даже ничего, хоть куда. Вероятно, причина в том, что теперь иначе делают оконные и балконные стёкла, проёмы. Смотришь сквозь них, а впечатления совсем не те, что в детстве...