Владимир Голдин
Глава 18. Надеждинский завод.
Поход «лесных братьев» в Богословский горный округ был для Лбова вынужденным. Ему лично и членам его группы, чтобы не попасться в руки полиции, нужно было скрываться и как можно быстрей.
В Пермской губернии для борьбы против злоумышленников Лбова было размещено три пехотных полка, шесть сотен Оренбургского казачьего войска. В каждом уезде формировался отряд полицейских стражников. Для охраны железнодорожных мостов создавался особый отряд «вольнонаёмной» стражи. За голову Лбова объявили приз в пять тысяч рублей.
Лбов повел часть своего отряда в Богословский горный округ, конкретно конечной целью стал захват Надеждинского металлургического завода.
Надеждинский завод, новое предприятие, выросшее на севере Пермской губернии в конце 90-х годов XIX века среди глухого леса и болотистой местности. В короткое время завод превратился в крупнейшего производителя по выделке рельсов для строящейся железных дорог России. Его среди народа так кратко и называли «Рельсовый завод».
Как часто бывает, на новое производство устремляются с разных районов страны мастеровые люди в поисках работы. Надеждинский завод не был исключением. Здесь в короткое время смешались коренные жители Урала и приезжие с южных металлургических заводов. При низкой культуре развития, социальной стесненности и слабой материальной обеспеченности среди этих категорий людей часто возникали ссоры, особенно на почве пьянства.
Ссоры отмечались не только на улицах заводского поселка, но и на самом производстве. Доменно-механический цех враждовал с рельсопрокатным и мартеновским. В механическом, литейном и доменном цехах рабочие были со старых уральских заводов, а мартеновцы и рабочие прокатного цеха были с заводов юга. Но все вместе рабочие были против полиции и администрации.
В таких условиях неустроенности, разобщенности и недоверия одних групп населения к другим создавалась почва для распространения революционных идей. Нелегальная литература поступала в Надеждинск из Екатеринбурга в основном через поднадзорных интеллигентов.
Разграничение по идеологическому принципу в Надеждинске особенно остро проявилось в октябре 1905 года. Массовая демонстрация (до 2000 человек) сторонников государственных устоев привела к избиению политических. После чего многие видные социал-демократы вынуждены были покинуть заводское поселение.
В начале 1906 года движение среди рабочих вновь усиливается как ответ на некоторые решения администрации завода. В целях сокращения расходов было принято решение с июля 1906 года ввести квартирную плату за заводские дома, в которых жили рабочие раньше бесплатно, сократили зарплату за выполненные работы в праздничные дни, уменьшили премии за выплавленный чугун выше установленной нормы.
Эти меры коснулись в первую очередь рабочих доменного цеха. Началась забастовка, их поддержали рабочие других цехов. Забастовку подавили две роты солдат.
После этих событий в Надеждинске началась подготовка к террористическим актам. Из Мотовилихи от Лбова приехал боевик Барышников, который начал следить за урядником Юшковым и рабочим рельсопрокатного цеха Соловьевым. Юшкова убили днем 30 апреля 1907 года в помещении канцелярии выстрелом в затылок из револьвера.
Через месяц закололи ножом Соловьева и совершили покушение на доносчика Кондрашова.
Барышников организовал в заводском поселке террористическую группу, в которую входили Дудин, Марков, Клековкин, Кобяков, Рубликов, Самойлов, Вавилин, братья Иван и Александр Мезенцевы, Федор Тихомиров.
Федор Тихомиров знал Александра Лбова с детских лет, с тех времен, когда он работал на Мотовилихинском заводе. Настроение рабочих «рельсового завода» Лбов хорошо знал от своих верных товарищей братьев Александра и Михаила Горшковых, которые занимались активно революционной деятельностью в Надеждинске в 1905 году, но затем увлеклись радикальными методами борьбы и уехали в Мотовилиху к Лбову, где принимали самое активное участие в совершенных экспроприациях «лесными братьями»...
Здесь небезынтересно привести некоторые подробности из жизни братьев, знавших их по совместной работе людей. Петр Мурашов работал с ними в Надеждинске в 1905 году, а затем неоднократно встречался с ними в Екатеринбурге: «Михаил сильно загорел и обветрил, его острый нос, глубоко вдавленный при основании, ещё больше заострился, серые глаза лихорадочно блестели.
Откровенно поведал о своих «подвигах», от которых становилось жутко
Михаил самодовольно распахнул полы пиджака, и я увидел с одной стороны на поясе маузер, с другой бульдог, кинжал на цепочке, вдобавок он вытащил из кармана и повертел перед моими глазами блестящий металлический предмет.
- Браунинг. Хорошая штука, верный товарищ.
Александру Горшкову в то время было 19-20 лет, на вид почти мальчик. Светлые волосы слегка вились, был он, в общем, миловидный парень, при этом увлекающийся, всегда горевший революционным энтузиазмом».
А вот мнение непосредственных участников экспроприаций Г. Порошина и В. Морозова: «Михаил Горшков – первый «эсаул» Лбова, работал с ним до распада отряда под кличкой «Максима-кинжальщика», ибо специализировался на так называемом «бесшумном» терроре: переодевался крестьянином, рабочим, чиновником и так далее, пробирался в Пермь и, выследив жандарма или чиновника покрупнее, всаживал ему в спину кинжал и благополучно скрывался. Участвовал и руководил налетом на «Анну Степановну».
Добавим, что Михаил Горшков (16 лет) участвовал во всех экспроприациях организованных Лбовым, по мнению суда «действовал с разумением» под кличкой, данной самими боевиками «Поганый».
Александр Горшков был повешен под фамилией Александров, Михаил погиб в одной из схваток с солдатами в 1907 году. (Михаил по архивным документам был освобожден из тюрьмы в феврале 1917 года).
...Лбов со своей группой уходил от преследующих его войск в Надеждинский завод, заранее зная, что он там найдет понимание и поддержку.
Лбовцы мелкими группами пробирались на север губернии вдоль Горнозаводской железной дороги через Чусовую, Пашию, Тёплую Гору, кто-то шел пешком, кто-то с частыми пересадками на товарных и пассажирских поездах.
Всё делалось осторожно, с одним желанием не привлекать к себе внимания, сохранить как можно надежней пути своего движения. Участники этих скрытых передвижений не знали ни конечной точки движения, ни характера предстоящих действий. Для особо доверенных была указана точка общего сбора – Крестовоздвиженские промыслы.
Это был богатый поселок из владений наследников графов Шуваловых, поселок, где впервые в России были найдены алмазы, а в окрестностях ближайших горных речек добывалась платина. Кстати, многим арестантам Николаевских рот пришлось испытать и понять, как добывается платина при помощи ручного труда после ареста.
Ходить пешком по горам и тайге в начале ХХ столетия не считалось большим трудом, доступным единственным транспортом была лошадиная повозка, но ей лбовцы не могли воспользоваться, чтобы не привлекать внимания. По пути следования на станции Бисер, по признанию одного из боевиков в лесу у них был спрятан небольшой арсенал оружия, который необходимо было забрать с собой.
В средине июля группа начала формироваться в Крестовоздвиженске в доме Марии Братчиковой. Первыми сюда прибыли по наставлению Апполинарии Беляковой Петр Перминов, его брат Егор, Николай Сесюнин. Всем в доме Братчиковой руководила Белякова. Принимала и наставляла боевиков, почему-то проверяла оружие, отдавала команды кому ждать, кому двигаться дальше. Сюда же прибыл, под именем Николай Васильевич, сам Лбов. Жили здесь с неделю, пока не приехал Михаил Голышев и не известил: «Работа нашлась в Надеждинске».
Но сюда приехала и мать Пермякова, Евдокия Абрамовна, с тревожными вестями, о том, что в Перми «всю шайку разогнали». Плохая примета в самом начале нового похода.
В конце июля по Верхотурскому уезду пошел слух «Лбовцы в пределах Богословского горного округа».
Подтверждение слухам обозначилось нападением на магазин купца Ивана Шведова, 31 июля. Из магазина вынесли шелковых и суконных товаров, обуви на полторы тысячи рублей. В магазин проникли путем подкопа под крыльцом, провести такой подком одному человеку было сложно.
Ограбили казенную винную лавку в деревне Филькино. В этот же день, около восьми часов утра группа из восьми вооруженных молодых людей забрала в кассе 133 рубля 50 копеек, в комнатах продавщицы обнаружила ещё четыреста рублей наличными и девять рублей семьдесят пят копеек марками. Грабители успели прихватить с собой несколько бутылок водки.
На улицах начал собираться народ. Один из мужчин кричал: «Ребята, тащите оружие, будем защищаться».
Такие разговоры среди толпы напугали караульного, который закричал: «Ребята, дело плохо, здесь вооруженные». Но не успел караульный принять каких-либо действий, как в него начали стрелять. Со второго выстрела нападавший выронил из рук балалайку и револьвер и побежал со своими товарищами от лавки в лес.
Преследователей остановила только брошенная боевиками бомба, которая с силой и грохотом разорвалась, но к счастью не причинила никому вреда. Свидетели нападения сообщали, что среди нападавших восьми человек один был с гармошкой, а двое имели балалайки, один из боевиков прикладывал к лицу платок, и на платке видны были пятна крови.
На винную лавку в деревне Филькино было совершено повторное нападение, примерно через месяц, 24 августа в десять часов утра, группой Федора Тихомирова. Но это нападение никакой выгоды нападавшим не принесло. Грабителей здесь уже ждали. Маганезер закрыл лавку и на требование грабителей отвечал отказом. В ответ боевики бросили в магазин через окно бомбу, открыли стрельбу из револьверов. Бросили вторую бомбу. Взрыв выбил стекла, повредил пол, потолок и стены дома. Бросили третью бомбу, но она не разорвалась.
И вновь на защиту винной лавки встал народ. На колокольне местной церквушки загудел набат. Разбойники, ретировались, унося бесславно свои ноги.
После этого экса в Богословском горном округе были выставлены для охраны дополнительные кордоны при почтовых конторах и винных лавках.
В начале августа 1907 года многие купцы нашли записки с требованием жертвовать деньги на революционное дело в своих дворах, а затем ещё дополнительные вымогательства с угрозами жизни по почте. От Коробейникова требовали пять тысяч рублей, от Перминова – триста. Коробейников сразу заявил, что письмо ему прислал местный боевик Федор Тихомиров, который приходил в его дом, и рассказал, что в Надеждинск идет Лбов: «ждем его в скором времени, и он познакомит его с местными лесами и дебрями; тута же здесь Тихомиров сообщил, что Лбов проверяет кассы, и всё это пойдет для партии революционеров».
Лбов, сразу, как только добрался до Надеждинского завода, посетил квартиру Федора Тихомирова. Тихомиров уже с лета 1907 года нигде не работал, хотя его трудовой стаж насчитывал двенадцать лет труда на этом предприятии. Тихомиров за революционную деятельность был уволен с завода директором по циркуляру, то есть без права вторичного поступления на службу в пределах всего Богословского горного округа.
Тихомиров готовился к приходу Лбова, собирал на своей квартире нужных людей, ремонтировал на дому револьверы, вынашивал свои личные планы сведения счетов с директором завода Праховым.
Планы, которые составляли Лбов и Тихомиров, никак не отвечали декларированным чаяниям революции, это были планы грабежей золота, денег, оружия и убийства неугодных им людей. Тихомиров жаловался на притеснения рабочих со стороны директора предприятия.
Прахов возглавил «рельсовый завод» с февраля 1907 года. Первым решением Прахова было, желание навести порядок и дисциплину труда на предприятии. Директор решил восстановить бирочный контроль учета для урегулирования работ. Такой учет существовал на заводе до 1905 года, а осенью 1906 года рабочие сами отменили такой учет под влиянием свободных идей, и вновь восстановили свободу труда, это означало, что рабочие стали трудиться столько, сколько пожелает каждый в отдельности.
Такая система труда существовала на заводах со дня, зародившегося промышленного производства на Урале. Рабочие могли работать до одурения по 15 и более часов, а потом уходили с производства и занимались своим хозяйством, особенно те, у кого был в хозяйстве домашний и рабочий скот. Но на «рельсовом заводе» преобладал пришлый народ, без земли и скота, но со свободолюбивым нравом.
Старый метод организации труда на заводе давал возможность отдельным работникам свободно работать и свободно придаваться пьянству. Бирочный метод учета уже давно существовал на заводах европейской части России, и повсеместно применялся в международной практике.
Партийные функционеры воспользовались этим фактом для разжигания недовольства рабочими администрацией завода. «Бирки» решили вводить с 15 августа, но под давлением рабочих перенесли срок их введения до 1 сентября.
Тихомиров решил свести счеты с директором Праховым руками боевиков Лбова, под видом того, что местных боевиков все знают и могут уволить с работы. Лбов понял проблему «друга» и обещал: «погоди, я его сниму».
На квартире Тихомирова было решено создать отдельно шайку из местных рабочих, которые выдавали себя за сочувствующих революционному движению. Так сложилась военная группа Тихомирова, куда вошли: Федор Тихомиров и его сын Дмитрий, Иван Клековкин, Сергей и Василий Вавиловы, Александр и Иван Мезенцевы и другие, всего шестьдесят человек.