Знакомство с 11а продолжается. Отрывок

 
Часть вторая, глава вторая.    ЗНАКОМСТВО  С  КЛАССОМ  ПРОДОЛЖАЕТСЯ

   Завуч школы, человек деловой и конкретный, заявила, что введёт Рейн в расписание по полной сетке часов с новой недели, а пока Нина Николаевна может использовать "окна" для знакомства с классным коллективом, чем Рейн сразу и воспользовалась, посетив в первую неделю уроки в 11 "А" по многим учебным дисциплинам.

 На уроке математики Нина Николаевна продолжила свои педагогические  наблюдения и пришла к выводу, что ошиблась, думая, что её 11 «А» - класс с гуманитарным уклоном. Ребята в хорошем темпе и относительно легко справлялись с геометрическими и алгеброическими преобразованиями, с диофантовыми уравнениями и дифференциональным  исчислением. Ей понравилась рабочая атмосфера урока. Правда, в один из его моментов учительница Людмила Васильевна сказала:
-Ожерельев, может быть, мне доску перенести правее, чтобы тебе удобнее было смотреть?
    Класс на замечание среагировал весело, а Кирилл обернулся назад  и встретился взглядом с Ниной Николаевной.
-А он параллельно изучает новые туфли Ельской!- обрадованно промолвила  одна из сестёр Василевских, так как на другие вопросы учителя математики без подготовки ответить не могла.

    Нина Николаевна была свидетелем событий, разыгравшихся на перемене перед математикой. Юлия Ельская демонстрировала  новые итальянские туфли сначала на стуле, а потом, не видя появления классной дамы, поднялась на стол, как на подиум.
-Каблуки – одиннадцать сантиметров!- восхищались все девочки.
-Юля, я приглашаю тебя на осенний бал! Первый вальс ты танцуешь со мной!- театрально произнёс Кирилл.
-Подрасти немножко!- Ельская смерила Ожерельева уничижительным взглядом.
-А я надену летательный аппарат и буду порхать вокруг тебя, как Карлсон!- Ожерельев не обратил внимания на её высокомерный тон или сделал вид, что не заметил её надменности.
    Чем дольше Нина Николаевна присматривалась к этому юноше, тем больше он ей нравился. Она не могла уловить тайну его обаяния. Причина была не только в его магнетической  улыбке, а в чём-то более глубоком. На всех уроках он сидел с Фёдоровой  Ксенией, а «пас» Ельскую. Причём он умело совмещал несовместимое:  активно работал у доски, отвечал с места на любой вопрос учителя и в то же время краем глаз постоянно держал в поле зрения Ельскую Юлию. Это открытие удивило и озадачило Нину Николаевну, потому что особой симпатии  они друг к другу не проявляли.
    Минут за десять до конца урока математики класс получил самостоятельное задание. Первым справился Ожерельев. Глянул в сторону Ельской:  она ещё решала. Хотел помочь Фёдоровой, та отказалась. Он заёрзал от безделья на стуле. Людмила Васильевна предложила ему сдать работу и идти:
-Ну, давай, смелее! Сдавай и иди. Не бойся нарушить традицию. Не всё время Ельской считаться первой ученицей класса!

    Нина Николаевна подумала, что эта фраза ударит по самолюбию девушки и она сдаст работу последней. Классная дама не ошиблась. Так и вышло.
    Нине Николаевне запомнилось и посещение урока физкультуры. Ей, приехавшей с севера, странно было видеть учеников в короткой спортивной форме – шортах и футболке. Она с интересом разглядывала их спортивные фигуры, оценивала физические данные, невольно сравнивала с их ровесниками, оставленными ею на севере, и пришла к выводу: на юге юность формируется и взрослеет раньше.
    Ельская опаздывала на урок, но  переодевалась не спеша. В раздевалке находились вместе с ней и сёстры Василевские. Их разговор привлёк её внимание. Он затрагивал Юлькины интересы.
-Как Ожерельев возмужал за лето!
-Как подрос!
-Сколько обаяния! Настоящий мужчина!
-Я слышала, что мужчины учатся лучше, чем мальчики. И при этом не гонятся за оценками!
-О каком это мужчине речь?- поинтересовалась Юлька.
-О Кирилле! О ком же ещё?!
-А он разве мужчина?
-Ты что, не знаешь?!- удивилась одна из сестёр Василевских.
-По Италиям надо меньше раскатывать, тогда будешь в курсе  событий местных звёзд!- добавила вторая.
-Так он ещё и секс-звезда?!
-Ты знаешь, мы ему предложили секс  втроём, а он нахамил!
-Сказал, что его на постное не тянет.
    И сёстры Василевские под большим секретом,  о котором, правда,  знали некоторые девочки из параллельного одиннадцатого, поведали Юльке, что этим летом мальчики их класса  не выкисали с турбазы.  Там они  познакомились с приезжими туристками,  пять ночей они провели с ними точно,  на Ожерельева была персональная  «заява»,  и девочки сами слышали, как пацаны, возвращаясь с турбазы, ликовали: «Господи! Как я дивно устроен!». Но вмешался Ожерельев Даниил и прикрыл им эту лавочку.
    Известие сразило Юльку наповал.
-Все пятеро ликовали?- как бы  между прочим спросила Юлька.
-Нет, четверо. Сологуб Алексей не ликовал. Он с Бертой обычно на парапете поджидал их.

    На урок физкультуры Юлька опоздала на пару минут. Виктор Борисович, больше заядлый рыболов и охотник, нежели учитель, поставил её перед строем и минут пять воспитывал  для профилактики. Класс и Юлька молчали, с нетерпением ожидая, когда учитель закончит нравоучительный монолог и можно будет начать игру.
    Нина Николаевна тоже молча недоумевала, не понимая и не разделяя подобную тактику учителей в отношении Ельской. Чего они добиваются этими нравоучениями?!  Это элементарная травля девочки! Или это заказ  «свыше»? Чем она им всем так насолила?!

    Каждая школа обычно специализируется  на каком-то одном виде спорта. Виктор Борисович был баскетболистом. Поэтому с первых дней сентября готовил классы к соревнованиям, которые должны были состояться  уже в конце месяца. После небольшой разминки учитель разделил ребят на команды, судейство передал Величко Николаю, а сам сел рядом с Ниной Николаевной, с гордостью поведав, что общешкольная команда по баскетболу и футболу полностью состоит из ребят 11 «А» класса. Позже Нина Николаевна узнает, что эти спортивные достижения - заслуга не учителя физкультуры, а тренера Ожерельева, секцию которого посещал весь класс, за исключением  вновь приезжих из бывших  братских республик.

    Рейн с интересом следила за игрой сборных юношей и девушек. Полные азарта, вспотевшие, раскрасневшиеся, желавшие победы собственной команде, они играли слаженно и, на взгляд Эн-Эн,  почти  профессионально. Девочки не уступали мальчикам, шли  очко в очко, пока Ожерельев не дал команду блокировать Ельскую. Игра сразу пошла с отрывом в счёте. Юлька возмутилась Ожерельевым и судейством. Физрук развёл руками:
-Всё правильно. Нарушений нет!

    Мяч, который Юлька отвоевала в борьбе у Скоробогатова, она послала не в кольцо, а в Ожерельева: сильный крученый мяч, направленный точно в пах. Пацаны возмутились. Ожерельев, согнувшись, вышел из игры, постоял минуту у шведской стенки, а потом незаметно исчез из зала, скрывшись в раздевалке. Также неожиданно он  вновь появился на площадке, быстро вошёл в игру и после красивой дорожки шагов послал мяч в Ельскую. Удар пришёлся в солнечное сплетение и был настолько сильным, что Юлька  непроизвольно охнула и присела. На глазах у неё выступили слёзы. Возмутились все. Даже юноши. Физрук остановил игру. Юлька молча ушла в раздевалку.

    Ещё не окончились возмущённые разборки между командой девочек и Ожерельевым, как вновь в зале появилась Ельская с воплем, перекрывшим все голоса:
-Ожерельев! Что это такое?!
    В руках она держала новые фирменные итальянские туфли с поломанными каблуками.

Ответ Ожерельева был своеобразен:
-Мне так удобнее будет танцевать с тобой на осеннем балу!