Служба в наших Вооружённых силах состоит из общественных работ, нарядов и караулов. Хотел бы заострить внимание на последнем, а так, как каждый мужчина в душе охотник, то потом, как полагается должен всё правдиво рассказать. Воспоминания навеяли мне время, на которое ушла третья часть моей службы.
В учебном подразделении, когда я впервые услышал, что надо нести службу в карауле, то первое, что пришло мне в голову,- это нужно кричать: «Карау-у-у-л», когда кто-нибудь захочет проникнуть на охраняемый пост.
Дурь из моей головы легко выбили сержанты, занимающиеся перевоспитанием молодых парней из гражданских в военные. Уставы медленно и не уверенно, проникали в сознание и уже через неделю отскакивали от зубов на подставленный к носу кулак командира. Тяжелее всего было братьям узбекам, для которых русский язык был, как для нас китайский. Они упорно молчали на разводе и только по глазам можно было догадаться, что враг не пройдёт и победа будет за нами. Один раз я выручил своего сослуживца Жалалдина Хусанова (в миру Жора). Я ответил за него, что с точки зрения банальной эрудиции, не каждый индивидуум способен игнорировать тенденциям парадоксальных эмоций, чем отвёл бурю гнева начальника караула.
Вообще караул – это ответственное мероприятие несения воинской службы, где нарушение устава влечёт за собой страшные последствия.
В ноябре 1976 года я, вместе с другими сержантами, ездил в город Владивосток на трибунал над старшим матросом, который возвращаясь из караула, стал спорить с разводящим. Караульный, отстоявший два часа на посту, не хотел оставаться охранять караульное помещения. Во время спора все разрядили свои карабины, кроме этого упрямого «черпака» и он с заряженным карабином зашёл в караульное помещение и поставил его в руж. парк. Смена была последней и вскоре пришёл новый караул, заступающий на дежурство и оружие перекочевало из руж. парка в руки ребят, сдающих смену. Усевшись на ящик с песком, старший матрос начал клацать затвором и зарядил карабин. Ничего не подозревающие сослуживцы сидели напротив на подоконнике и точили лясы. Выстрел не заставил себя долго ждать, и пуля пробила одного из матросов и застряла в раме. Позже он умер в госпитале, а этому горе «черпаку» дали два года дисциплинарного батальона на Русском острове.
Через год он вернулся к нам в часть по амнистии к 60 ти летию Октябрьской революции. Жалкий вид забитого матроса и рассказ о том, как их заставляли ломами убирать снег, было для нас всех хорошим уроком на всю жизнь.
В учебке мне круто не повезло, когда назначили на самый главный пост №1 у знамени части. В то время, когда мои братья по оружию гуляли на свежем воздухе и любовались звёздами, я стоял в душном штабе и каждому входящему отвечал на приветствие стойкой «Смирно». Рядом стоял сейф с деньгами, на который при желании можно было присесть, но устав не позволял мне этого сделать, да и вероятность попасть врасплох была 100%. Шум падающего тела, легко мог услышать дежурный по штабу, а это не входило в мои планы. Зато, когда на улице был дождь, я возвращался в караульное помещение сухим и даже разводящие мне завидовали.
Спустя полгода у нас на корабле был организован сержантский караул, так называемая вахта ПДСС – противодиверсионная система служб. Два раза в день, 4 часа через 8 мы стояли и следили, чтобы никто не покинул корабль без разрешения и не забрался к нам в гости. Таких желающих в коротких юбках было достаточно, но были и не званные гости с длинными хвостами, стремящиеся по канату проскочить через крысо-отбойник на корабль. Вот тут и надо было проявлять смекалку, отпугивать непрошенных гостей. Если бы они бежали с корабля, нас бы это насторожило, но всё происходило наоборот и это вселяло надежду на счастливое возвращение.
Во время учений, передвигаясь по Дальнему Востоку, у нас всегда выставлялся караул по охране боевой техники и личного состава. Однажды, двигаясь по железной дороге на платформах в холодное время года, все караульные спрятались в БТРы и танки, и оттуда несли службу. Через прицелы и тримплексы был хорошо виден окружающий мир с людьми на железнодорожных станциях, которые вели себя трусовато, когда на них направлялся ствол орудия. Как говорится: - Не так страшен танк, как его пьяный механик - водитель. Многие девчонки тогда натерпелись страха из-за солдат, скучающих по женской ласке. Многочисленные орудия, через прицелы, концентрировали внимание на красивых девчонках и изучались с комментариями, не поддающимися описанию.
Позже, когда я дослуживал последние полгода в городе Владивосток, мы – трое сержантов, сами напрашивались в дальний караул, расположенный в живописном месте с видом на океан. Время пролетало не заметно и после каждого дежурства добавляло дырку в календаре. Вышка, с которой осуществлялся дозор за огромными дальнобойными орудиями, охранявшими залив, находилась на самом высоком месте, откуда открывалась великолепная панорама части города и огромная гладь воды. Днём все краски наполнялись цветами и сводили с ума, а ночью разноцветные огни моргали и манили к себе, напоминая о гражданской жизни, маячащей на горизонте. Всё, что невозможно было передать словами, записывалось на корку и сейчас стоит перед глазами. К сожалению эти файлы нельзя перевести в электронный вид и показать читателю, от которых захватывает дух, а запах трав и морской воздух, заставляли летать в пространстве.
Всё хорошее очень скоро кончается, и дембель выгоняет с насиженных мест и возвращает в родные края. Остаётся память о прошедшей службе, о друзьях - товарищах, о забавных случаях, прожитых в самом начале жизненного пути, который я назвал – «Зигзаг удачи».
Карикатура из интернета.
Всё пропьём, но флот не опозорим:http://www.proza.ru/2016/03/28/923