Идея Сверхчеловека пронеслась над европейскими умами конца 19 — начала 20 века подобно сновидению. И подобно сну она исчезла, оставив свой след в коллективном бессознательном.
Так по сей день никто и не может ответить на вопрос, возможен ли Сверхчеловек или нет, ибо сама тема оказалась забыта. Для современного мира Сверхчеловек в лучшем случае — не нужен, а в худшем — опасен.
Но мы снова зададим тот же вопрос, на который когда-то так и не смогли ответить европейские ученые — возможен ли Сверхчеловек?
Очевидно, чтоб на него ответить, надо погрузиться в интеллектуальный мир той эпохи, которая его впервые задала. Ведь идея Сверхчеловека, очевидно, была тесно связана с другими идеями своего времени. Взаимное влияние идей друг на друга мы можем рассмотреть с высоты дня сегодняшнего.
Первой глобальной идеей тех времен был, так сказать, антропологический коллективизм, то есть идентичность всех людей друг другу. Суть этой идеи в том, что все люди от рождения обладают одинаковыми возможностями для духовного, умственного и общественного развития, а их реализация — это уже дело внешних обстоятельств.
На общем стволе этой идеи произрастали две большие ветви — либерализм и марксизм. Первый был, откровенно говоря, примитивнее второго, он не задумывался о глубинных причинах людской неоднородности, воспринимая ее, как данность. Дальше он разрабатывал проект общества, в котором по умолчанию обязаны быть и «счастливцы» и «неудачники».
В настоящее время понятие «либерализм» принято осуществлять с индивидуализмом. Но на самом деле такой взгляд вполне поверхностен, ибо в самой основе это учение предполагает всеобщее равенство возможностей. Реализация же этих возможностей — вне компетенции либерализма, она — своего рода «черный ящик», на выходе из которого имеется уже всеобщее неравенство. С последним и работают либеральные доктрины, устанавливая на его основе социальные и экономические нормы. Собственно, человек как таковой, никогда не интересовал либеральных мыслителей. Он был обозначен ими, как «хомо экономикус», элементарная частица общества, ориентированного на прибыль. В принципе, такой подход вполне закономерен для прагматического мышления.
Марксизм, в отличие от своего «собрата», людьми вполне интересовался. Своим идеалом он объявил «гармонически развитую личность», причина отсутствия которой в реальном мире виделась в «болезнях роста» людского сообщества. Со временем, при переходе от капитализма к социализму, а от него - к коммунизму, эти «болезни» окажутся побежденными, соответственно, и различия между людьми тоже — перестанут существовать.
Но общество, состоящее исключительно из «гармонически развитых личностей» марксизм представлял себе весьма смутно. По крайней мере фантазии на эту тему (а дальше мечтаний дело и не пошло) не выдерживают никакой критики. Примечательно, что за весь период развития марксизма после Карла Маркса ни одной жизнеспособной модели общества «светлого будущего» так и не было предложено.
Несколько особняком от социальных теорий стоит психоанализ З. Фрейда. Он устремлен не в сторону общества, а наоборот — в сторону человека, в его глубину, именуемую подсознанием. Психоанализ впервые дал ответ на вопрос «почему люди различаются?», но различия между людьми опять же представил не как естественность, а как патологию. Которую необходимо устранять пользуясь им же предложенной методикой.
Объединившись с марксизмом в так называемый фрейдомарксизм, психоанализ смог помочь первому в вопросе «исправления людей». Но в теме построения из них общества нового типа он оказался, увы, столь же бессилен. Потому фрейдомарксизм потерпел то же фиаско, что и марксизм классический.
Теперь вернемся к идее Сверхчеловека. Как бы он выглядел внутри марксизма и либерализма? В марксизме, надо думать, Сверхчеловек был бы — «самым гармоническим из гармонических». Вероятно, новый человек не нуждался бы в самом социуме, породившем его, и это делало Сверхчеловека смертельно опасным. Такая личность неизбежно нарушила бы хлипкую структуру планируемого общества, которое и из просто «гармонических людей» было неизвестно, как создавать. Потому марксизму Сверхчеловек однозначно был бы не нужен.
Еще хуже обстоит дело с либерализмом. С его точки зрения Сверхчеловек — это самый экономических из экономических людей. И в либеральном обществе он неизбежно стал бы кем-то вроде акулы в аквариуме для мальков, моментально уничтожив все правила игры, создаваемые долгими годами и великими стараниями мыслителей.
Одним словом, если создание Сверхчеловека и возможно, то надобности в нем ни для марксизма, ни для либерализма однозначно — нет. Потому закончим с этими доктринами и перейдем к принципиально иным, не воспринимающим людей идентичными друг другу.
Люди различаются между собой хотя бы потому, что они относятся к разным расам, цивилизациям, и, наконец — народам. Потому «человека вообще», будь он даже идеальным «человеком экономическим» или «гармонически развитой личностью» - не существует. Это определил праворадикальный философ и психиатр Карл Густав Юнг. У каждого народа есть свое коллективное бессознательное, проявляющееся через архетипы — устойчивые психические конструкции, которые достаются потомкам от предков. Механизм их наследования остается неизвестным, ибо очевидно, что они не передаются по законам классической генетики, и, само собой, не прививаются процессом воспитания. Но при этом достоверно доказано их присутствие, над чем потрудился как сам К.Г. Юнг, так и адепты многочисленных пост-юнгианских школ, включая и такую необычную, как трансперсональную психологию Г. Грофа.
Но люди, относящиеся к одному народу, то есть имеющие одни и те же национальные архетипы, все равно не идентичны друг другу. Ибо их взаимодействие с бессознательным может быть разным. Разными путями они постигают в себе архетипы, по-разному проявляют их во внешние слои психического, и, наконец — в окружающий мир. То, что способствует реализации архетипов у одного человека, блокирует этот процесс у другого. А нарушение проведения психической энергии, несущей архетипы, приводит к появлению на уровне индивидуального бессознательного «очагов застоя» (по Юнгу — комплексов), которые порождают психические (и даже соматические) болезни. У одних людей это патологическое явление завершается развитием невроза, у других — шизофрении, у третьих — эпилепсии.
К.Г. Юнг выделил ряд фундаментальных свойств индивидуальной психики, которые, подобно архетипам, не наследуются через ДНК и не передаются при воспитании. На их основе каждого человека стало возможным отнести к одному из восьми психологических типов (две группы — экстра- и интроверты, в каждой из которых, соответственно, по 4 подгруппы).
В дальнейшем эту теорию развивали авторы учения с названием «Соционика», но получилось оно слишком сложным и запутанным. Настало время довести теорию психотипов до использования в практической психологии, психиатрии, а также — педагогике, и, быть может — в социальной философии. Сделать это можно только упростив его описательную часть до уровня, обеспечивающего более широкое понимание. Что позволяет вывести теорию за рамки отдельных школ.
С этой задачей в настоящее время справился русский психолог Юрий Бурлан, создавший структурно-векторную психологию (СВП). Восьми юнгианским психотипам в ней соответствуют восемь психологических векторов, которые могут сочетаться и в одном человеке, что делает количество возможных личностных типов гораздо большим. В своем понятийном аппарате автор использует как юнгианские, так и фрейдистские термины (при обозначении некоторых из векторов), но общий смысл учения соответствует позиции К.Г. Юнга — утверждению о принципиальной неидентичности людей друг другу. Определение личностных векторов представляет собой более простую задачу, чем классических юнгианских психотипов, в чем и состоит преимущество этого направления.
Требование от человека мировоззрения и поведения, присущего иному вектору, приводит к недоразвитию, а то и искажению вектора собственного. И при этом попытки имитации чужого вектора ни в коем случае не приводят даже к частичному его усвоению. Таким образом личность отнюдь не обогащается, а наоборот, в лучшем случае — обедняется. В худшем она приобретает расстройства разной степени тяжести. Невыполнимые требования и связанные с ними фрустрации, то есть несбывшиеся надежды, даже с позиций ортодоксальной современной психиатрии приводят к развитию неврозов (в отношении более тяжелых психических болезней ортодоксальная наука придерживается биологической теории).
Увы, значение этого открытия было тотально не принято авторами проектов новых форм общественного устройства. Создатели педагогических методик так же не обратили ни на труды К.Г. Юнга, ни на работы его последователей никакого внимания. Современное общество по большому счету производит искусственный отбор в пользу нескольких избранных им психотипов и против всех остальных. Разве что, уничтожение «лишних людей» в настоящее время — не физическое, а психологическое и социальное, что, на мой взгляд, нельзя назвать более гуманным. Ибо итог такого подхода — десятки миллионов жизней, обращенных в доживание, миллионы алкоголиков и наркоманов, тысячи пациентов психиатрических клиник. А также — катастрофическое падение рождаемости и рост смертности. И, как следствие этого — научный, технологический и культурный застой. Ибо в числе отверженных очень часто оказываются потенциально сильные творческие личности, личности которых представлены редкими и хрупкими, но чрезвычайно важными для жизни общества векторами. Даже если коснуться такого вопроса, как половые перверсии, то и они могут происходить от искажения развития некоторых векторов.
Человек по своей сути является фракталом общества, то есть его элементарной частицей, повторяющей в своей структуре устройство целого. Разумеется, в данном случае речь идет о психологии. И как человек имеет психологический вектор, точно так же имеет свой главенствующий вектор и общество.
Какой вектор исторически главенствовал в русском обществе, издревле нацеленном на освоение новых земель, отражение агрессии многочисленных противников? Разумеется, вектор вождя (который Ю. Бурлан назвал «уретральным»), предполагающий стремление к абсолютной справедливости, подачу личного примера, риск. Одним словом — экстремальное действие. Православная вера, кстати, веками держалась на святых подвижниках, и самые тяжкие времена для Православия настали, когда иссяк этот источник. Остальные векторы, имеющиеся в русском народе, всегда взаимодействовали с ним, обеспечивая достижения главных целей народа.
Европоцентризм привел к навязыванию русским европейского вектора, который в терминологии Бурлана назван - «кожным». Смысл этого вектора — поддержание законности, регламентация жизни, «малое» изобретательство (то есть — в пределах перекомпановки уж существующих элементов). Но при этом — отсутствие больших целей и глобальных задач, избегание великих дел. Впрочем, к сегодняшнему дню мы уже имеем дело не с кожным вектором в его исходном виде, а с искажением. Идеи улучшения жизни оказались выброшены, осталась лишь бесконечная регламентация существующей жизни во имя самой регламентации. Как это часто бывает при повреждении какого-либо вектора, он замкнулся сам на себя, обратился в циклическую структуру.
Что же произошло с людьми всех восьми выделенных векторов, живущими в России?
Про кожный вектор мы уже сказали — его носители имеют небольшие возможности к ограниченной самореализации. Но многие из этих людей ощущают эти ограничения, то есть отсутствие возможности творить и улучшать реальную жизнь, невосприимчивость общества к предложениям в этой области, из-за чего у них возникает ряд неврозов (психастенический, невроз навязчивости) и склонность к алкоголизму. Чувство бессилия ныне характерно для «кожных» людей.
Людям вектора вождя в существующем социуме, вероятно, едва ли не хуже всех. Ибо в нем отсутствует само понятие справедливости, он не предлагает глобальных целей и задач, а героем в нем становится тот, кого в таком качестве представляют СМИ. Таким образом, место для подвига отсутствует. Потому люди этого вектора часто уходят в криминал (становясь в нем значительными фигурами), а также совершают самоубийства или злоупотребляют алкоголем и другими психоактивными веществами в темпе, обеспечивающем быстрое самоуничтожение.
Мышечный вектор, который преобладает у подавляющего большинства людей (60-70%) ныне оказался в состоянии кризиса. Способность к терпеливому, старательному труду обесценилась из-за большого количества иностранных работников. Не ценится и способность к размножению, которое ныне в массовом сознании имеет статус «развлечения». А ведь наиболее многодетными были семьи людей именно мышечного вектора!
Видя невостребованность своих сил, люди этого вектора пытаются примерять на себя чужие общественные роли, например - «кожные». И, разумеется, терпят неудачи, ибо не работа с документами им кажется несерьезной, они в ней путаются и невольно запутывают сами дела. Итог всех жизненных невзгод — алкоголизм, наркомания (в режиме «расслабления»), а также криминализация на уровне «низших» областей этого промысла. Ибо мышечный человек, чувствуя угрозу себе и своему потомству склонен впадать в ярость, и если она не имеет конкретной цели, то гневу остается только «распыляться» внутри общества. В конце концов эти люди доживают свои жизни и умирают, не оставляя потомства, что, конечно, ведет к гибели всего народа.
Пищеварительный (в заимствованной из фрейдизма терминологии Бурлана - «анальный») вектор склонен к накоплению и обобщению опыта, классификации, кропотливой мелкой работе. В правильно устроенном обществе именно эти люди хранят и передают наследие предков, несут традиционные знания, традиционные ремесла. Этот тип человека объединяет прошлое с будущим, а потому является исключительно важным.
Но современный мир лишает их таких возможностей. Наследие предков в нем забыто, и этим людям остается только цепляться за ускользающее настоящее, становясь конформистами. Что не приносит им ни успеха в жизни, ни чувства самореализации. Медлительность, присущая этому типу, усугубляет их неприспособленность. Внутренне они ощущают, что с миром происходит что-то нежелательное, но ни объяснить это даже для самих себя, ни изменить что-либо они не в состоянии. Итог этого внутреннего конфликта — сосредоточение на мелочах жизни, за которыми теряется целостность. Это приводит к избирательному повышению активности отдельных участков коры больших полушарий, что может закончиться эпилептоидной психопатией, и, вероятно, эпилепсией.
Люди зрительного вектора не способны найти себе место в жизни в еще большей степени, чем все вышеперечисленные. У этих людей велико чувство сочувствия и сострадания, они умеют любить, то есть духовно погружаться в объект своей любви. Они впечатлительны, у них главенствуют эмоции. Присутствующий же мир по определению не эмоционален, он требует принимать других людей лишь с позиций их функций, как «живые машины». Учитывая беззащитность таких людей перед обществом, их жизнь перерастает в непрерывный страх. Истерия, навязчивые фобии — вот их удел. Один из своеобразных вариантов расстройства зрительного вектора — возникновение половых перверсий, в частности — транссексуализма.
При ином же состоянии общества они могли бы быть хорошими художниками, авторами крупных изобретений, психологами, музыкантами, наконец — педагогами.
Звуковой вектор, пожалуй, остается самым невостребованным из всех. Люди этого типа — авторы прорывных научных открытий, глобальные писатели и композиторы, создатели новых идей общественного устройства. Именно такие люди бывают не просто грамотными, но гениальными советниками вождей, из своих мыслей создающих будущее. Эти люди очень аскетичны, и единственное, что им по-настоящему требуется — это постоянно раскрывать смысл как жизни в целом, так и отдельных ее феноменов. И, конечно, признание обществом их свершений также необходимо, иначе они вынуждены исполнять чужие для них социальные роли, что ведет к искажению звукового вектора. А его искажение означает не просто развитие отклоняющегося от нормы социального поведения (то есть — девиантного), но, с очень большой вероятностью — заболевание шизофренией. Ибо, по данным Ю. Бурлана, сама биохимия мозга таких людей отличается от всех остальных большим количеством медиатора дофамина, и потому им жизненно необходимо, чтоб в их мозгу все время шли расходующие его мыслительные процессы. Их остановка означает отравление мозга своим же медиатором с возникновением патологического процесса.
Остались еще два вектора — оральный (речевой) и очень редкий — обонятельный (то есть — интуитивный). Этим людям повезло больше других, и они в существующем социуме могут найти для себя подходящее место (как и во всех других человеческих сообществах). Для оральных людей есть возможность деятельности в области масс-культуры и средств массовой информации, для обонятельных — в финансовой и банковской сфере, где они могут остро предчувствовать все события в денежном мире. Но оральный вектор очень часто бывает искажен неправильным обучением и воспитанием, которые приводят к нарушению речи. Вдобавок, преимущества от наличия этих векторов могут проявить себя, когда они даны в чистом виде, без присутствия каких-либо еще. А такое в отношении этих двух весьма редких векторов бывает нечасто.
Таким образом, в обществе, сложившимся на сегодняшней день, люди мешают друг другу и при этом — взаимно психотравмируются. Такая общественная болезнь имеет свои причины, и, разумеется, поддается лечению. Причем задача его лечения — это не просто создание какого-то «нормального», то есть более-менее пригодного для жизни общества, но формирование коллективного Сверхчеловека.
На общенародном уровне должна быть создана такая экономическая и общественная система, которая могла бы вобрать в себя плоды усилий всех людей. Об этом я уже писал в статье «Народная экономика».
На уровне отдельного человека необходимо выявлять его вектор (или несколько разнонаправленных векторов) как можно раньше и давать соответствующие рекомендации по воспитанию и обучению. Вероятно, что в будущем для людей разных векторов потребуется создание различных учебных программ, ибо материал воспринимается и усваивается ими далеко не одинаково. В дальнейшем согласно вектору необходимо определять профориентацию данного человека с подбором для него рабочего места (или учебного места в ВУЗе).
Если же развитие вектора уже искажено (а оно может искажаться в любом возрасте и без чьего-либо злого умысла), то необходимо проводить его коррекцию, возвращение к истинному пути развития. В деле точного определения личностных векторов и психокоррекции весьма полезным может быть ценное изобретение русских ученых Игоря Смирнова и Елены Русалкиной — психосемантический резонатор.
На каком-то этапе обучения, возможно, имеет смысл ввести специальные занятия по взаимодействию с людьми других векторов, чтоб оно производило как можно меньше взаимного вреда и как можно больше общей пользы.
В итоге люди смогут занять в структуре общества те места, где их деятельности будет максимально эффективной, а ее побочные негативные результаты — наименьшими. Так мы сможем собрать самую удачную из возможных конфигурацию общества, которую я назвал — коллективным Сверхчеловеком. Реализация этого проекта обеспечит прорыв нашего общества в новое состояние, где мы сможем увидеть еще неизвестные нам способности коллективного разума.
Андрей Емельянов-Хальген
2016 год