Robert Howard: Under The Baobab Tree
Тамтамы ревели над широкой степью ночью, каждый раз более темной с той самой истории, злой и внушающей страх, истории, которая заставляла людей крааля* крепче сжимать копья в руках и подбрасывать больше топлива в костер.
В краале Н-Сунга, вождь, колдун Кесонга и воины высокого ранга сидели в хижине совета. Вопрос, который они обсуждали, был страшным и крайне важным. С некоторых пор отвратительная тварь начала приходить из тьмы, жестоко расправляясь с племенами велда*. Они находили мертвых людей ужасно изуродованных, и до сих пор ни один след убийцы не был обнаружен, кроме одного, природа которого необъяснима, который не опроверг, а лишь укрепил веру в сверхъестественность ночного гостя.
- И так, - сказал вождь Н-Сунга, - Унала умер. Он отправился в долгий путь к краалю Унгулы в поисках жены, но нашел лишь смерть вместо этого! Крики смертельно раненого человека раздались в ночи, и когда воины отправились на его поиски с факелами, они нашли его истерзанное тело недалеко от баобаба.
Беспокойный ропот пробежал по кругу собравшихся мужчин, перья их заколыхались, руки сотрясла нервная дрожь, глаза заблестели в свете небольшого костра, который потрескивал и шипел в центре хижины совета.
- Подобное произошло, - продолжал Н-Сунга, - четыре раза за последнюю луну. Четверо мужчин из крааля - мертвы... четыре младших воина. Каждый раз, тело расчленено и разорвано, словно леопардом, и всякий раз следы отдаляются от трупа и неожиданно исчезают.
Все замолчали, внимательно слушая это заявление; пляшущее пламя отбрасывало блики на застывшие лица, и чернокожие мужчины склонились перед своим вождем.
- Эти следы не принадлежат ни льву, ни леопарду или гиене. Не похожи на следы носорога или буйвола. И не являются следами человека. Они шире мужской ладони и в два раза длиннее, и видны отпечатки когтей, спереди и сзади: больших крепких когтей, которые проникают глубоко в почву. Следы появляются рядом с местом, где были найдены тела, затем продолжаются некоторое расстояние и внезапно исчезают.
Дрожь пробежала по телам собравшихся здесь мужчин, как если бы их коснулось дыхание ледяного ветра. Волосы на головах пришли в движение, и глаза присутствующих заблестели.
Тогда колдун Кесонга сказал:
- Я говорю: это существо является человеком, и в тоже время это не человек.
Он сделал паузу, чтобы вызвать эффект удивления. Все взгляды почтительно обратились к нему. Колдун Кесонга был высокий, худой мужчина средних лет. Его лицо было изможденным и жестоким, его большие и запавшие глаза наполнял странный свет. Он не давал ни каких объяснений, он знал, что его мнение, когда советуются с ним, более ценное, чем других.
- Могущественный мастер колдовства, - почтительно сказал один из воинов более низкого ранга, - снизойди объяснить свои слова.
Колдун наклонился вперед и костлявым пальцем быстро нарисовал знак в мерцающем пламени. Затем в золе костра он начертил змею и лук, прочитал и стер рисунки резким движениям руки. Он взял в ладони горсть горячего пепла и медленно процедил его сквозь пальцы, высыпав в огонь, внешне нечувствительный к жару – чтобы приобрести этот дар, он обучался в тайне от всех, он вынимал горячие камни из огня и держал в руках, пока ладони и пальцы не покрылись жесткими рубцами.
Воины смотрели на него затаив дыхание, все кроме Н-Сунги, черты лица которого выражали вежливый цинизм. Древняя вражда ставит лицом к лицу этих двух мужчин, прикрытая примитивной дипломатией, – вражда между церковью и государством.
- Это демон ночи, - сказал Кесонга чарующим голосом, - это призрак человека, посвященного злу.
Вздох поднялся в кругу тех, кто внимательно слушал; это было то, чего они боялись. Ужас перед неведомым охватил их.
- Этот человек, – продолжал Кесонга, - до сих пор жив. Он не мертв. Каждую ночь он покидает свою деревню украдкой и принимает истинную форму, которая соответствует демону тьмы в сумерках. Затем, скрываясь в джунглях и степи, он поджидает одинокого человека, убивает и пожирает его душу.
Обнаженный страх и сверхъестественный ужас охватил присутствующих. Всех, кроме Н-Сунги. Тем не менее, даже он немного нервничал.
- Необходимо, чтобы решительный человек осмелился выйти навстречу демону, чтобы справиться с ним, - сказал Кесонга. – Он должен ждать под баобабом, который находится в лиге от деревни, так как всем известно, что злые духи, как он, предпочитают подстерегать около того дерева. Он должен убить демона в его истинном обличье, и, таким образом, освободить племена степи от его проклятия.
- Я пойду, - вдруг сказал Н-Сунга. – Я уже сталкивался с мерзостью, таящейся во мраке. Человек он или зверь, я не боюсь его. Но почему бы ему не быть просто человеком? Такие преступления могут быть совершены сильным воином с помощью кинжала.
- Нет, Н-Сунга! - взвыли хором воины. - Вспомни следы! Ни один человек не может оставить подобные следы.
- Правда, - признал Н-Сунга – И, тем не менее, я пойду - один.
Чернокожие встали и приветствовали его почтительно. Он же выбрал хороший ассегай* и вышел из хижины. Потом все разошлись и вернулись в свои хижины, чтобы поговорить испуганным шепотом о безумном подвиге и восхищаться великой храбростью своего вождя.
* * *
Кесонга лежал томно развалясь на буйволовой шкуре в хижине, где он жил, когда молодой воин, высокий и худой, вошел, нагнувшись, приоткрыв дверь.
- Вы посылали за мной, великий Кесонга, - сказал юноша. - Я пришел сразу.
Кесонга задумчиво посмотрел на него. Молодой человек был крепкого телосложения, но выглядел стройным и легким, и стал воином лишь некоторое время назад: длинные, глубокие разрезы покрывали его торс и щеки – следы обряда инициации – и еще не зажили полностью. Он бросил на Кесонгу испуганный взгляд, а затем взглянул с уважением на странные предметы, которые были в хижине – инструменты колдуна. На самом деле, хижина Кесонги была переполнена благами этого мира больше, чем необходимо для жилья колдуна, особенно после смерти четырех воинов низкого звания, так как, в соответствии с местными обычаями, все их имущество было передано колдуну.
- Накула - сказал колдун, - я позвал тебя сюда, чтобы доверить секретную и опасную миссию.
Молодой человек вздрогнул от радости - как он жадно желал получить шанс отличиться в глазах своего племени! Его мало интересовало, что это может быть за миссия, и волна благодарности к колдуну накрыла его. Его преданность, несомненно, будет вознаграждена!
Колдун, хорошо осведомленный о своем влиянии на молодежь, - власти, которую он тщательно поддерживал - продолжал:
- Н-Сунга ушел, чтобы сразиться с охотником на людей, в сумерках.
- Да, великий. - Накула подумал, что он избран, чтобы помочь вождю. - Н-Сунга очень храбрый человек, - сказал он восхищенным тоном.
Кесонга хмыкнул нетерпеливо. Накула не был удивлен, потому что знал о старом соперничестве между двумя этими мужчинами.
- Н-Сунга не боится, - сказал колдун медленно, - по той простой причине, что он знает, что ему некого бояться… кроме себя самого.
Эти последние слова прозвучали жестоко, как удар хлыста. Колдун вдруг резко наклонился вперед и его пристальный взгляд привел юношу в ужас.
- Н-Сунга… Н-Сунга… - бормотал ошеломленный Накула, прищурив глаза.
Кесонга медленно кивал головой, в то время как его длинные руки почти лишенные плоти приподняли копье, украшенное странными символами и перьями разных цветов.
- Ты последуешь за ним, - сказал он. - Возьми это копье - это мощное магическое оружие, это копье предназначено специально для уничтожения демона ночи. Оно не промахнется мимо своей цели. Ничто не остановит тебя, если ты вооружен этим копьем. Я наложил на него мощные заклятия... и на тебя. Теперь слушай внимательно! Покинь крааль незаметно, и следуй за Н-Сунгой к баобабу, и, как только увидишь его, убей!
- Убить Н-Сунгу? - запинаясь, проговорил Накула, весь дрожа. - Убить вождя крааля?
- Убить дьявола в человеческом обличье, который режет своих людей, - колдун ответил серьезным глубоким голосом, и этот звук достиг самых корней души Накулы. - Невозможно, чтобы он умер от моей руки, потому что я думаю, что люди крааля скажут, будто я сделал это ради своей собственной выгоды и подумают, что я хочу положения Н-Сунги. И я не хочу, чтобы поднялся шум. Подойди к нему сзади и ударь очень быстро, потому что если ты этого не сделаешь, он убьет тебя. Затем вернись в крааль, и, не тратя времени, спрячься в своей хижине, не говоря никому ни слова.
* * *
Луна еще не появилась в небе, когда Накула пробирался среди зарослей степи; густая и бархатистая тьма скрывала все вокруг. Кусты вставали как неясные призраки, и Накула был наедине со своими страхами. Дыхание ночного ветра пробегало по его кудрявым волосам и порождало ледяной озноб, скользящий по спине; звуки, производимые мелкими животными в высокой траве, которые он слышал, были похожи на шаги страшного призрака. Тем не менее, он продолжал свой путь со слепой покорностью черного человека, который не способен увидеть в нем гибель или спасение. Кесонга отдал приказ, и у Накулы даже не возникло мысли отказаться выполнить его, но само задание было очень неприятным и опасным. Воин клянется в верности своему вождю или его колдуну, и с тех пор служит ему всем сердцем. А Накула поклялся в верности Кесонге.
Таким образом, молодой воин двигался вперед, хотя его кровь застывала при мысли о мерзости, которая ожидала, его всего будоражили думы об убийстве своего вождя - причина не имеет значения - и магическое копье трепетало в его руке. Недалеко перед ним раздался рык льва, краткий и злой, но Накула не обратил никакого внимания на этот звук, который привел бы его в сильный ужас в другое время. Он охотится на более страшное существо, чем лев! Призрака ночи, демона тьмы!
Наконец, после того, как ему уже начало казаться, что прошли долгие часы, он увидел впереди силуэт баобаба. Он присел в высокой траве и попытался проникнуть опытным взглядом в плотную тьму под его ветвями. Он ничего не увидел, никакого движения в тени. Тем не менее, его воображение населило тьму страшными кошмарными образами.
Он замер на месте, в тишине; затем бездействие стало невыносимым для него, и он осторожно двинулся вперед, выставив копье, пока не скрылся в тени, которая лежала под гигантским деревом. Он остановился в ожидании, едва дыша, напрягая все свои мышцы, предвидя нападение какого-то ужасающего монстра. Затем, увидев, что ничего не произошло, он на ощупь продолжил путь, пока не обошел вокруг ствола дерева. Он издал сердечный вздох облегчения. Н-Сунги не было. Возможно, он скрывался на окраине деревни в поисках новых жертв. Накула не получил насчет этого никаких инструкций и, следовательно, он мог вернуться в деревню и сказать Кесонге, что не нашел Н-Сунгу.
Он пошел, выйдя на дорогу, которой пришел сюда, быстрее, чем раньше. Тем не менее, одна мысль мучила его: может быть, Н-Сунга следовал за ним, чтобы застать врасплох. Или он сидел где-нибудь в засаде, ожидая. По этой причине он продолжал двигаться так быстро, как только мог, все чувства Накулы были на пределе. Для него не было полностью неожиданным, когда он увидел, как задрожал куст, и сверкающее лезвие пронеслось прямо перед его лицом. С энергией, которую породило отчаяние, он метнул магическое копье в движущуюся тень; темная фигура дернулась назад и упала на землю, яростно забившись среди кустов, затем успокоилась, и опять наступила тишина. Дрожа, Накула наклонился вперед и увидел человеческие ноги, торчащие из кустов. К каждой ноге было привязано с помощью кожаных ремней странное устройство, состоящее из длинного и широкого куска кожи носорога, твердого и прочного, как дерево. На обоих концах странных сандалий были прибиты шипы, такие твердые, словно были сделаны из металла. Страшный на вид кинжал лежал на земле там, где он упал.
Накула, испытывая головокружение, понял, что то, что было необъяснимым, отчасти прояснилось. Это был не призрак, а человек из плоти и крови, который сейчас лежал у его ног, человек, который применил хитрость, чтобы скрыть свои отвратительные намерения. Он понял, почему внезапно исчезали странные следы, достаточно снять сандалии и нести их в руках, голые ноги человека не оставили бы никаких следов на жесткой почве велда. Накула не сомневался: Н-Сунга был тем, кого сразило колдовское копье.
Внезапный шум заставил его обернуться. Перед ним стоял Н-Сунга, его большой головной убор из страусиных перьев колыхался на ночном ветру, и лезвие длинного копья сияло в серебристом лунном свете. Накула отступил назад, уверенно глядя на призрак человека, которого он только что убил.
- Я ждал под баобабом, - сказал вождь спокойно, - пока в окрестности не раздался рев льва. Я залез на дерево. Когда животное ушло, я решил спуститься, но, посмотрев вниз, увидел, как ты внимательно осматриваешь кустарник. Я наблюдал с интересом, что если ты был тем, кто пришел убить меня. Но подумал, что ты слишком молод, и когда пошел прочь, я направился следом. Кого ты убил?
- Демона ночи, - ответил Накула, восстановив немного свое хладнокровие.
Н-Сунга не был существо тьмы, – тогда, кого же он убил?
Он повернулся и поднял кинжал - затем остановился, издав приглушенный крик. Н-Сунга улыбнулся жестокой улыбкой. Тогда Накула и увидел того мужчину, что убивал людей крааля, чтобы удовлетворить свою жадность и амбиции, который последовал за ним, чтобы запечатать его губы навсегда, убежденный, что молодой человек возвращается в деревню после убийства вождя. У ног Накулы, пронзенный колдовским копьем, лежал колдун Кесонга.
Крааль – тип поселения у скотоводческих народов Южной и Восточной Африки – кольцевой планировки, обычно укреплен изгородью, в центре – загон для скота.
Велд («поле») — обширные засушливые плато в Южной Африке.
Ассегай (также ассагай) — название разновидности копья, применявшегося у народов Южной и Юго-Восточной Африки.