- Ты моего мнения не спрашивала, когда решила оставить ребенка! Какие теперь ко мне претензии? Ты сама все решила за меня. Я тебе ничего не обещал. Ну, жили, и что? Теперь я ухожу. У меня своя жизнь, у тебя своя.
- Негодяй! – сквозь слезы прошептала Татьяна, наблюдая, как собирает вещи Сергей.
Больше ни о чем не хотелось говорить. Зияющая пустота заполнила то, что еще недавно называлось душой. Даже двигаться не осталось сил. Татьяна легла на диван, отвернувшись к стене. Слезы беззвучно текли из глаз, скатывались по виску и растворялись в мягкой велюровой обивке. С ними уходила надежда, вера в себя, любовь, которая до сей минуты жила в ее сердце к этому красивому молодому самцу.
От хлопка входной двери вздрогнули плечи, но женщина так и осталась лежать, не проводив уходящего гостя даже взглядом.
Да, все именно так – Сергей в ее жизни оказался всего лишь гостем. Три совместно прожитых года ничего не изменили в его жизни. Как только нашелся лучший вариант, мужчина собрал вещи.
Больше всего Татьяна расстроилась из-за Славика - сын давно уже называл Сергея папой. Теперь придется объяснять, куда делся этот папа. Но об этом она подумает потом.
Мягкие толчки в животе напомнили женщине о том, кого предал ее сожитель. Ладно, Славик – он ему не родной, а здесь плоть от плоти его ребенок, который оказался папе совершенно не нужен.
Женщина погладила рукой живот, стараясь таким образом успокоить разбушевавшегося малыша. Видимо, он чувствовал волнение матери. Еще бы! Ведь сердце ее билось учащенно, все тело мелко вздрагивало из-за подавляемых рыданий.
«Ничего, мой маленький, мы все переживем».
Беда не ходит одна – известная истина, но последующие события, которые произошли в жизни Татьяны, мало назвать просто бедой. На нее обрушилось такое горе, что на его фоне уход Сергея уже казался лишь мелкой неприятностью, потому что через месяц после описываемых событий разбились на машине ее родители.
Отец погиб сразу, а в день похорон в реанимации умерла и мать. Звонок из больницы раздался в тот момент, когда гроб с телом отца опускали в могилу. Рыдающая Татьяна не сразу услышала звук своего мобильного. Стоявший рядом с матерью восьмилетний Слава дернул ее за руку:
- Мам, у тебя звонит телефон.
- Да, я слушаю вас, - побелевшими губами чуть слышно ответила молодая женщина на звонок, увидев незнакомый номер, а через минуту стала оседать, уронив телефон.
Чьи-то руки подхватили ее тело, кто-то стал тормошить и бить по щекам, приводя в чувства, наконец, нашелся нашатырь.
- Мама, - только и сказала Татьяна, вновь провалившись в забытье.
Все присутствующие сразу поняли, что случилось. Уже притихшие всхлипывания возобновились, потрясенные родственники стали успокаивать бьющуюся в рыданиях Марину – тринадцатилетнюю младшую дочь погибших. Беременной Татьяне пришлось вызвать скорую помощь.
Доктор настояла на госпитализации. Когда машина отъехала, все присутствовавшие на похоронах стали расходиться, только Марина так и осталась стоять у свежего холмика, обложенного венками, прижимая к себе испуганного Славика…
***
Оформив опекунство, Татьяна забрала Марину к себе. До родов оставалось всего несколько недель, и молодой женщине нужно было думать, как жить дальше, ведь семья ее выросла, а скоро на свет появиться малыш.
Декретных денег - кот наплакал, а пенсию, полагающуюся Марине, Татьяна решила откладывать на учебу девочки – родители мечтали о высшем образовании для обеих дочерей.
Как назло, именно в этот сложный период, в доме, где жила Татьяна, начался капитальный ремонт. Это всегда стихийное бедствие для жильцов, если работы проводятся без отселения.
- Освободите ванную комнату и кухню от мебели, завтра в вашей квартире будут менять водопровод, - мужчина в строительной робе проговорил все это в распахнутые двери двух смежных квартир на площадке и его абсолютно не интересовало, как это сделает одна беременная женщина.
Возможно, за умеренную плату строители сами отодвинули бы холодильник и сняли навесные шкафчики, но Татьяна даже не подумала об этом. Вокруг нее словно сгустились темные силы, и женщина уже не имела энергии им сопротивляться.
Упираясь всей грудью в холодильник, она с остервенением двигала тяжелый агрегат, освобождала шкафчики, затем снимала их со стены, стоя на табуретках и опирая на свой большой живот.
Что-то оборвалось внутри, и горячая жидкость потекла по ногам – отошли воды…
***
- Я не знаю, что я сейчас буду делать, Люда, - Татьяна разговаривала по телефону, когда в палату вошла санитарка, чтобы сделать влажную уборку. – Нас вот-вот выпишут. В квартире не прибрано, что Маринка может сама сделать, она же – ребенок еще.
Протирая тумбочки, невольная свидетельница слышала весь разговор, лишь догадываясь, что отвечает невидимая собеседница, но суть понимала.
– Ты представляешь, дети там четвертый день одни, - продолжала диалог роженица. - А кому я позвоню? Там теперь такой развал. Как я ребенка привезу в такую квартиру? Они же трубы заменили, кое-как замазали дыры, а вся грязь осталась. Плитку нужно положить теперь, шкафчики на место повесить. Я так на твоего Шурика надеялась. Может, у него кто-нибудь еще есть знакомый? Я заплачу.
В голосе Татьяны слышались нотки отчаянья. Она вспомнила, как сверкала ее квартира, когда вернулась она с первенцем. Муж вымыл окна, вычистил все ковры, надул и развесил шары, на стене красовался огромный плакат: «Спасибо за сына, любимая!»
Муж. Ее любимый Никита. Как он сейчас радовался бы своей дочурке, будь он жив. Счастья выпало так мало – он умер от разрыва аорты в самом расцвете лет, прямо за рулем автобуса, заполненного пассажирами, успев его остановить в свою последнюю минуту жизни.
А Сергей? Она даже не стала ему сообщать, что родила дочку. Какое ему до них дело? Его больше нет – Татьяна вычеркнула свою ошибку из сердца.
Задумавшись, молодая женщина не сразу поняла, что ее зовут. Несколько слов она даже не расслышала.
- … из армии пришел, пока без работы. Он училище окончил – как раз плиточник. Или я вас неправильно поняла?
- А? Что вы говорите?
- Я говорю, помощь вам нужна? Сын у меня…
- Да, да! – наконец, до Татьяны дошло, о чем ей толкует санитарка. – Понимаете, капремонт в доме, трубы меняли, всю плитку испортили в ванной комнате. А у меня на балконе новая лежит, как раз я собиралась заменить, да не успела... А сейчас маленькую купать каждый день, а там… Мужа у меня уже нет… Папы у моей девочки - тоже…
И Татьяна расплакалась, впервые после похорон. Обильные слезы так и полились из глаз, их невозможно было больше сдерживать. Эта добрая женщина так сильно напоминала маму и то время, пока все еще были живы.
- Эй, эй, что ты?! Тебе нельзя горевать! Молоко пропадет! О крохе своей подумай! А тебе я помогу. Говори адрес. Завтра же Андрюху пришлю, он все там тебе сделает по высшему разряду, обещаю. За имущество свое не беспокойся, он чужого не тронет.
- Да я и не переживаю за это, там брать-то нечего. Спасибо вам! - и Татьяна продиктовала свой адрес.
***
Из родильного дома Татьяну забрала подруга с мужем, та самая Людмила. Шурик забрал кулечек с розовым бантиком из рук медсестры, и никто из случайных свидетелей не заподозрил, что это не папа ребенка.
Дома ждал сюрприз. Чистота на кухне, расставленная и развешанная по местам мебель, полный холодильник еды. В комнате – детская кроватка с новым постельным бельем и балдахином.
Татьяна даже растерялась, не зная, кого благодарить за все это. Оказалось все очень просто. Андрей, как и обещала новая знакомая Татьяны, санитарка родильного отделения Ольга Павловна, пришел, как договаривались.
Марина, по простоте душевной, рассказала симпатичному молодому мужчине все о последних горестных событиях семьи. Славик, скучающий по мужскому вниманию, быстро подружился с Андреем, не преминув сообщить, что его папа умер геройски.
Андрей до такой степени проникся к детям сочувствием и симпатией, что попросил свою мать помочь привести квартиру в порядок, что они и делали все вместе три последних дня.
Только плитку в ванной комнате положить не успели, на это требовалось еще дня два-три, но водопровод функционировал, и в помещении было чисто.
Когда утром раздался звонок в дверь, Татьяна кормила грудью малышку. Дверь открыла Марина. Ничего не подозревающий Андрей решил сразу познакомиться с хозяйкой квартиры.
Взору молодого человека предстала чудесная картина: на фоне окна, обволакивающего предметы волшебным светом солнечного утра, сидела мадонна с младенцем. Округлая оголенная грудь, к которой приникла головка новорожденной, притягивала взор, открывая волшебное таинство материнства. Распущенные по плечам волосы богини отливали бронзой. Ее взгляд, направленный на девочку, светился любовью и умиротворением.
«Божественная красота. Это моя женщина», - именно в эти секунды Андрею пришла мысль остаться в этом доме навсегда.
Робкая попытка Ольги Павловны вразумить сына не увенчалась успехом.
- Мама, сердцу не прикажешь!