Денис Иванович сидел у телевизора и отрешенно смотрел на мелькавшие рекламные ролики. Все каналы с тупой радостью рекламировали иностранщину: жевательную резинку, памперсы, женские крылышки и прочую дребедень, по его мнению. Его отвлек внук, носивший памперсы. Он шел, широко расставляя ноги, как боцман во время шторма. “Значит, что-то несет в своих памперсах”, - догадался дед.
- Что, внучок написал?
- А ты, деда, пощупай: если мокло - то написал, а если мягко - то накакал.
- Совсем обленилась молодежь, - нехорошо подумал он о невестке. - Ребенок уже во всю лопочет, а на горшок не просится, и все из-за этих памперсов. Будь они трижды прокляты!
Ведь если младенца спросили бы, то он этому горшку с мочой предпочел бы мягкую проглаженную пеленку. Дожили… Свои предприятия останавливаются, народ нищает, а всему заморскому - зеленая улица”, - грустно подумал он.
Родное предприятие, на котором Денис Иванович проработал более двадцати лет и стал классным специалистом, обанкротилось, и народ распустили на самовыживание. До пенсии ему еще тянуть да тянуть лямку, но ее пока ему никто не предлагает. Безработица захлестнула народ.
Телефонный звонок прервал его грустные размышления. Он взял трубку и вяло сказал:
- Слушаю вас.
- Ты что, с того света? - услышал он бодрый голос друга-пенсионера, ушедшего на пенсию по льготам.
- Почти, а ты чему радуешься? Пенсию, что ли, получил?
- И пенсию получил, и нишу нашел для нас с тобой, - жизнерадостно прокричал друг.
- На кладбище, что ли?! - искренне удивился Денис Иванович.
- Сплюнь, дурак! - выругался друг. - Уже сколько времени в стране бушует рынок, а ты до сих пор не можешь запомнить простых терминов. Тот, кто имеет в рынке свою нишу, - деньги гребет лопатой, а кто гундит и ничего не делает - живет с протянутой рукой, - сердито отчитал он Дениса Ивановича. - Твой “Запорожец” на ходу?
- А что толку - бензина нет.
- Подходи к гаражу. Я со своей солью, она все равно в ремонте. Здесь все и объясню. Жду! - скомандовал друг и бросил трубку.
- Что за муха его укусила? - удивился Денис Иванович, но оделся и пошел в гараж.
Друг уже стоял у входа в гаражный кооператив и нетерпеливо махал ему рукой.
- Что за спешка? - буркнул Денис Иванович.
- Сегодня я встретил знакомого. Он работает с китайцем, который скупает по хорошей цене шкуры скота. В деревнях этими шкурами все заборы увешаны - только успевай меняй водку на них, - приоткрыл дверь в свою нишу друг.
- И это ты предлагаешь токарю шестого разряда?! - возмутился Денис Иванович.
- Бывшему, - с ухмылкой уточнил друг.
- А если кто из знакомых встретится - со стыда сгоришь!
- Американские миллионеры начинали с мытья посуды, чистки обуви…
- А я не собираюсь в миллионеры! - зло прервал он друга.
- Да куда уж тебе! Ты хоть себя-то прокорми, - съязвил друг.
В общем, как Денис Иванович ни отбрыкивался, друг задавил его жесткой логикой.
- Ну ладно. Что дальше? - скрепя сердце, выдавил он из себя.
- А дальше - бизнес: едем в магазин, покупаем на мою пенсию водку - и в ближайшую деревню...
Им повезло. В первой же деревне перед их приездом мужики освежевали трех быков, и обмен шкур на водку прошел на ура.
Китаец, не скрывая удовлетворения от качественного товара, хорошо заплатил.
- Стопроцентная прибыль! Не плохое начало, а?! - восторженно хлопнув по плечу Дениса Ивановича, ликовал друг.
Принимая шкуры, китаец объяснил, что покупает по высокой цене соленые и свежие, а сухие возьмет только большие и дешевле.
В следующей деревне шкур не оказалось. К ним подошел с хитроватым видом дедок и объяснил причину:
- Спите долго. Перед обедом молодые парни проехались по деревне на грузовой машине и все шкуры скупили. Впрочем, - оценивающие взглянув на сникших бизнесменов, он предложил свои услуги: - У меня есть на примете две сухие шкуры. Могу предложить за два пузыря.
- Хоть бензин оправдаем, - сказал друг Денису Ивановичу и согласился на условия дедка.
Попетляв по лесной дороге, они подъехали к огороженному стогу сена и на изгороди увидели обещанные шкуры.
- Как они здесь оказались? - удивился Денис Иванович.
- Горожане купили быков на мясо в живом весе, тут же их забили, а шкуры бросили, а я по-хозяйски развесил добро.
Рассчитавшись с дедком и увязав шкуры на багажник своей легковушки, друзья подъехали к китайцу. Он осмотрел шкуры и, показав на плешины, выделявшиеся маленькими островками на шкурах, сказал: “Плёхо” - и не купил их.
- Деньги лопа-а-атой, - передразнил друга Денис Иванович, плюнул и пошел к машине.
- Погоди! - встрепенулся друг. - Грузи шкуры! У меня идея!
- Еще одна ниша?!
- Щас отъедем и все объясню!
Денис Иванович недоверчиво посмотрел на него, но помог опять упаковать шкуры на свой “Запорожец”, и, когда они отъехали от китайца, друг заговорщески зашептал:
- Плешины-то небольшие. Давай размочим шкуры в воде, волосинки их и прикроют, а потом шкуры присолим и столкнем по высокой цене.
- Авантюрист! Китаец на этом деле не одну собаку съел, - попытался приземлить друга Денис Иванович.
- Таких приемщиков, как китаец, я уже с десяток знаю. Кому-нибудь да спихнем, - уверенно сказал друг.
- Что-то тесновато в твоей нише, - съязвил Денис Иванович, но поддержал его идею.
Притопив шкуры в болоте, усталые предприниматели вернулись домой.
- Через пару деньков они отмокнут, и завершим дело, - заверил, расставаясь, друг.
Однако когда они вытащили из болота шкуры, то другу не понравился их товарный вид.
- Похоже, что они перележали в воде, надо их где-то подсушить, да в таком месте, чтобы и собаки их не достали и от людей подальше, - и закрутил головой по сторонам.
- Нет, лучшего места для них, чем соседский забор на даче, мы не найдем. Кооператив там новый, дачники собираются в основном в выходные дни, а в середине недели редко кого встретишь. Я свой участок еще не успел огородить, а сосед оказался шустряком. Такой высоченный забор поставил, словно предвидел, что мы шкуры на нем будем сушить.
После того как они украсили соседский забор шкурами, друг с удовлетворением сказал:
- Порядок! Пусть пообсохнут, а завтра мы прикупим соль и придадим им товарный вид.
В этот же день на свою дачу приехал сосед с женой. Увидев шкуры на своем заборе, они ужаснулись, а когда обнаружили пропажу большого куска полиэтиленовой пленки, прикрывавшей парник, то жена, наслышанная о краже скота у населения, запаниковала:
- Воры забили краденый скот, мясо завернули в пленку, а шкуры оставили. По-видимому, не смогли сразу увезти с собой. Надо срочно сообщить председателю дачного кооператива. Пусть вызовет милицию.
Они так и сделали, а когда приехали домой, то позвонили другу Дениса Ивановича и ошарашили его этой новостью. Друг разыграл удивление, повозмущался в телефонную трубку и тут же перезвонил Денису Ивановичу. Они решили, что шкуры надо снять с забора и увезти от греха подальше…
Тем временем начальник отделения милиции, получивший сообщение от председателя кооператива, лично “взял след”, так как на вверенном ему участке работы резко обострилась обстановка с кражей скота у населения, а после того как у тещи шефа, жившей в пригородной деревне, бесследно исчезли два двухлетних быка, его служебной карьере замаячила реальная угроза. Теща пилила шефа, а он, разгневанный, сказал начальнику отделения, что отрубит ему голову, если воры не найдутся.
Осмотрев шкуры, начальник отделения воспрял духом, так как обнаружил на них метки, нанесенные несмываемой краской, похожие на метки, украшавшие быков тещи шефа. Однако опрос дачников ничего не дал. Лишь один видел стоявший “Запорожец”, но ни номера, ни цвета его не заметил. Оставив засаду со слабой надеждой, что преступники вернутся за шкурами, он занялся поисками “Запорожца”.
Засада позволила друзьям, подъехавшим под вечер за своим товаром, упаковать шкуры на “Запорожец” и взяла их на месте преступления.
В отделении милиции их поочередно допросили и до утра оставили в камере предварительного заключения, в которой было людей как сельдей в бочке.
Сокамерники уже знали, за что новички пополнили их ряды, и никто даже не шевельнулся, чтобы предоставить им жизненное пространство, так как презирали воров скота у селян, лишающих их последней возможности выжить в то смутное время. Лишь неформальный лидер этой вынужденной группировки безразлично спросил:
- За что, мужики?
Выслушав искренний рассказ друга Дениса Ивановича, они по каким-то нюансам поняли, что им не вешают лапшу на уши, и их взгляды потеплели, а после того, как кто-то, усмехнувшись, сказал: “Знаю я этого дедка-хитруна. Он мо-о-жет отмочить”. Они уплотнились, и едва державшиеся на ногах от усталости и переживаний начинающие коммерсанты с благодарностью присели на нары.
- Спальных мест нет. Некоторые уже по неделе здесь томятся, - с какой-то безысходностью в голосе объяснил негостеприимность старожилов лидер. - Они там, наверху, всю страну растащили, и им хоть бы что, а простые люди из-за пустяков от безысходности гниют в таких душегубках - повышают показатель раскрываемости преступности преступному режиму.
После этих слов в камере установилась гнетущая тишина, по-видимому, тяжелые думы о нелегком житье-бытье придавили всякое желание говорить.
Утром в отделение милиции доставили дедка, и он, взглянув на бизнесменов на опознании, смеясь, подтвердил:
- Э-эти лопухи.
Оказалось, что дедок собирая грибы, припозднился, и, когда возвращался домой по лесной дороге уже по темноте, натуженно гудя, его обогнал “газик”. Он удивился, так как по этой дороге к заброшенной стоянке скота соседнего хозяйства уже давно никто не ездил, и хотел запомнить госномер автомашины, на всякий случай, но из-за налипшей грязи на заднем номере распознал лишь одну цифру и приметил под номером свежую вмятину.
На следующий день дедок прошелся по следу “газика”, и он вывел его к стогу сена, рядом с которым лежали две бычьих головы, потроха и шкуры. Подумав, что горожане купили в соседней деревне скот в живом весе на мясо и тут же забили его, мясо забрали, а все остальное бросили, как они часто делали и в его деревне, дедок шум не стал поднимать, тем более, что в его деревне на пропажу скота жалоб не было, перетаскал домой бычьи головы и потроха, а шкуры, уже облепленные мухами, вывесил на изгородь.
Выехали из отделения друзья вместе с дедком.
- Лучше уж сразу лечь в кладбищенскую нишу, чем гнить здесь, - поделился впечатлениями с дедком Денис Иванович.
- Выходит, подорвал я ваш бизнес, - в ответ хихикнул дедок.
- Пошел ты… - ругнулся на него друг Дениса Ивановича.
- Че это ты нас подставил?
- Я же не знал, что они ворованные, и я же их вам не навязывал, а по уговору только показал, так как очень хотелось выпить. А если уж вы за новое дело взялись, то изучите его. Ну а раз лопухнулись, выбросили бы шкуры - и делу конец, а то ишь что вымочили из них, - опять хихикнул дедок. - И если бы хотел вас подставить, то на опознании одного моего слова достаточно было бы, чтобы возвести вас в ранг воров.
- Он прав, - поддержал дедка Денис Иванович. - В каждом деле есть свои тонкости. - И, повернувшись к дедку, грустно сказал: - Не от хорошей жизни мы занялись этим.
- Ладно, мужики, чтобы вы не держали на меня зло, приглашаю вас к себе на свеженину. Вчера я своего бычка забил на мясо. Угощу вас мясом и шкуру от него отдам, вы только возьмите к столу что-нибудь покрепче.
- А что? Позвоним домой и махнем к нему! - оживился друг. - Нам с тобой после этой экзекуции обязательно надо разрядиться! - И, кивнув на дедка, добавил: - Возьмем его в долю в наш бизнес, и все шкуры в этой деревне, считай, будут наши. Согласен? - обратился он к дедку.
- Вот это деловой разговор, - тоже оживился дедок. - Получится настоящая смычка города с деревней. - И поучительно сказал: - Проспали вы эту нишу, теперь надо локтями и мозгами работать, чтобы втиснуться в нее!