- Забыл меня, милый?! Это тебе напоминание, - и, грозно сверкнув очами, колдунья повелела: - Кайся!
Михаил бухнулся на колени и протяжно завыл: “Прости-и-и…” - и проснулся в холодном поту.
- Очумел, что ли? - встревожилась разбуженная жена.
- Кошмар какой-то приснился, - растерянно пролепетал он. - Аж голова загудела. Пойду на кухню отойду, а ты спи.
- Наверно, ты голову стряхнул в аварии. К бабке надо… - пробормотала засыпающим голосом жена диагноз и метод лечения.
Михаил не верил ни в колдовство, ни в волшебство, а тут трухнул. Голова у него действительно раскалывалась от боли.“Этот шалопай мог бы вообще размазать нас по асфальту своим грузовиком”, - вспомнил он растерянную рожу водителя грузовика, въехавшего в “тачку”, на которой он, прилетев из командировки, добирался до дома из аэропорта, сидя на заднем сиденье в обнимку с попутчицей, очаровавшей его вдали от дома.
Прокрутив в мозгу аварию и вспомнив о турпоездке, он с ужасом подумал: “Неужели она и в самом деле заколдовала меня?!..”
Это случилось в “развитом социализме”, который переживала наша страна. В то время житье по талонам так осточертело Михаилу, что он не выдержал натиска частнособственнической психологии жены и, проявив невероятную для него изворотливость, вступил в дачный кооператив, организованный на такой бросовой земле, что, казалось, невозможно было ее заставить родить что-нибудь съедобное.
Сначала, получив такой “подарок” от властей, он растерялся, но, увидев, с каким азартом очищают свои земельные наделы от кустарников и каменных глыб новоиспеченные дачники, тоже заразился их созидательным трудом и даже успел на своем клочке земли посадить картошку.
Вдохновленный первым трудовым успехом, Михаил все свои помыслы подчинил даче и ни о какой турпоездке даже и не помышлял, но его величество случай неожиданно затормозил процесс превращения Михаила в дачника - эдакое двуногое существо с удлиненными руками и постоянно ищущим взглядом: где бы что взять и как это “что” применить на даче.
Вышестоящий профорган предложил коллективу, в котором в поте лица трудился ударник коммунистического труда Михаил, горящую льготную турпутевку в Венгрию. Желающих прошвырнуться за счет профсоюза оказалось так много, что трудящиеся решили определить счастливчика с помощью жребия, и он выбрал Михаила.
Жена радостно одобрила выбор жребия и, напутствуя мужа, вручила ему длинный список подарков, которые предстояло ему вывезти из-за бугра.
Самолет доставил группу туристов, в том числе и Михаила, сначала в Москву, а затем и в Будапешт. Руководитель группы быстро растолкал туристов по шикарным номерам в гостинице и разрешил им до обеда пробежаться по ближайшим магазинам.
Михаил с товарищем тоже бросились в свободное плавание по экзотической столице. После своей оталоненной Родины они обалдели, увидев переполненные товарами магазины и никаких очередей! Михаилу даже дурно стало от увиденного, и он, вытащив на улицу товарища, удрученно сказал:
- Как в раю! Вот тебе и младшая сестра по социализму! А я таким счастливым считал себя, посадив картошку на даче…
- Выходит, правильно говорят про нас: “Какие вы счастливые, что не знаете о своем плохом житье”, - поддержал его товарищ и, судорожно расстегивая ворот рубахи, закрутил головой и вопросительно сказал: - Где бы нам пивка попить?
- Товарищи, спуститесь вон в тот полуподвал, там всегда холодное и свежее пиво, - вдруг подсказал им на хорошем русском языке стоявший невдалеке человек и подошел к ним.
- Ты что - русский? - встретил его вопросом товарищ.
- Венгр, но я долго учился в вашей стране. Я специалист по международной экономике.
- Ну, раз ты экономист, то объясни нам, почему в нашей стране - лидере мирового социализма - в магазинах пусто и очереди, а у вас наоборот? - ехидно спросил его Михаил.
- Я долго изучал экономику СССР и пришел к выводу, что ваши экономисты завели страну в тупик. И если вы не начнете строить у себя рынок, то упадете в такую пропасть, из которой очень нелегко будет выбраться. Вы сейчас живете за счет нефтедоллара, а ведь, по прогнозам, нефть вскоре упадет в цене, и тогда обвал.… В вашей стране уже давно бушует инфляция: деньги есть на руках, а купить-то нечего на них. Вот почему у вас в магазинах пусто, а мы у себя уже давно строим рынок.
У Михаила с товарищем от услышанного аж все закипело внутри. О рынке они лишь слышали то, что он присущ загнивающему капитализму, и вдруг этот паршивый экономист навязывает его их родине, обливая ее грязью.
- Это провокация, - первым опомнился товарищ. - Через пару лет мы выправимся и заживем не хуже вас, - патриотически ответил он венгру.
- Не заживете, если будете так же планировать, - уверенно сказал венгр, расставаясь с нами.
- Как в воду смотрел! - прервал свои воспоминания Михаил. - Упали, да еще как! Надо же, первый встречный иностранный экономист так далеко смог заглянуть в наше будущее, а наши дутые экстраэкономисты нам только лапшу на уши вешали, скрывая правду.
Расстались они тогда с венгром холодно. Товарищ, посмотрев на свою одежду: черный костюм, белая рубашка, перетянутая галстуком, - зло сказал:
- А что, мы хуже их? Давай-ка приоденемся по-ихнему.
Они зашли в магазин. Натянули на себя вельветовые брюки, модные сорочки, прикрыли глаза черными очками и уверенно зашагали в сторону гостиницы.
- Смотри-ка! Похоже - наши матрешки! - показал Михаил на скучившихся женщин с большими сумками.
- Они, родные. И когда только успели отовариться? - удивился товарищ.
- Без очереди это не проблема. Только успевай плати. Они, кажется, заблудились. Видишь, как мечутся: то к одному прохожему, то к другому. Побудь здесь, я разберусь, - загорелся Михаил и, подойдя к женщинам, поприветствовал их:
- Хау ду ю ду!
Женщины опешили от такого внимания к ним иностранца, и тут же от них отделилась очаровашка с большими черными глазами, магнитом притягивавшими к себе, и запричитала, растягивая слова:
- Туристы мы. Заблудились. Помогите нам найти большой магазин, а там мы сообразим…
- Ферштейн. Маде ин рашен? - спросил Михаил.
- Да! Мы русские, - вся засветилась очаровашка.
- Ма-га-зин уез?
- Покажите нам магазин, - повторила она просьбу, сияя радостью от того, что ей удалось понять иностранца.
- Мно-го форинт ест, уез? - старательно коверкая слова, спросил ее Михаил и потрогал рукой ее дамскую сумочку, крепко зажатую под мышкой.
- Нет-нет! Мы все потратили, - испуганно ответила она.
Михаил заметил, что после этого вопроса все женщины вцепились обеими руками в свои сумочки.
- Зачем много товар? Турист надо все смотреть, - широко раскинув руки, призвал их Михаил.
- Знал бы он, что у нас творится, не умничал бы, - донеслось до него от женщин.
- Что сказаль? - переспросил их Михаил.
- Они говорят, что на обед опаздывают, - поспешно ответила за них очаровашка.
- Худеть боизя? - хохотнул Михаил и слегка шлепнул ладонью по мягкому месту очаровашку.
Она зашлась краской от такого бесцеремонного отношения к ней иностранца и потеряла дар речи.
- Пойдем отсюдова! - дернув ее за рукав, сказала подруга. Все женщины, как по команде, подняли свои сумки и чуть не дали деру, но Михаил их остановил и, перейдя на нормальный русский язык, сказал:
- Сударыни, вернитесь на квартал назад…
- Ах, ты - руссак! - хором воскликнули женщины и с кулаками набросились на него, приговаривая:
- У нас тут от страха чуть матки не опустились, а он нацепил очки и выпендривается.
Михаил закрыл голову руками и побежал к хохочущему товарищу с криком:
- Выручай, захлещут!..
Схватив Михаила и друга за руки, женщины приказали:
- Отшутились, мужики. Ведите нас в гостиницу.
- С удовольствием, тем более что мы с другом там тоже живем, - сказал Михаил и снял очки.
- Так они же из нашей группы! - воскликнула очаровашка. - Ну и прифрантились! - И, сунув Михаилу свои сумки, скомандовала:
- Вперед!..
А потом… Михаил утонул в ее глазах. Узнав, что он женат, она с сожалением сказала:
- Жаль, а то я тебя приворожила бы к себе, но не хочу строить свое счастье на несчастье других.
При расставании она гипнотизирующе посмотрела на Михаила и, словно заговаривая, сказала:
- Не вздумай изменять своей жене с другими женщинами. Только я имею на это право. Я обязательно узнаю и накажу…
Тогда Михаил за шутку принял ее заговор, и вот через столько лет он вдруг реализовался.
Он еще долго сидел на кухне, обдумывая случившееся, потом, сказав себе: “Чем черт не шутит? Может, и в самом деле она меня заколдовала. Нет, нельзя больше испытывать судьбу”, лег в кровать к жене и заботливо укрыл ее, спящую, одеялом.