Болезнь забирала его у меня по крупице каждую секунду. Словно легкий ветер развеивает картину, написанную песком. Его обнаженное тело было полосатым в лучах летнего солнца, просачивающегося через опущенные занавески. На его лице блуждала смиренная, но счастливая улыбка - от голосов детей, играющих во дворе, от гула автомобилей, застрявших пятничной пробке на въезде в маленький курортный город.
В этот момент я знала, что запомню его именно таким – полуобнаженным, влажным от любви и счастливым. Даже сейчас его тело было полным сил, только от природы смуглое оно было неестественно бледным, а обычно легкое дыхание чуть более глубоким и натужным – теперь страсть отнимала больше сил, чем раньше.
Он спал, а я пыталась представить свою жизнь, когда уже не смогу его разбудить. Медленно умирая, он возрождался в моей груди покоем. Жара окутала город и, оттого голос Марии Каллас струился из соседнего окна и расплавленным золотом заполнял каждый уголок квартиры. Казалось, она отпевает это неподвижное тело. Но пока он просто спал. И улыбка по-прежнему мирно блуждала на его лице.
Вся его сущность состояла из сладострастия. Он был сочным августовским персиком, сок от которого льется по подбородку. Он был соткан из плотской любви и земных наслаждений. И при этом он был самым духовным человеком из всех, кто прикасался ко мне. Он принимал слабости своего прекрасного тела и наполнял его теплом всего земного, что так страстно любил сам и не тянулся к тому, что ему не принадлежало.
Даже сейчас, когда его тело было неестественно горячим и слабым, а простыни смятыми и влажными он со свойственной ему южной страстью заставлял кровь в обессиленных венах забывать о слабости, болезни и смерти – она по-прежнему бешеным потоком неслась по ним.
Когда он еще мог ходить, мы гуляли по вечернему пляжу. Устав от прогулки он садился на песок и обнимал меня за плечи. Улыбка его отражалась в синей, смешанной из неба и воды дали. В этот момент ревность во мне бесновалась как дикий зверь. Я знала, что его у меня с каждой минутой забирает именно этот странный и прекрасный покой. А море тем временем, как уверенная в своей победе женщина, без стеснения целовало его руки.
***
Жара душила город. Когда первая свежесть овевала улицы, я гуляла по пляжу, а устав от прогулки садилась на песок и всматривалась в алеющий горизонт. А он прибоем целовал мои руки.